Губы его снова слились с ее губами, рука его ласкала грудь и скользила вниз, мягко ощупывая, что одновременно возбуждало и приводило в неистовство. Ей хотелось большего. Рука опустилась ниже и скользнула между ногами. Он снова нашел источник удовольствия. Пальцы его дразнили и играли, Фелисити прерывисто задышала. Мир вокруг превратился в туман ощущений и желания.

Палец скользнул внутрь, Фелисити затаила дыхание. Найджел вынул палец и скользнул в нее двумя, Фелисити поняла, что он готовит ее к тому, что должно за этим последовать. Можно было сказать ему, что в этом нет необходимости. Она была подготовлена и хотела этого. И все же у нее было самое необычное ощущение. Пальцы его продолжали скользить внутрь и наружу, большой палец ласкал точку абсолютного удовольствия, и снова Фелисити ощутила, что погружается в мир полной чувственности.

Наконец он раздвинул ей ноги и устроился между ними. Член жестко уперся в нее.

Найджел смотрел на нее сверху вниз.

— Я так понимаю, первый раз женщине может быть больно.

— Но не второй? — Она смотрела на него снизу вверх.

— Во второй, думаю, нет.

— Тогда, милый Найджел, давай поторопимся и пройдем первый раз. — Она выгнулась ему навстречу. — Помни, я хочу научиться.

— А я очень хочу учить.

Он погрузился в нее равномерным движением, потом замер, и Фелисити затаила дыхание. А потом он сделал резкий выпад. Ее пронзила острая боль.

— Ах!

Найджел все еще находился глубоко внутри, а ее тело трепетало вокруг него. Он долго оставался неподвижен, потом медленно и осторожно подвинулся назад и снова сделал выпад. Боль ослабла. Он сделал это снова, и боль растворилась в удовольствии.

Это было просто необыкновенно. Несмотря на все рассказы, она не думала, что это будет так сильно, так безгранично, так всепоглощающе. Она и не подозревала у себя наличие инстинкта, с которым ее тело отвечало ему, двигалось в одном ритме с ним. Выпад за выпадом, удар за ударом. Сильная потребность, жажда и желание копились в ней, будто она взбиралась по очень высокому холму навстречу чему-то в высшей степени поразительному. Вдруг желание внутри взорвалось полным восхищением, охватывавшим тело волнами удовольствия и касавшимся души. Она услышала его неясный стон. Он сделал резкий выпад вглубь, и Фелисити ощутила, как тело его содрогается, соприкасаясь с ней. А потом он рухнул на нее, закрыв своим горячим телом. Фелисити ощутила, как его сердце бьется рядом с ее сердцем. Ее охватило ощущение абсолютного покоя и удовлетворенности, будто полного согласия с миром. По крайней мере на тот момент.

Они еще долго лежали, соединенные, пальцы ее легко скользили по его спине. Он лежал, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи, ей хотелось, чтобы они оставались так вечно. Это было необычно. Совершенно. Правильно.

— Ну, я не совсем ожидала…

— Я счастлив, что ты не разочарована.

— Вовсе нет. Это было… удивительно.

Он соскользнул с нее, перевалился на бок и поднялся на локте. На губах его расцвела ленивая улыбка.

— Я рад, что ты получила удовольствие.

— Получила удовольствие? — Фелисити рассмеялась. — Я бы сказала, что «получила удовольствие» — сильное преуменьшение. Ты и правда хорош в этом, да? — Улыбка ее стала шире.

— Все, что следует делать, надо делать хорошо. Я стараюсь изо всех сил. — Мгновение он вглядывался в нее. — Ты же понимаешь, что это ничего не меняет.

— Возможно, для тебя нет, но я ощущаю явные перемены. — Фелисити перекатилась на бок, оперлась головой на руку и улыбнулась мужу: — Может, повторим изменения?

— Опять? — удивился Найджел.

— Как бы ни прекрасно это было, но ты можешь это делать лучше.

— Лучше?

— Ну, для меня это в новинку, но подозреваю, что ты был необычайно сдержан.

— Я никогда раньше не был с неопытной женщиной.

— С девственницей, ты хочешь сказать?

— Да. — Он рассмеялся и схватил ее руку. — Девственницей.

