Рывок, и массивная туша размазывается в воздухе клочьями Мглы, чтобы через долю секунды возникнуть посреди нападающих и начать сеять кровавый хаос.

Когда Ньютон рванул меня за ворот охотничьей куртки, подтаскивая ближе к двери Оплота и крича что-то в ухо, я отмахнулся, находясь в прострации и одуревая от боли в конечности. Но ракшас на этом не успокоился.

— Да послушай же ты… — встряхнув меня второй раз, он, наконец, привлёк моё внимание.

Сказанное им звучало дико.

Настолько дико, что могло сработать при определённых условиях. Настолько дико, что ставило под сомнение всю мою стратегию игры, но… находило отклик, резонируя с моими домыслами. Считая так же, как Ньютон, в то же время, я отказывался в это верить.

— Давай! Не тормози! — Димон, который прекрасно слышал доводы ракшаса, хлопнул меня по плечу, а после молниеносным движением натянул тетиву и выстрелил в скопление игроков, которые уже волной ломились сквозь разломанный проём ворот.

Когда Страж издал жалобный скулёж, погребённый под групповым заклинанием всего «рейда», я понял, что медлить больше нельзя. Решение принимать нужно именно сейчас, иначе всё то, что мы сделали, окажется напрасным.

С силой толкнув створки дверей Оплота, я ввалился в зал. Спустя секунду здесь появились Ньютон с Фатимой. Крышки саркофагов дрогнули, вот-вот готовые рассыпаться и выпустить своих обитателей.

Возбуждённые голоса игроков только приближались, когда я активировал «Прокол».

«Прокол Мглы».

Вынырнув в аккурат возле переливающегося Мглой кристалла, я сомневался всего несколько секунд. Когда в мою сторону полетело несколько заклятий, пущенных кем-то из «Милитари», я, сцепив зубы, ткнул своей окровавленной культей прямо в переливающееся марево.

«Внимание!

Вы хотите принять Искру Ариэла?

Да/ Нет?»

* * *

Тихие шаги гулко отдавались по пустой огромной галерее.

Эти стены когда-то были для неё родными. Сколько стенаний они слышали, сколько проклятий, вкупе с мольбами во времена её ученичества. Горько усмехнувшись, она провела кончиками пальцев по шершавой стене, будто хотела извиниться, за столь долгое отсутствие.

Небрежным жестом она сформировала магический конструкт и, отпустив его в сторону массивных дверей, небрежным движением поправила упавшую на лицо прядь.

Сегодня она впервые вернулась после вынужденного бегства.

С оглушительным треском створки натянулись, а затем выгнулись, чтобы осыпаться в мелкую щепу, открыв проход в святая святых: Заклинательный зал Ковена Ведьм, являющийся одновременно жилищем и личными апартаментами Верховной.

— Ты-ы-ы-ы? — прошипела та, во власти которой была сосредоточена власть половины Аиталской Империи. — Как ты посмела сюда явиться?

Вихрь взметнувшихся бумаг со стола, за которым она сидела до этого, бессильно опал, в одно мгновение наведя бардак там, где до этого царила идеальная чистота. Вскочив со своего рабочего места, женщина раскинула руки, потоком «силы» сгребая всю мебель, находившуюся в зале, расплескав её по стенам, превращая в мелкую труху ни в чём не повинные предметы богатого интерьера.

Воздух зазвенел от выплеснувшейся ярости магии, искажая само пространство, но гостья только покачала головой:

— Не стоит. Ты уже ничего не сможешь сделать! Твоё время вышло.

Два неуловимых движения и из разрезанных вен Верховной взметнулись две гибкие лозы, окрашенные в багровый.

«Кровавые плети».

Ринувшись в сторону визитёрши, они описали крутую дугу, чтобы схлестнувшись, словно ножницы, располовинить дерзнувшую, но лишь бессильно опали, только коснувшись расслабленной фигуры гостьи.

Магия Крови сейчас помочь не могла.

— Я тоже рада тебя видеть, — усмехнулась вошедшая женщина, нарочито медленно стряхнув капли чужой крови со своего балахона. — Смотрю, ты не очень рада гостям.

— Гостям? — буквально прорычала Верховная. — Да ты, шлюха паршивая, ещё смеешь раскрывать рот в моей обители? Дрянь!!!

Если бы здесь, кроме них, были наблюдатели, они бы почувствовали, как громадная волна сырой силы, сотканная в форму линзы, ударила в одиноко стоящую фигуру, но, как и в первый раз, не нанесла ни малейшего вреда.

Остатки сырой «маны» вспыхнули искрами, испарившись в воздухе, словно угасающие искры бенгальских огней. Гостья непостижимым образом оставалась невредимой.

— Я пришла говорить с Ней, — твёрдым голосом произнесла визитёрша. — И спрашиваю слова Её! И ты не вправе мне препятствовать!

Ритуальная фраза повисла в воздухе, но Верховная будто её не слышала. Конструкт за конструктом в гостью летели мощнейшие заклятья, по влитой энергии сопоставимые с почти божественными, но лишь бессильно растекались о появившийся «энергощит», сияющий багровым заревом.

