Откидываюсь на спинку стула. Успокаиваюсь. Теперь думать нормально могу.

— Ну-у-у-у, — шкодливо хлопает глазками сестра. — Всё норм?

— Да…

— Тогда… — и снова эта игривая улыбка. — Рассказывай. Какого чёрта ты только что обнималась с Беркутовым?!

— Так вышло, — уклончиво отвечаю. Не хочется мне развивать эту тему. Я сама до сих пор в шоке. — Это было по-дружески.

Почти…

— По-дружески? — ирония от сестры так и прёт. — Не похоже. Не думала снова сойтись с ним?

Внезапный вопрос!

— Мил, — укоризненно смотрю в её сторону. Она прекрасно знает, почему я не могу этого сделать. Пришлось рассказать, куда делась её племянница и что с ней произошло. — Мы с тобой на эту тему говорили. У Артура генетическая болезнь, из-за которой все девочки умирают, и…

— Да я помню, — бурчит, отворачиваясь. Ей в то время тоже пришлось нелегко. Всё же она очень ждала малышку на свет. — Но!

Снова возвращает всё внимание на меня.

— Есть же ЭКО! — выставляет пальчик вперёд. — Я читала, что там можно сразу пацана сделать! И всё! Нет проблем! Никаких повторений не будет, а сестрёнка будет счастлива!

— Можно, — соглашаюсь с ней. Я узнавала. — Но, Мил… Не всё так просто делается. Тебе не понять.

— Да ну тебя, — опять отворачивается, обидевшись. — Сидишь как затворница дома, только о работе думаешь. На свидания не ходишь. Свихнулась там со своим Шариком. Ты бы раз с мужчиной сходила куда-нибудь!

Пальцы сжимают пустую бутылку. Вкладываю в них всю злость, чтобы не наехать на сестру.

— Не тебе мою личную жизнь устраивать, — хмыкаю. Хотя в душе всё горит. Обидно немного. — Сама разберусь. Ты не подумала, что у Артура за эти годы могла появиться девушка?

От одного вопроса сердце сжимается. Почему-то не могу видеть его ни с кем.

— А я думаю, он тебя до сих пор любит! — вдруг выпаливает. Вид уверенный, как и слова.

— И как ты это поняла, Штирлиц? — нет, это какой-то кошмар, а не родственница!

— Он ищет с тобой встреч? — игриво дёргает бровями. — Она же не первая, да?

Не знаю, что она видит на моём лице, но вдруг бьёт кулаком по столу и радостно подпрыгивает.

— Не первая?!

— С чего ты взяла? — возмутительно! От неё хоть что-нибудь скроешь?!

— Да я же вижу! — зелёные глаза загораются, а у неё в голове явно загорается идиотская затея. Я её хорошо знаю. У неё всегда так. — А ну, рассказывай.

Тяжёлый вздох срывается с уст, а зубы нервно покусывают нижнюю губу.

Приходится рассказать всё. От первой встречи до этой. Также поведать про мецената, который не даёт покоя. Чтобы сестра немного поутихла и увидела — я от мужчин не бегаю.

И в итоге слышу:

— Да он же ждёт с тобой встреч! Тут два варианта! — пальчиками показывает в воздухе. — Или он маньяк. Или влюблённый в тебя. Я за второе.

— Да ну тебя, — отмахиваюсь. Чушь всякую несёт!

Есть ведь известная фраза!

Любовь живёт три года.

Во-первых… Три года прошло.

А во-вторых… Любил ли он меня? Не знаю. Он отпустил меня легко. По моей просьбе. Не отговаривал, лишь кивнул. Может, я была для него лишней обузой.

— Ну, вот увидишь, — как-то хитро говорит. — Слушай, а что за девочка Слава? Ты когда о ней говорила, прямо сияла. Я аж приревновала.

— А, Славка… — снова настроение хорошее возвращается. — Она прикольная. Вот смотрю на неё, и знаешь… Родство с ней чувствую. Не понимаю почему. Но она правду говорит всегда. Искренняя, а как мило улыбается…

Сама не могу сдержать идиотской улыбки.

Вроде девочка как девочка, но… Такой лучик светлый. Сама к ней тянусь.

— Мать, ты чё? — пугается Мила.

— Я думаю удочерить её, — вдруг выпаливаю. Я бы уже это сделала, но сомневаюсь. Ребёнок — не котёнок. Там ответственность в разы выше. Но у меня отчего-то стойкой ощущение, что я справлюсь. Только решиться не могу. Впускать кого-то в свою жизнь… Тяжело. — Что думаешь? Ты не против, если я вдруг созрею?

Опешившая Мила хлопает ртом как рыбка.

Для меня важно и мнение семьи. Примут ли они её…

— Я… Не знаю. Но надо подумать… Мать, у тебя лучшие годы. Ты себя и так похоронила в свои двадцать четыре. Как мужика искать? Я верю в искреннюю любовь, но…

Она на миг задумывается.

— Хотя… Беркутов же тоже ребёнка взять хотел, хм…

Не могу связать её слова со Славой. Но она что-то думает, а затем выпаливает:

— Ну, слушай. А может, и не так плоха эта перемена будет? — вновь загорается, как новогодняя звезда на ёлке. Её настроение меняется чаще, чем у меня… — А познакомишь с девочкой?

