Виктория Александер

Невеста принца

Пролог

1811 год, осень

Пронизывающий ветер гулял между деревьями, срывая с ветвей сухие листья, и они пускались в дикий пляс под полной луной. Эта ночь таила в себе опасность, привидения, гоблинов и прочие существа, порожденные страшными снами и таинственной темнотой. Более пугливый ребенок при первом же непонятном шорохе обратился бы в бегство, если бы только у него вообще хватило духу бросить вызов мраку. Десятилетняя Джоселин Шелтон была не робкого десятка.

Если в полнолуние зарыть записку со своим желанием в землю, оно исполнится…

Девочка встала коленками на твердый грунт и повертела в лунном свете листок бумаги, который держала в руке, пытаясь еще раз прочитать строчки, над которыми трудилась несколько последних дней. Впрочем, она и так помнила наизусть каждое слово. Но, когда на карту поставлено будущее, не следует оставлять на волю случая даже мельчайшую деталь. Если за свою недолгую жизнь Джоселин и успела прийти к какому-то твердому выводу, то именно к этому.

Удовлетворенно кивнув, она аккуратно сложила бумажку и прижала коленом к земле, чтобы не унесло ветром. Не хватало еще только, чтобы пришлось гоняться за ней в бледном свете луны.

Кроме того, не важно, ночью или днем, она все равно вряд ли смогла бы разглядеть что-либо дальше расстояния, на которое можно метнуть камень, что до последнего времени считала вполне естественным. Кому придет в голову, что другие люди более зоркие, чем ты сам? Нет, в самом деле?

Это место было ничем не хуже прочих. Джоселин захватила на кухне большую погнутую поварешку. Ею она и собиралась копать.

Молли, единственная оставшаяся в доме служанка, скорее даже член семьи, сказала как-то, что если зарыть в землю листок с написанным на нем заветным желанием, то лесные феи, речные нимфы и прочие волшебные существа помогут осуществить его! С тех пор Джоселин и ее младшая сестренка Бекки закопали бессчетное количество бумажек. Земля поместья Шелбрук была усеяна крошечными бугорками, под которыми покоились записки с желаниями сестер. Старшие сестры — четырнадцатилетняя Эмма и Марианна годом ее моложе вряд ли поняли бы это и, пожалуй, воспрепятствовали бы ночным вылазкам младших. Даже несмотря на то что в некоторых записочках содержались просьбы о прекрасных богатых мужьях для всех четверых.

Конечно, Джоселин и Бекки не были уж такими наивными дурочками, полагавшими, что любое желание непременно исполнится. Они знали — никакое волшебство Молли не в силах воскресить мамочку. Но так хотелось хотя бы вспоминать ее… Джоселин было всего три года, а Бекки и того меньше, когда мама умерла, и в память о ней у девочек оставался только слабый аромат, рассеивавшийся в воздухе, когда доставали проветривать старую одежду из шкафов в маминых комнатах.

Нет, они мечтали о вполне реальных вещах. Например, чтобы папа жил дома, в Шелбруке, а не проводил время в Лондоне за игрой в карты. Правда, Джоселин как-то раз пожелала по секрету, чтобы он хотя бы изредка выигрывал. Ни одно из этих желаний пока не сбылось. Отец появлялся дома лишь на короткое время, чтобы снять со стены очередную картину или лишить комнаты еще одного годного для продажи предмета обстановки.

Девочки желали, чтобы их старший брат Ричард тоже вернулся домой. Во время своих кратких визитов Ричард был с ними мил и приветлив, но тетя Луэлла говорила, что он весь пошел в отца и также катится вниз, навстречу гибели. Тетя Луэлла считала, что в роду Шелтонов мужчины все одинаковы, полагаться на них нельзя, так что женщинам приходится заботиться о себе самим.

Именно этим Джоселин теперь и занималась.

Ямка была уже довольно глубокая для того, чтобы погрузить в нее кисть, но, хотя глубину эту они с Бекки прежде считали достаточной, Джоселин продолжала копать дальше, отгоняя мысль, что помощь Бекки ей сейчас совсем не помешала бы. Но этим желанием Джоселин не хотела делиться даже с Бекки, и оно казалось слишком важным, чтобы ограничиться мелкой ямкой.

