Наконец Сьюзен сделала глубокий вдох и заговорила, слова давались ей с трудом:

— Я... э-э... подумала, не могли бы мы с тобой обсудить кое-что?

— Да, конечно. Прямо здесь, на пороге?..

— Может... я могу войти?

Рискованный шаг. С другой стороны, что ему делать? Не впускать ее в квартиру?

— Конечно, входи.

Грэг отошел и пропустил Сьюзен в комнату. Ему вдруг захотелось оставить дверь приоткрытой. Когда-то, еще подростком, он привел домой одноклассницу делать уроки, и мать настояла, чтобы дверь в его комнату была открыта. Тогда Грэг послушался матери, теперь же проигнорировал голос разума и плотно закрыл за собой дверь.

Сьюзен с явным удивлением разглядывала прибитые к стенам полки с книгами — от пола до потолка.

— Это все твои?

— Да, они создают неплохую звукоизоляцию. — Грэг не сразу понял, что в этой шутке не все так однозначно.

Сьюзен обвела комнату глазами и заметила раскрытую книгу рядом с креслом.

— Мне нравится твоя рождественская музыка, — сказала она первое, что пришло в голову.

— Спасибо. — Грэг решил избежать дальнейших расспросов и комментариев насчет его квартиры. — Может, принести чего-нибудь выпить? Коку, или, хочешь, я сварю кофе?

— У тебя нет вина?

— Э-э... прости, нет. — В холодильнике стояло пиво, но он не собирался предлагать Сьюзен спиртное. Сложно даже вообразить последствия, если домовладелец узнает, что Грэг потчует жильцов женского пола пивом.

Сьюзен переплела пальцы.

— Надо было захватить бутылку с собой. Что-то я не сообразила, ну да ладно, перейду прямо к делу.

— Попробую угадать. Ты хочешь поговорить о Джареде.

— О Джареде? — Сьюзен удивленно уставилась на него. — С чего бы это?

Нет, этот вечер развивался по какому-то нестандартному сценарию.

— Потому что тебе надо выговориться, а я очень хороший слушатель. — Грэг указал на кресло, самое уютное место в его квартире. Себе он принесет стул с кухни. — Пожалуйста, присаживайся. Я приготовлю кофе, и мы сможем...

— Вероятно, это помогало в случае с другими женщинами, — перебила его Сьюзен, — но сейчас мы просто зря потеряем время. — Она так крепко сжала руки, что побелели пальцы.

— Да, в случае с другими женщинами это помогало, — поддразнил ее Грэг.

— Боюсь, мне разговор о Джареде не поможет. — Голос у Сьюзен задрожал. — Так что я хотела бы... перейти сразу к главному. — Сьюзен сглотнула. — Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Грэгу показалось, что он свалился в пропасть. В бездну.

— Сьюзен... я не могу. — Вот к чему привели его дурацкие замечания. Она захотела, чтобы он продемонстрировал то, о чем разглагольствовал за супом и крекерами.

На лице Сьюзен появилось такое выражение, словно Грэг ударил ее.

— Что ты... ммм... хочешь этим сказать?

Грэга начало трясти — похоже, в ее глазах он просто жеребец, которого можно нанять на ночь.

И в этом, вне всякого сомнения, виноват он сам.

— Нет, — произнес он спокойно, как только мог. — Прости, если я произвел на тебя ошибочное впечатление, но я не могу.

— Ты имеешь в виду, что не пойдешь на это?

— В общем, да. — Наверное, он идиот, раз отказывается от шанса провести ночь с женщиной, о которой грезит уже несколько месяцев. Но ее предложение ясно говорило, что между ними не может быть ничего, кроме легкой, непродолжительной, необременительной связи, а в его мечтах все выглядело весьма серьезно.

— Понятно.

Сьюзен продолжала смотреть на него, нижняя губа у нее начала дрожать. Господи, да она сейчас расплачется! Ведь он же знал, какая она застенчивая. Наверное, пережила ужасные муки, прежде чем заставила себя прийти к нему и предложить... а он будто плюнул ей в лицо, да нет, в душу.

— Сьюзен, послушай, я хотел сказать...

— Нет-нет, я понимаю. — Она часто заморгала, подняла подбородок и сделала шаг назад. — Я совершила ошибку, придя сюда, и поставила нас обоих в неловкое положение. Если ты не против, давай сделаем вид, что ничего не случилось.

