— Значит, у него есть секреты?

— Мисс Палмер, у нас у всех свои секреты. — Он спрятал улыбку. — Подозреваю, что даже у вас есть несколько секретов.

— У меня? — с удивлением спросила Корделия. — Почему вы решили, что у меня есть секреты? Во мне нет совершенно ничего секретного. Нет-нет, у меня нет абсолютно никаких тайн. Я именно такая, какой вы меня видите. Мне нечего скрывать, совсем нечего. Про таких говорят «открытая книга».

— Для людей, называемых «открытая книга», вы слишком много возражаете.

— О да! — Она беззаботно рассмеялась. — «Открытые книги» такие.

— Тогда расскажите о себе.

— Я здесь не для того, чтобы говорить о себе. Я… — Корделия замолчала, подбирая нужные слова, — я тут совершенно ни при чем. Просто наблюдатель, рассказчик, не более того.

— Ничего подобного, мисс Палмер. Вы оказались в самом центре событий и во многом их центральный персонаж.

— Знаете, — она резко остановилась и недовольно посмотрела на молодого человека, — я определенно этого не хотела.

— Тем не менее это так. Такое случается, когда у человека есть четкая идея, он действует, руководствуясь ею. Особенно если эта идея требует мужества. — Он кивнул и двинулся дальше.

Существовала вероятность, что девушка не последует за ним. Конечно, она права, их прогулка вдвоем без всякого сопровождения, несомненно, неприлична. Но ведь девушка — компаньонка леди Корделии, хотя и слишком юная и слишком хорошенькая для такой обязанности. Дэниел, конечно, не был полностью уверен, что знает правила поведения людей в Лондоне, но подозревал: для женщины, самостоятельно прокладывающей себе дорогу в жизни, правила этикета менее строги, чем для невинной девушки из аристократической семьи. Он услышал торопливые шаги у себя за спиной и подавил довольную улыбку. Он совсем не представлял себе, что думает о леди Корделии, но ее компаньонка, безусловно, пленительна. Дэниел подождал, пока она его догнала.

— Итак, мисс Палмер, расскажите о себе.

— Пожалуй, это не принесет особого вреда. Отлично. — Она хмыкнула, но не от удовольствия. — Меня зовут Сара Элизабет Палмер. Моя мать была женой дальнего родственника матери леди Корделии. Я осталась сиротой, леди и лорд Маршам приняли меня в свою семью.

— И теперь вас заставляют зарабатывать себе на жизнь? — Дэниел нахмурился.

— Меня ни к чему не принуждают, — резко ответила Корделия. — Мое положение — исключительно собственный выбор. Семья всегда обращалась со мной как с родной, я стала компаньонкой леди Корделии, и это моя идея и мое решение.

— Почему? — Краем глаза разглядывая девушку, Дэниел отметил у нее упрямый и волевой подбородок.

— Лучше быть наемной служащей, чем бедной родственницей.

— Вы очень независимы.

— Да, мистер Льюис, я независимая, — твердо сказала она.

— Тогда могу предположить, ваше положение в доме изменилось?

— Как ни странно, нет. Правда, нет. — Она на мгновение задумалась. — Лорд и леди Маршам не слишком обрадовались моему решению, но дядя Филипп — лорд Маршам, — по-видимому, все понял, даже несмотря на то что у него есть определенное мнение относительно места женщины в этом мире и он вполне мог быть недоволен.

— Особенно тем, что касается независимости.

— Конечно. — Она протяжно выдохнула. — Я его очень люблю, хотя он может быть чрезвычайно упрямым. Мои комнаты остались в хозяйской части дома. Со мной обращаются как с членом семьи, тетя Эмма — леди Маршам — мечтает выдать меня замуж, как мечтает выдать замуж собственную дочь. Я впервые выехала в свет вместе с леди Корделией и сопровождаю ее на все светские приемы как член семьи.

— Значит, не найдя себе мужа, вы стали наемной служащей?

— Почему вы думаете, что я не в состоянии найти мужа? — В ее голосе явно почувствовалось раздражение.

— Знаете, мисс Палмер, компаньонки редко выходят замуж, — спокойно заметил Дэниел, — следовательно, единственный логичный вывод — предположить, что вы не способны найти мужа.

