Присутствовали и другие родственники. Как заметила Мадлен, для Кавендишей сборище было небольшим. Единственным членом семьи, отсутствие которого сразу бросалось в глаза, был Найджел.

Мадлен приветствовала Фелисити, чмокнув в щеку.

— Найджела здесь нет.

— Я вижу. — Фелисити ощутила нечто неприятное в животе. — Где он?

Мадлен поджала губы:

— Понятия не имею.

— Надеюсь, он не сбежал?

— Нет-нет, конечно. У него завтра свадьба. Он согласился жениться на тебе, и я уверена, что он так и поступит. Он человек слова.

— Таковым и остаюсь, — послышался за их спинами голос Найджела.

Фелисити повернулась к нему, сердце ее радостно забилось. До этого она не понимала, как сильно по нему соскучилась. Ей совершенно не понравилось, как они расстались.

— Прошу прощения. Я задержался.

Найджел повернулся к Фелисити, взял ее руку и поднес к губам.

— Вы прекрасно выглядите. — От него исходил еле уловимый запах сигарного дыма и бренди.

— Спасибо, Найджел.

— Мне нужно поздороваться с вашими родителями.

Мадлен проследила взглядом за тем, как брат пересекает комнату.

— Он что-то задумал.

— Я уверена, что нет, — возразила Фелисити, хотя и согласилась с Мадлен.

Сегодня вечером с Найджелом было что-то не так.

— Может быть, он просто нервничает?

В другом конце комнаты Найджел поцеловал руку матери Фелисити.

— Однако он ведет себя достаточно вежливо и довольно-таки приятен в общении.

Найджел сказал что-то, отчего ее мать улыбнулась, а леди Кавендиш рассмеялась.

— Он чрезвычайно мил.

— Найджел — само очарование.

Мадлен приглядывалась к брату.

— В его хитрой голове что-то вызревает. Я ему не доверяю.

— А я доверяю, — непреклонно заявила Фелисити.

— Не уверена, что тебе следует так поступать. Хотя особого выбора у тебя, думаю, нет.

Фелисити наблюдала за высоким привлекательным мужчиной, который скоро должен был стать ее мужем.

Он и впрямь был сплошное очарование и в высшей степени обаятельный. Любой женщине было бы чрезвычайно трудно устоять перед ним. И все же Фелисити не покидало ужасное ощущение обреченности.

— Как печально, самое примечательное на нашей собственной свадьбе то, что неожиданно обнаружилось давнее знакомство наших родителей, — тихо заметила Фелисити.

Найджел взглянул на нее из другого угла кареты.

— Простите, вы что-то сказали?

— Нет, ничего. Совсем ничего. — Новоиспеченный муж рассеянно улыбнулся и снова уставился в окно.

Фелисити тоже стала смотреть невидящим взглядом на улицы, проплывавшие за окном. Ехать от ее дома до городской усадьбы Найджела, ее нового дома, было недолго. Фелисити совершенно не была уверена в том, что ее ожидает в этом доме радость, ей не терпелось остаться с мужем наедине и наконец-то узнать, что он задумал. В том, что он что-то задумал, Фелисити не сомневалась. Ей уже хватило общения с очень вежливым Найджелом с превосходными манерами, каким он вдруг стал.

Вчера вечером он был практически совершенством, очаровательным и достойным восхищения. Однако Фелисити провела с ним наедине всего несколько мгновений. Его поведение по отношению к ней было достаточно приятным в официальном смысле. От того кокетливого Найджела, который похитил ее сердце, не осталось и следа. Сразу после обеда он объявил, что ему необходимо решить до свадьбы множество вопросов, извинился перед всеми, снова поцеловал ее руку и удалился. В следующий раз Фелисити увидела его лишь на сегодняшней церемонии.

Сама свадьба оказалась сказочной. Фелисити не могла бы точно сказать, как это было устроено, но матушка давно говорила, что, если есть возможности и деньги, можно сделать практически все. У матери-графини и свекрови-виконтессы было достаточно денег и возможностей, чтобы сдвинуть континенты. Удивительно, но это было красивое событие с гораздо большим количеством гостей, включая Юджинию и ее супруга, чем ожидала Фелисити. Юджиния мудро воздержалась даже от отдаленных намеков, будто она предсказывала Фелисити такой итог, и Фелисити была ей за это чрезвычайно признательна. Церемония была короткой, с ужасно благопристойным и довольно прозаическим поцелуем новобрачных. Найджел все время держался как превосходный жених и был самим совершенством.

