— Откуда вам знать? Может, их создал новичок-любитель? — решаю не раскрывать ему правды.

— Я немного разбираюсь в живописи. Уверен, у этого художника прирожденный талант, — такая похвала не может не вызывать трепет внутри.

Только сейчас обращаю внимание, что мужчина одет в идеально сидящий на его широкоплечей фигуре дорогой темно-синий деловой костюм. Под пиджаком угольно-черная рубашка с верхними расстегнутыми пуговицами натягивается от мощных мышц груди. Весь его вид просто кричит статностью и какой-то невероятной мужской энергетикой. Думаю, ему около сорока, а может чуть больше.

— Возможно, вы правы. Безусловно, здесь проделана немалая работа.

— Безусловно, — его внимательный взгляд в сочетании с низким бархатистым голосом действуют на меня слишком странно, и я отвожу глаза, устремив их на стену с моими картинами.

Наступает безмолвная пауза, но я чувствую на себе его взгляд.

— А вам какие работы больше понравились? — он первым нарушает тишину.

— Мне нравятся все.

— Неужели? — в его тоне слышатся странные нотки.

— Я тоже немного разбираюсь в живописи, и все работы здесь настоящих профессионалов своего дела, — набираюсь смелости снова посмотреть на него.

— Вы просто не хотите никого обидеть. Я правильно понял?

— Нет. Вы ошиблись.

— Я никогда не ошибаюсь, — его голос чуть охрип, отдавая волнующей вибрацией.

— Вы очень самоуверенны.

— Не могу отрицать.

— Мне бы поучиться у вас.

— Вам это совсем не нужно. Вы очаровательны в своей естественности, — от внезапного комплимента по телу проносится приятное тепло.

— С-спасибо.

— От кого вам достались такие глаза? — вдруг задает вопрос.

— От мамы, — замираю, не в силах отвести взгляда.

— Потрясающе… — понижает голос почти до шепота, блуждая странным взглядом по моему лицу.

Прежде чем ответить что-либо, замечаю подошедшего к нему просто огромных размеров мужчину в строгом черном костюме. Даже несмотря на высокий рост моего собеседника, этот точно под два метра ростом.

— Босс, есть новости… — наклоняется и что-то шепчет на ухо мужчине.

Замечаю, как точеные скулы становятся еще острей. Мужественный подбородок с темной двухнедельной щетиной напрягается, а чувственных губ касается какая-то устрашающая ухмылка.

Мужчина возвращает взгляд на меня, и по позвоночнику бежит холод от того, какими ледяными стали его глаза. Но на доли секунды его взгляд снова теплеет.

— Приятного вечера, мисс, — произносит отстраненным тоном и уходит.

Провожаю мужскую спину и замечаю, как к подошедшему здоровяку присоединяется еще один, все это время стоявший у входа. Все дружно выходят из галереи.

Только сейчас понимаю, что почти перестала дышать.

* * *

На следующий день освобождаюсь с работы пораньше, решив сделать себе небольшое послабление в честь дня рождения. Даже не верится, что через каких-то два года мне будет уже тридцать. Сажусь в машину и набираю номер отца, чтобы поздравить и его, ведь по счастливому совпадению мы родились с ним в один день. Папа всегда говорил маме, что я его лучший подарок.

— Диана, доченька, — папа быстро отвечает на той стороне.

— Папочка, с днем рождения тебя! Будь самым здоровым и сильным! — широко улыбаюсь.

— Спасибо, моя принцесса. И тебя с днем рождения. Будь самой счастливой, девочка моя.

— Спасибо.

— Ты еще на работе?

— Нет. Уже освободилась. Думала вернуться домой пораньше и отметить с Крисом.

— Замечательно.

— Не хочешь подъехать к нам?

— У меня через полчаса важная встреча, дорогая, — его голос меняется. — Не знаю, как долго она продлится, — слышу волнение в тоне.

— У тебя все хорошо, пап?

— Д-да, дочка. Все хорошо, — даже через трубку чувствую перемены в его настроении.

— Уверен?

— Конечно, уверен.

— Может, я завтра заеду к тебе?

— Заезжай, милая. Конечно, заезжай. Я уже соскучился по своей принцессе.

— Я тоже соскучилась, пап. Тогда, до завтра.

— До завтра.

— Я люблю тебя, пап, — произношу, прежде чем положить трубку.

— И я тебя, доченька.

— Пока.

— Пока, — отец отключается и меня окутывает какое-то странное ощущение после нашего разговора.

Вхожу в квартиру и нахожу Криса на своем привычном месте за игрой в приставку. Какая-то маленькая надежда теплилась во мне, что хоть в мой день рождения он сделает исключение, но с моей стороны глупо было надеяться.

Он так увлечен игрой, что даже не замечает моего появления.

Кладу сумку и несу на кухню купленный торт. Ставлю его на остров и облокачиваюсь ладонями о холодную поверхность, посмотрев на затылок Криса.

