От ворот дорога вела через весь город, и, как я потом убедился, заканчивалась на его противоположной стороне другими такими же воротами. Судя по всему, город вырос на торговле, стоя на пересечении торговых путей. Дома в основном были деревянными и, на мой взгляд, донельзя уродливыми. Стены верхних этажей в большинстве своем были вынесены вперед и нависали над нижними, да так, что временами почти смыкались с верхними этажами домов напротив. Только планировка и дома центральной части походили на те города, которые я видел в книгах и фильмах моего времени. Каменные дома были украшены ажурными парапетами, зубцами, башенками и балкончиками, а над ними высился островерхий собор.

Мы выехали на рыночную площадь. Торговля уже закончилась, и только какие-то оборванные люди обоего пола копошились у куч с отбросами, отпихивая друг друга.

— Нищие, — пояснил телохранитель. — Подбирают остатки еды. Все, что осталось от торговцев. Жрут как свиньи. И пахнут как свиньи.

На перекрестке стояли, опираясь на копья, несколько городских стражников, кто с любопытством, а кто со скукой наблюдая за отвратительным пиршеством.

Найдя постоялый двор, сначала решили вопрос с ночлегом, потом я заплатил конюху, оставив на его попечение лошадей, и мы снова вышли на улицу. Солнце уже садилось, но ложиться спать было рановато. Мне хотелось остаться одному. Посидеть за стаканом вина и хорошенько подумать над тем, что недавно произошло на моих глазах.

Хотя я знал о жестокости и дикости средневековых нравов, но, как говорится, знать это одно, а видеть своими глазами — совсем другое.

«Привыкну, — подумал я. — Иначе никак. Да и некуда мне деться с подводной лодки, называемой Средневековьем…»

Хью не терпелось удариться в загул.

— Мой господин, я могу быть свободен или вам понадобятся мои услуги? — спросил он.

Намек был понятен. Сунув монету ему в руку, я его отпустил. Джеффри, видя мое состояние и желая развлечь господина, предложил сходить к проституткам. И я подумал: почему бы и нет? Телохранитель тут же окликнул грязного мальчишку лет двенадцати, с соломой в волосах, тащившего седло на конюшню:

— Эй, парень, где тут хороших шлюх найти?

— По этой улице, вон туда! — он мотнул головой. — Называется «Черная кобыла».

Улица, по которой мы шли, была узкой и кривой. Первые этажи зданий занимали лавки и мастерские. Из открытых окон доносились голоса, лязг и стук. А еще была вонь, она шла от мусорных куч и грязных луж. Только я скривился от очередного отвратительного запаха, шибанувшего в нос, как по ушам ударил пронзительный свинячий визг. Мясник прямо на булыжной мостовой резал свинью. Одни прохожие старательно переступали через лужу крови и кишки, другие же не обращали никакого внимания на противное чавканье под своими подошвами. От этой неудобоваримой картины мое и без того неважное настроение испортилось еще больше. Еще через пару десятков метров мы увидели подвешенный на ржавых крюках деревянный щит, на котором была изображена черная лошадь.

— Нам сюда, — Джеффри глянул на меня, словно спрашивая позволения.

Я кивнул.

Помещение с низким потолком, нависающим почти над самой головой, было наполнено смесью запахов готовящейся пищи и бесплатной общественной уборной. В неровном свете свечей я разглядел мужчин и женщин, сидевших за двумя длинными столами. На столешницах, в лужицах пролитого вина и эля, стояли кувшины, кружки, миски с едой и объедками. Кто-то из присутствующих пил, кто-то разговаривал, а одна парочка целовалась взасос. В дальнем конце одного из столов сидел окончательно опьяневший мужчина. Он спал, положив голову на стол, временами громко всхрапывая. За стойкой стоял толстопузый хозяин с красным лицом. Судя по его потасканной и опухшей физиономии, он сам, в первую очередь, пользовался всеми теми удовольствиями, которые предоставлял посетителям. Вином и женщинами.

— Дорогие господа, рад вашему появлению в моем заведении! Чего желаете?