Все происходящее казалось безумным сном. Грэг судорожно пытался придумать достойный выход из сложившейся ситуации, а тем временем из спальни вышла Матильда. Подняв хвост трубой, она гордо прошла мимо Сьюзен и начала тереться о ноги Грэга.

Сьюзен удивленно, не отводя глаз, смотрела на кошку.

— У тебя есть кошка?

— Ну, вроде того. Она...

— Обожаю кошек. — Сьюзен опустилась на корточки и протянула руку. — Здравствуй, моя прелесть. Как тебя зовут?

— Матильда, — сказал Грэг. — Я стараюсь, чтобы она не попадалась окружающим на глаза.

Сьюзен опустилась на одно колено, держа руку вытянутой.

— Я знаю, домашних животных здесь держать не разрешено. — Голос у нее стал мягким, воркующим: — Иди сюда, Матильда. У меня когда-то была кошка, очень похожая на тебя. Иди-ка сюда, я тебя почешу.

— Она, наверное, не захочет, — заметил Грэг, -стесняется незнакомцев.

— Ничего страшного, — мягко ответила Сьюзен. — Я тоже.

Грэг чувствовал себя просто отвратительно. Он дал Сьюзен повод считать, что может стать ее любовником, а когда она произнесла это слово, практически отверг ее... А теперь, если и кошка повернется к ней спиной...

— Я нашел ее на улице, она раньше была бездомной, — пояснил Грэг, — так что она не очень доверяет людям.

— Иди сюда, кисонька, — ворковала Сьюзен, не обращая внимания на Грэга. — Вот так. Ты такая красивая, такая ужасно, ужасно красивая. Иди сюда, милая.

Грэг с изумлением наблюдал, как Матильда пошла к ней, осторожно, словно канатоходец, двигаясь с вытянутой вперед мордочкой, пока ее нос не коснулся вытянутых пальцев Сьюзен. Та оставалась совершенно неподвижной и только продолжала произносить какие-то слова.

Мягкий голос, нежный и музыкальный, лился и лился, разрушая стену, сотканную из недоверия. Так трава пробивается сквозь асфальт к солнцу, так вода точит камень. Так она могла бы разговаривать с любовником, подумал Грэг, и сердце у него сжалось от боли и сожаления -он мог стать этим любовником.

Он задрожал, слушая, как Сьюзен разговаривает с Матильдой. Ее голос сначала привлек кошку, а потом словно загипнотизировал — так же, как и его, Грэга.

Возможно, у Матильды раньше была хозяйка с таким, как у Сьюзен, голосом.

Матильда потерлась мордочкой о вытянутую руку Сьюзен, и девушка начала осторожно почесывать кошку. Грэг, не в силах оторваться, смотрел на чувственно двигавшиеся изящные пальцы. Он отверг шанс испытать эти ласки на себе.

— Она мурлычет. — В голосе Сьюзен было нескрываемое торжество. Она взглянула на Грэга нежными, ждущими глазами. Такими глазами в его мечтах она смотрела на него в ожидании их первого поцелуя.

Сердце у Грэга бешено заколотилось. Он желал Сьюзен так сильно, что это причиняло ему боль, но он знал, что, когда Сьюзен получит свое, она бросит его и свяжет свою жизнь с более подходящим мужчиной. Зачем ей мастер по обслуживанию?

Сьюзен быстро отвела глаза.

— Мне надо идти. — Она поднялась на ноги. И Грэг не смог удержаться от мольбы, идущей из самой глубины его сердца:

— Останься, — попросил он.



Глава пятая


Сьюзен была ошеломлена. Видно, пока она нежила Матильду, Грэг успел преисполниться к ней чувством жалости. Она, вероятно, превратилась в его глазах в одинокое, несчастное создание, которое пришло к его дверям в поисках любви и утешения. А когда он отверг ее, она решила завязать дружбу с кошкой, чтобы смягчить боль отказа.

Сьюзен выпрямилась и с вызовом посмотрела в зеленые глаза Грэга.

— Я скорее на всем этаже вылижу пол языком, чем останусь здесь еще хоть на минуту, -твердо заявила она. — И мне очень жаль, что я нарушила твое уединение. — Она решительно направилась к двери.

