Виктория Платова
Ловушка для птиц
Часть первая. Автобус № 191
Салон
…Тело нашли, когда автобус, простояв на остановке у станции метро «Петроградская» обычные две минуты, двинулся по маршруту обратно — к реке Оккервиль. Собственно, «нашли» было не совсем точным определением. Труп около часа маячил перед глазами как минимум одного человека — контролера-кондуктора Анны Николаевны Маврокордато. Брагин, как мог, посочувствовал тяжкой доле работников общественного транспорта, после чего посетовал на погоду, расспросил о семье и шумно восхитился аристократизму кондукторской фамилии.
На этом первую часть операции (проходившую под кодовым названием «Размочи печенюшку») можно было считать законченной. Много времени она не заняла, учитывая фактуру Брагина: простачок, миляга, верный муж и хороший сын, чье хобби — клеить модели надводных кораблей. Примерно таким его видела кондукторша Маврокордато, примерно этого взгляда сам Брагин и добивался. Хорошим сыновьям невозможно отказать, ради них и напрячься не грех. Во всяком случае, напрячь память. Выудить из нее все, что касается последнего часа.
Девушки, сидящей на заднем сиденье автобуса номер 191.
У окна.
Сейчас возле тела девушки хлопотали двое — судмедэксперт Игорь Самуилович Пасхавер и молодой опер-стажер Паша Однолет, Брагин присоединится к ним позднее. Сразу по окончании второй части операции — «Выкорми ворона». Этот немудреный термин означал: заставь свидетеля вспомнить все. До последней мелочи, вроде бы не относящейся к делу. По опыту Брагин знал: именно такие мелочи частенько становятся отправной точкой расследования. Именно из них проклевываются самые жизнестойкие версии.
— Давайте-ка припомним, Анна Николаевна, — мягким, терапевтическим голосом произнес Брагин. — Когда… эм-мм… девушка появилась в салоне?
— На какой остановке, что ли?
— Было бы замечательно, если бы вы вспомнили.
— А знаете, сколько их, остановок? — внезапно закочевряжилась почти прирученная кондукторша. — Сорок две!
— Ого.
— И целый божий день перед глазами хороводятся. Туда-сюда, туда-сюда. А люди? Ведь толпы же, толпы! И не всякий платит… А иногда и обхамят. Да так, что всю оставшуюся смену руки трясутся.
— А девушка? Она ведь заплатила?
— Ну, раз ехала себе спокойно, — тут подбородок у Маврокордато дернулся, — значит, заплатила.
— Карточкой или наличными?
— Спросите чего полегче… Не знаю я. Не помню.
Брагин неожиданно разозлился на Анну Николаевну. Хотя… Чего там злиться? Не так уж много времени и сил он потратил на кондукторшу. И не явил себя во всей — яростной и нежной — красе премьера провинциальной театральной студии. А выход из ситуации все равно найдется: достаточно только внимательно изучить каждую из остановок на маршруте. При некоторых наверняка обнаружатся перекрестки, снабженные видеокамерами. Видеокамеры можно найти и на ближайших к остановкам строениях: жилых домах, супермаркетах, торговых центрах. Далее последует отсмотр пленок, работа муторная и тоскливая. Но таковой она всегда и была, за некоторыми исключениями. Вообще вся, а не только сбор улик и доказательств. После недолгой феерии и мексиканского карнавала в честь обнаружения трупа, всё медленно сползает в рутину. В тягомотину, канцелярщину; в разносы от начальства и ненормированный рабочий день. Впрочем, в его — Брагина — случае ненормированный рабочий день — это даже хорошо.
Это спасение.
А вот Паше Однолету точно не спастись. Совсем скоро он отправится на стайерскую дистанцию, где повсюду рассованы камеры видеонаблюдения. Не исключено, что в полном одиночестве: нехватка людей — проблема, с которой Брагин сталкивается постоянно. Только с досужими умниками наблюдается явный перебор. Слава богу, лейтенант Однолет к ним не относится.
— …Хамят от души, злодеи, — снова начала жаловаться Маврокордато. — Как будто кондуктор — не человек. Как очередное повышение за проезд — так и огребаю по полной. А я, что ли, эти цены устанавливаю? Тариэл!
Брагин не сразу понял, что обращается она к водителю, который все это время находился в передней части автобуса. За исключением двух выходов на перекур в крошечный палисадник рядом с местом парковки. Водителя звали Тариэл Кобахидзе, и был он невысок и тонок — как будто вырезан из жести. И одет совсем не так, как обычно одеваются водители общественного транспорта. Черный костюм-тройка и галстук цвета давленой вишни. Одежда не новая, но тщательно отутюженная и вычищенная.
— Тариэл! — воззвала кондукторша.
— Да, дорогая. — Голос у жестяного грузина оказался на удивление мягким. Как если бы он обращался к ребенку, а не к толстой, грубо накрашенной тетке шестидесяти трех лет от роду.
— Где тот охламон вышел?