Если здешний ассортимент удовольствий соответствует здешнему интерьеру, то я уж как-нибудь… обойдусь без предоставляемых услуг.

А вот Джеффри, в отличие от меня, похоже, чувствовал себя здесь как дома. Облокотившись о стойку, он начал перечислять:

— Хорошего вина кувшин. А еще… Нет. Обедать мы будем в другом, более приличном месте, чем твой клоповник. Пару женщин. С приятными лицами и в теле!

— Все будет исполнено, уважаемые господа! Прошу вас, пройдите за тот стол. Сейчас все будет!

Не успели мы сесть на лавки, как к нам подошли две женщины, неся вино и кружки. Поставив все на стол, они уселись рядом с нами. Мне досталась женщина с волосами цвета соломы и ярко нарумяненными, как у матрешки, щеками. Из-под ее развязанной рубашки была видна полная грудь.

— Здравствуй, красавчик. Меня зовут Ливия. — Она налила в кружку вино, сделала из нее несколько глотков и протянула мне. — Ты мне нравишься. Ты, наверно…

Она болтала разную ерунду, а ее рука как бы невзначай скользнула в мои штаны.

— Ого, а там у тебя неплохая улитка, она так и просится вылезти из раковины, — проворковала она. — Я уже чувствую, как у нее поднимаются рожки. Может, пойдем?

Честно говоря, у меня не было большого желания, но я позволил увести себя — скорее всего, это была попытка слиться с местной жизнью, попробовать стать таким, как все.

Мы вошли в дверь в конце зала и очутились в большом сводчатом помещении. Глиняный пол был застелен соломой, на которой валялись тюфячки, набитые той же соломой. Эти подобия постелей были разделены одеялами, натянутыми на веревки. При слабом свете свечей мне показалось, что на полу копошатся не люди, а какие-то тени, разражаясь то криками и хохотом, то любовными наигранными стонами. Но это было не так противно, как приторно, а вот ужасный запах бил в нос с такой силой, что меня начало подташнивать. Сдержав позыв, я резко развернулся и вышел. Дойдя до стола, где сидел Джеффри со своей женщиной, схватил кувшин, налил себе вина и быстро выпил. Комок, стоявший в горле, исчез. Телохранитель удивился, увидев меня.

— Господин… — начал он, но я его перебил:

— Все нормально, Джеффри. Просто я хочу напиться. В гордом одиночестве.

Выудив из кошелька серебряную монету, положил ее на стол перед ним.

— А ты давай, веселись за нас обоих! — с этими словами я направился к выходу.

Когда после третьей кружки вина я перешел к философским рассуждениям типа: «Жизнь человека настолько призрачна и мимолетна, что не заслуживает серьезного внимания», — появилась она. Эта девушка понравилась мне с первого взгляда. Тут, наверное, сыграло свою роль и выпитое вино. Высокая брюнетка, с пышными формами, но в то же время подтянутая и стройная, она притягивала не только мой взор. Грациозно покачивая бедрами, девушка прошла мимо и, как мне показалось, бросила на меня интригующий взгляд. Пока я решал, было в этом взгляде приглашение или нет, она обогнула один стол, за ним другой и подошла к служанке. Обменялась с ней несколькими словами, после чего та исчезла и вернулась с винным сосудом в руке. Отдав монету, прекрасная незнакомка направилась к выходу, не забыв еще раз выстрелить в меня глазками. Я что, железный?! Вино и гормоны заставили меня забыть об осторожности. Бросив пару монет на стол, я сорвался с места.

Не успела она повернуть за угол, как я ее догнал. Услышав мои шаги, она резко обернулась. В ее больших темных глазах читался испуг. Зная, что долгие ухаживания здесь не в моде, я сразу перешел к делу:

— Не торопись, красавица. У тебя такая улыбка, что решил еще раз увидеть ее на твоем прелестном личике.

— Сэр, я простая девушка и не привыкла к красивым словам. Вы что-то хотели от бедной девушки?

— Какая же ты бедная? Ты очень даже богатая!

— Вы шутите, сэр? У меня…

— Да многие принцессы и королевы позавидовали бы тебе! Они бы отдали сундуки с золотом в обмен на твои богатства!