— Сьюзен, подожди.

— Прости, но у меня наверху срочное дело. -Сейчас она позвонит Терри и выскажет ей все! И этим только порадует подругу, которую Грэг, в отличие от нее, Сьюзен, не отверг.

— Сьюзен, пожалуйста, позволь мне...

— Забудь! — Она резко обернулась. — Мне наплевать на твою жалость, и я не приму от тебя подачек!

— Подачек?! — Грэг побледнел в одну секунду.

— Именно. Ты, наверное, чувствуешь себя виноватым в том, что отверг мольбу одинокой души в предрождественские деньки, когда положено делать подарки. Но знаешь что?! Мне от тебя не надо никаких подарков!

— Дело не в чувстве вины! Случилось так, что...

— Ты сегодня склонен проявлять щедрость? Тогда пожертвуй немного денег в Армию спасения, — отрезала Сьюзен, хватаясь за дверную ручку.

— Я не позволю тебе уйти просто так!

— У тебя нет выбора!

Она дернула ручку, но тут пальцы Грэга сомкнулись вокруг ее запястья.

— Сьюзен...

У нее перехватило дыхание. Да как он смеет касаться ее? И как невыразимо прекрасно это прикосновение...

Она опустила взгляд — рука Грэга держала ее крепко, но осторожно, одно движение — и она свободна. Но Сьюзен не могла даже пошевелиться. Она с трудом подняла голову и заглянула в глаза Грэга. У нее опять перехватило дыхание.

— Пусти, — прошептала она.

— Я не хочу тебя отпускать. — Голос был хриплым, проникновенным. Грэг начал медленно скользить большим пальцем по бьющейся на запястье жилке. Желание в его глазах произвело на Сьюзен гипнотический эффект, и если он на самом деле не хотел ее, то мастерски изображал страсть.

— Потому что тебе меня жаль?

Его грубоватый смешок был весьма выразителен.

— Вряд ли.

— Но ты сказал...

— Я знаю, что я сказал. — Не отводя взгляда, Грэг снял руку Сьюзен с дверной ручки и притворил дверь. — Я повел себя как дурак и хочу взять свои слова назад.

— Это потому, что я приласкала твою кошку? — Сьюзен попыталась улыбнуться.

Он отрицательно покачал головой, переплетая свои пальцы с ее и увлекая девушку назад, в комнату.

— Тогда почему? — Прикосновение его пальцев было невероятно нежным, но ей нельзя сдаваться так просто, надо уйти... — Почему ты передумал?

— Потому что только безумец может упустить, возможность заняться любовью с такой женщиной, как ты.

Грэг осторожно провел Сьюзен мимо кошки, которая с шумом поглощала сухой корм из миски, и повлек дальше — мимо кресла, мимо неукрашенной елки. Впереди была дверь в темную спальню.

Сьюзен заглянула в нее. Света, падавшего из гостиной, было достаточно, чтобы разглядеть край покрывала и железные решетки изголовья старинной кровати. Сьюзен больше ничего и не надо было видеть, она и так знала, что за этой дверью.

«С такой женщиной, как ты». Сьюзен запаниковала, замерла на месте.

Грэг тоже остановился и приподнял бровь в немом вопросе.

— Послушай, твои инстинкты не подвели тебя, когда ты отверг мою просьбу, — сказала Сьюзен. — Я не то, что ты думаешь, и под моей строгой внешностью не прячется сексуальная кошечка. Я скучная, застенчивая, и у меня совершенно нет никакого воображения, когда дело доходит до... до чего-то подобного.

Пальцы Грэга слегка напряглись.

— Что заставляет тебя говорить подобные вещи?

Унизительный опыт, подумала Сьюзен, Джаред не раз приходил в ярость, когда она отказывалась сыграть с ним в какую-нибудь эротическую игру. И Джаред — не единственный. До него у нее были еще две серьезные связи, и оба ее приятеля недвусмысленно заявляли, что ей следует расслабиться и не быть такой зажатой.

Сейчас, конечно, повторится то же самое.

— Придя сюда, я заставила тебя поверить в то, чего нет, — сказала она наконец. — Ты, наверное, полагаешь, что я горячая штучка, а это далеко не так.

Взгляд у Грэга смягчился.

— Ты боишься, что не сможешь доставить мне удовольствие?

