— Визит к вам будет свидетельствовать об интересе с моей стороны гораздо большем, чем беседа, танец на балу или прогулка по саду.

— Интересе? — Она подняла брови.

— Да. В чем-то, скажем так, постоянного свойства. — Найджел покачал головой. — Я совершенно не готов к чему-то постоянному.

— Вы имеете в виду брак?

Он кивнул:

— Именно.

Леди Фелисити вгляделась в него:

— Вы даже не в силах выговорить это слово?

— Разумеется, я могу его выговорить. Брак. Вот я это и сказал. Могу повторить, если пожелаете.

— О нет, одного раза вполне достаточно. — Она немного подумала. — А почему, если вы нанесете мне визит, это будет непременно означать ваше намерение жениться?

— Но это же очевидно, ведь так? Вы молодая женщина на выданье из хорошей семьи со столь же хорошей репутацией. Вы средоточие всего того, что пожелал бы мужчина, если бы искал себе супругу, но в настоящее время я таковую не ищу.

— Понятно. Я не из тех женщин, которым вы предпочли бы нанести визит. Мистер Кавендиш, нам обоим прекрасно известна ваша репутация. Вы без колебаний навестили бы меня, будь я вдовой, склонной к приключениям амурного характера.

— Ну, я…

— Или скучающей матроной с любовью к запрещенным интрижкам.

— Понимаете, я…

— Или не девственницей.

— Леди Фелисити!

Найджел был так поражен, что у него перехватило дыхание.

— Это совершенно неприлично, то, что вы говорите!

— Что? Замечание или слово?

— И то и другое!

— Мистер Кавендиш, это всего лишь слово. Так же как слово «брак» — просто слово.

— Это не просто слова, это — состояние… существования.

Господи, да он выступает словно надутый идиот. Она пожала плечами:

— И это легко изменить.

— Леди Фелисити!

— Я вас шокировала? Не думала, что такого мужчину легко шокировать.

— Меня непросто шокировать, но все же вы это сделали.

Тон его стал высокомернее. С другой стороны, он никогда раньше не вел таких разговоров.

— Я не предлагала себя вам, если вы это подумали.

Выражение ее лица оставалось невозмутимым, хотя в глазах явно сверкали искорки веселья.

Он закрыл глаза, и неожиданно возникло видение леди Фелисити в непристойном наряде, предлагающей себя ему на постели, усыпанной персиками. Найджел открыл глаза.

— Я отнюдь не думал об этом.

— А-а…

Возможно, ему и показалось, но в голосе леди Фелисити послышалась легкая нотка разочарования.

— Хорошо, потому что это было бы и впрямь непристойно. И в отличие от вас я в высшей степени заинтересована в браке.

Она улыбнулась и продолжила путь. Найджел устремился за ней.

— Я это знал.

— Откуда?

— Особого выбора у вас нет. — В голове эхом отозвались слова сестры. — Единственное положение, которое может занять такая молодая женщина, как вы, — это положение замужней женщины.

Леди Фелисити взглянула на него с любопытством:

— Вы почти сочувствуете.

— Думаю, да. Я нахожусь в точно таком же положении. Я наследник титула виконта, и будущее мое предначертано. А вот у моего младшего брата есть возможность выбора жизненного пути. Он человек науки, и интерес его направлен на древние цивилизации. С другой стороны, одна из моих сестер уже удачно вышла замуж. Ожидается, что так же поступит моя младшая сестра, когда повзрослеет. Недавно я узнал, что моя сестра-близнец интересуется астрономией. Вы ведь интересуетесь астрономией?

— Именно так. Еще одно совпадение, вы не находите?

Найджел посмотрел на нее. Очень странно, что сестра тогда заговорила об астрономии, но, возможно, ему видится то, чего нет, потому что он хорошо знал одного астронома.

— Возможно.

— Мне следует нанести ей визит, — весело проговорила леди Фелисити. — Кажется, у нас есть много общего, хотя есть женщины, серьезно интересующиеся небом. Интересуются в наши дни и интересовались в прошлом. А вам известно, что более двух тысяч лет назад изучением звезд занималась женщина Ипатия Александрийская?

— Понятия не имею.