— И что же это?

— Это твоя божественная красота, милая.

— Ой, сэр, что вы такое говорите! Вам, мужчинам, только бы посмеяться над девушкой, подшутить над ней, — теперь в ее голосе чувствовалось кокетство.

— Ну что ты, малышка. У меня и в мыслях такого не было.

— Извините, сэр, но мне нужно бежать. Хозяин послал меня за вином. Если я быстро не принесу…

— Я провожу тебя, — заявил я голосом, не терпящим возражений; это продолжало играть во мне выпитое вино.

— Но я вас совсем не знаю, сэр!

— Вот по дороге и познакомимся!

Улочка, на которую мы свернули, была, что называется, с односторонним движением.

— Так ты служанка?

— Да, сэр. Но жена хозяина в последнее время ревнует, и мне, похоже, скоро придется искать себе новое место.

— А что, к этому же был повод, малышка?

За разговором мы свернули за один угол, за другой, и тут я понял, что потерял направление и уже не знаю, где находится мой постоялый двор. Несколько раз слышал шаги, как в стороне, так и за спиной, но они растворялись в тишине, и тогда я снова переключался на разговор с прелестницей.

— Мы уже почти пришли, сэр. Теперь я пойду одна! — она резко повысила голос, выделив последнее слово.

Хмель не выветрился, но от этого выкрика я насторожился. В голове ударил тревожный колокол. Только сейчас я осознал, что оказался где-то в глубине темных пустынных улиц незнакомого города.

Девушка сделала резкое движение рукой вниз, в складки платья. Чисто инстинктивным движением я перехватил ее руку. Когда она попыталась ее вырвать, я увидел в этой маленькой ручке тонкий и чрезвычайно острый на вид кинжал, блеснувший в лунном свете.

Едва я осознал тот факт, что на мою жизнь покушаются, как из-за угла выскочили два мордоворота и замерли в непонятном ожидании. По-другому их никак не назовешь. Лица, абсолютно не отмеченные интеллектом, мозги с одной извилиной, и кулаки с пивную кружку. Очевидно, то, что «клиент» к моменту их появления не лежал, подрыгивая в агонии ногами, стало для них неожиданностью и ввергло в кратковременный ступор. Не дожидаясь, пока они очухаются, я резко вывернул запястье красотки и швырнул ее, взвизгнувшую от боли, им под ноги. Сделал я это вовремя, потому что головорезы уже ринулись ко мне, но при столкновении со своей сообщницей их атака превратилась в сплошной фарс. Один из них, наткнувшись на нее, упал, а другой пошатнулся и, стараясь сохранить равновесие, так отчаянно замахал руками, что выронил свою дубинку. Такие шансы я никогда не упускал. Подскочив к первому головорезу, который успел встать на ноги, я пробил ему прямой слева в солнечное сплетение, а правым кулаком заехал в челюсть. Удар получился на редкость резкий и мощный. Бандита отбросило на пару метров, он рухнул мешком на камни мостовой и затих. Со вторым я поступил более незатейливо. Тот еще только начал подниматься, как я врезал ему подкованным сапогом в живот, заставив его завывать и корчиться от боли. Потом подобрал дубинку и ударил его по голове. Вопль резко оборвался. В этот же момент наступившая тишина была нарушена дробным стуком подошв. Наводчица, высоко подобрав длинные юбки, со всех ног помчалась по улице. Хотя я спокойно мог ее догнать, но не стал этого делать.

Беги, сучка, беги. Повезло тебе.

И куда мне теперь? Тоже мне, Казанова! Увлекся смазливой мордашкой и ладной фигуркой и заблудился…

Бросив взгляд на потерявших сознание грабителей и мысленно сравнив их с дохлыми воронами на помойке, я направился к ближайшему углу, в душе молясь о том, чтобы направление оказалось верным. Прошагал метров сто, когда над головой с легким скрипом растворилось окно верхнего этажа одного из домов. Уже зная, чем это грозит, тут же ускорил шаг. Негромкий всплеск за спиной дал мне знать, что я удачно избежал содержимого чьего-то ночного горшка.