Нежность в его голосе заставила ее ответить честно:

— Да.

Грэг не стал утешать ее банальным увещеванием, что такого просто не может быть.

— Тогда, — ласково сказал он, — прежде чем мы войдем в эту дверь, давай расслабимся. Не будем ничего ждать и приготовимся к тому, что ближайший час может оказаться самым большим несчастьем в нашей жизни.

— Час? — поразилась Сьюзен.

Уголки его губ дрогнули в удивленной улыбке.

— А ты полагала, мы проведем там гораздо больше времени?

— Нет, меньше! Много меньше! Я еле живая после фитнеса, и, кроме того, я почти не знаю тебя!

Грэг рассмеялся.

— Тогда нам надо быстренько разобраться, что к чему. Знаешь, как в магазине мороженого: тебе дают маленькую розовую ложку, ты пробуешь каждый сорт, а потом решаешь, какое мороженое хочешь и хочешь ли вообще.

Сьюзен умудрилась выдавить слабую ответную улыбку, но ей было ужасно страшно.

— И я про то же. Я никогда не умела делать это по-быстрому, а мужчинам нравится секс без прелюдий и последствий... — Сьюзен замолчала, заметив, что Грэг качает головой. — Что?

— Мне не нравится.

— Что не нравится?

— Секс без прелюдий и последствий, а также без ответственности и долгих отношений. — Он сказал это совершенно непринужденно, но в глазах его полыхал огонь.

— О! — Сьюзен взглянула на Грэга. А вдруг есть маленький, совсем маленький шанс, что этот человек не похож на прочих?

— Я имел в виду совсем другое, когда предлагал разобраться по-быстрому.

Его взгляд был таким же цепким, как и его пальцы. Сьюзен едва сознавала, что потихоньку двигается в сторону спальни, ведомая чувством, которое сильнее страха. В груди внезапно стало тесно, пульс участился, дыхание было неровным.

— А что же ты имел в виду? — еле выговорила она.

— Что на этот раз тебе придется удовольствоваться вместо мороженого наслаждением.

Страх снова заставил Сьюзен застыть на месте.

— Я полагала... полагала, что мы не будем питать никаких надежд.

Грэг тоже замер.

— Ты хочешь сказать, что никогда...

— Нет-нет, дело не в этом. — Краска бросилась Сьюзен в лицо. Она с трудом проглотила вставший в горле комок. — Я просто не всегда... не всегда могу достичь его. — О господи, она никогда не говорила с мужчинами на подобные темы! — И потом, я здорово измучена после спортзала, — добавила она.

— Может, стоит начать с массажа?

— Нет! — «Массаж — это слишком интимно, слишком лично», — кричал внутренний голос, но разве не за этим она пришла сюда?..

Грэг провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони.

— Тогда не будем форсировать события и посмотрим, как пойдет дело.

Его ленивые прикосновения уже возбудили Сьюзен.

— Просто я полагаю, что ты ждешь от меня определенной ответной реакции, и не хочу разочаровывать тебя, — прошептала она.

Грэг выдохнул и пробормотал что-то вроде: «проклятые идиоты».

— Насчет этого не волнуйся, — уверил он, -меня ты не разочаруешь.

Паника немного отступила. Ни один мужчина не говорил Сьюзен таких слов. Может, Грэг сказал это только для того, чтобы ее успокоить, но все равно она впитала фразу быстро и жадно, как иссохшая земля впитывает первые капли дождя.

А в окружающей их темноте поверить Грэгу было еще проще.

В полумраке Сьюзен рассмотрела очертания высокой железной двуспальной кровати, рядом -маленький ночной столик с лампой. Комната была крошечная, и в ней не нашлось места для еще какой-нибудь мебели.

Грэг потянулся к лампе.

— Не надо, — попросила Сьюзен.

Он отступил назад.

— Хочешь без света?

— Да, — ответила она, подумав, что, кроме комбинезона, на ней больше ничего нет. — Он тебе не понадобится. — Это была ее обычная отговорка. Сьюзен на собственном опыте убедилась, что мужчины обожают яркое освещение да еще зеркала в придачу. Сама она предпочитала таинственную полутьму.

— Ладно, — согласился Грэг, — будем действовать на ощупь.

