Вспыхивающие время от времени эпидемии кишечных заболеваний свидетельствуют все о том же: система здравоохранения имеется, а вот охрана здоровья народа напрочь отсутствует. Мы вернёмся еще к этой теме, а пока вспомним: есть кое-что похуже попавшего в поле зрения министра и депутата. По данным кандидата медицинских наук Мадьяра Салаева (он работает в Ташкентском институте краевой медицины), содержание пестицидов в продуктах, потребляемых населением Кзыл-Ордин-ской области, превышает ПДК в мясе — в 11 раз, в мучных изделиях — в 24, в рыбе — в 26, в воздухе — в 116 раз, содержание же нитратов в бахчевых выше ПДК в 34 раза. В Аральском районе 90 % женщин детородного возраста, рассказал врач-гинеколог Б. Альсеитов, страдают анемией (в среднем по Узбекистану эта цифра немного меньше — 80, по Таджикистану — 70 %), часты выкидыши, а в последние 6–7 лет — случаи появления младенцев с врождёнными уродствами: анацефалов, новорожденных без анального отверстия или каких-либо внутренних органов… Каждый четвертый призывник негоден к несению военной службы по ст. 16, каждый второй-третий житель района страдает туберкулёзом, из каждых 10 тысяч 230 больных раком. Заболеваемость паратифами в Приаралье больше среднесоюзной в 2–3 раза, раком пищевода — 7-10 раз, заболеваемость почек возросла за последние 9 лет в девять раз.

Причину следует искать в самодеятельном и бесконтрольном применении ядохимикатов, неизбежно попадающих в питьевую воду и атмосферный воздух.

Да что там далекий Аральск! В результате отсутствия должного лабораторного и элементарного социального контроля оказывается, что 300 из 400 применяемых в СССР пестицидов смело можно употреблять в пищу, а сам принцип установления нормативов на содержание в продуктах питания ядохимикатов выдвигался даже на соискание Государственной премии СССР («ЛГ» от 9 ноября 1988 года). Чрезвычайно оригинален способ установления этих норм, найденный Минздравом, — экологически чистый, нешумный, непыльный, не требующий дорогостоящей аппаратуры. О нём рассказали в газете «Московский комсомолец» (11 октября 1988 года) журналисты Андрей Лапик и Александр Поликарпов: ученые «экспериментировали на свинках. Если шерстка вставала торчком — значит, норма предельная…». Проверка на рынках Подмосковья показала, что попавшая в поле зрения инспекции продукция содержит повышенные дозы нитратов. Хотя что значит «повышенные»? С содержанием химических соединений в сельхозпродуктах Минздрав борется дешево и остроумно: повышает нормы предельно допустимой концентрации.

Полезно знать, что токсичность нитратов возрастает, если они содержатся в питьевой воде. Член-корреспондент АН СССР А. В. Яблоков утверждает: «Пищевые продукты „загрязнены“ химией в количествах беспрецедентных. В первую очередь это относится к пестицидам. Всерьёз следить за их применением начали лишь с 1984 года… Подконтрольна лишь одна шестая используемых ядов… По распространённости в продуктах питания среди пестицидов первое место принадлежит ДДТ. Да, тому самому дифенилтрихлорметилметану, запрещённому в нашей стране с 1970 года. На втором месте — ГХЦГ, на третьем — хлорофос. В прошлом году, по данным Минздрава СССР, выявлены экстремальные уровни загрязнения пестицидами, превышающие предельно допустимые, в 31 % консервов для детского питания, в 26 % овощных консервов, в 21 % колбасных изделий, в 25 % урожая яблок, в 40–50 % садовой земляники. Превышение максимально допустимого уровня (МДУ) одного или нескольких пестицидов было найдено в 42,5 % продукции детских молочных кухонь, в 44 % лекарственных (! — В. 3.) трав в лечебных (! — В. 3.) заведениях, в 54 % салата в закрытом грунте, 62,5 % проб выращенного в Молдавии винограда превышает МДУ по ртутьсодержащим ядам» («Труд», 22 марта 1989 года). Кроме того, как утверждает директор НИИ общей и коммунальной гигиены академик АМН СССР Г. И. Сидоренко, «народное хозяйство вносит в окружающую среду ежегодно более 1000 новых химических соединений (с неизвестными биологическими свойствами!)». Вывод А. В. Яблокова: «Применение пестицидов в сельском хозяйстве — тупиковый путь развития цивилизации».