— А Каролина Гершель, жившая в Бате, первая женщина, открывшая комету более семидесяти лет назад. В общей сложности она открыла восемь комет и три туманности. Ее каталоги звезд опубликованы Королевским обществом.

— Что вы говорите?

Не то что Найджелу это было очень интересно, но страстная увлеченность леди Фелисити просто завораживала. Интересно, какие еще в ней могут быть страсти?

— Мисс Гершель даже избрана почетным членом Королевского астрономического общества. Почетным потому, что женщин они не принимают.

— Какое устаревшее отношение.

И впрямь как-то нечестно, что кому-то, кто внес такой вклад, как мисс Гершель, отказано в членстве в научном обществе только по половому признаку.

— А американка Мария Митчелл открыла новую комету всего семь лет назад.

— А есть еще кто-то? Женщины-астрономы?

— Совершенно точно есть. — Она поморщилась. — Ах, я все говорю, говорю.

— Немного, но все сказанное в высшей степени поучительно. Ваша увлеченность достойна восхищения.

— Моя увлеченность уносит меня от реальности.

— Правда. — В его сознании снова возник образ леди Фелисити, усыпанной персиками. Найджел кашлянул. — У вас необычайно обширные познания в данной области.

— Вовсе нет. Я просто дилетантка. Я могу распознать несколько звезд и планет, но я не серьезный ученый.

— Однако ваши познания…

— Минимальны. Однако мне доставляет удовольствие знать, что я не единственная женщина, которой нравится разглядывать небо. В этом занятии есть нечто точное и магическое одновременно, если верить в такие вещи, как магия.

— Если я правильно помню, вы сказали, что я изменил ваше мнение относительно магии.

— Это всего лишь небольшое кокетство, мистер Кавендиш, не более того, а следовательно, совершенно ничего не значит. Вы ведь и сами, бывало, флиртовали?

— Бывало.

— Однако позвольте задать вам тот же вопрос. Вы верите в магию?

— Не знаю. Никогда об этом особенно не задумывался.

Еще одна тема, над которой он никогда не размышлял. Найджела поразила мысль о том, что может существовать множество вопросов, над которыми леди Фелисити размышляла, а ему они даже в голову не приходили. Она была гораздо умнее большинства знакомых ему женщин, но его не слишком интересовал женский ум. Он ощутил себя болваном.

— Мистер Кавендиш, а над каким вопросом вы много размышляли?

— Как раз над этим я и задумался, — сухо усмехнулся он. — Во время учебы я задумывался о множестве вещей. Искусство, литература, философия. Могу вспомнить страстные философские дебаты о том, что меняет ход истории — идеалы или реальность? А сейчас…

— А теперь вы слишком заняты своей жизнью, чтобы изучать жизнь. Во многих отношениях это должно быть восхитительно. Если бы в этой жизни не было столько скандальных моментов.

— И веселья, — усмехнулся Найджел.

— Не сомневаюсь. Думаю, именно поэтому я получила от путешествия такое удовольствие. Я просто жила своей жизнью и не ожидала каких-то событий. — Она вздохнула. — Однако, с другой стороны, удел женщин вроде меня — ожидать событий в жизни, а не бывать в свете и жить, как жили вы.

— Не понимаю.

— Я тоже. — Леди Фелисити тщательно подбирала слова. — Мне кажется, что женщины… как вы сказали? Ах да. Женщины из хорошей семьи и с хорошей репутацией научены всему, что мог бы пожелать мужчина от хорошей жены. Первую часть жизни мы проводим, ожидая, что нас выберет подходящий мужчина. Остаток жизни мы занимаемся тем, что играем роль хорошей жены, чего от нас и ожидают. Все это очень добродетельно, респектабельно и, судя по тому, что я видела, очень-очень скучно.

Найджел усмехнулся:

— Но ведь все не так уж плохо. — Леди Фелисити взглянула на него явно скептически. — Однако вы же сами говорили, что хотите выйти замуж.

— Конечно, хочу. Как вы и сказали, выбора у меня нет.

— А если бы у вас был выбор? Если бы могли поступать, как вздумается? — Найджел и сам не знал, зачем он это спросил. — Вы предпочли бы супругу астрономию?