Желание было непростое. По правде говоря, это скорее был план всей ее будущей жизни, тщательно продуманный и изложенный на бумаге. Надежды и мечты переплетались с правилами и предписаниями, но и это не все. Джоселин назвала свое творение трактатом, чтобы придать ему важности. Девочка понятия не имела, что такое трактат, но звучало слово шикарно. Она постаралась использовать как можно больше взрослых слов, хотя не все из них понимала, но звучали они не менее великолепно, чем трактат. Джоселин позаимствовала их у Марианны, которая обычно не расставалась с книгами, считала себя литературно образованной и то и дело употребляла взрослые слова.

Джоселин нравилось, как звучат слова, как они перекатываются во рту, соскальзывают с языка, она не особенно вникала в их смысл. Судьбой ей суждено было родиться самой хорошенькой из сестер. Все сходились на этом, а значит, незачем беспокоиться о таких глупостях, как значения слов. Но когда дело касалось желаний (или трактатов), тут слова обретали важность. Джоселин с большой осмотрительностью обдумала и взвесила каждое из них. В таком серьезном деле она не собиралась рисковать.

Джоселин Шелтон хотела получить принца. Более того, она сама хотела стать принцессой.

В ямку влезала уже рука до самого локтя. Джоселин с удовлетворением кивнула. Теперь в самый раз. Она вытащила из-под колена бумажку, обеими руками прижала ее к сердцу, крепко зажмурилась и адресовала небу краткую молитву, подавляя чувство вины. Просить помощи у волшебных сил для всей семьи — это одно. Но викарий решительно не одобрял молитв эгоистического свойства и твердил о том, что награда ожидает нас отнюдь не в этом мире, но в лучшем. Нет уж, спасибо. Джоселин предпочитала получить ее еще при жизни. Кроме того, если феи и нимфы не в силах исполнить желание, не помешает заручиться поддержкой Всевышнего.

Она аккуратно положила бумажку на дно ямки, засыпала землей и плотно утрамбовала. Потом села на корточки, чтобы поразмыслить над проделанной работой. Трудно представить, что еще можно было сделать. Она записала все, что только знала о принцах, так же как и о поведении и манерах принцесс. Джоселин не сомневалась, что в этом залог успеха. Невозможно выйти замуж за принца, если ты не настоящая принцесса. Дочери короля больше пристало называться принцессой, чем дочери герцога. И все-таки понятие «настоящая принцесса» не имело отношения к обстоятельствам рождения. Джоселин уже не помнила, когда именно пришла к такому убеждению, но оно родилось в ее душе давно и жило, питаясь книгами сестер, сказками Молли и мечтаниями Бекки. Глубоко в душе девочки жила уверенность в том, что она — самая настоящая принцесса. В это Джоселин верила так же твердо, как и в то, что завтра снова взойдет солнце. И теперь ей просто предстояло убедить в этом всех прочих, ну и, конечно, вырасти. И когда принц наконец подвернется, она будет во всеоружии. Уж он-то не пропустит подлинную принцессу. Они немедленно поженятся и станут жить во дворце, у них будет много денег и слуг и вкусные-превкусные лакомства. А тетушке и сестрам никогда больше не придется беспокоиться из-за протекающей крыши или починки заношенной до дыр одежды.

Луна улыбалась девочке с высоты, словно находила ее мысли весьма забавными. Джоселин уверенно улыбнулась ей в ответ.

— Я найду принца и когда-нибудь непременно стану принцессой, — прошептала она. — Подожди только, и ты увидишь.

Это было возможно, более того — неизбежно. Так предназначено судьбой. Джоселин знала это каждой частичкой души. Леди Джоселин Шелтон предстояло стать невестой принца.