В какой-то момент, видимо, почувствовав на себе взгляд, он поворачивается, коротко взглянув на меня.

— Детка? Ты уже вернулась? А сколько времени? — снова отвлекается на игру.

И тут до меня доходит, что он просто забыл про мой день рождения.

— Еще рано. Не отвлекайся, — произношу безжизненным тоном и направляюсь в спальню.

Открываю шкаф и достаю чемодан, начиная складывать в него свои вещи. Я больше не хочу ждать каких-то перемен. Мне вдруг стало все равно. Внутри полная пустота.

Я давно должна была это сделать!

Как только чемодан заполняется до отказа, закрываю его и с усилием поднимаю, выкатывая из спальни. Молча направляюсь в коридор и только тогда, увидев меня с чемоданом, Крис подрывается с дивана.

— Диана? Детка? Зачем тебе чемодан? — быстрым шагом оказывается передо мной.

— Я ухожу, Крис.

— Что значит ухожу? Ты бросаешь меня?

— А чего ты еще ожидал?! — срываюсь на крик, посмотрев на него испепеляющим взглядом.

— Что такого я сделал? — в его взгляде царит полное непонимание.

— Что ты сделал? — из меня вырывается нервный смешок. — А ничего, Крис. В том то и дело, ты ничего не сделал. Ты просто жил в свое удовольствие, наплевав на меня, и думал, что так будет всегда.

— Я же сказал, что найду работу.

— Это уже не важно. Мне нужно было давно это понять.

— Что понять?

— Что ничего у нас не выйдет, — берусь за дверную ручку. — Я пришлю кого-нибудь за остальными вещами, — открываю дверь.

— Но Диана, детка. Я ведь люблю тебя.

Поворачиваюсь, взглянув на мужчину, который перестал для меня значит ровным счетом ничего.

— Прости. Но я тебя больше не люблю, — выхожу из квартиры, громко хлопнув дверью.

Сажусь в машину и, взявшись за ключ зажигания, не сразу поворачиваю его. Чувствую себя странно. Я думала, что как минимум расплачусь. Но мне как будто даже стало легче на душе.

Перед глазами почему-то встает образ другого мужчины с серым завораживающим взглядом и низким волнующим голосом. То, как он смотрел на меня, до сих пор отзывается странным трепетом внутри. Не понимаю, зачем в такой момент жизни я вдруг вспомнила про него. Я даже не знаю его имени. И очевидно, что больше не увижу никогда.

Завожу двигатель и выезжаю на дорогу. Через двадцать минут подъезжаю к знакомым воротам, обратив внимание на припаркованный у забора черный большой внедорожник. Вытянув руку через окно, набираю пароль на панели. Звучит сигнал, и ворота медленно разъезжаются.

Въезжаю на участок перед домом и паркую машину рядом с гаражом. Замечаю, что двери гаража открыты и в нем стоит папина машина. А значит, он уже дома. Я ошибочно думала, что он еще будет на работе.

Кидаю взгляд на дом, и в памяти всплывают картинки моего счастливого детства, проведенного здесь. За двенадцать лет после гибели мамы в автокатастрофе фасад заметно поблек. Папа перестал следить за домом, будто не видя в этом смысл, если мамы больше нет с ним рядом. Он даже распустил почти весь персонал, оставив только повара и одну горничную. Смерть мамы отразилась и на его бизнесе. Он больше не приносил ему таких денег, как раньше. А я же стала жить отдельно сразу после поступления в университет, потому что все в этом доме напоминало о маме. Мы оба тяжело переживали ее утрату и до сих пор до конца так и не оправились. В тот злосчастный день я была с мамой в машине. Она забрала меня из школы, и мы весело обсуждали что-то по дороге домой. Я почти не помню, что произошло потом. Мой мозг только запомнил, как навстречу нам несся огромный грузовик. Когда я очнулась в больнице, мне сказали, что у грузовика отказали тормоза, и он врезался в нашу машину с водительской стороны. Мама умерла на месте, а у меня в операционной случилась клиническая смерть, и я впала в кому почти на неделю. Ушли месяцы на то, чтобы я смогла вернуться к полноценной жизни. Но меня все равно начали преследовать странные приступы головокружения и частые панические атаки. Целых два года я ходила к психотерапевту, который работал с моими проблемами. К счастью, мне почти удалось с ними справиться, главное — не подвергаться большому стрессу.

Делаю глубокий вдох и выхожу из машины. Иду к парадному входу и не успеваю подойти, как дверь резко распахивается и из нее выходит какой-то подозрительный высокий мужчина с короткой стрижкой, одетый во все черное. Он бросает на меня холодный взгляд голубых глаз и, ничего не сказав, уверенным шагом идет к металлической двери, ведущей на улицу.

Вхожу в дом и иду на поиски отца в его кабинет, где он чаще всего пропадает.