— Возможно. Хотя если бы передо мной был открыт весь мир… Я пожелала бы заняться чем-нибудь более рискованным, чем просто изучать звезды. Может быть, отправиться к ним под парусом.

Найджел расхохотался.

— Я бы сказал, что это рискованно. Невозможно, но рискованно.

— Тогда придется поплыть куда-нибудь еще, — со смехом ответила она. — Возможно, в Южно-Китайское море на поиски примитивных племен. Охотников за головами и тому подобных. Это было бы так увлекательно. Или здорово было бы исследовать джунгли в Африке. Или искать сокровища египетских фараонов.

— А вам всегда так хотелось приключений?

— Не уверена. — Она немного подумала. — Вероятно, это всегда было во мне, но за последние годы сильно развилось. Такие мысли навеяло путешествие. Увидеть новые места, встретиться с новыми людьми и тому подобное. Теперь я нахожу, что не хочу жить обычной жизнью, хотя и буду.

— Сомневаюсь, что ваша жизнь когда-нибудь будет обычной, — галантно произнес Найджел и понял, что сказал именно то, что подумал.

Она покачала головой:

— Это мой пятый сезон, не принимая в расчет прошлый год, и если я собираюсь выйти замуж, делать это надо скорее. — Она решительно взглянула на Найджела. — В мои намерения входит выйти замуж.

— Да. По-моему, вы это уже говорили. — Он помотал головой и предложил ей руку. — Вы не хотите выпить чего-нибудь освежающего? После нашей прогулки я ощущаю жажду.

— Правда? — Она оперлась о его руку. — А я подумала, вы просто сменили тему разговора, потому что предпочитаете о чем-то не говорить.

— И это тоже. Однако я умираю от жажды.

Они свернули с дорожки и направились по газону к палаткам вдоль задней стены величественного дома владельца. На террасе находились столики с видом на палатки, а также деревянный помост на газоне, предназначенный для танцев. Они должны были начаться вечером, когда зажгутся фонари. Гости фланировали между столами и палатками, прогуливались по ухоженным аллеям; на одном конце обширного газона оживленно играли в крокет.

Прием в саду, ежегодно устраиваемый Эдгаром Бернфилд-Уайтом, начинался в полдень и обычно оканчивался ближе к рассвету. Прием в совокупности с огромным количеством горячительных напитков и множеством гостей практически гарантировал по крайней мере один примечательный инцидент (обычно их случалось больше), о котором сплетничали последующие несколько недель. Здесь начинались и заканчивались дела публичного и частного характера. Точно так же регулярно случались скандальные выходки и на публике, и в приватной обстановке. То, что семейные и несемейные люди, а также различные их сочетания обнаруживались в двусмысленных ситуациях, дело вполне обычное. И все же садовый прием Бернфилд-Уайта не пользовался дурной репутацией. Даже самые надменные члены высшего света почитали своим долгом появиться на этом приеме. Никогда не знаешь, что может произойти, также никак нельзя отсутствовать, когда это произойдет.

— Леди Фелисити… — начал Найджел.

— Мистер Кавендиш, — в тот же самый момент произнесла она.

Они рассмеялись, и Найджел повторил попытку.

— По-моему, за прошедшие несколько минут мы продвинулись в сторону дружбы.

— Думаю, да.

— В таком случае вы доставили бы мне большое удовольствие, если бы называли меня Найджелом.

— Мне это особенно приятно, потому что я все время думала о вас как о Найджеле. Каждый раз, когда я видела, что вы меня преследуете, я думала: «А вот и опять Найджел».

— Фелисити, это совпадение, не более того.

— Некоторые говорят, что совпадений не бывает. Все, что мы делаем, все, что происходит с нами, предначертано некоей высшей силой.

— Вы говорите о судьбе?

— Думаю, да. Найджел, а вы верите в судьбу?

— Должен признаться, я раздумывал о судьбе не больше, чем о магии, пользе от путешествий и многом другом.

Леди Фелисити не отвела взгляда.

— Найджел, вам следует над этим подумать. Вам нужно серьезно поразмышлять на эту тему. Над ней стоит задуматься. — Она обернулась и кому-то кивнула. — Я вижу подругу, которую давно не встречала. По-моему, она хочет со мной поговорить.

