— Я миссис Гамильтон.

Эйдан почувствовал странное спокойствие, глядя на эту женщину, узнавая голос Кейти. Время замедлилось, давая ему возможность отметить все мелкие подробности момента. То, как ее рука крепко стиснула карандаш. Прядку каштановых волос, высвободившуюся из шпилек и упавшую на щеку. И этот вид полных соблазнительных губ.

— Кейти…

Тут они слегка приоткрылись, когда она резко втянула воздух.

— Нет, — повторила она, наконец подняв голову.

Ее закрытые глаза медленно, неохотно открылись и встретились с его взглядом.

Мир вокруг него завертелся с бешеной скоростью, когда он понял наконец, что это действительно она.

— Кейти, — выдохнул он снова, казалось, забыв все другие слова.

Ее лицо отражало пугающую смесь эмоций: горя, тоски, страха. Но прежде чем он заговорил, этот проблеск смятения исчез за опустившейся твердой стеной вежливого безразличия.

— Боюсь, я вынуждена просить вас уйти, сэр.

Эйдан уставился на нее, жадно вбирая все такие дорогие сердцу детали ее внешности: округлый подбородок, гладкую бархатистую кожу, густые волосы, безжалостно стянутые в тугой узел. Казалось, прошел целый час, прежде чем до него дошло, что она сказала.

— Прошу прощения?

— Магазин закрывается. Вам придется уйти.

— Уйти? Это же я! Эйдан!

— Я знаю, кто вы.

Он нахмурился, заморгал, потом почувствовал, как потрясение начинает постепенно уступать моего целой буре гнева и возбуждения.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Выражение ее лица не изменилось.

— Я рано закрываю магазин.

— Что ты несешь?

Слова упрека испарились у него во рту, оставив горький привкус. Он мог лишь таращиться на нее с открытым ртом, до глубины души потрясенный спокойствием Кейти. Может, он свихнулся? Может, она всего лишь незнакомка, и ему привиделось, что она похожа на его потерянную любовь? Но она не выглядела сбитой с толку. Она явно знает его.

— Как ты очутилась здесь?

В ее глазах на долю секунды вспыхнул страх, после чего она резко развернулась и направилась к двери в задней стене.

— Постой! Ты же умерла!

Она остановилась, развернулась и просверлила его гневным взглядом:

— Что ты имеешь в виду?

— Они сказали мне, что ты умерла.

— Кто сказал?

— Твои родители. Твои родители, разумеется.

— Что ж, это неудивительно, хотя не могу представить, зачем им это было нужно. Как видишь, я жива. Пожалуйста, уходи.

— Черта с два!

Глаза ее еще больше сузились, но дыхание так заклокотало в горле, что даже он услышал.

— Пожалуйста, не… — начал он.

Голова его шла кругом. Это Кейти! Его возлюбленная! Девушка, которую он собирался сделать своей женой. Женщина, которая умерла десять лет назад.

— Кейти, неужели это ты? Тебе лучше объяснить, что произошло.

— Черт тебя побери, мерзкий ты ублюдок, — процедила она сквозь зубы.

Эйдан сделал шаг к ней, слепо протянул руку, собираясь дотронуться до нее, встряхнуть ее, но она увернулась от него и выскочила в темную комнату. Он услышал ее судорожное дыхание, услышал стук подошв по полу, потом яркая полоска света пронзила темноту, когда Кейти открыла дверь в узкий проход между домами.

К тому времени, когда он очнулся и вышел следом, переулок был пуст. Он стоял в тени дома и гадал, не спятил ли окончательно и бесповоротно.

Глава 3

О Господи, Господи, Господи. Ее ноги отбивали такт вместе с бившимися в голове словами. О Господи, Господи. Она стремительно шла по переулку, стараясь не бежать, подавить порыв выскочить на дорогу в чистейшей слепой панике. Переулок вливался в ярко освещенную улицу. Кейт оглянулась, увидела, что никто за ней не гонится, и вошла в поток движения пешеходов.

Какова была вероятность того, что Эйдан заглянет в ее магазин? Как он ее обнаружил? И с какой целью?

