— Ошибаешься, я спала как убитая.

— Джулиана, ты знаешь, почему я здесь, — продолжал он. — Я хочу услышать твои объяснения и извинения.

— Марк, вчера она уже извинилась передо мной, — вмешалась Хестер. — Давай оставим все это в прошлом.

— Извинения его не удовлетворят, — сказала Джулиана. — Он хочет, чтобы я валялась у него в ногах.

— Может, расскажешь, почему ты меня вчера одурачила?

— Вы ведете себя так, — усмехнулась она, — словно я покалечила вас.

— Ты едва не погубила свою репутацию.

— Я нахожу ваши слова вопиющим лицемерием, поскольку ваша репутация давно уже вываляна в грязи.

— Если ты думаешь увести разговор в сторону, то глубоко ошибаешься. Твой брат поручил мне быть твоим опекуном, и я буду защищать тебя, нравится тебе это или нет.

Он, видимо, не понимает, что говорит.

— Полагаю, это объясняет твое вчерашнее поведение.

— Эй, эй! — воскликнула Хестер. — Она просто слегка выпила.

— Она была пьяной в дым, — проворчал он.

— Если бы вы не вели себя как невоспитанное чудовище, ничего подобного не случилось бы, — возразила Джулиана. Ведь он прилюдно выразил свои чувства, когда не отрывал от нее взгляда во время танца, а затем отрекся от них. У него просто нет сердца.

— Ты меня обвиняешь в том, что вела себя непотребно? — спросил он, повысив голос.

Собаки негромко зарычали.

— Вы даже Каро и Байрона сумели подговорить, — заметила Джулиана.

Рычание стало громче.

— Тихо! — крикнула Хестер.

Собаки начали лаять. Хоук велел им угомониться, но лай продолжался, отчего у Джулианы заломило в висках.

— Я присмотрю за ними, — сказала Хестер, поднимаясь. И хотя она обратилась к собакам ласково, те не послушались. Тогда Хестер взяла с чайного подноса два печенья и пошла к двери, призывая: — Угощение, угощение!

Собаки выбежали из гостиной.

Хестер последовала за ними и закрыла за собой дверь. Хоук сделал три широких шага и остановился у самых ног Джулианы.

— Теперь объясни мне все и не лги. Я сразу замечу.

Его слова, сказанные вчера, с прежней силой вонзились ей в сердце. «Леди Джулиана практически моя сестра». Он знал, что своим поведением в танце заморочил ей голову, и все на балу знали это.

— Отвечай, — велел он.

Она поднялась с дивана, не желая, чтобы он возвышался над ней. Но это не помогло: даже когда она стояла, он был на голову выше.

— Вы полагаете, что я вышла из зала с дурными намерениями?

— Это факт, а не предположение.

— Я покинула зал, потому что вы устроили сцену, когда Рамзи пригласил меня на танец. — Она не могла унять дрожь в руках. Если бы тогда не вмешались подруги, она, к своему стыду, разрыдалась бы.

— Я думал, в тебе достаточно такта, чтобы заявлять подобные вещи, — сердито произнес он.

— Вы поставили меня в неловкое положение перед моими подругами. — «Перед всем светом». Ее переполняло отчаяние. Ведь все слышали то, что он говорил. Те, что стояли рядом, ухмылялись. А он даже не понимал, в какое положение ее поставил.

— А, понимаю, — насмешливо произнес Хоук. — Ты убежала, чтобы утопить свои горести в вине.

Ей бы радоваться, что он не догадывается об истинной причине, которая заставила ее покинуть зал, но его бездушие усиливало ее боль.

— Мне нужно было что-то, чтобы успокоить нервы.

— Из всех оправданий, которые мне пришлось выслушать, это, пожалуй, самое нелепое.

Она смотрела на него, и ее так и подмывало спросить, а какое он придумает оправдание, зная, что морочил ее и всех остальных на балу. Но стоит лишь произнести этот вопрос, как он догадается, что она безумно влюблена в него. Нет, она никогда не доставит ему этого удовольствия.

— Вы устроили целое представление. Рамзи — брат моей подруги, а вы оскорбили его. Вы не имели права отказывать ему от моего имени.