— Глупости. Я находила нескольких достойных женихов.

— Значит, вы возражаете против слова «не способна»?

— Это слово подразумевает, что меня постигла неудача, а с этим я не согласна. Я хочу встретить джентльмена, с которым желала бы провести остаток своих дней. Поэтому неудачу потерпели они, а не я. — Корделия нахмурилась. — Не уверена, что хочу выйти замуж, если это только ради того, чтобы иметь средства к существованию. Между прочим, леди Корделия страстно увлечена путешествиями…

Мгновенно в его воображении возник образ сильной женщины, одетой в практичную грубую одежду, такую же грубую обувь, с посохом в одной руке и компасом в другой. Господи помоги ему…

— …и уже начала писать о своих путешествиях, приключениях, о своих впечатлениях и о чужих странах. Статьи для женских журналов. Вот думаю, не помешает ли всему этому муж каждой из нас?

— Значит, леди Корделия не стремится выйти замуж? — с надеждой спросил Дэниел. Безусловно, этот факт сделал бы его жизнь проще.

— Нет, на самом деле она хочет выйти замуж, очень хочет. Но она еще разборчивее.

Слишком большие надежды. Дэниел не отличался скромностью, когда дело касалось собственной оценки в роли достойного мужа. Он полон честолюбивых замыслов и планов, способных увеличить его состояние. Восхищенные взгляды, часто бросаемые в его сторону слабым полом, подтверждали, что он привлекательный субъект. Правда, он американец, и это не в его пользу в рафинированном лондонском светском обществе. Но он не занимался активными поисками жены, поэтому это его не особенно беспокоило. Итак. Дэниел не сомневался: леди Корделия сочтет его более чем привлекательным.

— Расскажите мне о ней.

— Это обмен, о котором вы упомянули?

— По-моему, это справедливо.

— Что вы хотите знать? — со вздохом спросила Корделия.

— А что мне следовало бы знать? Или, вернее, — быстро поправил себя Дэниел, — что следовало бы знать мистеру Синклеру?

— Хорошо. — Она насупилась. — Думаю, мужчина его положения захотел бы узнать о ее характере. Она умная, много читает, пишет книгу советов для путешественников. — В голосе мисс Палмер звучало возбуждение, не соответствующее обсуждаемой теме. — Специально для путешествующих леди.

— Она очень… умна, — тихо сказал Дэниел. На образе представляемом им сильной женщины появились очки.

— Да, это правда! — радостно воскликнула мисс Палмер. — В наши дни все больше и больше женщин путешествуют самостоятельно, поэтому такая книга очень полезна.

— У меня складывается впечатление, что леди Корделия столь же независима, как и вы.

— Да. И она гордится своей независимостью.

Теперь образ леди Корделии приобрел черты амазонки.

— Но все же она хочет выйти замуж?

— Конечно, она хочет выйти замуж. Независимый характер этому не мешает. Ее ожидает замужество. Ее с детства воспитывали для этого. Не сомневаюсь, леди Корделия станет великолепной хозяйкой дома, хорошей женой, образцовой матерью. — Она высокомерно посмотрела на Дэниела, словно тот слишком туп, чтобы понять главные жизненные принципы. — Не знаю, как воспитывают молодых леди в вашей стране, но в Англии девушка из хорошей семьи помнит об обязательствах, соответствующих ее положению в обществе. Первое из них — сделать хорошую партию.

— А она уверена, что мистер Синклер хорошая партия? — холодно поинтересовался он, как будто ответ не имел абсолютно никакого значения.

— Не будьте глупым, — фыркнула Корделия. — Она совсем в этом не уверена. Она знает о мистере Синклере только то, что у него приличное состояние, что его отец вмешивается во все его дела, как и ее собственный, что он американец.

— Он лучший из лучших, — напомнил Дэниел.

— Да, так вы сказали, — сухо откликнулась она. — Но вы его друг, так что непредвзятость вашего мнения — это еще вопрос.

— Вероятно, леди Корделии следует искать подходящую партию где-то в другом месте.

— Вряд ли у нее большой выбор в этом смысле. — Мисс Палмер остановилась и посмотрела на своего спутника. — Вы уверены, что осведомлены о деталях предполагаемой сделки?