Вчера вечером Фелисити была вне себя от страха из-за новой встречи с Найджелом. Сегодня она не знала, что делать, и выглядела очень озабоченной.

Карета подъехала к симпатичному дому неподалеку от Расселл-сквер. Фелисити знала, что в доме недавно сделали ремонт. Большинство ее вещей перевезли еще вчера.

На душе у Фелисити было неспокойно. Найджел не единственный, чью жизнь так резко изменили. Конечно, она всегда хотела выйти замуж. И именно за него. Но она искренне верила, что они предназначены друг другу судьбой. Можно сказать, что она и его сестра составили заговор с целью привести его к этому решению, хотя заговор был и не ахти какой. Фелисити не следовала точь-в-точь советам Мадлен. Тем не менее она желала заполучить Найджела.

Он проводил ее к дому, где перед входом выстроились для представления все слуги.

После представления Фелисити повернулась к мужу:

— Вы покажете мне дом?

— Я уверен, что миссис Флеминг… — Найджел указал на помощницу экономки из Кавендиш-Хауса, — с удовольствием вам поможет.

Слуги переглянулись. Фелисити удержала на лице приветливую улыбку.

— Я предпочла бы, чтобы этим занялись вы.

— Как пожелаете.

Отпустив слуг, Найджел подвел Фелисити к двери и распахнул ее.

— Это — столовая.

Комната была уютная и теплая, стены отделаны деревянными панелями, с буфетом, большим столом, за которым могли разместиться, наверное, дюжина человек. Фелисити показалось, что комнатой этой пользовались редко.

— Очень мило, — заметила она.

Единственным помещением, которое занимало оставшуюся часть этажа, была библиотека, хорошо меблированная и уставленная полками с книгами.

— Эта комната мне очень нравится, и нравится такой, какая она сейчас. Ее попрошу не трогать, — решительно объявил Найджел.

Фелисити подняла бровь:

— Не трогать?

— В смысле не изменять. Я так понимаю, вы захотите произвести в доме кое-какие перестановки. Это ваше право, я не возражаю. Когда я приобрел дом, он был полностью обставлен, и я никогда не вносил значительные изменения. А потом случился потоп. Ремонт, конечно, завершен, но нужно еще многое доделать. Купить мебель и прочее.

— Думаю, библиотека хороша и в таком виде. Не вижу причин менять здесь что-либо.

— Хорошо. — Найджел повернулся, провел ее вверх по лестнице на просторный второй этаж и распахнул большие двустворчатые двери.

— Это — парадная гостиная. — Он указал кивком на несколько таких же дверей в соседней стене. — А это — двери в малую гостиную.

— Как удобно, — пробормотала Фелисити и вошла в комнату.

Комната была довольно большая. Если двери в дальнюю гостиную открыть, пространство почти удваивается. Стены недавно оштукатурили и выкрасили, деревянные детали отделки реставрировали и каминную полку только что установили. Фелисити оглянулась на мужа.

— Но здесь пусто.

— Эти комнаты и те, что на третьем этаже, пострадали больше всего. Я тут редко бываю и обычно обедаю вне дома, поэтому меня не тревожит недостаток мебели. Я уверен, что моя сестра или мать с удовольствием помогут вам приобрести то, что вы пожелаете.

— Что я пожелаю? — удивилась Фелисити. — А сами вы разве не хотите высказаться по поводу того, как мне обставить эти комнаты?

— Я совершенно уверен, что с этой задачей вы справитесь блестяще.

— Мне так приятно, что вы мне доверяете, — с сарказмом заметила Фелисити. — Полагаю, спальни наверху?

Найджел кивнул.

Фелисити прищурилась.

— В них тоже нет мебели?

— Кое-что имеется.

Она направилась вверх по лестнице, Найджел — за ней. Ее вывело из себя отнюдь не отсутствие мебели (задача обновить дом была ей по плечу), а его подчеркнуто вежливое поведение. Его равнодушие. Ему не было никакого дела до дома, до нее. Фелисити отказывалась смириться с мыслью, что, возможно, так оно и есть на самом деле.