— Какой, дорогая?
— В рыжей шапке вязаной. Скандалил со мной. И шарф на нем был зенитовский… А когда выходил — девчушку с ног сбил, на остановке. А ты ждал еще, когда она поднимется. Специально двери не закрывал.
— А-а-а… — Тариэл поскреб тонким пальцем переносицу. — Нерчинская.
— Точно! — почему-то обрадовалась Маврокордато. — Нерчинская. С той стороны, где дома строят. Там-то все и произошло.
— Что именно? — нахмурил брови Брагин.
— Она и есть девчушка с остановки. Которая…
Кондукторский подбородок, описав в воздухе небольшую дугу, указал на Пасхавера и Однолета, все еще копошившихся у тела.
— Значит, так. Вошла в среднюю дверь. Отдала мелочь за билет. Ну и… Села… Стало быть, на то место, где ее потом нашли.
— Вот видите! — похвалил кондукторшу Брагин. — Отличная у вас память, Анна Николаевна. Прямо как у разведчика-профессионала. Так что наговаривали вы на себя зря.
На дряблые, под густым слоем пудры щеки Маврокордато взбежал легкий девичий румянец — так вдохновили женщину слова следователя, его безыскусная похвала.
— Рюкзак.
— Рюкзак? — переспросил Брагин.
— При ней был рюкзак. Красный такой, матерчатый. У меня похожий есть, я с ним на дачу езжу. Она, как села, сразу рюкзак на колени поставила.
— Вы хорошо помните?
— Так ведь разведчик-профессионал, — хихикнула Маврокордато.
Известие о рюкзаке не слишком обрадовало Брагина, поскольку ничего похожего при мертвой девушке не обнаружили. Но и не верить кондукторше оснований тоже не было. Одно из двух: либо рюкзак забрал убийца, либо нечистый на руку пассажир, воспользовавшийся ситуацией, — и такие встречаются, пусть и изредка.
Итак, рюкзак забрал убийца. Самый вероятный исход.
Потому что представить случайного попутчика, хладнокровно крадущего вещи мертвеца, да еще в забитом людьми автобусе, Брагин — при всем богатстве своего воображения — мог с трудом. Что делает нормальный среднестатистический человек, обнаружив рядом с собой труп? Реагирует — и, как правило, непроизвольно и бурно. Кричит, размахивает руками, призывает в свидетели всех, кто оказался поблизости: кому охота оставаться перед лицом только что нагрянувшей смерти в гордом одиночестве? Никому. За вычетом извращенцев, отморозков и клинических социопатов. С некоторыми из них Брагин был знаком лично. И даже изредка промышлял пятничным бар-джампингом, если удавалось выбраться из-под рабочих завалов.
К этой сомнительной категории граждан никак не относилась гражданка Жарких Валентина Владимировна, третий (после Маврокордато и Кобахидзе) ключевой свидетель. Именно она обнаружила, что сидящая рядом с ней девушка мертва, — в тот самый момент, когда автобус слегка занесло при повороте с Большого проспекта на улицу Ленина. И по инерции труп опрокинулся на ничего не подозревающую Жарких. «Опрокинулся» — именно это слово впоследствии употребила свидетельница. На взгляд Брагина — склонная к мелодраматическим преувеличениям. Сейчас принявшая успокоительное Жарких отсиживалась в «Скорой», которая прибыла за телом, — и ее еще предстояло допросить.
Другое дело, что гипотетический транспортный вор мог принять девушку за спящую, просто умыкнуть рюкзак и совершенно спокойно выйти из автобуса. После чего выпотрошить улов в тихом месте, забрать все более-менее ценное, а документы…
Стоп. Документы.
Документы обычно подбрасывают в ближайшее полицейское отделение. Или пытаются позвонить потерпевшим со старой, как мир, рождественской историей о том, что они нашлись на остановке, в гипермаркете или в сетевом кафе «Брынза». Что может отследить Брагин? Отделения полиции. К ним и надо обращаться.
— …И куда же он делся, рюкзак? Не видели?
— Чего полегче спросите, — вздохнула Маврокордато. — Тут так за рейс накувыркаешься, что света белого не взвидишь, а вы говорите — рюкзак.
— А тот… охламон в рыжей вязаной шапке… Он специально девушку с ног сбил? Или случайно получилось?
— Кто ж его знает? Только такие типусы ничего просто так не делают. Спят и видят, как бы напакостить безнаказанно. Эхх-х. Распустилась молодежь…
И снова на щеках Маврокордато заплясал румянец; на этот раз — праведного гнева. Но до сакраментальной фразы «Сталина на них нет» дело так и не дошло. И вообще, несмотря на бесконечные причитания, кондукторша оказалась женщиной толковой и цепкой. Не прошло и пяти минут, как в сознании Брагина укоренилась схема поездки, вернее — этюд, сделанный широкими уверенными мазками: белый автобус, сине-стальной город за стеклами и несколько пестрых пассажирских волн, захлестывавших салон.