— Думаю, да. Мистер Синклер полностью доверяет мне, — с расстановкой произнес Дэниел. Существовало ли еще что-то, о чем ему следовало знать? — Но, возможно, я ошибаюсь.

— Тогда вы должны знать, что этот брак настолько же коммерческое дело, насколько и личное, верно?

— Смутно припоминаю что-то такое, — тихо ответил он. Честно говоря, Дэниел был настолько раздосадован вмешательством отца в его жизнь, что не удосужился прочитать в письме почти ничего, кроме имени и возраста леди Корделии. — Должен признаться, подробности в письме носили исключительно личный характер, я не мог уделить им пристального внимания.

— Ну так уделите сейчас, мистер Льюис. — Зеленые глаза мисс Палмер блеснули в лучах утреннего солнца.

Что, кроме возмущения, заставило их заблестеть? Дэниел отмахнулся от пришедшей ему в голову мысли, решив, что сейчас совершенно неподходящее время для сладострастных мечтаний об очаровательной мисс Палмер.

— Мое полное и безраздельное внимание уделено вам, мисс Палмер. — Он отвесил ей поклон.

— Великолепно. — Корделия набрала в легкие воздуха. — Отец мистера Синклера владеет исключительно успешной пароходной компанией. Мой о… мой дядя Филипп имеет не слишком прибыльную судоходную линию, но состояние семьи можно спасти объединением бизнеса дяди Филиппа и старшего мистера Синклера. Условие такого делового партнерства — брак их детей.

— Да, конечно, теперь припоминаю, — проворчал Дэниел. Проклятие, как он мог это упустить?

— Значит, вы не слишком прилежны в своей работе? — Скрестив на груди руки, Корделия пристально смотрела на него.

— Очень прилежен, — взглянув на девушку, огрызнулся он.

— Тогда почему вы не знали об этом условии?

— Знал, просто оно выпало у меня из памяти. Кроме всего прочего, это личное дело мистера Синклера, младшего мистера Синклера.

— Полагаю, что вы и его лучший друг, разве не так? — Она насмешливо подняла бровь.

— Я и считаю мистера Синклера своим другом, но существуют границы, которые нельзя переступить, — с пафосом объявил Дэниел. Для настоящего Уоррена таких границ, безусловно, не существовало, когда дело касалось личной жизни Дэниела.

— Почему я в этом сомневаюсь, мистер Льюис?

— Понятия не имею, мисс Палмер. Возможно, причина в моей откровенности и любезности. — Он одарил ее озорной улыбкой.

— Да, уверена, именно в этом. — Она оглянулась назад, в ту сторону, откуда они пришли. — Меня ждет экипаж, мне пора. Всего хорошего. — Она кивнула и пошла обратно.

— Подождите, мисс Палмер. — Дэниел шагнул за ней. Она слишком заинтересовала его, чтобы позволить ей так просто уйти из его жизни. — Вы полагаете, что узнали все, что собирались узнать о мистере Синклере?

Корделия остановилась.

— Наше будущее — и служащих, и близких друзей — связано с мистером Синклером и леди Корделией, поэтому в наших общих интересах продолжить обмен информацией. — Или, быть может, это его личный интерес и Дэниелу просто захотелось снова увидеться с этой девушкой.

— Я согласна, — немного подумав, медленно кивнула она. — Существует еще много такого, что хотелось бы узнать о мистере Синклере.

— Тогда нам следует еще раз встретиться.

— Пожалуй, следует.

— Здесь?

— Нет, — покачала она головой. — Не исключена возможность, что мои знакомые увидят нас вместе, и это будет чрезвычайно трудно, можно сказать невозможно, объяснить. Свою репутацию я хотела бы сохранить.

— Тогда…

— Вы знаете магазин книготорговца Мердока?

— Да, конечно. — Он усмехнулся, словно она задала нелепый вопрос. Честно говоря, он никогда не слышал о Мердоке, но Уоррен, вероятно, знает все книжные магазины в Лондоне. Уоррен всегда внимательно читал книги, касающиеся бизнеса и права. Хотя Дэниел и считал, что много читает, но в эти дни он пролистывал лишь газеты. — Я прекрасно знаю этот магазин.

