— А эта желает?

Он растерянно вздохнул:

— Эта явно желает.

— Не хочется проявить непонимание, но, к сожалению, я не понимаю, почему это такая уж проблема. Она же не может выйти за тебя замуж без твоего согласия.

— Нет, конечно, нет.

Мэдди права. Брак основывается на согласии обеих сторон. Фелисити не может стукнуть его по голове и притащить без сознания к священнику.

— Она и правда говорила, что никогда не будет заставлять меня жениться.

— Заставлять тебя жениться? — Мэдди прищурилась. — Ты сделал нечто неприличное, более неприличное, чем обычно, что могло бы заставить тебя жениться на этой женщине?

— Нет.

— Я никак не пойму… О ком именно мы говорим?

— Это леди Фелисити Мелвилл.

— Фел… леди Фелисити? — Мэдди расплылась в улыбке. — А что, она милая молодая дама. У тебя могла бы быть партия и похуже.

— Ничего у меня не могло быть! Я не хочу жениться. Ни сейчас, ни в обозримом будущем.

— А почему нет?

— По-моему, мы это уже обсуждали.

— Полагаю, мы обсудим это снова. Почему ты не хочешь жениться?

— Я… я не готов.

— Не говори ерунды, — отмахнулась сестра. — Ты готов к этому в той же степени, что и любой другой. Кроме того, к браку невозможно быть по-настоящему готовым. Нужно просто затаить дыхание и прыгнуть. Будто прыгаешь в бочку с холодной водой. После первоначального шока все оказывается довольно-таки приятным. Разумеется, приходится кое-чем жертвовать. — Она просто пронзила его взглядом. — Тебе придется отказаться от других женщин. Я понимаю, что некоторые мужчины этого не делают, но…

— Когда наступит этот день, я намереваюсь быть полностью верным. Клятва при вступлении в брак — то же честное слово, как и любое другое обещание. Я человек слова.

— И несмотря на это, ты никогда не колебался, помогая замужним женщинам нарушать эту самую клятву, — мягко заметила Мэдди.

— Это были не мои клятвы.

— И это говорит человек чести. — Она долго вглядывалась в лицо брата. — Думаю, леди Фелисити тебе идеально подходит.

— До сегодняшнего вечера я и понятия не имел, что ты с ней знакома.

— Я встречаюсь со многими людьми. По-моему, она довольно интересный человек. Знаешь, она астроном-любитель.

— Это мне известно.

В сознании тут же возник образ Фелисити, облаченной в воздушное греческое одеяние подобно древней женщине-астроному, о которой та рассказывала, омытая сиянием звезд и глядящая в небеса. Внутри у Найджела что-то сжалось.

— Я прикидываю, не купить ли мне собственный телескоп. Может быть, леди Фелисити могла бы мне что-нибудь посоветовать.

— Нет! — вспылил Найджел.

— Почему же нет?

— Это только подбодрит ее. Она может воспринять твою просьбу помочь с телескопом или с чем-то еще как одобрение ее попыток заманить меня в сети брака.

— Значит, она пытается заманить тебя в сети брака? Мне подумалось, ты сказал, что она не собирается принуждать тебя.

— Она не станет этого делать. Нельзя утверждать, что она пытается заманить меня в сети. Она просто желает выйти за меня замуж. Она неприятно честная и думает, что я ее судьба.

— Ну что ж, это нечто совершенно иное. Нельзя идти против судьбы.

— Мне можно! Это с судьбой никак не связано. Это связано с… с… Не знаю, но я просто не могу допустить, что мое будущее, особенно в вопросах брака, зависит от прихоти чего-то, что я не могу контролировать.

— В этом отношении судьба довольно неподатлива. Однако тебе следует признать, что брак с леди Фелисити — мысль интересная. В ней есть все, что ты хотел, она будет превосходной женой.

— Скорее, стала бы, если бы я искал жену. — Найджел сжал челюсти. — Чем я не занимаюсь.

Сестра пропустила его слова мимо ушей.

— Ты говорил мне, что тебе не нужна совершенная жена, что тебе нужна женщина с недостатками. Леди Фелисити — женщина с определенными недостатками.

— Я бы так не сказал. Но один-два недостатка у нее точно есть. Она исключительно упрямая и гораздо откровеннее, чем приличествует.