— Ты разочарован?

— Нет, вовсе нет. Это было… — он поднес руку Фелисити к губам, — чудесно. У меня была девственница, которая хотела учиться.

— Никогда не стоит недооценивать важность нового опыта. Я всегда питала пристрастие к новому.

Толкнув мужа на спину, она закинула на него ногу и ерзала до тех пор, пока не уселась сверху. Фелисити озорно улыбнулась:

— Если в первый раз было чудесно, как думаешь, каково это будет во второй раз?

— Второй раз?

— Да, давай проверим.

— Думаю, это прекрасная мысль.

Обхватив жену руками за талию, Найджел приподнял ее и усадил так, что она ощутила твердый член между ногами, а потом опустил ее, чтобы пронзить.

— Ох! — Фелисити затаила дыхание. — Интересно.

— Да? — Он рванулся вверх. Фелисити выдохнула:

— Да, правда.

Скользнув ладонями вверх, он накрыл ее грудь. Большие пальцы играли сосками.

— И впрямь очень интересно.

— Я подумал, может, тебе понравится.

Одну руку он положил на талию, чтобы поддержать ее, а другая скользнула между ног и ласкала даже тогда, когда он наносил один сильный удар за другим. Она существовала лишь в спирали нарастающего удовольствия.

Обессилев от полного восторга, она рухнула на Найджела. Его пальцы продолжали двигаться одновременно с движениями естества, биением ее сердца и пульсацией ее крови. Быстрее, сильнее и беспрестанно, пока он не ворвался в нее со стоном и она не ощутила под собой его дрожь. Мгновение спустя ее тело тоже забилось и содрогнулось от полного облегчения и восхитительного удовольствия.

Она долго лежала на нем, будучи не в состоянии сделать что-то большее, чем попытаться дышать и наслаждаться ощущением соединения его обнаженного тела со своим.

— Что вы думаете, Фелисити Кавендиш?

— Я думаю, как мне повезло иметь такого опытного учителя. А еще я думаю… мама оказалась права.

Неужели все девственницы ненасытны или только те, кто хочет учиться? Найджел оперся на локоть и принялся разглядывать спящую жену. Послеполуденное время сменилось вечерним, и последние лучи солнца ласкали ее спящую. Солнцу повезло. Как кому-то могло прийти в голову, что она только приятная собеседница? Не хватало слов, чтобы описать ее красоту. Он почувствовал напряжение в животе. Очевидно, он и сам ненасытен.

Если Найджел когда-либо и представлял себе осуществление брачных отношений (на самом деле этого никогда не было), то все было не так, как он представлял. Девственница или нет, Фелисити обладала врожденной чувственностью в сочетании с непревзойденным энтузиазмом. Последние несколько часов были удивительными. Найджел подозревал, что молодая жена не сможет ему наскучить, по крайней мере в постели. Что же касается остальных аспектов брака…

Следовало считать, что это и впрямь рука судьбы. Кто, как не судьба, ответствен за то, что он проиграл Фелисити портрет? Или за то, что пистолет выстрелил? Или за то обстоятельство, что Фелисити оказывалась везде, куда бы он ни взглянул? Или за множество странных, докучливых совпадений. Даже его собственное поведение было подозрительным. Он все время делал то, что не следовало делать, потому что просто хотел быть рядом с этой женщиной. Разговаривать с ней, танцевать или целовать ее.

Теперь они связаны, хорошо это или плохо, и точно связаны навсегда. С этим уже ничего не поделаешь. Он говорил правду, что не намерен менять свою жизнь. Не он принимал решение по поводу этого брака. Он признался, правда, лишь самому себе, что умный мужчина постарается извлечь из ситуации максимальную выгоду. Только все это было нечестно. Конечно, это нечестно и по отношению к Фелисити, но если не принимать в расчет обстоятельства, все было сказано и сделано и она получила именно то, что желала. А его просто поймали. Не хотелось думать, что она заполучила и его.

Проклятие, это же его жизнь. Здесь он точно имеет право голоса. Отчаяние охватило его и сжимало душу до тех пор, пока не пришлось бороться за каждый вздох. Отчаявшиеся мужчины прибегают к отчаянным мерам. Принятие брака означало согласие с поражением. Согласие с тем, что он совершенно не контролирует собственную жизнь. Согласие с тем, что он не более чем пешка в руках судьбы. Нет, он не станет этого делать. Ни сейчас, ни когда-либо.