Еще один поворот. Блин! Не город, а лабиринт какой-то!

Обходя зловонные лужи и кучи гниющего мусора, я не переставал вполголоса материться, потому что, как ни старался, все равно наступал на нечто отвратительно пахнущее и противно чавкающее под ногами.

Остановился, не зная, куда повернуть, и вдруг услышал чьи-то шаги. Как бы я ни хотел побыстрее добраться до постели, недавнее приключение заставило меня более внимательно отнестись к появлению новых любителей ночных прогулок. Замерев, стал чутко прислушиваться к шагам. Убедившись, что они не удаляются, а приближаются, осмотрелся. Найдя за своей спиной нишу на стыке двух домов, осторожно ступая, забрался в нее и тут же окунулся в непроглядную, почти чернильную темноту, в которой заметить меня было почти невозможно, если только не подойти вплотную.

Вскоре я понял, что идут двое, и смог расслышать, о чем они говорят.

— Дальше не пойдем. Здесь нам никто не помешает. Итак, почему опять пришел ты? Разве я не говорил, что хочу видеть твоего хозяина? Где он?! — невидимый мне человек был не просто недоволен, он был разозлен.

— Потише говорите, сэр, а то ненароком полгорода поднимете, — отозвались бесцветным голосом.

— Не смей указывать, пес, что мне делать!

— Извините, сэр.

— Вот так-то лучше! — в голосе дворянина звучало горделивое удовлетворение. — Знай свое место, грязный наемник!

— А чем вы лучше меня, сэр? Только тем, что убиваете не сами, а посылаете других делать за вас грязную работу?

— Заткни свою вонючую пасть, отродье шлюхи! — теперь в голосе дворянина звучала ярость.

— Извините, сэр. Постараюсь никоим образом больше не оскорблять вашего слуха, — с едва уловимой насмешкой сказал человек, которого назвали наемником.

— То-то! Знай свое место, холуй! Теперь отвечай: почему не пришел лорд, как мы договаривались?

— Он очень загружен делами, требующими его неусыпного внимания, но непременно с вами встретится, дабы по достоинству оценить ваши заслуги. Вы выполнили поручение моего господина, сэр?

— Да, — недовольно буркнул дворянин.

— Извините, сэр, но господин хотел бы услышать подробности. Вы же знаете, как он щепетилен в…

— Если бы он так хотел о них узнать, был бы здесь сам! — отчеканил дворянин.

— Сэр, я всего лишь посредник. Господин послал меня, и я пошел…

— Мои люди знают свое дело. Старик виконт и чирикнуть не успел, как его горло стало улыбаться небу от уха до уха. На вот, держи! Это фамильный перстень с гербом — прямое доказательство его смерти! Я выполнил все условия нашего договора. Виконт и бумага… которую ты получишь, как только я получу золото. И еще, чуть не забыл маленькую деталь. Твой лорд заплатит мне на десять монет больше, чем мы договаривались. Хочешь знать, за что?

— Да, сэр.

— Двое моих людей ранены. Старик обзавелся телохранителем, который оказался хорошим воином. Их кровь должна быть оплачена золотом!

— Разве вам не за это платят?..

— Где деньги? Спрашиваю в последний раз!

После этих слов резко наступила тишина. Я не видел четко их лиц, так как они стояли вполоборота ко мне, но по их позам мог судить, что они готовы вцепиться друг другу в глотку.

Затянувшуюся паузу прервал голос дворянина:

— Мои деньги и десять монет сверху.

— Хорошо. Документ?

— Сначала деньги!

— Вот золото. Все, как договаривались. Вот еще десять монет.

В тишине послышался тихий звон денег, приглушенный тканью. Похоже, мешочек встряхнули.

— Мой господин просил меня полностью расплатиться с вами. Вы получили все, что вам причитается?

В голосе наемника, как мне показалось, прозвучал какой-то зловещий намек.

— Надеюсь, что да. Иначе, кто-то может потом пожалеть о своей жадности.