— Успокоилась? — усмехнулась визитёрша. — Или прямой источник нашей Богини тебя настолько опьянил? Всегда знала, что власть тебя испортит. Это, в своё время, признал даже Рамон.

Заклинательный зал, ещё минуту назад находившийся в относительном покое, взорвался мелкими фрагментами.

Деревянные декоративные плиты, коими были облицованы стены, дорогие ковры работы лучших мастеров Суаньской империи, кованные массивные канделябры искусников Подгорного трона…

Всё в один миг сорвалось со своих мест, повисло в воздухе, будто раздумывая, а затем ринулось в сторону усмехающейся женщины, посмевшей явиться спустя столько лет в самое сердце Ковена Ведьм.

— Ты так ничему и не научилась, — констатировала гостья, встряхнув кистями рук, небрежно отметая весь мусор, летевший в неё. — Что же, придётся тебе кое-что напомнить…

Глава 4

— Не думаю, что это разрешено — жечь людей, — сказал Адам, — иначе все вокруг только этим и занимались бы.

— Если ты верующий — то можно, уверенно произнес Брайан.

(Терри Пратчетт, Нил Гейман, «Благие знамения»).

Я с недоумением переводил взгляд то на Димона, застывшего, словно изваяние с натянутым до упора луком, то на Фатиму, которая, раскинув руки, пыталась закрыть Ньютона от вражеской магии своим телом. А всё-таки, она заботится о нём…

Отстранённый взгляд подмечал мельчайшие детали: бисеринки пота над верхней губой Димона превратившиеся в кристаллики, мелкая взвесь битого камня в воздухе от расколотой на неровные куски крышки саркофага, раскрывшийся в отчаянном вопле рот Ньютона…

— Наконец-то! Как же вы, смертные, иногда глупы, — раздался сбоку громовой надменный голос. И я этот голос уже единожды слышал, вот только в тот раз он был с шипящими недовольными нотками. Голос, обещающий всевозможные кары, если мы его не освободим из заточения.

— Я так понимаю, ты Ариэл? — прищурился я, глядя на то, как от возмущения у Бога перехватывает дух. — Ну, значит, приятно познакомиться. Меня зовут Мегавайт. Друзья предпочитают звать Белым. Можешь хоть так, хоть так называть.

Одетый во что-то, смахивающее на мой охотничий костюм, только белого цвета, на первый взгляд, Ариэл был совсем не похож на того грозного бога, которого всегда рисовало моё воображение. И если бы не его глаза, внутри которых клубилась непроглядная тьма, Ариэла можно было бы принять за обыкновенную «непись».

— Ты как со мной разговариваешь, ничтожество!? — главный зал Оплота Иерархов основательно тряхнуло, да так, что, если бы я не был готов к чему-то подобному, точно не удержался бы на ногах. — На колени, червь!!!

Видимо, что-то в моём выражении лица было неправильным, поскольку Ариэл после этой пафосной фразы с немалым удивлением уставился на меня, видя, что я не спешу выполнять его требование.

— Перетопчешься, любезный, — фыркнул я, доставая из инвентаря фиал с «Зельем восстановления». Не торопясь, влив в себя содержимое пузырька, следом достал «Свиток полного исцеления», абсолютно игнорируя этого «нарцисса».

Было жалко кругленькой суммы, выложенной за «лечилку», но в этот раз случай располагал. Без кисти оказалось довольно хреново себя чувствовать.

Активированный свиток вспыхнул ярко-голубым пламенем и рассыпался в невесомую пыль, а на моих глазах отрубленная кисть начала регенерировать бешенными темпами. Несколько секунд, и о ранении напоминал лишь отголосок фантомной боли. Действенно, но всё-таки чертовски дорого.

— Да как ты смеешь!? — взревел Ариэл. Я буквально ощутил, как всё внутренне пространство Оплота наполнилось родственной Силой.

Силой, могущей в один момент стереть эту локацию из списков существующих. Воздух завибрировал от мощи негодования Забытого.

— Давай с тобой так, товарищ Бог, — вздохнул я. — Если ты за столько лет не потерял способности мыслить, то должен понимать, что я сейчас твой единственный шанс. Шанс на то, что ты возродишься, а не останешься всеми забытый в своём занюханном кристалле. И, забегая немного вперёд, хочу по секрету тебе сказать, что общаться со мной в подобном тоне, это… ну как бы не очень правильно! Ферштейн?

Если бы я не знал, что игровые сущности, именующиеся богами способны на более гибкие решения, нежели мы, «пришлые», мог бы подумать, что Ариэла хватил «кондратий» от моих слов, уж слишком было ошарашенным его лицо.

Неведомая сила совсем неласково подхватила меня, чтобы отшвырнуть в сторону потолка этого циклопического строения. Тело с размаха впечатало в каменный свод, сняв почти треть жизней. Сила магического воздействия нарастала, грозя превратить грудную клетку в мясной фарш, а в ушах уже начали стучать тревожные молоточки.