С этими словами он бросил мне упаковки на грудь. Я взял их здоровой рукой, прочитал названия, после чего столкнул на пол. Это было не совсем то, что нужно, но, учитывая данные обстоятельства, вполне терпимо.
— Давай таблетки. И воды. Пить хочу.
После перевязки всколыхнутая боль стала медленно спадать. Дойдя до определенного предела, она остановилась, но усталость, температура и таблетки сделали свое дело, и я заснул, словно провалился в темный омут. Не знаю, сколько так проспал, но в какой-то момент меня что-то вытолкнуло из сна и только через несколько секунд мне стало понятно, что виной этому была не боль, а человеческий взгляд. Не сразу стало понятно, что это лицо хозяина подвала, так он изменился за то время, пока я спал. Его ожившие глаза сейчас рассматривали меня с доброжелательным любопытством. Судя по всему, он сейчас находился в том состоянии, когда подпитые люди жаждут общения.
— Уж извини. Пока ты был в отрубе, я порылся у тебя в карманах, — приняв мое молчание за одобрение, продолжил: — Ну, вот и хорошо. Меня Жига зовут. Впрочем, я это тебе, похоже, говорил. Кто ты, не спрашиваю. Слушай… я к чему разговор веду. Я тут… пожрать купил. Тебе есть надо. Здоровье восстанавливать. Сам понимаешь…
Не обращая внимания на его болтовню, бросил несколько быстрых взглядов вокруг себя. Увидев лежащий на сером солдатском одеяле, в нескольких сантиметрах от моей руки, пистолет, я не смог удержаться, чтобы не прикоснуться к нему. Хозяин подвала, заметив мое движение, сразу сменил тему:
— Во, во! Как же без инструмента! Профессионал, он же сразу чувствуется. Тут уж, что в человеке заложено. Кому от черта, кому от бога. У меня от бога был талант. У меня ведь руки были, — тут он прервался, чтобы сделать глоток водки из пластикового стаканчика, — золотые! Послушай…
Лежа на грязном, засаленном матрасе, постеленном прямо на полу, я смотрел в возбужденное лицо алкоголика, создавая видимость внимания, а сам стал думать о том, что же пошло не так. При этом настолько сильно углубился в свои мысли, что совсем забыл о хозяине подвала и, когда мне под нос сунули две грязные лапы, я инстинктивно отдернул голову, а затем с трудом сдержался, чтобы не обругать его.
— Ты посмотри на них! Посмотри! Было время, когда эти руки творили искусство. Не веришь?! Сейчас, погоди!
Вскочив, Жига неровной, покачивающейся походкой побежал в дальний угол, где стал рыться в облезлой тумбочке. Некоторое время он что-то перекладывал, затем воскликнул:
— Вот он! Он не даст соврать! Этот альбом я пронес через все!
С толстой книгой, заляпанной жирными пятнами и захватанной так, что потеряла свой первоначальный облик, он вернулся ко мне. Книгой оказался цветной альбом — каталог татуировок.
— Здесь мои мысли, чувства, мое сердце и душа… — его пространная речь продолжалась некоторое время, пока он неожиданно не сменил тему разговора: — Слушай! У тебя на предплечье орел изображен. Хорошо сделано! Но орел — это небо! Простор! А у тебя его нет. Понимаешь, нет! Один маленький штрих. Разреши, а? Ты не смотри на меня! Я сейчас в самой норме! Уважь, а? Как-никак я твой спаситель.
Минуту молчал, не зная, что ответить на странную просьбу. Послать его… С другой стороны, он был пока нужен…
«Черт с ним!»
— Все, — дыхнув на меня сивушным перегаром, благоговейно произнес Жига. — Иде-аль-но.
Пока спившийся татуировщик любовался творением своих рук, я вдруг почувствовал себя как-то необычно. Прислушался к себе. Это не было тревожным звонком — проявлением инстинктов, не раз спасавших мне жизнь, это было нечто совсем другое. Ощущение, превращающее объемный и яркий окружающий мир в тусклые и плоские декорации, оставляя меня наедине… Резкий стук в дверь отвлек меня, но еще не освободил полностью от непонятного состояния. Только это дало возможность Жиге первому открыть рот.
— Хорош стучать, уроды! Дверь сломаете! Да открою сейчас, открою!
Он только начал подниматься с колен, как взгляд, задержавшись на моем перевязанном плече, заставил его замереть. В дверь снова застучали. Глаза Жиги растерянно бегали от меня до двери и обратно. Он явно растерялся. Стук снова повторился, но уже более сильный и настойчивый. Пальцы сами вцепились в рукоять пистолета. Я четко, отделяя слова друг от друга, чтобы они проникли в затуманенный мозг алкоголика, сказал:
— Подойди. Спроси. Но не открывай.
В ответ он кивнул головой, после чего поднялся с колен и медленно, словно во сне, пошел к двери.
— Кого принесло?!
— Жига, открывай! У меня пузырь! В натуре!
Голос был сильный и резкий, явно не принадлежавший полупьяному приятелю бомжа.
«За мной!»