— В таком случае…

Движение правой руки наемника было молниеносным, а потому трудноуловимым в полумраке переулка. Кинжал вонзился в горло дворянина, и я услышал хрип. Последовал еще один удар, и хрип оборвался. Глухо звякнул о мостовую мешочек с золотом, выпавший из руки жертвы, затем ноги дворянина подогнулись, и он упал рядом с кошельком. Убийца замер, просеивая сквозь себя малейшие звуки, опустился на колени и стал обшаривать труп.

— Это все вернуть лорду, а вот твой кошелек, кичливый барон, моя законная добыча.

Послышалось тихое звяканье монет, сопровождаемое бормотанием:

— Серебро. Одна… две… три… О, а это золотой. Вот еще…

Одна монета упала.

— Дьявол! — ругнулся убийца.

Блестящий кружок, ударившись о булыжник, чуть подпрыгнул и… покатился ко мне.

О-ох! Мать!..

Монета улеглась рядом с моими ногами.

— Вот ты где, красавица… — наемник стал приближаться.

И тут он увидел меня.

Раздумывать было некогда. В моей руке словно сам собой оказался кинжал. Я с силой выбросил руку вперед. Узкое лезвие чуть ли не по самую рукоять вошло в грудь наемнику. Некоторое время он стоял, глядя на меня, а затем рухнул мне под ноги. Только тут я осознал, что убил человека. Впервые в жизни.

Я замер, ошеломленный тем, что сейчас сделал, переводя взгляд с окровавленного кинжала в своей руке на труп и обратно. Правда, моя растерянность длилась недолго. Тишина, царящая вокруг, не успокаивала, а настораживала. Трупы, распростертые на булыжной мостовой, окровавленный кинжал в моей руке, адреналин, кипящий в моей крови, — все это подстегивало к немедленным действиям.

«Бежать! Бежать немедленно!» — надрывно звучало в моей голове.

Я был уже готов сорваться с места, но тут мой взгляд случайно зацепил монету, мягко блестевшую в лунном свете.

«Блин! Деньги! Кошельки, набитые золотом! — эта мысль, словно щелчок переключателя, перевела мое сознание из режима смятения в нормальное состояние. Нет, совсем нормальным его не назовешь, но, тем не менее, я мог уже логически рассуждать. — Ты что? Трупы грабить собрался?»

Несколько секунд прошли в раздумье. Нет, это не был всплеск жадности! Никогда в жизни я бы не опустился до такого, но теперь… Теперь я играю на чужом поле! И по чужим правилам!

Обшарив тело убийцы, я стал обладателем трех кошельков: один — с платой за убийство; второй — самого барона; а третий — наемника. Кроме того, у наемника за поясом оказался продолговатый круглый деревянный ящичек типа тубуса, запечатанный сургучной печатью. Секунду колебался: брать — не брать? Как-никак — улика! Найдут, не отмажешься… И тут до меня дошло, что я не в двадцать первом веке, а в четырнадцатом! Криво усмехнувшись, сунул ящичек за пояс. Выпрямился и уже был готов уйти, но тут у меня появилась новая мысль: не подправить ли картину убийства, тем самым запутав следствие? Хм! А почему бы и нет?

Подтащил труп наемника к барону и положил его рядом с ним. Затем сжал кисть наемника на рукояти кинжала, торчащего из горла барона, в руку самого барона вложил свой окровавленный клинок и забрал его кинжал. Посмотрел и саркастически хмыкнул. Картина взаимного убийства выглядела, скажем так, не очень убедительно. Но ничего другого не придумал.

Кинув последний взгляд по сторонам, я двинулся по улочке, стараясь как можно тише ступать по камням, настороженно вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Именно это мое состояние позволило почувствовать опасность, как только я подошел к углу. Я замер, сканируя тишину каждой клеточкой своего тела, каждым своим натянутым до предела нервом. И теперь уже явственно услышал чье-то сопение.

«Грабители? А почему не нападают? Значит, не простые грабители, а подельники наемного убийцы! — мысли пронеслись у меня в голове табуном взбесившихся коней. — Надо разыграть спектакль!»