— Незачем так на меня смотреть. Я ничего от тебя не скрывала. То есть… множество раз я писала тебе за эти годы. Написала, наверное, десятка два писем.
— Однако я ни одного не получил.
— Так я и не говорила, что отправляла их. — Мать пожала плечами. — Я же толком не знала, куда их отправлять. Не знала, служишь ли ты все еще в армии или бродишь по свету. В общем… я понятия не имела, где тебя искать. — Она внимательно посмотрела на мужа. — Ты же всегда был авантюристом, помнишь? Всегда говорил о том, что хочешь увидеть и сделать в тех местах, которые желаешь посетить.
— Если я правильно помню, ты мечтала о том, чтобы посмотреть все эти места вместе со мной.
Элизабет снова сделала глоток бренди.
— Тогда я была юной… и чрезвычайно глупой.
Полковник прищурился.
— Разве не все мы такими были?
— В том-то и проблема… — проворчала она.
— Одна из многих, — заметил полковник. Сделав глубокий вдох, проговорил: — Ты могла бы отправить свои письма в Милверт-Мэнор. Рано или поздно, — но я бы их получил.
— Наверное, могла бы, но не сделала, — отмахнулась мать. — Но теперь нет смысла об этом говорить. Да ты и сам все знаешь…
— Я совершенно ничего не знаю. — Отец наморщил лоб. — Кроме того, что у меня есть жена и сын, я ничего не…
— Ох, перестань, Бэзил, — перебила мать. — Ни к чему так негодовать. — Она возвела глаза к потолку. — И знаешь, весьма сложно сообщить об отцовстве человеку, который даже не знает, что он все еще женат. Хотя… Вероятно, я могла бы приложить больше усилий, но, в общем-то, это не моя вина.
— Не твоя вина?! — хором воскликнули отец и сын.
Элизабет с раздражением взглянула сначала на одного, потом на другого.
— Мы никогда ничего не решим, если вы оба будете и дальше такое устраивать. Вы ужасно меня смущаете.
— Прошу прощения, — пробормотал Джек.
— Вот так-то лучше, Джексон, — величественно кивнула мать.
Мужчины обменялись многозначительными взглядами, и Джек, сделав глубокий вдох, проговорил:
— Тем не менее я вынужден согласиться с… — Он снова взглянул на отца. Как называть человека, которого он только что увидел? — В общем, я должен с ним согласиться. И у нас у обоих к тебе много вопросов. Как ты объяснишь твои поступки в течение последних тридцати лет? Полагаю, такое объяснение было бы вполне уместным.
— Думаю, я смогу его дать. Но это довольно долгая история, а у нас — гости. — Элизабет посмотрела на мужа. — У нас в гостях мой отец, а также Мерриуэдеры и их дочь Люсинда. Джексон и Люсинда, скорее всего, поженятся еще до конца года.
Полковник взглянул на сына.
— Мои самые сердечные поздравления.
— Еще ничего не решено, — ответил Джексон, сам себе удивляясь. И действительно, почему это ничего не решено? Хм… странно.
— Ты появился в середине званого обеда, Бэзил, — сообщила мать. — Поскольку же тебя не приглашали и не ждали… Полагаю, с твоей стороны это весьма неосмотрительный поступок.
— Тысяча извинений, — буркнул полковник.
— Более того, на данный момент я сказала все, что намеревалась, — добавила мать, направившись к двери. — Мы можем разобраться со всей этой неразберихой позже.
Джек преградил ей дорогу.
— Ни в коем случае, — заявил он.
— Это слишком важное дело, которое не следует откладывать на потом, — поддержал Джека отец.
— Глупости! — Мать нахмурилась. — Вполне допускаю, что вам двоим это дело кажется неотложным, однако же… Уж если мы ждали тридцать лет, то, наверное, сумеем дождаться конца обеда.
— Я не голоден, — тут же заявил Джек.
— А вот я бы не отказался подкрепиться, — пробормотал его отец.
— Тебя никто не приглашал, — напомнила Элизабет.
— Тем не менее я тут. — Полковник улыбнулся, и его улыбка оказалась на удивление заразительной — Джек внезапно поймал себя на том, что и сам едва не улыбнулся. — Ты наверняка сможешь сделать так, чтобы я присоединился к вашему обеду, Бетти.
— Не называй меня Бетти, — процедила мать сквозь зубы.
Полковник усмехнулся.
— Насколько я помню, тебе нравилось, когда я называл тебя так.
— Мне многое нравилось в юности. — Она вздохнула. — Но я из всего этого выросла.
— В самом деле? — Полковник подошел к ней почти вплотную, взял из ее руки наполовину опустевший бокал с бренди и сделал глоток. — Включая меня?
Проигнорировав вопрос, мать бросила многозначительный взгляд на бокал.
— Я буду счастлива налить тебе бренди в отдельный бокал, если пожелаешь.
— Меня вполне устраивает и этот. Спасибо. — Отец коротко рассмеялся. — Но ты не ответила на мой вопрос, Бетти.