Распахнув первую дверь, она вошла в комнату.

— Это моя комната, — произнес Найджел за ее спиной.

В комнате находились большой гардероб, кресло с подлокотниками и огромная кровать. Во всем чувствовался налет временности.

— Сколько вы здесь прожили?

— Исключая те месяцы, когда дом был на ремонте? — Он немного подумал. — По-моему, шесть или семь лет.

— Вы явно оставили на этом свой отпечаток.

— Я же говорил, что редко здесь бываю. — Он кивком указал на дверь рядом с гардеробом: — Эта дверь ведет в туалетную комнату, которая связана со второй спальней — вашей комнатой.

— С моей комнатой? — Она направилась к туалетной комнате. — А моя комната обставлена?

— Не знаю, подходит ли тут слово «обставлена»…

Распахнув дверь в свою комнату, Фелисити резко остановилась. Здесь находился гардероб, но, за исключением пронумерованных коробок, заполненных ее вещами, телескопа, установленного в центре комнаты, и драгоценного глобуса звездного неба, ничего больше не было.

— Найджел, здесь нет кровати!

— Я подумал, что вы будете спать на моей кровати.

— С вами?! Нет, ни за что!

— Фелисити, я поражен. Хочу заметить, там вы будете в полной безопасности, поскольку у меня нет намерения спать там.

— А где вы намереваетесь спать?

— В другом месте. Еще не решил в каком, думаю занять комнату в моем клубе.

— Вы не планируете оставаться в доме? — Глаза ее широко распахнулись от удивления. — Но это ваш дом. Теперь — наш. И вы — мой муж.

— А вы — моя жена. Однако вы только что сказали, что не станете спать со мной в одной постели.

— Я злилась. До сих пор злюсь.

— С чего бы это вам злиться?

— С чего? Надо подумать. Вы сказали мне едва больше дюжины слов, за исключением брачной клятвы, с того момента, как упали той ночью с моего балкона. Вы обращались со мной так, будто я незнакомка. Незнакомка, которую вы не желаете знать. И несмотря на тот факт, что вы говорили (должна заметить, с пугающей частотой), как сильно вы меня хотите, вы даже не планируете… сделать меня настоящей женой.

— Этого я не говорил.

— Вы сказали, что собираетесь спать где-то в другом месте.

— Здесь неуместно слово «спать».

— А, понимаю. Вы собираетесь… развлекаться…

— Надеюсь, вы тоже развлечетесь, — ответил Найджел со знакомой озорной улыбкой.

— Я не потерплю, чтобы со мной так обращались. Я не одна из ваших любовниц. Это с ними вы делали, что хотели, а потом удалялись в клуб, к друзьям или к следующей женщине.

— А вы много обо мне знаете. — Тон его был угрюмым, но в глазах явно были заметны искорки веселья.

— Не думаю, что это смешно! Совсем не смешно. Вы в высшей степени неприятный, по-настоящему ужасный и… и эгоистичный…

— Простите меня. Я вел себя ужасно, просто я все еще очень зол.

— На меня?

— На все. На обстоятельства, в которых мы находимся. На… на судьбу.

— В данный момент я и сама не особенно довольна судьбой. Это не то, о чем я мечтала.

— Фелисити, у меня такое ощущение, будто я больше не контролирую собственную жизнь. У меня будто нет больше права влиять на мое собственное будущее. Это неприятно. Это расстраивает. Мне это не нравится.

— Очевидно, вы придаете мне качества, о наличии которых я и не подозревала. Разумеется, потому что я не могу вспомнить, чтобы кто-то относился ко мне так же ужасно, как вы, или злил меня столь же сильно.

— Я запомню это и попытаюсь не сердить вас в будущем. — Он важно кивнул в подтверждение сказанного. — Я не хочу, чтобы наша холодность в будущем плохо повлияла на наших детей.

— Детей не будет. Будущего не будет. Я передумала. Я не хочу выходить за вас замуж.

— Боюсь, уже поздно.

— Не говорите глупости. Мы женаты даже еще неполный день. Все можно изменить.

Найджел смотрел на нее с веселым недоверием:

— Это нельзя изменить. Неужели вы не понимаете?