На самом деле она сказалась бы усталой, чтобы не танцевать с Рамзи, но она не хотела признаваться в этом Хоуку.

— Я имел полное право сделать это, — сказал он с угрозой в голосе. — Ты и близко к нему не подойдешь.

Рамзи был ей глубоко безразличен, но она не позволит Хоуку командовать ею.

— Я не буду обращаться с братом моей подруги, словно с каким-то изгоем. Захочу с ним потанцевать — и потанцую.

— Если ты рассчитываешь дополнить именем Рамзи свой длинный список любовных побед, — процедил Хоук, прищурившись и едва сдерживая гнев, — то тебе лучше сначала дважды подумать. Он не относится к тем потерявшим голову юнцам, которые ловят каждое твое слово. Тебе с ним не справиться.

— Я не девчонка, только что окончившая школу, — возразила Джулиана. — И не могу понять вашу озабоченность нашими с ним отношениями.

— Я знаю этого человека. Он скандалист. Его поведение возмущает даже его отца. Маркиз настойчиво пытался женить его в надежде, что он переменится, но ничего не получилось.

— Понимаю. Вы не хотите, чтобы Рамзи женился, поскольку потеря одного холостяка может вызвать лавину других желающих вступить в брак. И все ваши беспутные друзья покинут вас ради своих жен. Перспектива остаться в одиночестве, должно быть, страшит даже такого повесу, как вы.

— Хватит нести чепуху, — сказал Хоук. — Рамзи хуже дьявола. Он видит в тебе лакомую добычу. Увлечь недоступную леди Джулиану — какой бальзам на его черную душу! Поверь мне, он настолько аморален, что скомпрометирует тебя так, что придется выйти за него замуж.

— Ох, я уже дрожу от страха как осиновый лист, — сказала она, не скрывая сарказма.

— Когда окажешься соблазненной, будет не до шуток.

— Боже, я этого и не подозревала.

Он стиснул зубы.

— Видимо, так, иначе ты не относилась бы к этому столь легкомысленно.

Очевидно, Хоук считает ее дурой.

— Даже если Рамзи попытается заставить меня сделать неосмотрительный шаг, в чем я сильно сомневаюсь, я не настолько глупа, чтобы оказаться в его ловушке.

— Ты даже не понимаешь, — он повысил голос, — что может случиться, когда уже поздно будет что-либо исправить. Либо ты согласишься держаться от него подальше, либо я отправлю тебя домой.

Как он смеет угрожать ей?!

— Я не позволю вам весь сезон помыкать мной.

— Тогда пакуй вещи, — решительно предложил он.

— Я упакую вещи и отправлюсь в дом Джорджетты. Ее мать приглашала меня, и таким образом я смогу освободиться от вашей тирании.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе находиться в одном доме с Рамзи, то ты глубоко ошибаешься.

— Вам не удастся остановить меня! — фыркнула Джулиана.

Он поднял руки, и она задохнулась, когда он обхватил ее плечи.

— Ты слишком невинна, чтобы понять, что тебе грозит.

— Вы считаете меня наивной, но я знаю, как избавиться от мужских домогательств.

— Могу доказать, что ты ошибаешься, — заявил Хоук. Его глаза потемнели, когда он внимательно осмотрел ее всю, с головы до ног. Она чувствовала, как он словно притягивает ее к себе своим взглядом, давая понять, что она добыча, а он хищник.

Когда он обнял ее, она перестала дышать. Его грудь и бедра тесно прижались к ней, и она почувствовала твердую мускулистость его тела. Она пыталась побороть растущее в ней возбуждение, но ее твердость, да и колени быстро слабели.

Все это время он не отрывал от нее взгляда. Его дыхание участилось, стало громче, а Джулиана была не в силах даже вздохнуть. Джулиана приказала себе отвести от него взгляд, сбросить путы, которыми он окружил ее, но ощущение мужественности и чего-то запретного мешало ей взять себя в руки.

Он опустил голову, и его дыхание, когда он прошептал свой вопрос, коснулось ее губ.

— Не думаешь ли ты, что твоя бравада остановит Рамзи?

Его слова с трудом проникли в ее затуманенный мозг.

— Не пугайте… — Но он в это мгновение закрыл ей рот поцелуем.