Свернув налево на следующем перекрестке, она оказалась на безлюдной улочке и, остановившись, прислонилась к шероховатому камню стены. Звон и лязг, доносящиеся из открытых дверей типографии чуть поодаль, еще больше взвинтили ей нервы.

Лицо ее сморщилось, глаза стало жечь, и из-за утраты самообладания пульс забился в лихорадочном, судорожном ритме. Напуганная таким всплеском эмоций, Кейт подняла голову и усилием воли заставила лицо разгладиться. Он ничего для нее не значит, ничего. Когда-то он бросил ее, забыл о ней, подонок!

Эйдан для нее ничего не значит, мысленно повторила она. И все же она убежала от него. Убежала из собственного дома, словно он был способен причинить ей вред. Ей потребовались годы, чтобы обрести некое подобие своей прежней смелости, и вот теперь, забыв обо всем, она бежала, словно эта с таким трудом завоеванная храбрость при виде его испарилась.

Что он здесь делает? Чего хочет? И самое главное, как он нашел ее?

Ноги Кейти подкосились. Она соскользнула вниз по стене и опустилась на корточки, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги ее преследователя.

Эйдан может все погубить!

Она сделала глубокий вдох и приказала себе не трусить. Он ничего не знает о ее жизни. По сути дела, похоже, думает, что она уже давно на том свете.

Закрыв глаза, Кейт глубоко вдохнула и попыталась остановить сотни вопросов, безумным вихрем кружащихся у нее в голове. Сейчас ни один из них не имеет значения. Ей надо только придумать, что сказать Эйдану Йорку.

Легко потирая лоб, она тихонько чертыхнулась. Не стоило ей так реагировать на него. Надо было остаться сдержанной, спокойной и совершенно непринужденной. Надо было вести себя так, словно его появление ровным счетом ничего для нее не значит. Потому что так оно и есть, он и в самом деле для нее не имеет никакого значения. Он отказался от нее. Она была отдана другому. Вот и все.

Но как же странно снова видеть его. Невольно охватывает волнение. Он, конечно же, изменился. Стал старше, крупнее, сильнее. Возмужал. Она могла бы не узнать его, если б не этот голос, произносящий ее имя. Кейти… Это прозвучало так знакомо, так маняще.

— Вероломный негодяй, — прошептала она, прижав платок к своему пылающему лицу.

Она так любила его! Преданно и беззаветно, всем сердцем и душой.

— Миссис?

Кейт вздрогнула и поднялась, опираясь о стену, при звуке скрипучего мужского голоса.

— Вам помочь?

— Нет, нет, благодарю. — Она попыталась улыбнуться местному старьевщику, силясь припомнить его имя. — Все хорошо, не беспокойтесь.

— Уж очень вы бледненькая, миссис!

— Это из-за солнца. Думаю, мне лучше вернуться домой. Уйти с жары.

Старик оглядел утопающий, в тени проулок.

— Как угодно, миссис.

Кейт стиснула зубы и оттолкнулась от стены. Но она не повернула назад, в сторону магазина на Гайз-лейн, а двинулась прямо по улице и все шла и шла, пока не закололо в боку и не притупилась боль. Пока не успокоилась. Нужно вернуться.

В конце концов, ей надо поддерживать придуманный ею маскарад. Теперь она уже не может отступить. Даже ради Эйдана Йорка!

Эйдан выглянул в маленькое переднее окошко и вновь заметался взад-вперед. Он чувствовал себя как дикий загнанный зверь.

Происшедшее никак не укладывалось у него в голове. Кейти не отправилась на тот свет десять лет назад и, похоже, даже не знает, что ее считают умершей. Если только это не часть какого-то обмана. Где, черт возьми, она была? Все это кажется каким-то безумием, или он и вправду сошел с ума?

Через стекло переднего окна Эйдан наблюдал, как какая-то женщина остановилась и с любопытством уставилась на закрытую дверь. После того как вошел первый посетитель и спросил миссис Гамильтон, Эйдан запер магазин. Он был не в настроении играть роль заместителя хозяйки.

Женщина приложила руку к стеклу и заглянула внутрь. Ее круглое лицо и живое любопытство в глазах напомнили Эйдану его мать. О Боже, той, безусловно, понравится эта история. Она вовсе не злая женщина, но сплетни есть сплетни, в конце концов, а история Кейти была такой душещипательной!