— Отлично. Буду там завтра, пожалуй, сразу после открытия. В это время там не так многолюдно. И, мистер Льюис, будь я на вашем месте… — она наклонилась к нему, — я бы пришла подготовленной. Прошу вас составить список вопросов о леди Корделии, что, по вашему мнению, хотел бы знать о ней мистер Синклер. Я сделаю то же самое. Откровенно говоря, если, получив возможность разузнать о леди Корделии, вы не выясните ничего существенного, мистер Синклер в вас разочаруется.

— Вы застигли меня врасплох. — Он сосредоточенно смотрел на девушку. — Я просто не ожидал вас встретить.

— Можно надеяться, эта неожиданность миновала, и вы будете искуснее в своих расспросах. Всего наилучшего, мистер Льюис. — Мисс Палмер кивнула, повернулась и пошла к экипажу, ожидавшему ее за воротами парка.

— Нельзя сказать, что я неискусен, — бросил он ей вдогонку. Девушка не ответила, но Дэниел мог поклясться, что слышал, как мисс Палмер тихо засмеялась.

Проклятие, она права! Он не узнал ничего важного о леди Корделии, даже не поинтересовался, как она выглядит, хотя считал, что составил довольно точный ее образ. В его представлении амазонка критически поднимала бровь, но на самом деле совершенно не важно, как она выглядит. Он не собирался жениться на девушке, которую отец снова выбрал ему в невесты. Однако Дэниел не мог сразу отвергнуть ее. Пусть он не британский аристократ, но его семейный круг так же важен для него, как и для любого титулованного англичанина. Нет, предстоит найти красивый способ отказаться. Первый шаг к этому — постараться узнать все, что только можно, о взбалмошной леди Корделии.

И если при этом он завяжет дружеские отношения с хорошенькой мисс Палмер, это просто неожиданный подарок.

— Гиллиам, вы сегодня видели мистера Льюиса? — Дэниел отдал шляпу и перчатки дворецкому, который вместе с другими слугами приехал в небольшой дом, который Дэниел снимал в Лондоне.

— Он в… — лицо обычно невозмутимого дворецкого подергивалось, как будто он старался сдержать себя, произнося это слово, — в конторе, сэр.

Дэниел подавил улыбку. Гиллиам был недоволен, если не сказать, возмущен, тем, что Дэниел превратил гостиную на первом этаже в кабинет. И это при том что Дэниел и Уоррен имели на верхних этажах собственные апартаменты — личные гостиные и спальни. Нанять дом и удобнее, и выгоднее. Дэниелу не имело смысла снимать номера в отеле для себя и Уоррена и отдельно контору, когда дом служил всем целям одновременно.

После Нового года Дэниел приехал в Лондон, перед этим недолго пробыв в Италии, и совсем не предполагал, что задержится здесь на какое-то время, и, конечно, остановился в отеле. Первоначально он планировал остаться, только чтобы познакомиться и, как надеялся, избавиться от невесты, которую нашел для него отец, а потом вернуться в Америку. То, что его невеста — кузина Оливера Лейтона, графа Норкрофта, — к тому времени влюбилась в Джонатана Эффингтона, маркиза Хелмсли, наследника герцога Роксбороу, стало для Дэниела шансом, который он никогда не позволял себе упустить. Хелмсли и Норкрофт вместе со своими давними товарищами виконтом Кавендишем и виконтом Уортоном были друзьями Дэниела и его главными инвесторами. Перевод капиталов из одной страны в другую, контракты, договоры, другие бесконечные проблемы, сопутствующие таким операциям и оформлению отношений между инвесторами и учредителями бизнеса, задержали Дэниела в Лондоне более чем на пять месяцев. У него возникла необходимость попросить Уоррена присоединиться к нему.

— И как он?

— Он утверждает, что чувствует себя намного лучше, сэр. — Гиллиам сжал губы. — Несмотря на протесты миссис Рампол, он встал с постели и вернулся к своим обязанностям.

— Жалко, что я не видел этого сражения, — усмехнулся Дэниел.