— Она умна. По-моему, в высшей степени. Помнится, ты говорил, что тебе нужна женщина с головой.

— Да-да. Она достаточно умна, постоянно размышляет, имеет собственное мнение по многим вопросам. Знаешь, она заставила меня думать.

— Понятно.

— Что тебе понятно?

— Ты явно ею увлечен.

— Нет!

— Извини. Теперь я подумала и пришла к выводу: она тебе совсем не подходит. Во-первых, она слишком высокая.

— Нет. У нее нормальный рост.

— И как-то слишком худа.

— У нее чрезвычайно привлекательная фигура.

— Волосы у нее какого-то неописуемого цвета, а глаза… — Мэдди усмехнулась. — Просто карие.

— Они не просто карие, — возмутился Найджел. — Они цвета собольего меха, глубокие, яркие и бездонные. Мужчина может утонуть душой в этих глазах и не раскаиваться в этом ни на мгновение.

— Я никогда и не думала иначе, — сказала Мэдди и как-то странно посмотрела на него.

Он погрозил сестре пальцем.

— Этот взгляд мне знаком. Ты думаешь, что я от нее без ума. Может быть, даже влюбился.

— Я этого не говорила.

— А тебе и не надо было. Это видно по лицу. Я вовсе не влюблен, так что можешь выкинуть эту мысль из головы прямо сейчас. Фелисити для меня абсолютно ничего не значит. Я могу прекрасно прожить и без нее, что и собираюсь сделать. Мне не нужна жена, следовательно, все дальнейшие контакты прекращаются. С этого момента постараюсь избегать ее.

— Не уверена, что в этом есть необходимость. Кажется, ты сам прекрасно со всем разобрался.

Найджел прищурился, ощущая смутные подозрения. Совсем не в духе сестры уступать с такой легкостью.

— Я тебе не верю.

— Не имеет значения, веришь ты мне или нет. И верю ли я тебе. По-моему, мы оба не коснулись самого важного вопроса.

— И что бы это могло быть, сестричка? — с опаской поинтересовался Найджел.

— Совершенно ясно для того, кто знает тебя так же хорошо, как и я, а возможно, и для самых поверхностных наблюдателей, что твоя реакция на желание этой молодой женщины выйти за тебя замуж никак несопоставима с ее проступком.

Найджел фыркнул.

— Не думаю…

— В подобной ситуации следовало ожидать, что ты не придашь большого значения желанию дамы и откажешь ей решительно, но в мягкой форме, с обычным благодушием сумеешь убедить ее, что ты не годишься для брака, и она сама придет позже к пониманию этого. Поскольку ты этого не сделал, а вел себя в совсем несвойственной тебе манере, по-моему, милый братец Найджел, на самом деле тебе следует задаться этим вопросом…

«Почему? — спросил себя Найджел. — Почему? Почему? Почему?»

— Мистер Кавендиш, вы что-то сказали? — поинтересовалась дама, проходившая справа.

Это была вдова приблизительно его возраста, сексапильная красотка с любопытными глазами. Его тип женщины. Нужно быть очаровательным с ней прямо сейчас, имея в виду нечто более интересное позднее. Однако все, что он смог, так это поддерживать подобие связного разговора.

— Ничего особенного, — ответил он с вежливой улыбкой. — Я ничего не сказал.

Она соблазнительно подалась вперед.

— Вы уверены? Готова поклясться, вы что-то сказали.

Он смотрел на нее какое-то мгновение, ожидая, когда его охватит волна желания, как это бывало, когда с ним флиртовала такая очаровательная и страстная дама. Ничего. Что с ним сделала Фелисити? Ну и женщина. Он удержался от желания взглянуть на нее. Да и сестра ничем не лучше — сказала, что не отвела Фелисити место подле него, но не упомянула, что отвела ей место там, где она бросалась в глаза еще сильнее. Впрочем, для него это не имело значения.

— Нет. Прошу прощения.

— Я тоже, — коротко ответила дама и подчеркнуто повернулась к нему спиной, чтобы заговорить с мужчиной справа.