Миссис Гамильтон… Значит, она замужем или была замужем? Неужели она сбежала с кем-то другим, предоставив родителям состряпать историю, дабы прикрыть ее неприглядный поступок? Вероятность такого: поступка ошеломила его.

Эйдан выглянул в окно, наверное, уже в сотый раз, высматривая ее. Он получит ответы на свои вопросы, если, конечно, Кейти снова не исчезла. От этой мысли он похолодел, сердце на несколько мгновений перестало биться.

Как раз когда рука его сжалась в кулак, он услышал какой-то тихий звук со стороны задней комнаты и, развернувшись, увидел ее, стоящую в дверях с натянутой улыбкой.

— Я прошу прощения за то, что ушла.

Кейти покачала головой.

— Что произошло? — резко бросил он.

— Я… — Она замолчала и нервно сглотнула. — Я просто удивилась, увидев тебя. Что вполне естественно, не так ли?

— Я не об этом. Не понимаю, что случилось. Ты можешь мне объяснить?

— Представления не имею, как это сделать.

— Мы повздорили, Кейти, а потом ты исчезла.

Ее улыбка испарилась, и она гневно взглянула на него:

— Ты же сам сказал, чтоб я уходила.

— Я был зол на тебя! — прокричал он, но Кейти оборвала его резким взмахом руки.

— Нет смысла обсуждать это. Главное, что ты объявился.

На минутку тучи недомолвок раздвинулись, и сквозь них как будто проглянул лучик надежды.

Но Кейти тут же покачала головой, словно предостерегая его от подобной глупой мысли.

— Как ты нашел меня? Как тебе удалось меня выследить?

— Какое это имеет значение?

— Мне надо знать. Я… я не хочу показываться своей семье. Они знают, что я вернулась?

Пальцы ее нервно переплелись, морщинка беспокойства залегла между бровей.

— Ты можешь говорить яснее? — спросил он. Потом покачал головой. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Как ты нашел меня? Ты вынуждаешь меня повторяться.

Эйдан пристально посмотрел на нее:

— Увидел тебя на улице и последовал за тобой сюда.

Каждая мышца в ее теле, казалось, одеревенела.

— Это правда?

— Да! Простая случайность, ничего более, поверь.

Это ее, похоже, обрадовало, но Эйдан чувствовал в душе лишь возрастающий страх. Если б он вышел из своей конторы несколькими минутами раньше или позже, то не увидел бы Кейти и, ничего не подозревая, спокойно прошел бы мимо.

— Кейти, — сдавленно пробормотал он. — Ты все еще не рассказала мне, что произошло. Затонул корабль?

Та бросила на него удивленный взгляд:

— Какой корабль?

— На котором ты уплыла на Цейлон.

— Ах, это! Heт. Но теперь все уже не важно.

— Не говори глупостей!

Эйдан сделал шаг к ней, но остановился, когда она решительно вскинула руку.

— С тех пор прошла целая вечность. Что бы я тебе ни рассказала, это не будет иметь значения. Я не могу… не могу думать об этом. И хочу, чтоб ты просто ушел.

Странно, что эти слова вызвали такую оглушающую, ошеломляющую боль. Эйдан попытался скрыть от Кейти силу полученного удара. Она хочет, чтоб он ушел. А он может думать лишь о том, чтобы остаться. Надолго. Навсегда. Остаться, пока он не расскажет ей все до конца, каждую подробность своей жизни с тех пор, как она исчезла.

— Ты намеревалась уехать? — тихо спросил он.

Ее рот на короткий миг скривился в гримасе, но она промолчала. Он задал еще один вопрос:

— Ты говорила, что выйдешь за другого. Так и поступила?

— А ты сказал, что так и следует сделать, — прошептала она.

Усталость просочилась в его сознание и притупила мозг. Это была ссора двух детей. Неужели она и вправду вышла замуж за другого из-за тех глупых слов, вызванных гневом и отчаянием? Должно быть, так. В конце концов, она же теперь «миссис Гамильтон». Владелица кофейной лавки.

На его плечи, казалось, давила слишком непосильная тяжесть, и он беспомощно оглядел маленькую, скудно обставленную комнатку.

