— Чтооо? — поворачиваюсь к отцу, раскрыв рот.

— Я все сказал.

— Нет, папочка! Я не хочу! — подбегаю к нему и схватив за руку.

— Захочешь, — выдергивает руку. — Никуда не денешься, — отрезает и уходит вглубь дом.

Закрываю рот рукой и бегу в свою спальню, рыдая навзрыд. Падаю на кровать и даю волю слезам, от разрывающей в груди боли.

Глава 4

Настоящее время…

— Прости, немного задержалась, — от просмотра прохожих, спешащих по своим делам через окно кафе, меня отвлекает голос Кэрри, и я поворачиваюсь к ней.

— Ничего страшного. Я сама недавно пришла, — откладываю карандаш и блокнот с очередным эскизом нового ожерелья, которое собираюсь сделать в ближайшее время.

— Скоро ждать новинок? — подруга указывает на блокнот.

— Как только найду свободное время. Сейчас очень большая нагрузка на работе. Отец решил, что мне как можно скорей нужно войти в курс дела и отправил на стажировку к руководителю отдела аналитики.

— Я думала, он хоть немного даст тебе передохнуть после окончания колледжа. Ты и так усердно училась все эти годы. Мы вот скоро с мамой собираемся съездить на недельку в Майами.

— Разве ты не знаешь моего отца?

— Знаю. И это ужасно злит. Вся твоя жизнь выстроена только из желаний отца, и мне по-настоящему обидно за тебя, Лорейн.

— Я уже смирилась, — пожимаю плечами, отпивая кофе из чашки.

— Ты могла бы сейчас быть одним из лучших дизайнеров украшений в Сиэтле, а вместо этого окончила колледж по специальности, которую выбрал для тебя отец. И теперь всю жизнь будешь работать на нелюбимой работе.

— Я работаю в семейной компании. Разве мне не повезло?

— Ты занимаешься тем, к чему твоя душа не лежит. Думаешь, я не вижу, как каждую свободную секунду ты рисуешь что-то в своем блокноте? Бизнес, финансы — это все не твое.

— Возможно. Но мне как-то удалось закончить колледж на отлично.

— Потому что ты из кожи вон лезла, чтобы угодить отцу и не разочаровать его.

— Давай лучше закажем обед, у меня не так много времени, — решаю перевести слишком болезненную тему.

— Как знаешь, Лорейн, — подруга берет кожаную папку с меню, открывая ее.

Как бы ни было больно, но Кэрри во всем права. С самого детства я делаю все, чтобы угодить своему отцу и заслужить его любовь. Я восприняла как должное, когда после окончания школы он запретил мне поступать на факультет дизайна и сказал, что я должна учиться в сфере финансов, чтобы потом занять одно из мест в семейной компании. Вот только я с детства мечтала стать дизайнером украшений и с годами смогла отточить навыки для создания по-настоящему красивых вещей. Половина школы, а потом и колледжа ходили в моих украшениях. Даже мама имеет в своей коллекции несколько колье и браслетов, созданных мной.

— Созвонимся, дорогая, — на выходе из кафе Кэрри машет мне на прощанье рукой, переходя на противоположную дорогу, чтобы зайти в офис косметической компании своей мамы, находящийся неподалеку. А я спешу вернуться в место, где чувствую себя чужой.

Поднимаюсь на пятый этаж, где расположен мой временный кабинет, и вхожу, увидев стоящего у стола отца. Он держит в руках аналитический отчет наших финансовых показателей за последние полгода над которым я работала и уже внесла пометки красной ручкой.

— Что-то случилось, пап? — обращаюсь к нему, положив жакет и сумочку на кресло, стоящее у стены.

— Хотел узнать, как твои успехи. Смотрю, ты неплохо справляешься, — указывает на документ в своих руках. Я вижу в глазах отца удовлетворение, но хотела бы найти там что-то более глубокое.

Гордость? Любовь? Я уже и сама не знаю.

— Я стараюсь, — обхожу стол и становлюсь напротив отца, посмотрев на него. Взгляд невольно падает на его волосы, подстриженные чуть короче, чем раньше. На висках, как и в других местах, их уже заметно коснулась седина. Но мой отец все еще достаточно привлекательный мужчина для своего возраста. Высокий и широкоплечий, в дорогом костюме, сшитым на заказ. От него так и веет непоколебимой волей и твердым характером.

— Надеюсь, твои старания быстро окупятся, — возвращает документ на стол.

— Я тоже надеюсь.

— Ну, не буду отвлекать, дочка. Вечером водитель, как всегда, будет ждать нас на парковке, — идет к выходу.

— Пап, я немного задержусь сегодня. Нужно подольше поработать. Приеду домой на такси.

— Раз уж так, то я скажу водителю заехать за тобой. Никаких такси, там ездит всякий сброд, — отрезает и выходит из кабинета.