Ещё более определенно высказывается директор института элементоорганических соединений АН СССР академик А. Фокин: «В нашей стране допущены крупные просчёты при формировании безопасных химических систем и обосновании требований к их использованию… Результатом этого стали негативные последствия воздействия химии на население и природу». Оказывается, полихлорированные соединения (ПХПС) типа диоксина, например, даже в ничтожных количествах подавляют иммунную систему организма, а в более высоких концентрациях (несколько десятков частей на триллион) оказывают эмбриотоксическое действие, в результате чего нарушаются детородные функции женщин. Американские исследования показывают, что накопление ПХПС в природе началось с производства ДДТ и гексахлорана. Западногерманские учёные добавили к этому следующее: опасные ПХПС образуются и в других хлорных производствах (скажем, в целлюлозно-бумажной промышленности), и применение продукции этих производств — еще один источник загрязнения. Одиннадцать промышленно развитых стран мира создали национальные программы по проблеме ксенобиотиков типа ПХПС и с 1980 года ежегодно проводят международные конференции. Единственный крупный потребитель хлорной продукции, не обращающий внимания на проблему ПХПС, — наша страна. Особенно страдают от такой бездеятельности Средняя Азия, Молдавия и все зоны рисосеяния. Далее цитирую: «Например, только на территории Узбекской ССР в течение последнего времени применялось около шести тысяч хлорсодержащих пестицидов… запрещенных за рубежом к применению. В рисоводстве страны внедрён и широко используется также запрещённый за рубежом гербицид пропанил, содержащий высокоопасные полихлоразобензолы. В стране создано громадное производство полихлорвинила и изделий из него, эксплуатация и уничтожение которых не контролируется… Между тем дальнейшее накопление веществ типа ПХПС в окружающей среде может привести к непредсказуемым последствиям» («Правда», 4 августа 1988 года).

На Западе всякий аграрий в обязательном порядке сдаёт экзамен на право пользования препаратами для повышения урожайности — там всякой козе понятно: дело это не такое уж простое и безвредное. (Вспомним скандал в ФРГ, когда в мясе было обнаружено превышение гормональных добавок, — население отказывалось его покупать. Если рачительные немцы догадались продать это мясо нам, то мы никогда так и не узнаем, что же вместе с мясом проглотили.) Посмотрите по сторонам: удобрения тоннами валяются где попало. Астрономические количества ядохимикатов, попадающих в статотчетность, — только часть айсберга. Потому и становятся возможными происшествия, подобные случившемуся с Улугой Эшенкуловой из колхоза им. Ленина Московского района Кулябской области, накормившей не угодивших ей родственников лепешками, замешенными на теодане — высокотоксичном ядохимикате. Беспечность руководства «Сельхозхимии», не удосужившегося поставить в известность республиканскую санэпидемстанцию о наличии о хозяйстве теодана, пренебрежительное (читай: некомпетентное) отношение местных властей к хранению химикатов (в упаковке из-под токсичных препаратов в 200 дворах земляков Эшенкуловой содержались пищевые продукты), — всё это стоило жизни не только четверым родственникам изобретательной сельской труженицы. А сколько явных и случайных «умертвий» осталось нераспознанными? Что там колхоз! Едва ли не в центре Душанбе находился (а может, и посейчас находится) склад токсикологической лаборатории, хранящий 150 видов ядохимикатов. Завлаб Г. Дуцоф выдавал в пользование хозяйств запрещённые высокотоксичные препараты: циболт, перопал, каратэ, олгин. А сотрудники лаборатории участвовали в обработке ими садов и виноградников. Кто знает, сколько ничего не подозревающих сограждан наших расплатились за щедрость горе-токсикологов здоровьем, а то и жизнью… Казалось бы, пора сделать выводы. Ан нет: «Тринадцать жителей колхоза им. Горького Коммунистического района Таджикской ССР (он, к слову, соседствует с Московским) были госпитализированы в результате отравления питьевой воды ядохимикатами, предназначенными для обработки хлопковых полей», — так начинается статья «Горькая вода», напечатанная в газете «Труд» 12 июля 1989 года. Снова игры с теоданом, а он в Кулябской области имеется в изобилии в каждом районе.

Не отличается положение с хранением ядохимикатов и в других районах региона. (Объединение «Туркменсельхимия», например, только на 40 % обеспечено складскими помещениями). И, конечно же, содержание химикатов в воде редко кому делается известным.

Тайное становится явным разве что случайно, нечаянно, как это было в случае с изобретательной Улугой или с Каракумским каналом, когда в него попало — имеется в виду Каахинский район — в результате грубейших нарушений условий транспортировки хлората магния 8 тонн этого дефолианта хлопчатника.

Если же учесть, что в Средней Азии, особенно в Узбекистане, контроль традиционно ниже, а уровень некомпетентности и нечестности традиционно выше, где информированность населения невысока (практически невозможно перепечатать на узбекском языке критические материалы из центральной прессы, жалуются журналисты узбекской литературной газеты «Узбекистон адабиетива санъати»), легко представить сложность положения. В брошюре «Под знаменем ленинского интернационализма» (изд-во «Узбекистан», Ташкент, 1985) академик АН УзССР С. К. Камалов в статье «Расцвет Советской Каракалпакии в братской семье народов СССР» перечисляет достижения автономной республики; разумеется, о том, что она вышла по детской смертности на одно из первых мест в мире, и речи нет, зато можно почерпнуть информацию такого рода: «Около 70 % капвложений направлено в ирригацию и мелиорацию — основы интенсификации поливного земледелия». И еще: «Строится крупный водопровод для подачи чистой питьевой воды из Туя-Муюна в Нукус и другие города».