О, будет повод вернуться в детский дом! А-то я уже искала причину для Алексея. Не хочу давать им надежду, если вдруг струшу.

— Да, без проблем. Давай завтра? — восторг пропитывает каждый уголок тела, а предвкушение зарождается внутри.

— Замётано, — подаёт мне ладошку. Отбиваю её и думаю о том, что всё же нужно купить тот наряд. Ей должно понравиться.

Глава 4

Настроение ниже плинтуса. Вместо костюма несу пакет конфет. Съест сама и с другими поделится, если захочет.

Вчера, когда вернулась за тем костюмом, его уже забрали.

Так быстро!

А мы всего лишь гуляли час. Зато нашли Людмиле платье…

— Да не хмурься ты так, — бьёт меня по плечу сестра. Не могу. Сегодня ещё и встала не с той ноги, видимо.

Молча, насупившись, поднимаюсь в кабинет директора. Но останавливаюсь, когда слышу отдалённо восторженный голос Славы. И ноги сами ведут меня на детский голосок.

Не зря.

В большой комнате находится директор. И Слава. Которая при виде меня весело и довольно голосит:

— Смотри! — крутится передо мной, демонстрируя новую кепку и спортивный костюм. Те самые вещи, которые я высматривала в торговом центре, до того… как ко мне подошёл Артур… — Дяденька тот добрый подарил!

— Какой дяденька? — хмурюсь.

Ничего не понимаю. Как, откуда? Почему именно он? Что за дядя?

Благо на помощь приходит Алексей. Директор детского дома появляется за спиной внезапно. Обнимает меня за плечи и стоит слишком близко.

Я бы сделала шаг в сторону, если бы не была ошеломлена такими совпадениями.

— Думаю, это сделал меценат. Славка молчит, мне не рассказывает.

Этот благотворитель меня жутко напрягает. Как-то у меня всё не связывается в голове.

— Странно, — задумчиво тяну. Я не верю, что существуют такие люди. Он уже дважды помог. Почему? — Может, это украденные деньги? Вот он вам и помогает?

Так не бывает!

— Мира, ты думаешь о плохом, — смеётся директор мне на ухо. — Если сомневаешься, познакомься с ним лично. Он как раз здесь.

Что? Здесь?

Я осматриваюсь по сторонам, желая найти того, кого недавно искала весь вечер, так и не сумев поговорить с ним лично. Меня он правда заинтересовал.

— Идем, — девочка хватает меня за руку и тянет за собой. — Он на детской площадке. Я вас познакомлю!

Хм, я никого не видела, когда шла сюда. Видимо, была зла на саму себя, что сразу этот костюм, идеально сидящий на девочке, не купила.

Я не сопротивляюсь, следую за ней. Помогаю открыть большую дверь и тут же врезаюсь носом в чью-то твёрдую, как железо, грудь. Зажмуриваюсь, потираю ушибленный нос.

Что же такое?

— О, вот он! Тот добрый дяденька!

Распахиваю глаза, чтобы познакомиться с человеком, к которому так неравнодушна Слава.

И застываю.

Когда вижу горящий взгляд, сверлящий моё лицо. И не только. Кажется, он забрался так далеко, глубоко, что видит меня насквозь.

— Познакомься, Мира, это — наш спаситель, — слышится со стороны Алексея.

Хочется нервно засмеяться. Что и я делаю.

Ну почему именно он, а?

Тот спаситель…

То есть стоп!

Как так? Он ведь хотел ребёнка из детского дома взять! И я понимаю его мотивы — он так же, как и я, ещё не скоро решится на ребёнка. А в его случае — никогда. Знаю его слишком хорошо, поэтому так и говорю.

А теперь он оказывается тем человеком, что сделал то пожертвование?

Неосознанно хмурюсь. Он меня обманул!

— Значит, спаситель, да? — сжимаю хрупкую детскую ладошку. Пытаюсь рассчитать силы, лишь бы не навредить малышке.

Он вновь показывает своё умение, которому я постоянно завидовала в прошлом — выгибает одну бровь.

— Не понимаю, о чём вы.

И вопросительно смотрит на Алексея.

— Объясните?

Несколько секунд тишины вызывают массу вопросов.

Ничего не понимаю. Я запуталась.

— Почему меня называют… спасителем? Если я всего лишь решил сделать подарок Славе?

Мозг взрывается.

— А… Видимо, мы друг друга не поняли. Мира, этот мужчина пришёл по поводу… удочерения.

Девочки?

Взгляд сам мечется на светловолосую макушку. Малышка с широко раскрытыми глазами и счастливым лицом смотрит на Беркутова. Укол ревности пробивает сердце. Хотя я понимаю, что она — не моя.

Пока мялась, решала, стоит ли идти на такой серьёзный шаг всего лишь после второй встречи… потеряла время, да.

— Ой, Слава, — рядом с нами неожиданно появляется всё это время молчавшая Мила. Она хватается за маленькую ладошку и привлекает к себе всё внимание. — Пойдём погуляем, пока взрослые поговорят? А ты расскажешь, что да как тут?

Благодарю сестру за то, что уводит её. Не знаю почему, но при ребёнке серьёзные разговоры не клеятся.