Леди, сидевшая слева от Найджела, также увлеклась разговором с господином, сидевшим рядом. Мэдди права. Он вежлив, но сегодня вечером ни в малейшей степени ни мил, ни привлекателен. При других обстоятельствах к концу обеда — во время третьего, а может быть, четвертого блюда — он уже покорил бы всех дам по обе стороны от себя. Одни желали бы выяснить, насколько заслуженна его репутация, а другие — убедиться в этом лично. Сегодня вечером он к этому не расположен. Только подумайте, до чего может довести мужчину всего лишь обсуждение вопроса брака. Желание избежать брака укрепилось еще больше.

Он недовольно взглянул на Фелисити — источник его беспокойства оказался слишком занят разговором с Норкрофтом, сидевшим рядом. Судя по выражению ее лица, по тому, как широко распахнуты ее глаза, как она слегка наклонялась к Норкрофту, не говоря уже о том, что периодически раздавался ее веселый смех, Фелисити явно не считала Норкрофта скучным. В данный момент она не обращала никакого внимания на Бекхема, сидевшего слева от нее. Почти все время она внимала каждому слову Норкрофта. Найджел не ожидал от нее такого поведения. До сегодняшнего вечера ему не приходило на ум, что Фелисити Мелвилл — законченная кокетка. Если задуматься над этим, удивительно, что она до сих пор не нашла себе мужа. Только взгляните на Норкрофта и Бекхема. Они оба пали жертвами ее чар. Что ж, Найджел Кавендиш будет покрепче.

— А вы что скажете, Кавендиш? Вы согласны с Бекхемом? — поинтересовался Норкрофт.

Найджел взглянул на друга. Он совершенно не представлял себе, о чем шла речь.

— Я не совсем уверен. Это… трудный вопрос.

Еще более трудный оттого, что не знаешь, о чем речь.

— А вы, леди Фелисити, вы согласны? — Бекхем фыркнул.

— Согласна ли я? — Она подняла брови. — Поскольку спор начался именно с моего несогласия, очевидно, что я не согласна с лордом Бекхемом.

— Однако она согласна со мной или скорее… — Норкрофт усмехнулся, — я согласен с ней.

— По-моему, Кавендиш пытается заискивать перед леди Фелисити, уклоняясь от ответа, — заметил Бекхем.

— Глупости. Я бы сказала, что мистер Кавендиш вовсе не хочет спорить со мной. — Веселая улыбка тронула уголки губ Фелисити, будто она прекрасно знала, что Найджел не следил за беседой. — И у него явно есть мнение по вопросу, чьи стихи лучше — Роберта Браунинга или миссис Элизабет Барретт Браунинг. Я права? — Она посмотрела на Найджела.

Поэзия? Они обсуждали стихи? Какое облегчение. Разумеется, он может обсуждать поэзию.

— Или вы никогда особенно не размышляли на эту тему? — В голосе Фелисити явно прозвучал вызов.

— Признаться, я не слишком над этим задумывался. — Найджел пожал плечами. — Однако я знаком с произведениями и мужа, и жены.

Он помолчал, раздумывая над возможными результатами разговора, и попытался ответить нечто вразумительное, стараясь вспомнить хоть что-то, что он слышал о произведениях Браунингов. В конце концов, он же не идиот, участвовал в интеллектуальных спорах.

— По-моему, миссис Браунинг называют одной из самых одаренных поэтесс Англии. Произведения же мистера Браунинга еще ожидают общественного признания, но критики его ценят.

— Прекрасно, мистер Кавендиш, — пробормотала Фелисити.

— Да-да, все это хорошо, но что думаете именно вы, мистер Кавендиш? — настаивал Бекхем. — Какова ваша личная оценка? Чьи произведения вы считаете лучшими? Леди или ее супруга?

Норкрофт усмехнулся:

— Мужчины или женщины?

Очевидно, Фелисити выразила свое мнение, и Найджел мог бы побиться об заклад, что мнение было в пользу миссис Браунинг.

— Я редко высказываю свои взгляды на поэзию, думаю, в этом случае высказать более определенное мнение трудно, — откровенно ответил Найджел. — Но должен признаться, мне нравятся стихи миссис Браунинги, по-моему, на сегодняшний день она — лучшая из них.

Норкрофт поднял бокал.

— Прекрасно сказано, Кавендиш.

— Однако, — продолжил Найджел в официальной манере, которая ему довольно-таки нравилась, — творчество мистера Браунинга продолжает развиваться. Лет через десять, возможно, мы будем восхвалять его как одного из лучших поэтов страны. Лишь время сможет рассудить, кто лучше.