ТРАКТАТ

О принцах и принцессах и прочих связанных с ними предметах. Написан леди Джоселин Шелтон в возрасте десяти лет

Часть 1

О принцах

Чтобы выйти замуж за принца, надо сначала найти его. В сказках принцев всегда великое множество, но мне кажется, что в настоящей жизни их найти очень трудно. Поэтому скорее всего следует путешествовать по разным странам, где есть замки с башнями и красивые разноцветные флаги на вершинах высоких гор. В таких странах принцев наверняка видимо-невидимо.

В Англии тоже есть принцы, но они не такие интересные, как иностранные принцы, и совсем не такие красивые. Если нельзя поехать далеко, то самое подходящее место в Англии, где можно встретить принца, — Лондон, потому что это величайший город мира, как говорит тетя Луэлла. Лондон привлекает тучи принцев.

Принц должен быть красивым и иметь большое состояние и чудесный замок. Он должен быть добрым с крестьянами и раз в год устраивать для них праздник. Он должен добровольно подарить сестрам жены большое приданое, чтобы сделать приятное своей жене. И он должен быть веселым и уметь рассказывать смешные истории.

Принц должен править мягко, но твердо и сажать в тюрьму только тех, кто этого очень-очень заслужит. Но все равно ненадолго. Вместо этого пусть он лучше заберет у них все их деньги. Это будет им хорошим уроком. Плохие люди не должны иметь деньги.

Принц всегда должен иметь новую одежду, твердый доход и очень вкусные конфеты.

И еще, он всегда должен быть готов сразиться с драконом ради своей принцессы.

Глава 1

1819 год, поздняя осень

В высшем обществе не принято пристально разглядывать человека ни при каких обстоятельствах. И все же каждый из гостей в переполненном бальном зале — от искушенных повес до принарядившихся матрон, от нежных невинных созданий в первом цветении юности до престарелых пэров на подагрических ногах, от завистников до просто любопытных — все как один пристально разглядывали… или по меньшей мере с оглядкой наблюдали, что, в общем, одно и то же…

Разумеется, приличия были соблюдены. Никто не стоял с раскрытым ртом, не таращился, не тыкал пальцем и даже не вскидывал брови. Кроме того, невзирая на правила хорошего тона, никто из людей, заслуживающих внимания, не признал бы, что не посвящен в секрет, который сам разоблачал себя на глазах всего общества. А каждый из приглашенных на торжественный прием, которые давал маркиз Трубридж в честь наследного принца Авалонии, в самом деле кое-что представлял собой или по крайней мере верил в это, что не менее важно.

Тем временем даже иллюзорная лакировка хорошего воспитания и светских манер не способна была воспрепятствовать сдержанным смешкам под прикрытием вееров, двусмысленным улыбкам и толчкам локтями. А почему бы и нет? Ведь не каждый же день в Лондон приезжают иностранные принцы. То, что принц был хорош собой, богат и холост, сделало каждый его шаг крайне интересным как для мамаш, имеющих дочерей на выданье, так и для самих девушек. А то, что он выказывал особое внимание одной-единственной девушке, вызывало острое любопытство всех прочих. Ну а то, что означенная девица была не кем иным, как бесподобной леди Джоселин Шелтон, делало его предметом зависти большинства мужчин, как холостых, так и женатых.

Итак, каждый гость в зале, позабыв свои дела, наблюдал, как принц Алексис Фридрих Бертольд Рупрехт Пражински, окончив танец, ведет юную леди под руку. Разумеется, Джоселин прекрасно сознавала, что на них смотрят. Она физически ощущала на себе пристальные взгляды, которые упирались в нее, словно пальцы. Девушка чуть выше подняла подбородок и попыталась улыбнуться как можно естественнее. Хотя общее внимание ничуть не смущало ее, напротив, она упивалась им. Она только не хотела выглядеть слишком самодовольной и торжествующей.

В этот момент леди Джоселин Шелтон, сестра графа Шерлбрука, родственница герцога Роксборо и богатейшего семейства Эффингтонов, верила, что, невзирая на разницу в положении, скоро станет невестой наследника правящего дома Пражински, кронпринца королевства Авалония.

Принц наклонился и тихо прошептал ей на ухо:

— Я совсем забыл о привычке англичан пялить глаза.