В голову пришла мысль, что лишь глупец будет бороться с судьбой. Кто знает, какую цену придется за это заплатить? Разве боги не карали смертных, которые были настолько глупы, чтобы бросить им вызов? Разве судьба — нечто менее божественное? А женщины?

Следовало бы что-то сказать в пользу смелости, решимости, силы духа. Найджел посмотрел на жену, лежавшую рядом, и попытался не обращать внимания на внутренний голос, мучивший его. Он и правда глуп.

Глава 11

Настоящему мужчине нужна женщина с характером, тогда он сохранит молодость.

Лорд Фернвуд

Если бы она не утратила доброе имя раньше, она точно утратила бы его сейчас. Фелисити лежала посредине кровати Найджела и смотрела в потолок невидящим взглядом, губы ее сложены в довольной улыбке. Даже после заверений матери она не представляла, что заниматься любовью так приятно. Найджел и правда мастер, но было в этом и нечто большее, чем просто умение. Когда он прикасался к ней, когда соединялся с ней или выкрикивал ее имя в порыве страсти, Фелисити понимала, что никогда не ощущала себя такой любимой. Даже если слово «любовь» и не произносилось.

Она села, потянулась, оглядела комнату. Наверное, сейчас позднее утро. Фелисити не собиралась спать допоздна, хотя ночью удалось поспать совсем немного. Или вчера после обеда, или прошлым вечером. Она лениво прикинула, куда мог деться Найджел, совершенно не тревожась из-за его отсутствия. Он вернется. В этом она уверена. А пока у нее много дел, теперь она хозяйка дома.

В утро после свадьбы на ней совершенно ничего нет, и она не испытывает ни капли смущения или неудобства. Было только замечательное ощущение благополучия и удовлетворенности. Фелисити счастлива. По-настоящему, блаженно, необычайно счастлива.

Она выскользнула из постели. Господи, все болело так, будто она пересекла верхом целую страну. Громко рассмеявшись такому сравнению, она прикинула, что могла подумать Юджиния, узнав, что теперь Фелисити чрезвычайно заинтересована в скачках. И все же боль казалась приятной. Пеньюар лежал на единственном в комнате стуле. Наверное, стул поставил муж, а не служанка, Фелисити покраснела от одной мысли, что кто-то, кроме Найджела, мог видеть этот беспорядок. Ее одежда разбросана по полу, измятое постельное белье сбито в кучу, и сама постель представляла собой сцену эпической битвы. Возможно, так и было.

Накинув пеньюар, Фелисити прошла через туалетную комнату в свою спальню. Даже когда в этой комнате появится кровать, она не намерена проводить там ночи. Нет, она будет рядом с Найджелом, в его постели. А если подумать, что произошло прошлой ночью, он не станет возражать. Ей хотелось учиться, а он самый внимательный учитель. Ей не терпелось дождаться следующего урока. Раскрыв гардероб, она увидела свои вещи распакованными и аккуратно разложенными. Фелисити выбрала дневное платье, которое могла надеть без помощи служанки. Сейчас она спустится вниз и осмотрит кухню. Если повезет, повар от леди Кавендиш что-нибудь приготовил. Фелисити умирала от голода. Удивительно, как может подействовать страсть. А еще у нее появились идеи, как быстро обставить дом, пусть и временно.

Ее совсем не волновало, где сейчас Найджел. Он любит ее гораздо сильнее, чем готов признать. Взглянув на кровать, она усмехнулась. Он обязательно вернется, а вернувшись, возможно, снова лишит ее чести.

Найджел вручил шляпу и перчатки лакею Джорджу. Был уже вечер, когда он наконец-то направился домой. Найджелу удалось провести вне дома весь день, но это было непросто.

— Леди Фелисити в гостиной, сэр. Она просила вас присоединиться к ней.

— В гостиной? В гостиной никого нет.

— Леди Фелисити в гостиной, сэр, — повторил Джордж.