К ним направлялась полная молодая женщина небольшого роста в платье с множеством оборок и кружев. Если Фелисити подобна цветку, это создание больше напоминало букет распустившихся цветов.

— Вы имеете в виду даму, направляющуюся к нам с решительным видом?

Фелисити кивнула:

— Это моя ближайшая подруга, а «решительная» — это про нее. Прошу прошения, я уведу ее, иначе вам не избежать допроса с пристрастием, который она явно задумала.

Найджел удивился:

— Допроса с пристрастием?

— Определенно.

Фелисити не отрывала взгляда от приближающейся подруги.

— Юджиния вышла замуж в прошлом году, и ей не терпится видеть меня замужней. Один лишь факт, что мы с вами прогуливались, явно пробудил в ней своднические инстинкты подобно тому, как просыпаются инстинкты хищника при виде жертвы.

Найджел поморщился.

— Слишком живая картина.

— Но тем не менее точная, — тихо проговорила Фелисити. — Понимаете, Юджиния, в сущности, очень мила. Считает, что я должна понизить планку в отношении спутника жизни. По ее мнению, какой угодно муж лучше, чем вообще никакого.

— Вы явно с этим не согласны.

— Да. У меня нет намерения провести остаток жизни в капкане скучного, предсказуемого существования с надоедливым, скучным и предсказуемым мужем. Не ошибитесь, Найджел… — В голосе ее появилась решительность. — Я хочу выйти замуж и намереваюсь выйти замуж, но мне не нужен просто брак ради брака. Уж лучше я проживу всю жизнь, наблюдая за звездами, чем прикидывая, что упустила.

— Понимаю, — пробормотал он.

Найджел сомневался, что когда-либо встречал столь же откровенную женщину. И уж точно он никогда так свободно не разговаривал ни с одной женщиной. Возможно, именно ее искренность вызвала его на чистосердечный разговор. Какова бы ни была причина, это одновременно оживляло и немного смущало.

— А сейчас мы расстанемся, и я спасу вас от неизбежных расспросов о намерениях.

— Которых у меня нет.

— Думаю, это мы уже установили, — произнесла она неестественным голосом, кивнула и направилась прочь.

— Фелисити!

Он импульсивно взял ее руку и поднес к губам.

— Не могу придумать ничего ужаснее, чем если вы снизите планку ваших запросов.

— На этот счет можете быть спокойны, Найджел.

— Что это ты делала с тем мужчиной? — поинтересовалась Юджиния, как только добралась до Фелисити. — Ты знаешь, кто это?

— И тебе доброго вечера, Юджиния.

Фелисити улыбнулась подруге и продолжила шагать в направлении столов с прохладительными напитками. Ей хотелось пить, да и в животе было какое-то странное ощущение. Ощущение это, как Фелисити подозревала, связано с присутствием Найджела в гораздо большей степени, чем с тем, что она еще не отведала ничего из великолепных блюд, предложенных поварами мистера Бернфилд-Уайта.

— Я просто умираю от голода. Такое ощущение, будто у меня неделю не было во рту ни крошки. Ты проголодалась?

— Я всегда хочу есть, — пробормотала Юджиния и зашагала рядом с подругой. — Но ты отклоняешься от темы. О чем ты думаешь? Тебя видели в обществе Найджела Кавендиша.

Фелисити усмехнулась:

— Ты что, боишься, что он меня изнасилует прямо здесь?

— Да! — выпалила Юджиния и вздохнула. — Ну, может быть, нет. Ты не из тех женщин, которыми обычно интересуются мужчины вроде Найджела Кавендиша.

— Это мне говорили.

Они подошли к столу, уставленному фруктами, выпечкой и всевозможными соблазнительными деликатесами. Вечером должен состояться более плотный ужин, а потом еще один, в полночь. Мистер Бернфилд-Уайт не скупился в качественном и количественном отношении, когда дело касалось еды, развлечений или чего бы то ни было на этих ежегодных празднествах. Сам этот человек — личность загадочная. Младший сын маркиза получил свое состояние от родственников по материнской линии и от первых двух жен. Сам мистер Бернфилд-Уайт был мужчиной приятной наружности лет сорока. Если не брать в расчет пристрастия к большим, тщательно продуманным приемам, он слыл замкнутым человеком. Разумеется, Фелисити была с ним знакома, но не могла сказать, что знает его, и временами раздумывала, знает ли его хоть кто-нибудь.