От его хрипловатого голоса по телу Сьюзен пробежали огненные искры возбуждения. Она все больше убеждалась, что Грэгом движет не жалость.

— Но мне придется попросить тебя закрыть дверь, чтобы Матильда не помешала нам, — сказал он. — И тогда здесь станет совсем темно.

— Ну и пусть. — Дыхание Сьюзен участилось. Если здесь будет темно, она сможет притвориться другой женщиной, не такой... скованной.

Протянув руку, она прикрыла дверь, и сумерки в комнате сменились бархатной тьмой, музыка из гостиной почти не доносилась.

— Захлопни покрепче, — попросил Грэг, — Матильда знает, как отворить дверь, если она закрыта неплотно.

Сьюзен с силой надавила на дверь, послышался щелчок.

— А что бы произошло, если бы она вошла? -спросила она.

Он отпустил ее руку.

— Она могла бы решить, что мы играем. -Грэг взял лицо Сьюзен в ладони. — И она, конечно, была бы права.

Сердце у Сьюзен заколотилось, когда она ощутила теплое дыхание Грэга.

— Играем?

— Мне кажется, это самое подходящее слово, -пробормотал он. — Ты согласна?

Дыхание Сьюзен прервалось на несколько секунд. Да, все так, она собирается пуститься в самую безумную эротическую авантюру в своей жизни.

— Да, — прошептала она, — научи меня играть.


Грэг хотел видеть глаза Сьюзен. Настал момент, о котором он столько мечтал, — миг, когда он поднимает ее лицо, прежде чем поцеловать ее. Он хотел знать, появился ли в голубых глазах Сьюзен тот теплый, чувственный оттенок, который представлялся ему в мечтах, но в темноте едва мог разглядеть ее силуэт и понимал, что сегодня зрение ему не пригодится.

Его ноздри вздрогнули, уловив аромат роз и едва различимый запах возбуждения. Если Сьюзен нужна темнота, чтобы отдаться ему, пусть будет так. Возможно, в другой раз... нет, не стоит торопиться, не стоит заглядывать даже на несколько часов вперед. Нет ни прошлого, ни будущего, только темнота, он и Сьюзен.

Какая у нее теплая и нежная кожа. Грэг ласкал ее, как скульптор глину, скользя ладонями по скулам, а большими пальцами обводя линию бровей. Он слышал, как изменилось ее дыхание, когда он провел пальцами по щекам и коснулся уголков ее рта.

Грэг ощутил, как напряглись губы, затрепетали ресницы. Он вдруг вспомнил, как приручал Матильду. Пожалуй, ту же тактику можно использовать и со Сьюзен. В конце концов, есть что-то общее в настороженности кошки и зажатости женщины, а Грэгу нужно, чтобы Сьюзен, как кошка, позволила себя ласкать, чтобы замурлыкала от удовольствия, изогнула спину и попросила большего.

И Грэг начал говорить с ней, гладя лицо, легко массируя напряженные мышцы.

— Наши занятия любовью будут сопровождаться словами.

— Правда? — задыхаясь, спросила Сьюзен.

Он услышал в ее голосе и страх, и восторг, словно ее подхватили и помчали на «американских горках».

— Так я не испугаю тебя, сделав что-то неожиданное?

— О!

— Я собираюсь изучить твое лицо, прежде чем поцелую тебя.

— За... зачем?

— Потому что мне нравится ласкать, гладить тебя, и, поцеловав тебя, я, наверное, стану... более... настойчив... и захочу погладить... другие места.

Дыхание у нее на секунду прервалось. Грэг почувствовал, что напряжение Сьюзен постепенно исчезает.

— Мне нравятся твои волосы. — Он запустил в них пальцы, легонько массируя кожу головы. -Мне нравится, как они скользят в моих пальцах и как пахнут.

Он говорил таким же спокойным тоном, каким когда-то говорил с Матильдой. Правда, с кошкой сохранять спокойствие было легко. Сердце у него бешено колотилось от предчувствия того, что должно произойти дальше.

— Закрой глаза, — прошептал он, — закрой глаза, и пусть напряжение улетит прочь. Пусть останется только приятная истома, которая заставляет тебя желать прикосновений... ласк... нежности. Вот. Вот так. — И когда Грэг ощутил, как отяжелела голова Сьюзен в его руках, он понял, что она готова к поцелую.