Найджел готов был поклясться, что в голосе его содержался намек на наказание. Конечно же, нет. Для этого Джордж слишком хорошо вышколен. Может быть, тут сыграло роль лишь чувство вины, которое испытывал Найджел, хотя ему было не в чем себя винить. Признаться, он ощутил приступ раскаяния, когда понял, что следовало предложить совершить свадебное путешествие. Все же свадьба необычная.

Большую часть дня он занимался делами в Кавендиш-Хаусе. Отец при появлении сына не сказал ни слова. Остаток дня он провел в клубе, членом которого являлся.

Теперь ему придется встретиться с женой.

Распахнув дверь в гостиную, он остановился и с удивлением оглядел комнату.

— Я сошел с ума или попал не в тот дом?

Фелисити поднялась с кресла, стоявшего у камина.

— Конечно, это твой дом, Найджел.

— Правда? — От удивления он открыл рот.

Пустая парадная гостиная оказалась изысканно меблированной. По стенам висели картины, на полу ковры, на окнах — портьеры. Двери в малую гостиную распахнуты — вторая комната также оказалась обставлена.

— Признаюсь, я довольна. Все сочетается гораздо лучше, чем я ожидала. — Голос у Фелисити был довольный. — Тебе нравится?

— Нравится? — Найджел покачал головой. — Мне не верится. Как ты?.. Где это?.. Откуда?

— Все это временно, но вроде получилось неплохо. По-моему, довольно мило. Что же касается «как» и «откуда», то я начала с моей матушки, с удовольствием одолжившей мне мебель. Потом направилась в дом твоей сестры, и она внесла свой вклад.

— И тебе удалось все доставить и расставить? Всего за один день?

— Конечно, пришлось потрудиться. Это результат совместных усилий наших матерей и твоей сестры. Поразительно, что могут сделать решительные женщины.

— Это даже пугает. А остальные части дома…

Она улыбнулась:

— Это все, что мы успели сделать на данный момент. — Она подошла к мужу, положила руки ему на грудь. Глаза заблестели веселым блеском. — Кроме того, нам ведь нужна только одна кровать, да?

Найджел смотрел на жену и старался не обращать внимания на то, как она прижимается к нему теплым телом, и не вспоминать, каким отзывчивым может быть это тело.

— Одной кровати достаточно.

— Достаточно, да? — Фелисити вгляделась в мужа. — Что-нибудь случилось?

— Нет, вовсе нет. Фелисити, нам просто нужно кое-что обсудить. — Найджел указал на ближайший диванчик. — Может, тебе лучше присесть?

— Я постою.

— Что ж, хорошо.

Сцепив руки за спиной, Найджел принялся расхаживать по комнате.

— Я очень много думал над нашим положением.

— Нашим положением? Ты имеешь в виду наш брак?

— Да, конечно, наш… брак.

— Найджел, тебе придется научиться выговаривать это слово без запинки.

— Я могу выговорить это слово. Я могу повторять его беспрестанно. Похоже, за последние дни я произнес его множество раз. Правда, должен признать, бывают моменты, когда оно застревает у меня в горле.

— И сейчас как раз такой момент?

— Видимо, да. Фелисити…

— Это ты уже говорил.

— И повторяю. Фелисити…

— По-моему, мне лучше все-таки присесть. — Фелисити направилась к диванчику, обтянутому красной парчой, который показался Найджелу знакомым, и присела, расправив юбки.

— Ты закончила?

Она пригладила ткань на юбке.

— Да, думаю, да. Продолжай.

— Это я и собираюсь сделать. Как я и говорил, Фелисити… Ну, хорошо, эту часть я пропущу, — резко произнес он и глубоко вздохнул.

Фелисити подавила смешок. Найджел внимательно взглянул на жену.

— Это совершенно не смешно.

— Хорошо. Продолжай.

— Спасибо.

Он принялся расхаживать. Ему было очень трудно, а Фелисити вовсе не облегчила его состояние, постоянно перебивая. Однако и теперь, когда она обратила на него все внимание, Найджел не знал, с чего именно начать. Может, лучше обойтись без предисловий.

— Как тебе известно, я не собирался жениться.

— Я бы сказала, это известно всему свету.

— Честно говоря, я избегал любой ситуации, которая привела бы к браку.

— Ты имеешь в виду ситуации типа падения с балкона посреди ночи? С балкона девушки?