— Глупости, Найджел. Способы существуют. Должны быть. Можно аннулировать брак? Если мы не… — она кивнула на кровать, — делим.

— Не делим?! — Он указал драматическим жестом на кровать. — Это не основание для аннулирования брака. Причины для этого могут быть разные — например физическое нездоровье одной из сторон.

— Что? — Фелисити озадаченно сдвинула брови. Вдруг она осознала, что именно имелось в виду. Пробелы в знаниях, полученных на континенте, восполнила ее мать. — А, понимаю… Неужели вы… — Она посмотрела на его брюки. — Неужели вы нездоровы?

— Вы что, сошли с ума? У меня все в порядке. Я здоров. И потом, я не собираюсь объявлять всему свету, что мы спим в разных кроватях.

— Ну да, в вашу немощность никто бы не поверил. У вас есть определенная репутация…

— Слава Богу, она мне наконец-то пригодится!

— Господи, Найджел, я и представить не могла, что все будет так. Вы все это время были сдержанным, холодным и безразличным. Это очень неприятно и пугает, так же как и мысль о том, что теперь я замужем за вами… за мужчиной, который не только не желает быть женатым, но и не желает иметь со мной ничего общего.

— Я прошу за все прощения, и все же я не готов менять жизнь. И не хочу этого делать.

Фелисити оглядела комнату.

— Что ж, я понимаю…

Как ни странно, но атмосфера в комнате изменилась, она оказалась заряженной чем-то вроде предчувствия или желания. Господи, как ни сильно Найджел ее разозлил, он все равно был ей нужен. Может быть, где-то глубоко внутри она была распутницей. Поэтому судьба предназначила ее для Найджела — человека, который явно ценил распутниц.

— Знаете, во всем этом есть и положительная сторона. — Его тон стал теплым и мягким, Найджел шагнул к ней.

— Положительная? — Фелисити не отступила. — Что бы это могло быть?

Он скользнул по ней оценивающим взглядом.

— Мне всегда нравились замужние женщины.

— Мне говорили. — Она медленно смерила его взглядом. — Какое необычайное совпадение, мистер Кавендиш. Сегодня я сама являюсь замужней женщиной.

— Неужели? — Он наклонился к ее лицу, взглянул на ее губы, потом снова посмотрел в глаза. — А у вас с мужем заключено соглашение?

— Соглашение? Какое соглашение?

— Вы знаете какое. — Найджел положил руки на плечи Фелисити, потом принялся водить ладонями вверх и вниз, медленно и осторожно. — В котором говорится, что вы и ваш супруг… — он нагнулся и поцеловал Фелисити в шею, — развлекаются каждый по-своему.

— Развлекаются?

— Угу. — Он обнял ее одной рукой и притянул ближе, губы его прикоснулись к ее шее. — В интимном смысле.

Фелисити закрыла глаза и растворилась в ощущении прикосновения его губ к коже. У Найджела были очень необычные губы.

— Не знаю.

Найджел продолжал покусывать ее шею.

— Что вы не знаете?

— Есть ли у меня соглашение.

Его руки поглаживали ее спину. Вдруг ощутив прохладу, Фелисити поняла, что Найджел расстегнул крючки ее корсета со сноровкой, какой позавидовала бы любая камеристка.

— Это обязательно?

— Нет. — Он проворно снял корсет, отбросил его в сторону и нагнулся, чтобы поцеловать впадинку под горлом. — Но желательно.

Голова ее откинулась, его голова опустилась ниже, он поцеловал ложбинку на груди и провел языком по нежной плоти, не прикрытой корсетом. Фелисити инстинктивно схватила его за руки.

— Зачем?

— Не хочу быть застреленным.

Голос Найджела был низким и полным желания. Он потянулся и расстегнул крючки, удерживавшие юбки. Они упали на пол. Теперь Фелисити стояла перед ним в сорочке и панталонах, и ей было все равно.

Сделав шаг назад, Найджел скинул сюртук. Взгляд его ласкал, как и руки.

— Не думаю, чтобы мой муж был способен кого-нибудь застрелить.

Сюртук лег на пол рядом с корсетом, Найджел рывком избавился от галстука.

— Даже того, кто проводит время с его женой?

