Сопли продолжали течь ручьем, платочки заканчивались.
— Тело эмоций.
— Верно. Тело эмоций. Что означает, эмоции, а точнее их перекос — то, что мы называем «стрессом», — напрямую воздействуют на работоспособность внутренних органов, так?
Ух ты, как вывернул — ловко и гладко!
— Так.
— А сегодня ты сопливишь!
— И что?
Я взглянула на ставшее вновь довольным лицо исподлобья.
— А то, что я добился своего — намеренно вызвал у тебя насморк с помощью воздействия на эмоции.
Прежде чем ответить, я несколько секунд растерянно хлопала ресницами — он вызвал? Он?! Вот этот вредный человек на экране — противный Дрейк? Намеренно? Да если это действительно он, я не то, что торт, я ему… У-у-у!!!
На этот раз из моих ушей повалил пар.
— Эмоциональный перекос ведет к болезни, Ди. Всегда. Ибо эмоциональный перекос — стресс — и есть блокировка нормальной работы какого-либо из каналов, что впоследствии проявляется на физическом уровне. И разве тебе не любопытно, какая именно из эмоций приводит к появлению насморка?
Любопытно?
Я сидела, набычившись. Руки крестом на груди, брови нахмурены, губы поджаты — а-ля вид «не знаю и знать не хочу!» насупленного ребенка.
Нет, оказывается, все это время Дрейк намеренно измывался надо мной? Заставлял читать «ужасы» китайской медицины, ставил эксперименты на моем — МОЕМ — физическом теле, а после ликовал, что у меня потек нос?
Да это не человек — это просто… просто монстр какой-то! А я все это время пыталась оправдать его поведение разыгравшимся величием — наивная.
— Обида.
— Что?
— Нос всегда течет исключительно от обиды.
— Нет у меня никакой обиды.
— Нету?
— Нету! — тявкнула я очень даже обиженно.
— Есть. Если быть точным, это «оскорбленная обида» — именно этот термин подходит сюда лучше всего. Разве ты вчера не обиделась на Тайру и отсутствие от нее звонка? Разве не подумала: «ну почему она хотя бы не предупредила?». Разве не расстроилась от того, что я порекомендовал такую сложную книгу и дал всего день на ее прочтение? Разве не вернулась со вчерашнего занятия домой с ощущением того, что тебя все оставили и на тридцатый уровень не пускают?
Он «зрил» в корень. Всегда в него «зрил». А мне теперь не хотелось говорить, хотелось только молчать. Не всегда приятно, когда тебя видят насквозь, и тем более неприятно, когда уличают в таком вот «перекосе эмоций».
— Ди…
Тишина.
— Ди…
Очередной шмыг носом. А проклятый насморк, оказывается, меня еще и сдал.
— Ди…
— Лучше бы просто меня обнял.
Я чувствовала себя ребенком, которого давно не гладили — не прижимали к груди, не грели, не ласкали добрым словом.
Следующая фраза прозвучала настолько мягко, насколько это вообще возможно в исполнении Начальника.
— Я еще не раз тебя обниму, глупая. Много раз обниму — у нас впереди жизнь. Но то, что ты сегодня поймешь, изменит все. Просто поверь мне.
Текли сопли, клокотало внутри расстройство; светился на стене экран.
— Так ты подумала вчера схожим образом, правда?
Подумала. И не только вчера. И именно так, как он описал. Вот только до сих пор не верилось, что обычные мысли, пусть и грустные, вызвали то, что я наблюдала уже не первый час, — протекший, словно водопроводный кран, нос.
— Я обиделась — и у меня начался насморк?
— Да.
— Так просто?
— Это не просто. Одна из эмоций зашкалила, вышла за пределы допустимого колебания, и ты увидела, как твое тело силится тебе помочь — выводит наружу избыток блокирующей энергии для того, чтобы восстановить работу канала. Проще говоря, болеет.
— То есть болезнь — это помощь тела при эмоциональном перекосе?
— Сложно поверить, увы, но это так. Тело не может иным способом вывести перехлестнувшую через край негативную энергию, и поэтому делает это собственными методами — выводит ее, как в данном случае, через слизистые.
Не верилось. Вот хоть убей — не верилось. Да, конечно, стрессы влияют на физическое состояние, но чтобы вот так прямо?
Дрейк же, видя, что я погрузилась в размышления, принялся пояснять.
— Обида — это эмоция, которая возникает от мыслей «да как вы могли?/как вы смели?», — и ее легко по этому признаку отыскать. Когда ты думаешь: «как смела Тайра так со мной поступить? Почему просто не могла предупредить?» или «как Дрейк мог мне отказать, когда знал, что мне хочется его увидеть?» — в общем, «Как вы смели так со мной обойтись, когда я к вам со всей душой…», — происходит одно и то же — начинается насморк. Всегда.
— То есть все, у кого насморк, — обиженные люди?
— Да.
Я невесело усмехнулась.
— А почему у меня не разболелось горло?