— Значит, сейчас вы считаете, что лучшая — миссис Браунинг, но в следующем году вы сможете легко изменить мнение? — развеселилась Фелисити.

— Какой умный ответ, мистер Кавендиш. — Норкрофт взглянул на друга с восхищением. — Исключительно умный ответ. Я и понятия не имел, что вы столь умны.

Бекхем усмехнулся:

— Я бы сказал, слишком умен. Кавендиш сумел согласиться со всеми, предоставив решение вопроса будущему. Судьбе.

— Судьбе? — Глаза Фелисити вспыхнули. — Не думаю, что мистер Кавендиш верит в судьбу.

— Конечно, не верю. Я отказываюсь верить в то, что происходящее с нами предопределено и не подлежит контролю индивидуума. Что мы лишены права выбора.

— Леди Фелисити, а вы что думаете? — поинтересовался Норкрофт. — Вы верите в судьбу?

Она посмотрела Найджелу в глаза.

— Раньше не верила, но недавние события убедили меня в обратном.

Найджел посмотрел на нее. Если не изгнать ее из своей жизни, можно считать себя женатым. Путь даже он считает ее почти неотразимой, пусть даже она идеально подходит ему, пусть она может стать ему превосходной супругой, это он будет решать, когда жениться и на ком. Не Фелисити. Не сестра. И уж конечно, не судьба.

На ум пришла мысль. Странная или блестящая — непонятно, но попытаться явно стоило.

— Если все действительно в руках судьбы, стали бы вы рисковать, предпочитая одну дорогу другой? Одну дверь другой? Выбрали бы ту карту или эту? — медленно проговорил он.

— Пир или голод, — пробормотал Бекхем.

— Можно поспорить, что дорога, дверь или карта, которые вы выбираете, — те, которые вам суждено выбрать, — мягко заметил Норкрофт. — Поэтому никакого риска нет.

Найджел не обратил внимания на его слова.

— Однако если судьба и правда уже предопределена, — продолжил он, — тогда вам не стоит колебаться в споре о подходящей дороге, двери или карте, потому что итог — выиграете вы или проиграете — предрешен.

— Полагаю, — заговорила Фелисити, тщательно подбирая слова, — все очень сильно зависит от того, достаточно ли вы умны, чтобы распознать, что именно приготовила вам судьба. Если вы уверены, что правильно понимаете собственный удел, тогда я ответила бы утвердительно. Не стоит колебаться в этом случае.

— Давайте не будем обобщать. — Найджел внимательно смотрел на нее. — Вы, как человек, верящий в судьбу, верящий в свое предназначение, стали бы вы колебаться?

— Отец научил меня никогда не спорить на большее, чем я могу себе позволить проиграть, — спокойно ответила Фелисити.

— Превосходный ответ. Но почти такой же уклончивый, как и у Кавендиша, — произнес Норкрофт.

— Вы правы, милорд, уклончивый. Что ж, скажу иначе. — Фелисити заглянула Найджелу в глаза и не отвела взгляда. — Нет, я не стала бы колебаться. Ни мгновения.

Они долго не отрываясь смотрели друг на друга. Норкрофт кашлянул, и связь между ними оборвалась.

— Если вы закончили, сэр, — спокойно проговорил лакей у него за спиной.

— Да, спасибо, — пробормотал Найджел, глядя на почти нетронутую перепелку, пока лакей убирал тарелку.

Как жаль, обычно он любил перепелов.

Через стол слуги убирали тарелки, чтобы подать следующее блюдо. Фелисити уже увлеклась новым разговором с Норкрофтом и даже не взглянула в сторону Найджела. Он бросил вызов, и она его приняла.

Он надеялся, что судьба сокрушит ее. Теперь Найджел знал, как освободиться от Фелисити, и не испытывал ни малейших сомнений в собственном успехе. И все же странно, почему в тот же самый момент он испытывал не чувство триумфа, а довольно-таки неприятное ощущение, будто съел что-то нехорошее. Разумеется, это какой-то абсурд. Ему не из-за чего испытывать болезненные ощущения. Не о чем сожалеть. Найджел избежит брака, будет держать слишком соблазнительную леди Фелисити на почтительном расстоянии и выбросит ее из головы. Он поступит так, как хочет.