Страх, отодвинув боль, помог мне сесть, прислонившись спиной к облезлым обоям. Жига в растерянности топтался у двери. Я передернул затвор и стал медленно поднимать пистолет, стараясь раньше времени не напрягать руку.
«Если удастся убить всех — будет шанс. Иначе…»
В следующую секунду хлипкий замок был выбит сильным ударом. Дверь, резко распахнувшись, сбила с ног хозяина подвала, а уже в следующую секунду в сдавленный вопль Жиги вплелись негромкие хлопки. Один, второй, третий. Стреляли наугад. Брали на испуг, на неожиданность, пытаясь понять, где я и как отреагирую. Вслед за выстрелами, в подвал в прыжке влетел человек.
Пистолет дважды дернулся в моей руке, и тело незваного гостя вместо того, чтобы красиво уйти в перекат, глухо шлепнулось на старый потрескавшийся линолеум. Ствол моего пистолета уже развернулся к дверному проему, ловя следующую мишень, как в грудь словно ударили гигантским кулаком, выбив из меня весь дух. Рука с оружием безвольно упала. Окружающий мир стал меркнуть…
Часть первая. Дикий Запад
Глава 1
Вечерние тени уже легли на городок под названием Моралес, когда два ковбоя медленно въехали на пыльную главную улицу и направились к конюшне. Они проезжали мимо офиса шерифа, как дверь неожиданно распахнулась и на пороге показался сам представитель закона Фред Морган, держащий лист бумаги в руке.
— Привет, Фредди! Здорово, шериф! — вразнобой поздоровались ковбои.
— Привет, парни!
— Кто-то новый появился, Морган?!
— Старый, — сердито буркнул шериф, прикрепляя афишку о розыске преступника к стене офиса. — Второй год ловят, а поймать не могут. Из банды братьев Уэйнов.
Ковбои, свернув, подъехали поближе. Молодой ковбой, почти еще парнишка, удивленно присвистнул, прочитав афишку.
— Чего свистишь, читай! — раздраженно бросил ему второй ковбой, мужчина в годах, с длинными густыми усами.
— Разыскивается властями штатов Техас и Арканзас, за ограбления и убийства, Джек Льюис! Живым или мертвым! Награда три тысячи долларов! Приметы: возраст — двадцать три — двадцать пять лет, рост — шесть футов два дюйма, глаза — карие! Особые приметы: татуировка в виде головы орла на правом предплечье!
Окружающий мир ворвался в меня вместе с болью. Первый ее натиск был настолько силен, что я невольно застонал. Глаза смотрели на окружающий мир, словно через грязное стекло вагона, напряженно ловя постоянно ускользающую от взгляда картину. Потолок. Спинка кровати. Одеяло. Только я начал проваливаться в темноту небытия, как в поле зрения неожиданно появилась странная фигура. В чем проявилось ее необычность, сначала трудно было понять, так как сил хватало лишь на то, чтобы удержать на плаву сознание, не дать ему скользнуть в темный мрак беспамятства. Мужчина остановился в шаге от моего изголовья.
«Усы. Как… у… Тараса Бульбы. Шляпа, как… у ковбоя и еще… лошадью пахнет. Откуда он… такой… взялся?»
Сделав над собой усилие и отделив часть сознания от ломающей меня боли, я сфокусировал взгляд на необычном типе. Густые, пышные усы, свисавшие кончиками вниз. Шляпа с большими полями. Белая рубашка без воротничка. Жилет. Цепочка, один конец которой прятался в жилетном карманчике. Брюки на подтяжках, заправленные в высокие, облегающие ноги, сапоги. Человек, одетый как американский шериф, выглядел крепким, жилистым мужчиной с обветренным и загорелым лицом. Взгляд у него был холодный и цепкий. В довершение всего у обладателя странного гардероба на груди сверкала звезда американского шерифа, а на поясе — патронташе, в кобуре висел револьвер. Всю свою жизнь имея дело с различными типами оружия, я, в первую очередь, заинтересовался исторической реликвией, торчащей из его кобуры.
Здоровая штука и, судя по виду, весит весьма прилично. «И все-таки, что происходит? Это что?..» — не успел последний вопрос сформироваться в моей голове, как хозяин оружейного пояса, до этого пристально вглядывавшийся в меня, воскликнул:
— Вот дерьмо!
Как мне показалось, он даже несколько напрягся, встретившись со мной взглядом, по крайней мере, об этом свидетельствовала рука, непроизвольно опустившаяся на рукоять револьвера. Некоторое время мы смотрели друг на друга, пока он, повернув голову чуть назад, громко не закричал:
— Док!! Давай сюда!! Этот чертов ублюдок очнулся!!
Снова повернувшись ко мне, он сказал, причем явно недовольным тоном:
— Умеешь ты, Джек, людям жизнь портить. Думал, хоть на веревке сэкономим, и вот на тебе. Лечи теперь тебя, висельника. Я уже сегодня хотел послать нарочного к судье… Думал — помрешь, тогда мы твоих дружков быстренько повесим, а теперь жди, пока ты на ноги встанешь. Ладно, сейчас послушаем, что док скажет. Может, мне все-таки повезет и ты еще сдохнешь, сволочь.