— Потому что в нем не застряло злое невысказанное вслух мнение.
— В смысле, я не подумала: «какие вы все сволочи?»
— Как вариант.
Да, такого я действительно не подумала.
— А если бы подумала и промолчала?
— Так многие молчат, не желая показаться плохими. А потом у них болит горло.
— А температура?
— Единственная возможность тела пережечь накопленную злобу.
Ах, вот, оказывается, почему у меня не поднялась температура, — я недостаточно сильно разозлилась.
Я покачала головой.
— Что же получается — за каждым заболеванием стоит эмоция?
— Назовем ее стрессом.
— Для каждого-каждого?
— Абсолютно. Хочешь проверить, что все так, как я говорю?
— А это возможно?
— Да, возможно. Вот теперь мы и перейдем к домашнему заданию — тебе ведь надоел насморк?
Я кивнула — удивленно и одновременно расстроено: а кому бы он не надоел?
— Тогда слушай меня внимательно.
Он дал очень странное задание.
Совсем странное — простить себя.
Объяснил, что для человека, не являющегося ни «энергосущностью», ни неким продвинутым в плане физического и ментального развития созданием, это единственный способ избавиться от энергетического блока — да, именно так: «простить» собственный стресс.
Звучало неправдоподобно — слишком просто и сложно одновременно.
Сказал: «Сделай это. Именно так, как я описал». И запретил покупать спрей.
— Купишь «после». Если понадобится.
И потому я шла не в аптеку, а домой. Удивленная, раздрызганная и подавленная — иногда Дрейк учил жестко, даже жестоко, но он учил исключительно на пользу, и я знала об этом. Доверяла ему, хоть иногда и обижалась. Совсем как теперь.
Взять и раскопать человека изнутри — разве это приятно? Препарировать все его комплексы на живую, разворошить и вывернуть на поверхность тайные и не всегда добрые мысли — кому такое в удовольствие? Что-что, а к категории мазохистов я никогда не принадлежала.
Но этот урок следовало пройти. Сложный. Один из многих.
Всю дорогу, пока брела по аллеям, пока входила в дом, пока поднималась в спальню, я думала об одном и том же — почему «прощение»? Почему именно оно? Не визуализация того, как из тебя уходит негативная энергия, не ментальное освобождение «закупорившейся» зоны, не привычного вида практика «смени убеждение», а именно прощение? Почему оно вообще должно сработать, если это всего лишь слово?
Или не слово, но непонятный мне процесс?
Мишу я в комнату не впустила, чтобы не мешал, — захлопнула дверь перед его обиженной мордой, приставила подушку к спинке, забралась на кровать с ногами, взглянула на часы — 14:12. Что ж, если очередной эксперимент не принесет результатов, пойду в аптеку.
«Купишь, если не поможет».
Итак, с чего он просил начать? В воображении гладким потоком полились прозвучавшие на занятии слова:
— Все происходит в три этапа, Ди, и выполнены они должны быть последовательно. Требуется освободить три узла. Первый: простить человека, всколыхнувшего в тебе стресс, ибо этот человек не нанес тебе обиды — ее себе нанесла ты сама. Второй: простить непосредственно себя за то, что не сумела отреагировать адекватно. Третий: попросить прощения у собственного тела за то, что поместила в него то, что нанесло системе дисбаланс. Пока все ясно?
— Ясно. То есть сначала я должна простить Тайру, на которую обиделась?
— Да. Потому что тебя обидела не Тайра, а отсутствие звонка, то есть чье-либо действие. Вот только люди ежесекундно совершают миллионы действий, и, если твоя реакция каждый раз будет неадекватной, тело очень быстро сдаст. Посему — причина насморка, увы, ты, а не Тайра. Прости подругу и попроси у нее прощения.
Что ж, первый этап ясен.
Я попыталась вздохнуть, в очередной раз ощутила, как сильно заложен нос, достала из тумбочки платки и высморкалась. После этого вызвала в памяти образ подруги, какое-то время смотрела на него, затем мысленно заговорила:
— Привет, Тайра, — мой голос звучал робко и неуверенно даже в собственной голове, но знакомые зеленоватые глаза смотрели доброжелательно. Говорить с ней? С ее образом? Звучало глупо. Я чувствовала себя так, будто пыталась мастурбировать, теребя не за «то самое», а за большой палец левой руки, и еще почему-то ожидаю результатов. Но был ли выбор? Нет. — Я хотела перед тобой извиниться. Я зря обиделась, понимаешь? Ты не позвонила, не сказала, что уезжаешь, а я ждала, волновалась, где ты есть. Но это не ты, не твои действия — это я волновалась. Потому что испытывала неуверенность и страх, потому что твои действия показали, что они — неуверенность и страх — во мне есть. Поэтому я не виню тебя и хочу сказать, что я прощаю тебя за то, что ты всколыхнула во мне обиду, — в том нет твоей вины. И прости, что в силу стресса я отреагировала неадекватно, ладно? Пусть даже ты и не видела этого в реальности. Прости.