В своих мечтах Джулиана представляла, с какой нежностью он будет ее целовать. Она не ожидала такого напора, такой жадности от его поцелуя. Она не была готова к тому, что Хоук станет буквально пожирать ее губы. Она знала, что должна остановить его, но это было выше ее сил.

Ее губы приоткрылись от толчка его языка. Язык проник внутрь, ритмично наступая и отступая. Она ухватила лацканы его сюртука, чтобы устоять, поскольку колени ее дрожали. Ни одна из ее фантазий не могла сравниться с реальностью его крепкого поцелуя.

Хоук провел рукой по ее спине, коснулся ягодиц, и кожа там сразу вспыхнула. Он сжимал ее все сильнее, и, чтобы получить опору, она положила руки ему на плечи.

Другую руку он положил на грудь и пальцем провел круг вокруг соска. Неожиданно она ощутила острый приступ наслаждения. Он продолжал двигать языком, когда она вдруг почувствовала что-то твердое у живота. Она испытала недоумение, которое тут же сменилось шоком. Она поняла, что он возбудился.

Еле слышный внутренний голос убеждал ее остановиться, но Хоук снова забрался языком в ее рот, и голос разума окончательно умолк. Она погибла, и ей ни до чего не было дела, кроме какого-то глупого желания, струившегося сквозь нее. Он оторвал губы от ее губ, и Джулиана ощутила себя покинутой. Его глаза потемнели, заблестели, и в них появилось выражение, которого она никогда прежде не видела.

Глава 5

Никогда не будите в себе спящего зверя.

Из «Правил поведения соблазнителя»

Его голову тоже окутал плотный туман. Его напрягшийся жезл выпирал из узких штанов. Прижав ее крепче, он разжег внутри себя пожар. За секунды, прежде чем еще раз поцеловать ее, Хоук поймал ее взгляд. Невинная голубизна ее глаз, внимательно глядящих на него, окатила его океанской волной.

Он отступил, тяжело дыша. Черт возьми! Он целовал и ласкал Джулиану.

В ее глазах он заметил удивление, когда она дотронулась пальцами до припухших от поцелуя губ. Возможно, это был первый в ее жизни поцелуй. Он сгорал от стыда. Он полностью потерял контроль над собой. И с кем? С сестрой лучшего друга. Так пусть же его подлая душа будет гореть в аду.

Хоук повернулся к Джулиане спиной и стиснул кулаки, тщетно пытаясь подавить эрекцию. Бога ради, ведь он же ее опекун! Тристан доверил ему защищать ее. А он потерял контроль над собой. Какое бесстыдство!

В мозгу вспыхнуло воспоминание об отповеди, которую произнес отец больше десяти лет назад: «Ты распутный мерзавец».

Он много раз подтверждал справедливость отцовских слов, но девственницы коснулся впервые. Только самые подлые из соблазнителей пользовались преимуществом перед невинностью молодой незамужней леди.

Он подошел к буфету у стены и налил в стакан бренди. От выпитого залпом крепкого напитка у него зажглось в горле и на глазах выступили слезы. Вожделение постепенно проходило, оставляя лишь тупую боль в паху.

Проклятие, что же с ним случилось?

Он вспомнил, как им овладел гнев, когда она отказывалась отнестись серьезно к его предупреждениям. И ему в голову внезапно пришла мысль преподать ей урок. А оказалось, что он ничуть не лучше Рамзи.

Он поставил стакан на место. Если бы кто-то вошел в тот момент в комнату, у Хоука не осталось бы другого выхода, как жениться на Джулиане. Он даже боялся подумать о реакции Тристана.

Сейчас нужно отбросить мысли о том, что произошло, и задуматься о последствиях. Он мог только принести ей извинения, но пустые слова не исправят того, что он с ней сделал.

Он повернулся к Джулиане лицом, и румянец на ее щеках заставил его вздрогнуть.

— Прошу простить меня. Этого не должно было случиться.

У нее подозрительно заблестели глаза, и она отвернулась.

— Это я… я позволила сделать это.

Хоук презирал себя. Ее первый поцелуй должен был быть мягким и нежным. И он никак не рассчитывал, что соприкосновение их губ разбудит в нем страсть такой силы.