— Вот как, ваше высочество? — беспечно откликнулась Джоселин. — А мне казалось, вы редко забываете о чем-либо. И едва ли придаете значение пристальному вниманию окружающих.

— Именно так. — И он улыбнулся особой улыбкой, свойственной мужчинам, не сомневающимся в положении, которое они занимают в мире. — Но когда сознаешь свои достоинства, приходится ожидать подобного внимания. — Он с одобрительным видом посмотрел на нее. — Вы также хорошо знаете себе цену, как и я.

Джоселин оставила без ответа последнее замечание, поскольку не могла на него возразить, и слегка приподняла брови.

— Неужели все принцы так самонадеянны, ваше высочество?

Принц удивленно раскрыл глаза, и она испугалась, что перегнула палку. Но молодой человек непринужденно рассмеялся, чем подогрел внимание наблюдателей и повысил ставки многочисленных пари, которые в эти дни заключались в Лондоне.

— Конечно, моя дорогая. Самомнение — привилегия высокопоставленных особ, и чем выше занимаемое место, тем легче впадаешь в этот грех. Но я не вижу надобности в показном смирении. — Он пожал плечами. — Неужели вас удивляет моя точка зрения?

— Ничуть. С первой нашей встречи почти каждый человек из моего окружения считает своим долгом рассказывать мне о вас все, что ему известно. И о вашем самомнении, о вашей репутации и… — Она выдержала эффектную паузу. — О ваших дамах.

— Вы крайне дерзки, моя милая леди. — Глаза принца зловеще блеснули. — Но мне всегда нравилось выслушивать дерзости.

— Об этом я тоже осведомлена, ваше высочество.

Принц засмеялся снова, и искренняя нотка, прозвучавшая в этом смехе, придала Джоселин уверенности. Они вышли за пределы танцевального круга, и он повернулся к ней.

— Вы еще не сказали, как вам поправились мои сегодняшние цветы.

— Разве? Тогда прошу прощения. Они очаровательны. — Джоселин запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и позволила легкой загадочной улыбке, по мнению всех мужчин, придававшей ей поразительное сходство с женскими портретами эпохи Ренессанса, заиграть на губах. Улыбка была отработана и всегда имела успех. — Так же как и те, что вы прислали вчера, и позавчера, и позапозавчера. Говоря по правде, мы просто утопаем в букетах. Ваша щедрость оценена по заслугам, и все же она несколько чрезмерна.

— Несколько? Тогда мне придется удвоить старания.

Он подхватил ее руку и поднес к губам.

— Удвоить, ваше высочество?

— Алексис. Возможно, еще не настало время для подобной фамильярности, но… — Он продолжал смотреть ей прямо в глаза. — Я человек нетерпеливый, дорогая. И мое положение позволяет мне это. Когда я чего-то хочу, то не чувствую необходимости мешкать.

Трепет предчувствия охватил Джоселин.

— О чем вы говорите?

— О том, чего мне захотелось, когда я впервые танцевал с вами на прошлой неделе. И продолжаю хотеть сейчас. — Он провел губами по ее затянутой в перчатку ладони. — Вы, моя дорогая Джоселин, и есть то, чего я хочу.

Девушку захлестнула волна торжества. Она с трудом удержалась, чтобы не расплыться в идиотской улыбке. Настоящий богатый красивый принц хочет жениться на ней! Принц Алексис Фридрих Бертольд и так далее и тому подобное просит, чтобы она стала его невестой. Его принцессой. А в один прекрасный день — королевой…

— В самом деле? — проговорила она с невозмутимым выражением лица, которое подобало будущей принцессе, хотя внутри у нее все бурлило. Он собирается сделать ей предложение прямо сейчас? Здесь? На виду у всех? Скандально, зато ужасно романтично, а уж как лестно для самолюбия…

— Да, в самом деле. — Он опустил ее руку, но продолжал сжимать своей. — Однако здесь слишком людно, чтобы обсуждать подобные вещи.