— Именно так. Однако, несмотря на все мои старания, я женат вопреки моим желаниям.

Фелисити улыбнулась:

— Это судьба.

— Согласен.

Она удивилась:

— С чем это ты согласен?

— Отрицать факты бессмысленно. Здесь, возможно, задействована более могущественная сила, чем я. С момента нашей первой встречи я все время катился с горы все быстрее и быстрее, пока неизбежно не угодил…

— В меня?

— В брак. И в тебя.

— Я рада, что ты принимаешь это, Найджел. Это судьба. Я знаю, брак — не совсем то, что…

— Пожалуйста, позволь мне договорить. Я знаю, что небезразличен тебе…

— Да, — медленно произнесла она.

— И ты мне нравишься…

— Продолжай.

— Я принял решение относительно нашего…

— Брака?

— Именно это я и собирался сказать. Хотя это скорее касается нашей жизни, чем брака как такового. Моей жизни.

— Твоей жизни?

Он кивнул.

— Вчера вечером я говорил тебе, что не намерен изменять свою жизнь.

— Не уверена, что понимаю, о чем ты говоришь.

— Даже несмотря на то что теперь мы женаты, я не собираюсь менять стиль поведения — мою жизнь, мои занятия. Это достаточное объяснение?

— Не совсем.

— Когда-то ты сказала, что меня можно перевоспитать, но я не стою таких усилий. У меня нет желания перевоспитываться, я избавлю тебя от множества хлопот.

— У тебя нет желания… какого? — Она поднялась.

— Разумеется, ты можешь менять все в доме по своему усмотрению, за исключением библиотеки, конечно, и… меня.

Она смотрела на него, пораженная, но именно такой реакции Найджел и ожидал. И все же теперь, когда он наконец-то все сказал, он почувствовал себя прекрасно. Испытал воодушевление. Получил возможность командовать. Теперь он мог контролировать ситуацию, собственная жизнь снова была в его руках.

— И еще, — он мило улыбнулся, — хочу предупредить тебя, что сегодня вечером я обедаю в клубе.

— Но ты ведь еще не уходишь? — Фелисити была столь же мила, как и он. — Можно задать несколько вопросов?

— Конечно. — Найджел мог себе позволить благородный жест. — Все, что пожелаешь.

— Спасибо. — Она немного подумала. — Во-первых, как долго ты намерен вести прежний образ жизни?

— Вообще-то о сроках я не думал. — Он пожал плечами. — Полагаю, до самой смерти. — В голову пришла великолепная мысль. — Или пока мне по-настоящему не захочется быть женатым. Да, пожалуй, так. Ты же знаешь, когда-то это случится. Тогда, что очень удобно, я буду уже женат и у меня уже будешь ты.

— Это удобно, — пробормотала Фелисити. — Скажи, из чего именно состоит твоя жизнь? Выпивка? Карты? Кутежи с друзьями? Возвращение домой в любой час ночи? Полагаю, что-то в этом духе?

Он небрежно взмахнул рукой:

— Да-да, все такое.

— А как насчет женщин?

Найджел нахмурился:

— А что женщины?

— Ты всегда испытывал к ним особый интерес.

— В этом отношении я о женщинах не думал. Однако я всегда считал, что брачные обязательства столь же святы, как и слово, данное мужчиной. Не вижу поводов что-либо менять сейчас. Следовательно… — Он решительно кивнул. — Других женщин не будет. Это — единственное, что я желаю изменить в своей жизни.

— Как великодушно с твоей стороны.

Найджел долго вглядывался в нее.

— Фелисити, не стоит предаваться сарказму.

— Правда? Я-то подумала, что сейчас самое время для сарказма.

— Я просто стараюсь извлечь как можно больше пользы из неприятной ситуации.

— Из неприятной ситуации? — Тон ее был холоден. — По-твоему, прошлой ночью была неприятная ситуация? И вчера после обеда? И снова, перед самым рассветом?

— Безусловно. — Он заметил, как меняется выражение ее лица, и замотал головой: — Нет. Безусловно, нет. Вчера, прошлой ночью и этим утром все было великолепно. Наверное, я не получил бы большего удовольствия, если бы со мной была не моя жена.