— Тебе не в чем винить себя.

Джулиана грустно посмотрела на него и снова отвела взгляд. Хоук направился к ней с желанием успокоить, но остановился в шаге от нее, не решаясь коснуться.

— Я один во всем виноват.

Произнося эти слова, он вспомнил, как год назад вошел в библиотеку Эшдаун-Хауса и застал там Тристана и Тессу.

Тогда он подумал, что его друг не так уж и виноват. Теперь он точно знал, что Тристан был влюблен.

— Не говорите брату, — попросила она, судорожно вздохнув, — о моем опрометчивом поступке.

Неуверенность в ее голосе вызвала у него новый приступ угрызений совести.

— Признание не принесет ничего хорошего. — Последствия, признайся он, разрушат его дружбу с Тристаном и испортят отношения между их семьями.

Джулиана с облегчением выдохнула.

Он должен отказаться от роли опекуна, но тогда ему придется рассказать о причинах Тристану, а что он может сказать? «Твоя сестра напилась, и я наказал ее похотливым поцелуем»?

Он совершил ужасную ошибку, но не снимет с себя ответственности за Джулиану. Если что случится, он должен крепче держать вожжи, чтобы быть уверенным, что беда минует ее.

— Мы должны сделать выводы из событий прошлой ночи.

— Мы оба вели себя неправильно, — сказала она, сцепив ладони и глядя на него. — Но лучше забыть об этом.

Он долго смотрел на выражение ее лица, и ему казалось, что она притворяется.

— Чтобы избежать проблем в будущем, я поставлю несколько условий.

— Что? — нахмурилась она.

— Как твоему опекуну, мне нужно заранее познакомить тебя с правилами. Итак, правило номер один: ты не примешь ни одного предложения вступить в брак, пока я не одобрю его. — Она что-то пробормотала, но он не позволил ей прервать себя. — Правило номер два: не больше одного бокала вина или шерри за вечер.

— А мне будет позволено подсчитать бокалы бренди, которые вы вольете в себя? — с насмешкой спросила Джулиана.

— Правило номер три: никакого флирта, — продолжил он, не обращая внимания на ее сарказм.

— Вы собираетесь зашить мне рот?

— Правило номер четыре: я должен заранее одобрить всех, кто захочет танцевать с тобой.

— Вы будете проводить с ними собеседования? — сладким тоном спросила она.

От ее реплик его охватило раздражение.

— Я сделал ошибку, поцеловав тебя, но из этого следует правило номер пять: если кто-либо попытается сделать то же самое, ты должна дать ему пощечину и сообщить мне, чтобы я мог убить его.

— Я не ребенок, — возразила Джулиана, округлив глаза. — И мне не нравится, что вы диктуете мне эти правила.

— Я еще не закончил, — сказал Хоук. — Правило номер шесть: ты будешь держаться в стороне от Рамзи.

— Как я смогу избегать его, если он брат моей подруги?

— Я сам отважу его.

— Насколько я понимаю, — гневно крикнула Джулиана, — вы собираетесь водить меня на помочах!

— Пока ты будешь выполнять эти правила, у тебя не будет неприятностей. Сегодня вечером я буду с тобой и тетушкой в литературном салоне леди Морли. — Менее всего ему хотелось потратить вечер, слушая придурков, читающих слащавые вирши, но у него не было выбора. После вчерашнего он не мог оставить Джулиану одну, без присмотра.

— Моя матушка уже много лет назад вдолбила мне в голову правила приличного тона.

Совершенно очевидно, что эти правила вылетели у нее из головы накануне вечером.

— Если ты хочешь остаться в Лондоне до конца сезона, тебе лучше следовать моим правилам, — сказал Хоук. — Выбора у тебя нет, моя девочка.

— Я не ваша девочка.

И никогда ею не будет.

Хоук занял место у буфета в заполненной людьми гостиной леди Морли, с бокалом бренди, наблюдая за толпой гостей. Разумеется, вокруг Джулианы крутилось не меньше десятка молодых людей. Он пытался уговорить себя, что юнцы покорены красотой девушки и потому не опасны. Но они были мужского пола. И когда хлопали глазами, глядя на интересную женщину, в них пробуждались примитивные инстинкты, и они представляли себе Джулиану в обнаженном виде.