Джоселин кольнуло разочарование, но она взяла себя в руки. Конечно, он прав, танцы — не место для того, чтобы предлагать руку и сердце. По правилам принц… то есть Алексис, она должна теперь думать о нем как об Алексисе, раз собирается за него замуж… Алексис должен просить ее руки у брата. Но Ричард все еще в Америке вместе со своей беременной женой и ее родителями — герцогом и герцогиней Росксборо. Чтобы дать разрешение на брак, у нее была только тетя Луэлла, или, возможно, Томас Эффингтон, маркиз Хелмсли и сын герцога и герцогини, мог бы официально одобрить их союз… В этом сезоне Джоселин с сестрами гостила у Эффингтонов, и на следующей неделе Томас должен был сочетаться браком с ее сестрой Марианной в своем загородном имении.

Конечно, в восемнадцать лет Джоселин была уже взрослой, чтобы принимать решения самостоятельно. Разве уже в этом сезоне она не отклонила два предложения, не спросив ни у кого совета? Кроме того, Алексис — принц, и обычные правила к нему неприменимы.

Молодой человек наклонился к ее уху.

— Здесь есть музыкальный салон, достаточно уединенный для конфиденциальных бесед и… деликатных занятий. Через час я буду ждать вас там. Приходите.

— Без компаньонки? — Она лукаво взглянула на него. — Ведь вы не хотите, чтобы я позволила себе нечто неподобающее?

— Нам, Алексису и Джоселин, нет надобности в компаньонке. — Тон его был беспечен, но карие глаза вспыхнули, а пальцы сильнее сжали ее руку. — Итак, через час.

Девушка мягко высвободила руку. Не следовало проявлять чрезмерную готовность.

— Посмотрим, ваше высочество… Алексис.

— Посмотрим? — Он слегка прищурился. — Предупреждаю, я не привык к отказам.

Джоселин не дрогнув выдержала его взгляд.

— А я не привыкла к приказам.

Он долго смотрел на нее, и Джоселин снова усомнилась, не слишком ли далеко зашла. Принц или нет, но если он собирался стать ее мужем, то должен был усвоить, что она не потерпит обращения с собой как с безропотной служанкой. Она, разумеется, станет выполнять свои обязанности жены и принцессы, но пока-то она еще не то и не другое!

Алексис наконец улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Вы мне подходите, дорогая моя. Вы очень мне подходите.

Он подвел свою партнершу к месту, где стояли Марианна, Томас и младшая сестра Бекки, слегка поклонился и отошел. Но прежде многозначительно взглянул на Джоселин. Он явно нисколько не сомневался, что встреча музыкальном салоне состоится. Если бы здесь была тетя Луэлла, улизнуть не представилось бы возможности. Но сегодня утром тетя споткнулась и подвернула лодыжку, отчего ей пришлось остаться дома.

Джоселин проследила, как высокая фигура Алексиса направилась к толпе гостей, которая расступилась перед ним, и поняла, что он прав. Она придет на свидание.

— Вот это действительно было любопытно, — сказала Марианна.

— Почти каждому из присутствующих здесь, — хмыкнула Бекки.

Марианна внимательно оглядела Джоселин.

— О чем, скажи на милость, он с тобой разговаривал?

— Ах, о разных пустяках, — пожала плечиком Джоселин.

Бекки довольно неженственно фыркнула.

— Никто в это не поверит. Скажи лучше…

— Мне он не нравится, — вмешался Томас и отпил из бокала, который держал в руке, пристально глядя в спину принца.

— Опять осторожничаешь, Томас, — упрекнула жениха Марианна. — Принц — очаровательный человек.

— А главное — он принц. Настоящий принц с собственным государством, замком и… короной, я полагаю? — Бекки адресовала вопрос непосредственно Джоселин. — Есть у него корона? Золотая, усыпанная драгоценными камнями и чем там еще?

— Понятия не имею, — надменно ответила Джоселин. — Надо полагать.

— Надеюсь, что да. Стоит ли быть принцем, если не имеешь короны? — Бекки отыскала взглядом Алексиса. — Впрочем, он и без короны видный мужчина.

— Да, в самом деле, красавец. — Марианна тоже отыскала глазами принца.

— И богат, — тихо добавила Джоселин. Принц Авалонии воплощал в себе то, о чем она всегда мечтала.