С годами опека отца стала какой-то маниакальной. Я пыталась уговорить его, позволить мне получить права и самой водить машину, но он категорически отказался, сказав, что это слишком опасно. Я передвигаюсь по городу только с водителем и мне запрещено спускаться в метро, чтобы там ничего со мной не произошло. Пока мне не исполнилось двадцать один по вечерам, если я отправлялась на встречу с Кэрри или редкий поход в клуб, меня обязательно сопровождал охранник отца. К счастью, мне удалось хотя бы в этом уменьшить его контроль, уговорив больше не приставлять ко мне охрану. Но все равно я чувствую себя под постоянным пристальным наблюдением. В почти двадцать два года я совершенно не ощущаю себя свободной в действиях. Я даже не могу завести отношений с парнями. Потому что кто бы ни пригласил меня на свидание сначала проверяется службой безопасности отца, а потом проходит процедуру его жесткого допроса. От такого напора ни один парень не выдерживает и просто исчезает после первого свидания. Но три недели назад один сумасшедший поступок я все-таки себе позволила втайне от отца. Последние годы в колледже я ощущала себя белой вороной среди своих подруг, которые уже имели опыт интимных отношений с парнями. А я же единственное, чем могла похвастаться это мимолетными поцелуями. Но на недавнем выпускном я твердо решила покончить со своей девственностью с парнем, который последний год добивался моего расположения. Для смелости я выпила немного, но это никак не помогло мне расслабиться. Наутро я ужасно пожалела, потому что это было слишком больно и унизительно. Это случилось в школьном классе, пока все веселились в концертном зале. Никакой романтики и подготовки. Иногда меня до сих пор передергивает от воспоминаний. И не оттого, что тот парень был неопытен. Нет. Я знаю, что Джейк пользовался спросом у девушек и опыта у него достаточно. Дело в том, что я совсем ничего не чувствовала к нему, и это самое отвратительное. Я знаю точно, что больше никогда не позволю себе заняться сексом с тем, к кому у меня нет никаких чувств. Я выбрала Джейка только потому, что у него голубые глаза. Совсем как те, которые я запомнила на всю жизнь. Они до сих пор снятся мне иногда.

* * *

Приезжаю домой поздно вечером и сразу собираюсь подняться в свою комнату. Замечаю горящий свет в гостиной, но не слышу никаких звуков или разговоров. Иду в том направлении и застываю, увидев маму, одиноко сидящую на диване перед камином с бокалом красного вина в руке. Она одета в домашний шелковый халат пудрового оттенка, а длинные блестящие каштановые волосы рассыпались по плечам. Я всегда восхищалась своей мамой и мечтаю в ее годы выглядеть так же. Она просто воплощение элегантности, женственности и стиля. Именно ее любовь всегда придавала мне сил и энергии. Только ее поддержка помогает мне не чувствовать себя одинокой и лишенной отцовской любви.

Замечаю, как ее отрешенный взгляд направлен куда-то в стену, и она выглядит слишком потерянной. Становится не по себе видеть ее такой.

— Мама, почему ты здесь сидишь? — подхожу к ней и сажусь рядом.

— Просто решила немного расслабиться после тяжелого дня, — отвечает странным тоном и подносит бокал к губам, отпив немного.

— Какие-то проблемы в салоне?

— Нет. В салоне все хорошо.

— А где папа?

— Я не знаю. Наверно, очередная деловая встреча, — губы мамы искажаются в горькой ухмылке.

— Ты разве не созванивалась с ним?

— Нет, Лорейн. Твой отец не любит, когда я беспокою его своими звонками. Лучше расскажи, как у тебя складываются дела на новой должности?

— Папа сказал, что я неплохо справляюсь.

— И все?

— Ну да.

— Как всегда, ни слова поддержки в адрес единственной дочери.

— Мама, чем я его так разочаровала? Тем, что не родилась мальчиком?

— Ну что ты такое говоришь, милая, — мама отставляет бокал на журнальный столик и поворачивается ко мне. — Дарэн любит тебя. Просто он такой человек, он не умеет проявлять свои истинные чувства.

— Тебе тяжело с папой?

— Твой отец непростой человек, Лорейн. Его таким воспитал твой дедушка.

— И теперь он воспитывает меня такими же старомодными методами?

— Смерть твоего брата тоже сыграла немалую роль.

— Он переживает за меня?

— Очень переживает. И поверь, он хочет, чтобы ты была счастлива.

— Но я не чувствую этого.

— А ты попытайся почувствовать.

— Как сделала это ты?

— Наверно, я уже пойду лягу, — мама уходит от ответа, поднимаясь с дивана. — Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойно ночи, мама, — провожаю ее взглядом со сжавшимся в груди сердцем.

Поднимаюсь в свою комнату и ощущаю все еще витающий в воздухе запах краски, оставшийся после недавнего ремонта. Пару месяцев назад я решила, что пора сменить розовые стены и шторы на что-то более нейтральное. Мне захотелось перекрасить стены в цвет морской волны и заменить текстиль на бежевые и коричневые тона. Я уже давно вышла с возраста маленькой наивной девочки, любящей все розовое. Мне иногда кажется, что я даже слишком рано повзрослела.