Фелисити скинула туфли, переступила через юбки и шагнула к нему.

— Не думаю, чтобы ваш муж был настолько безразличен. — Найджел снял рубашку.

Фелисити разглядывала его широкие плечи и мускулистую грудь. Потянувшись, она положила руки на его плечи и ощутила пальцами жар плоти.

— И все же… — Она заглянула ему в глаза.

— Тогда он просто дурак.

Найджел заключил ее в объятия, губы его прижались к ее губам, плотно, решительно и требовательно. Языки их соприкоснулись. Фелисити обвила руками шею Найджела и прижалась к нему плотнее, чтобы насладиться теплом. Руки Найджела скользнули по ее спине вниз и накрыли ягодицы. Фелисити ощутила силу его возбуждения и застонала от желания.

Не предупреждая, Найджел положил Фелисити на постель.

— Ты должен знать, — проговорила она, задыхаясь, — у меня нет опыта.

Он стянул с нее чулки и принялся ласкать лодыжки и икры.

— Значит, ваш муж не выполнил свой долг.

Его руки скользнули вверх по ногам и бедрам. Фелисити удержалась от желания сжать ноги, прижала руки по сторонам и ждала.

— Он был… занят. Другими делами.

Найджел потянул за ленточку, удерживавшую панталоны, развязал ее и раздвинул ткань, нагнулся и поцеловал обнаженную плоть ее живота.

Фелисити с трудом вдохнула.

— Значит, он и впрямь дурак, — пробормотал Найджел.

Он выпрямился и медленно спустил панталоны, обнажая самое интимное. Фелисити продолжала ждать. Он медленно, бесконечно медленно, описывал круги на ее животе, пока Фелисити не захотелось закричать. Но она сдержалась, затаила дыхание и закрыла глаза. Прикосновения его были легкими, едва ощутимыми, и все же это были самые сильные ощущения. Его руки скользнули ниже, к месту соединения бедер. Фелисити застонала и выгнулась, вцепившись руками в покрывала. Пальцы Найджела медленно стали ласкать ее…

Когда он остановился, Фелисити вздохнула с ощущением потери и открыла глаза. Найджел снимал оставшуюся одежду, и любопытство приглушило желание. Она оперлась на локти и смотрела не отрываясь. Фелисити подозревала, что это довольно-таки невежливо, но она никогда раньше не видела обнаженного мужчину.

— Не можешь оторвать от меня глаз? — Голос его был веселым.

Лицо Фелисити вспыхнуло.

— Удивительное зрелище, да?

— По-моему, он немного великоват, — растерянно пробормотала она.

— По сравнению с теми, что у других мужчин, да?

— Я никогда не видела обнаженных мужчин. — Фелисити встала на колени. — Можно мне его потрогать?

— Пожалуйста.

Фелисити потянулась и провела пальцами вдоль члена. Член судорожно дернулся, Найджел выдохнул.

— Как необычно, — пробормотала Фелисити. Она не ожидала, что плоть Найджела окажется такой твердой и неподатливой и будет гладкой как шелк.

Фелисити осторожно сжала пальцы, лоб Найджела испещрили морщины, будто все его существо сосредоточилось на ее прикосновении. Она скользила рукой вверх-вниз по члену и наблюдала за тем, как меняется выражение лица Найджела. Именно это он с ней сделал. Интересно, она выглядела такой же сосредоточенной, что и он сейчас? Она испытала странное ощущение могущества, а вместе с ним и желание.

Он схватил ее руку:

— По-моему, вполне достаточно.

— Разве? — Она освободилась от его руки и скользнула ладонями вверх по его груди. — Мне недостаточно.

— Может, ты и права.

Быстрым движением он убрал ее руки с груди, завел их за спину и захватил одной рукой. Другой рукой он расстегнул ее сорочку.

— А ты неплохо с этим справляешься.

— Я знаю.

Он спустил сорочку Фелисити с плеч и накрыл ее грудь руками. Нагнувшись, он обхватил губами ее сосок, Фелисити выдохнула и выгнулась ему навстречу. Он уделял внимание по очереди каждой груди, и по всему телу разлилась восхитительная слабость. Когда он наконец выпрямился, Фелисити медленно опустилась на постель, а Найджел устроился рядом.