— Ты замужем?

— Да, — отозвалась она быстро и без эмоций.

Руки ее сжались еще крепче.

— А где твой муж?

Кейти опустила глаза в пол.

— Его сейчас нет в Англии.

Эйдан невольно вздохнул с облегчением. Он изучал ее, отмечая и явную неловкость, и опущенные глаза, но не мог понять эмоции, бурлящие в его душе.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?

— Да.

— Я не в состоянии это сделать.

— Меня ждет работа, пойми, — просто сказала она.

— Дверь заперта. Один день торговля подождет.

Он понял ее ответ, когда Кейти встретилась с ним взглядом. Когда это ее глаза были такими холодными?

— Надо заняться поставками. Я не могу отложить это дело.

Упрямство было для нее внове, а для Эйдана оно было второй натурой с самого рождения.

— Хорошо, я уйду. Но скоро вернусь.

— Но… зачем? — спросила Кейти, хотя смирение было явственно написано у нее на лице.

Что бы она ни чувствовала, все равно не могла представить, чтобы он вот так снова исчез.

— Мы должны друг другу рассказать о том, что произошло, разве нет?

Она покачала головой:

— Не понимаю, для чего это нужно.

— Вот как?

Рука Эйдана поднялась всего лишь на дюйм, желая прикоснуться к ней, привлечь ее к себе, ощутить реальность ее тела. Глаза Кейт в тревоге расширились.

— Значит, до завтра, — выпалила она, сделав маленький, шажок назад. — Тут неподалеку есть парк…

— Я зайду за тобой.

Кейти на секунду встретилась с его глазами и быстро отвела взгляд.

— Доброго дня, мистер Йорк.

Глава 4

Кейт заперла за ним дверь магазина. Несмотря на свои слова, сегодня она уже больше его не откроет; дрожащие ноги едва держат ее.

Ох, это плохо. Более того, небезопасно. И даже рискованно.

Живот схватило, и она с силой прижала к нему ладонь. Через несколько мучительных минут боль прошла. Она поднялась в свою комнату, легла на кровать и съежилась под толстым одеялом.

Эйдан Йорк… Святые небеса, опять он появился в ее жизни!

Последний раз Кейти видела его, когда грозилась выйти замуж за другого. Он бросил ей: «Ну и прекрасно! Давай, выходи!» Она потом долго ненавидела его. Но полагала, что Эйдан спасет ее. Она так долго ждала его, каждое утро задаваясь вопросом: будет ли это тот самый день, когда он придет за ней? Но все это время он считал, что она умерла.

Кейти думала, что тяжелее, чем когда он, бросил ее, уже быть не может, но ошиблась. Было больно, очень больно. Сердце ее просто разрывалось при воспоминании о той насмерть перепуганной девушке, которая пыталась сохранить хоть что-нибудь, хоть какую-то малую частицу самой себя для него. Наивно полагающей, что если она просто будет всем сердцем верить в чудо, то он появится на Цейлоне и увезет ее. Но в глубине души у нее не оставалось ни малейшей надежды на спасение.

Судорожный крик сорвался с ее губ, когда она попыталась успокоиться. Бесполезно! Глубоко запрятанные чувства фонтаном вырвались наружу, и она была не в силах их остановить. Слезы затопили глаза и потекли по щекам и вискам, когда она в конце концов сдалась — ненадолго, всего на минутку, пообещала она себе, — и дала волю душившим ее эмоциям. Вырвавшиеся причитания были потрясением и облегчением. Всхлипы сотрясали тело, когда она думала о своей жизни на другом краю света.

Ярость, душившая ее, не высушила слез, а сделала их еще более горькими, и она плакала в подушку до тех пор, пока сон не сморил ее. Сон, наполненный тяжкими воспоминаниями о невыносимом зное, черной земле и непрерывном жужжании насекомых.

Когда она проснулась — с головной болью и опухшими глазами, в которые как будто насыпали песка, — то, вглядевшись в свои маленькие часики, обнаружила, что прошло два часа. Половина седьмого, а у нее такое чувство, будто она провалялась в постели не один день. Дождь мягко и успокаивающе стучал по стеклу. Ноги отказывались подчиняться ей, но она заставила себя подняться. Надо подмести в лавке пол, протереть полки и прилавок. И хоть что-нибудь поесть.