Она снова вздохнула.
— О боже, Бэзил!.. Ведь мы с тобой были женаты меньше недели…
— Плюс тридцать лет, — пробормотал Джек.
Полковник же опять усмехнулся, и, покрутив в пальцах бокал с бренди, тихо проговорил:
— Скажи-ка мне вот что, Элизабет… — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Скажи, почему ты никогда не пыталась получить развод?
Мать вскинула подбородок и заявила:
— В нашей семье никто никогда не разводился, и я не собираюсь становиться первой.
— Что ж, понятно… — в задумчивости пробормотал полковник. — А я думал, ты не разводишься потому, что тогда тебе пришлось бы во всем признаться. То есть в том, что мы с тобой до сих пор женаты и что у меня есть сын.
Элизабет помолчала.
— Ну, полагаю, это тоже могло бы сыграть свою роль…
— А также то, что ты до сих пор питаешь ко мне чувства.
— Не говори глупости. — Мать скрестила руки на груди. — Я ни в коем случае не чахла по тебе, если ты об этом.
— Хм… не знаю, что и думать. И вообще, вся эта история оказалась для меня своего рода шоком.
— Для всех нас, — вставил Джек.
— Да, согласна… — со вздохом кивнула мать.
— Боже правый, Элизабет!.. — Отец сверкнул глазами. — Да я ведь запросто мог снова жениться!
— Чушь. — Она фыркнула. — Ты не из тех, кто женится.
— Но я же женился на тебе, разве нет?
— Это не в счет, — заявила мать. — Кроме того, ты сам сказал, что наш брак был ошибкой.
— Я сказал так только потому…
— И не забывай, что мне тогда было всего восемнадцать, — перебила мать. — Поэтому так и получилось…
— Мне ужасно не хочется прерывать вас, но в данный момент необходимо прояснить другие вопросы. — Джек выразительно посмотрел на мать. — Скажи, почему ты никогда не говорила мне, что у меня есть отец — живой отец?
— Я собиралась. Просто никак не могла выбрать подходящий момент, вот и все, — ответила Элизабет с таким видом, словно речь шла о погоде. — Видишь ли, сначала ты был слишком мал, чтобы понять… А затем, когда подрос… Я никак не могла подобрать нужные слова — это оказалось довольно сложно. Когда же ты стал взрослым мужчиной со своей собственной жизнью, все это перестало иметь какое-либо значение. И вообще, я просто забыла… Можно сказать, что все это выскользнуло у меня из головы.
— Выскользнуло из головы? — Джек в изумлении уставился на мать. — Но разве я не имел права знать?
— И разве у меня не было такого права? — подхватил полковник.
— А как насчет меня?! — Элизабет сжала кулаки. — Разве у меня совсем нет никаких прав?!
— Мать, не говори глупости. Ты ведь женщина, — заявил Джек и тут же потупился, сообразив, что этого говорить не стоило.
Полковник усмехнулся, однако промолчал.
Гневно взглянув на мужчин, мать проговорила:
— Что ж, Джексон, ты определенно его сын. Удивляюсь, как я не замечала этого раньше. А теперь я намерена вернуться в столовую. — Она снова бросила взгляд на мужа. — Бэзил, окажи нам честь своим присутствием за обедом.
Глаза отца сверкнули торжеством.
— Буду счастлив.
— Но при одном условии, Бэзил… Ни один из вас не будет упоминать о том, что ты — мой муж.
— А как же его имя? — полюбопытствовал Джек.
— Я могу назваться кузеном твоего покойного мужа, Элизабет, — предложил отец.
Мать взглянула на него с раздражением и проворчала:
— Я не собираюсь устраивать театральную постановку, однако… — Вздохнув, как бы смиряясь с неизбежным, она добавила: — Но да, полагаю, это может сработать, хотя…
В дверь постучались — и тут же ее распахнули.
— Прошу прощения… У вас тут что-то случилось? — В комнату вошла Люсинда Мерриуэдер. Осмотревшись, спросила: — Может, произошла какая-нибудь неприятность? — сказав это, Люси почему-то улыбнулась.
Джек знал Люси всю жизнь. Она никогда не унывала, обладала острым умом и была прелестной со своими светлыми волосами и слегка курносым носиком. Женитьба на ней никак не могла обернуться для него тяжким испытанием. Их семьи спланировали этот брак, когда Люси только родилась, и они прекрасно подходили друг другу; во многих отношениях Люси была самым его задушевным другом. И, конечно же, он ее любил. А кто бы не любил такую?
Они с Люси никогда ничего друг от друга не скрывали, и Джек не видел причин и сейчас что-либо скрывать, тем более в таком важном вопросе. Ведь в конце концов, в один прекрасный день Люси станет его женой.
— Входи, дорогая. И пожалуйста, закрой за собой дверь. — Джек ласково улыбнулся молодой женщине, с которой уже практически обручился. То есть почти обручился…
— Думаешь, это благоразумно? — В голосе матери прозвучало раздражение.