Ему хотелось, чтобы Фелисити Мелвилл ушла из его жизни. Хотелось ли?

Что это задумал Найджел? Фелисити взглянула на него поверх своих карт. Что бы там ни было, она подозревала, что скоро об этом узнает.

— Ваш ход, — сказала леди Фернвуд.

— Да, конечно, — ответила Фелисити и сделала ход.

После обеда Найджел был очень любезен. Он уже не выглядел одурманенным бормочущим существом, в которого превратился, когда она поведала о своем желании выйти за него замуж. Нет, он остался лощеным, безупречным Найджелом, обладателем зловещей репутации, о котором ходили зловещие слухи. Фелисити была уверена, что у него есть какой-то план. Это явственно читалось по самодовольному выражению его глаз. Она предполагала, что во время обсуждения творчества четы Браунингов и судьбы ему пришла в голову какая-то идея. До этого он был явно поглощен какой-то мыслью и вел себя очень сдержанно. Он не поддержал флирт сидевшей справа дамы, когда та нагнулась к нему столь близко, что грудь ее могла выпасть из платья и плюхнуться ему на тарелку.

— Девочка моя, — возмутился лорд Фернвуд. — Играйте повнимательнее!

— Прошу прощения.

Фелисити извинилась, хотя ей вовсе не обязательно было сосредоточиваться даже ради хорошей игры. Игру эту она знала наизусть. В вист она начала играть с отцом, прежде чем научилась читать.

С момента приезда в Кавендиш-Хаус Фелисити ни мгновения не оказывалась с Найджелом наедине. Он активно избегал ее до обеда. Потом лорд и леди Фернвуд напомнили им об обещании сыграть в карты. Найджел проводил леди Фернвуд в библиотеку к карточным столам, а Фелисити снова оказалась под руку с лордом Фернвудом.

Найджел не сделал ничего неприличного во время трех сыгранных партий. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что эта четверка — люди, близкие по духу, да еще пожилая пара гораздо сильнее в игре, чем ожидала Фелисити. Она взглянула на Найджела, прилагавшего огромные старания не смотреть на нее. В уголках его губ таилась самодовольная улыбка, не сулившая ничего хорошего. В этом Фелисити была уверена. Однако пока план не раскрыт и причина улыбки неизвестна, ничего с этим поделать нельзя. Фелисити не знала, что он задумал, и это просто сводило ее с ума. Следовательно…

— Мистер Кавендиш, в чем состоит ваш план?

— Мой план, леди Фелисити? — Он сделал ход. — Победить.

Лорд Фернвуд фыркнул.

— Именно для этого мы и играем, мальчик мой. Чтобы победить.

— Ах, милорд, — рассеянно откликнулась леди Фернвуд. — Победа — не главное. В равной степени важно играть умело и честно.

— Вздор, — отозвался пожилой господин. — Единственная цель игры — выигрыш. — Он швырнул карту и мгновение спустя объявил о победе.

— Неплохо сыграно, сэр. — Найджел улыбнулся партнеру.

— Вы понимаете, что просто одержали легкую победу. — Леди Фернвуд с намеком посмотрела на супруга. — Но игра пока не закончена. Очки поделены почти поровну. Леди Фелисити прекрасно играет, поэтому не сомневаюсь, что победу в конце концов одержим мы.

Фелисити улыбнулась пожилой даме:

— Я в этом уверена.

— Подозреваю, что это может случиться, — мягко заметил Найджел.

Была его очередь раздавать карты, и он проделал это с большим изяществом. Фелисити наблюдала за движениями его рук, сильных, ловких и искусных, и прикидывала, каково ощутить на себе прикосновение этих рук. Сильных, ловких и искусных.

— Может быть… нам стоит заключить пари?

— Пари, — медленно повторила она.

Так вот что он задумал. Возможно, Найджел не понимал, что она столь же искусный игрок, что и он. По правде сказать, мысли ее не были полностью поглощены игрой, но все может измениться.

— А какое пари?

— Не знаю. — Он пожал плечами и продолжил раздавать карты. — Думаю, на что-нибудь интересное.

— Не люблю спорить на большие суммы. — Лорд Фернвуд покачал головой. — Я уже достаточно наспорился в молодости.