Жизнь продолжается. По крайней мере этот урок она усвоила. Ну что ж поделаешь? Она должна поддерживать тот уровень существования, к которому привыкла. Нельзя, чтобы люди увидели ее растрепанной, шаркающей по магазину как скорбящая вдова.

Кейти умылась и расчесала волосы, прежде чем вновь стянуть их в тугой пучок. Когда-то они были предметом ее гордости, на Цейлоне же превратились в сущее наказание, потому что, казалось, собирали всю влагу из воздуха, становясь тяжелыми и причиняя массу неудобств. Ее так и подмывало остричь их. В конце концов, все равно никому не было никакого дела до ее внешности. Кому она нужна?

Но теперь все в прошлом. Осталась только работа, которую надо делать изо дня в день.

Стараясь забыть обо всем, она заколола волосы и поспешила вниз по лестнице, чтобы поставить на огонь воду. Ей и в настоящем хватает проблем. А выплакавшись, Кейти чувствовала себя почти спокойной. То, что она сказала Эйдану, вполне отражает ее душевный настрой. Какой теперь смысл в объяснениях? Она жива и у нее наконец-то все хорошо. Да и ее бывший возлюбленный выглядит прекрасно. Постарел немного, но вполне здоров. Перчатки его, насколько она может судить, сшиты из тонкой кожи лучшего качества, а шляпа — последний крик моды, костюм — верх элегантности.

И ничего в конце концов не изменить и не вернуть назад. Поэтому настоящее — ее единственная забота. А в добавление к душевным мукам окружают и повседневные трудности. Ее постоянная война со старой дровяной плитой, например, которая либо отказывалась сохранять тепло, либо превращала еду в угли. Или почти пустая банка для кофейных зерен из Суматры и обещание оптовика непременно доставить продукт еще к пятнице. И теперь объявился Эйдан, который намерен вернуться.

От этой мысли Кейти сделалось плохо, но даже его возвращение — не самая страшная из бед. Он придет и уйдет, только и всего. У него не будет причин рассказывать о ней своим родным и уж тем паче никаких поводов пытаться разыскать ее мужа.

Она открыла заднюю дверь и подмела пол. Потом налила себе чашку горячего кофе и поставила жариться колбаски. Нет средств завести служанку, поэтому надо освоить, казалось бы, такое простое дело, как приготовление еды. До сих пор, правда, результаты были отнюдь не впечатляющими. По сути дела, она уже несколько дней как отказалась от этой безуспешной затеи, но нельзя же вечно сидеть на хлебе с сыром. Так что хочешь не хочешь, а приходилось бросить своей плите очередной вызов.

Кейт маленькими глотками попивала кофе, сверля сковородку недобрым взглядом; Колбаски едва шипели. Она подбросила угля и, обжегшись, отскочила.

— Злыдня, — проворчала Кейт плите, поднесла обожженный палец ко рту и лизнула, чтобы утолить боль.

Пламя теперь было слишком высоким, но колбаски наконец-то жарились. Ткнув их длинной вилкой, она мысленно взмолилась, чтобы на этот раз все было как надо.

Какой изнуряющий ужасный день! А ей еще предстоит подготовить доставку для кофейных зерен «Оленьего рога», одной из лучших гостиниц города и ее первого крупного клиента. Она чуть не забыла об этом. Лишнее доказательство того, что из возвращения Эйдана не выйдет ничего хорошего. Нельзя допустить, чтобы все пошло кувырком.

Она сердито ткнула колбаску, и та в отместку откатилась и показала сгоревшую до черноты нижнюю сторону. Кейт в расстройстве вскрикнула, потянулась к ручке сковороды… и вспомнила в самый последний момент, что надо обернуть ее тряпкой, чтобы не обжечься.

— Ха! — Она торжествующе схватила тряпку, нелепо гордая тем, что вовремя спохватилась и не обожгла в очередной раз ладонь. — Я гораздо умнее вас всех, вместе взятых, — самодовольно улыбнулась она… колбасе, плите и всей кухне.