Экономка миссис Рампол считала себя приемной матерью для двух мужчин, живших сейчас под одной крышей.

— Я бы сказал, сэр, — со вздохом отозвался Гиллиам, — сражение еще не закончено.

Уоррен говорил, что подхватил всего лишь обычную простуду, но у него был такой страдальческий вид, что накануне его наконец-то уложили в постель. Миссис Рампол принесла несколько галлонов горячего бульона и странно пахнущий чай, названный лекарственным средством.

— Наверное, так, — снова усмехнулся Дэниел. Пройдя через пустой холл, он распахнул дверь и увидел давнего друга за одним из двух больших письменных столов, занимавших почти всю комнату. — Сегодня мы чувствуем себя лучше?

— Я уже не чувствую себя так, словно смерть была бы спасением. Значит, чувствую себя лучше, — ответил Уоррен, подняв взгляд от лежавшей перед ним тетради. Глаза у Уоррена оставались красными, голос гнусавым и немного хриплым, но все же далеко не таким, как вчера.

— Ты выглядишь… — при этих словах Уоррен приподнял бровь, — лучше, — уверенно закончил Дэниел. — Не очень хорошо, но значительно лучше.

— Благодарю. Не хотелось бы выглядеть лучше, чем я себя чувствую. — Уоррен выдавил из себя слабую улыбку.

— Стоило ли тебе подниматься с постели? — Дэниел внимательно всматривался в друга.

— Если бы я еще хоть на минуту остался в постели, то сошел бы с ума или начал бы выть от скуки — если бы сначала не захлебнулся супом и чаем миссис Рампол. — Вздохнув. Уоррен покачал головой. — Как ни тяжело в этом признаться, но, когда болеешь, приятно быть объектом материнской заботы.

— И никто не проявляет такой материнской заботы, как миссис Рампол, — усмехнулся Дэниел, проходя к своему столу.

Оба они потеряли матерей в раннем возрасте. Незадолго до того как Уоррен поступил в колледж, умер его отец, оставив лишь небольшое наследство, обеспечившее сыну образование. Дэниел, сын состоятельного человека, имел неограниченные средства. В том, что они встретились, не было ничего странного, но то, что они стали закадычными друзьями, оба считали не чем иным, как чудом. Уоррен изучал право, Дэниел — экономику и финансы. Теперь у них общие честолюбивые стремления и мечты о создании огромной замкнутой сети железных дорог, которая станет революцией на транспорте в Соединенных Штатах и сделает их безмерно богатыми. В настоящий момент Уоррен формально числился у Дэниела наемным служащим в должности секретаря, но это временно. Когда их планы начнут приносить плоды, Уоррен станет партнером Дэниела. А пока что Уоррен был также упрям, как мисс Палмер, в отношении того, чтобы самому зарабатывать себе на жизнь.

— Ты не видел письмо от моего отца? — Дэниел перебирал одну из многочисленных неаккуратных груд бумаг, которыми были завалены и его, и Уоррена столы.

— То, на которое ты вчера едва взглянул перед тем, как гордо выйти из комнаты?

— Да, да, я знаю, знаю, — проворчал Дэниел. — Мне следовало прочитать его целиком и не выходить из себя. Но черт побери! Попытки отца управлять моей жизнью разозлили меня. И вообще, он пишет, только когда у него есть что сказать такого, что непременно доведет меня до бешенства.

— Хорошо, что он занят своими путешествиями, и вы месяцами не пересекаетесь.

— Пожалуй, мы вряд ли поладили бы, окажись вместе. Да где же, в конце концов, это проклятое письмо?

— Разве ты не скомкал это письмо и не швырнул его через всю комнату?

— Проклятие! — Дэниел плюхнулся на стул. — Наверное, миссис Рампол…

— Знаешь, я даже в свои предсмертные минуты был предусмотрительным и спас его, не дав миссис Рампол возможности выбросить его. Оно здесь. — Уоррен посмотрел сначала на кучу бумаг у себя на столе, потом перевел взгляд на стол Дэниела. — Или там. В общем, где-то здесь.

— Приятно сознавать, что существуют моменты, когда твоя обычная аккуратность тебе изменяет, — протянул Дэниел, перебирая ближайшую стопку документов.