Эти мысли жгли его. Сжав кулаки, он направился к толпе поклонников Джулианы, намереваясь разогнать их. Но на его пути возник лорд Морли, толстяк с розовыми щечками. Хоук отступил в сторону, едва избежав столкновения, и расплескал бренди. Он поставил бокал и достал носовой платок, чтобы вытереть мокрый рукав.

Джулиана, удивленно подняв тонкие брови, подошла к нему.

— От вас несет, как от винокурни. Сколько бренди вы выпили?

— Я вовсе не пьян, — ответил он, убирая платок в карман.

— Еще одно доказательство вашего лицемерия, — фыркнула она.

— Ты нарушила правило номер три.

— Ох, напомните мне его.

— Никакого флирта.

— Но я говорила с этими джентльменами всего минуту. Они очень порядочные люди.

— Ну ладно… — Краем глаза он увидел, что к ним приближаются Рамзи, Джорджетта и Эми. Он понял, что Рамзи хочет использовать сестру, чтобы заговорить с Джулианой. Не желая этого, он взял Джулиану за руку, увлекая за собой.

— Отпустите меня! — воскликнула она.

— Нет. — Он еще плотнее сжал ее пальцы.

— Вы нарочно это делаете. — Она оглянулась. Да, в этом не было ни малейшего сомнения.

— Я отведу тебя к своей тетушке.

— А дальше? Посадите меня под замок?

— Не искушай меня.

Проходя мимо кучки юнцов, которые минуту назад флиртовали с Джулианой, он бросил на них взгляд, ясно говоривший: не сметь даже смотреть на мою подопечную. Он довольно улыбнулся, увидев растерянность на их физиономиях, и понял, что теперь они будут держаться от нее подальше.

Удовлетворенный, он еще шире расправил грудь. Теперь он полностью владел ситуацией. Пусть даже он умрет со скуки, сопровождая Джулиану и тетку по городу, но он не нарушит данного Тристану слова.

Когда они оказались возле Хестер, к ней подошел худой лысоватый пожилой господин с чашкой чаю.

— Как это любезно с вашей стороны, мистер Пекэм, — сказала она. — А это мой племянник и леди Джулиана.

Пока их представляли друг другу, Хоук пытался вспомнить, где он мог видеть Пекэма. Как всегда, где бы она ни появилась, тетушка собирает вокруг себя бесхозных мужчин.

Леди Морли похлопала в ладоши и попросила всех занять места, чтобы начать литературную часть вечера. Хоук присел рядом с Джулианой, размышляя, сколько времени займет чтение стихов. Тетка упоминала, что ужин начнется в полночь. Он достал часы и выругался про себя: было всего лишь четверть десятого. Как же тоскливо он проведет вечер!

Джулиана наклонилась, обдав его ароматом цветочных духов. Черт возьми! С этим опекунством он окончательно рехнется.

— Если вам так не терпится уйти, идите, — прошептала она. — Мы с тетей вернемся на извозчике.

— Ты меня ранишь в самое сердце, — сказал Хоук, убирая часы. — А я-то думал, ты жаждешь моего общества.

Она хмыкнула.

— Ну, начнем! — улыбаясь, провозгласила леди Морли. — Лорд Рамзи любезно согласился прочесть один из сонетов Шекспира.

Хоук громко фыркнул.

— Перестаньте вести себя как школьник, — тихо произнесла Джулиана, положив руку ему на локоть.

— А как я должен себя вести? — ухмыльнулся он.

— Молчите.

Рамзи подошел к камину, открыл небольшую книжку в кожаном переплете и, глядя на Джулиану, начал читать:

— «Сравню ли с летним днем твои черты?» [Начало восемнадцатого сонета У. Шекспира. Пер. С. Маршака.]

— Как оригинально, — пробормотал Хоук.

Джулиана ударила его веером по руке.

— Ох! — воскликнул он, тряся рукой и заглушая монотонное чтение Рамзи.

— Хоук, вы несносны, — с раздражением произнесла леди Морли. — Ведите себя прилично.

— Постараюсь исправиться, — улыбнулся он.

Раздался смех, а когда он затих, Рамзи от злости прищурился.