— Итак?

В голосе Юджинии прозвучала настойчивость, и Фелисити нисколько не удивилась бы, если бы подруга наступила ей на ногу.

— Ты разве не хочешь ничего сказать?

Фелисити передала зонт ближайшему слуге, подняла тарелку и оглядела угощение.

— Клубника выглядит неплохо. — Выбрав две ягоды, она положила их на тарелку и взяла третью для симметрии. — Что ты хочешь от меня услышать?

— Я хочу, чтобы ты рассказала, что ты делала с Найджелом Кавендишем. — Юджиния просто прошипела эти слова, но эффект от них был бы куда больше, если бы в это время она не наполняла тарелку фруктовыми тарталетками и пирожками.

— Я ничего не делала. — Фелисити выбрала тарталетку с персиком. — Я просто с ним разговаривала. — Она замолчала, наблюдая, как Юджиния откусывает кусок глазированного малинового пирога. — По-моему, он очарователен.

Юджиния хмыкнула, закашлялась и окрасилась в удивительный оттенок красного, чуть темнее цвета пирога, тем не менее гармоничного. Фелисити постучала ей по спине и знаком попросила слугу принести бокал лимонада. Получив от подруги напиток, Юджиния осушила бокал и с удивлением уставилась на Фелисити.

— Это ты специально сделала.

— Вовсе нет. — Фелисити улыбнулась, извиняясь. — Прости, но я не смогла удержаться. Ты была такой… такой…

— Озабоченной?

— Шокированной, — откровенно заявила Фелисити.

— Я и была шокирована, Фелисити. — Юджиния поджала губы с видом карающей гувернантки. — Ты не можешь себе позволить тратить время на таких мужчин, как Найджел Кавендиш. У него ужасная репутация, он оказывается в центре каждого скандала. Тебе это известно?

— Думаю, я об этом от кого-то слышала.

Фелисити откусила клубнику. Ягода была столь же хороша на вкус, как и выглядела. Интересно, можно ли будет сделать так, что Найджел присоединится к ней за ужином? Разумеется, лишь как друг. Пока.

— Нет ни единого человека, который бы это не слышал. Этот человек известен своими интрижками и… и… ну, множеством вещей, о которых и упоминать неприлично. — Юджиния положила в рот остатки тарталетки.

— Признай все-таки, он неплохая добыча. — Взгляд Фелисити скользнул мимо подруги на дальний край газона, где Найджел разговаривал с несколькими джентльменами, среди которых был лорд Норкрофт. — Думаю, в нем есть большой потенциал.

— Полная чушь, — фыркнула Юджиния. — Чтобы перевоспитать такого мужчину, потребуется вся жизнь.

— По-моему, брак длится именно столько, сколько длится жизнь, — пробурчала Фелисити.

— Господи! — Юджиния так широко раскрыла глаза, что Фелисити испугалась, не выскочат ли они из орбит. Зрелище интересное и одновременно ужасное. — Ты с ним заигрывала!

Фелисити заставила себя засмеяться:

— Не говори ерунды.

Поставив тарелку, она взяла Юджинию под локоть, увлекая ее от стола и нескольких гостей, которые могли заинтересоваться разговором. Приемы в саду Бернфилд-Уайта были хорошо известны тем, что там можно было без труда собрать всевозможную информацию скандального характера, просто задержавшись у ближайшего стола с угощением.

— Если ты не понизишь голос, то привлечешь всеобщее внимание. Я предпочитаю, чтобы в центре сплетен этого года был кто-то другой.

Юджиния взглянула на свою тарелку:

— Я не закончила.

— Я тоже так подумала.

Фелисити улыбнулась проходившим мимо гостям, продолжая тянуть Юджинию туда, где их не могли бы подслушать. Найджел прав. Никто не отважился бы пропустить прием у Бернфилд-Уайта. Почти каждого они знали в лицо. Вне всякого сомнения, всем и каждому чрезвычайно интересно, куда леди Фелисити и леди Килборн столь решительно направляются.