Он всё ещё во мне. Унижает меня сильнее. Когда стенки лона сокращаются, он только стоит у меня за спиной. Держит свои пальцы во мне. Чувствует каждое сокращение мышц.
— Ненавижу лжецов. Поэтому… Тебя ждёт наказание, Жан-на.
Глава 6
Я начинаю ненавидеть имя, которое сама же себе и придумала.
Стереть бы его сейчас с лица земли, как и меня… Потому что я не хочу больше двигаться. Тело до сих пор захвачено странным облегчением и сладкой негой.
Меня как будто засунули в тёплую воду, в которой я спокойно балансирую и мне не нужно ничего делать.
Но я тут же прихожу в себя.
Когда лязгает пряжка ремня. А звук ширинки оглушает.
— Стой! — несмотря на недостаток сил, извиваюсь. Пытаюсь вырваться. А он меня не развязывает.
Нет-нет! Я на такое не подписывалась!
Несмотря на то, что он только что довёл меня до первого в жизни оргазма, сопротивляюсь.
Поднимаюсь чуть выше по столу, ёрзаю. Клацаю зубами о капрон, только бы его разорвать. Он плохо идёт, но я всё равно не успеваю сделать и маленькую дырочку.
Сильные и широкие ладони хватают за обнажённые ягодицы.
Дёргает резко на себя, возвращая на место.
Прижимая меня к…
Глаза округляются от ужаса.
Я чувствую его ягодицами. Теперь складками. Большой. Больше его двух пальцев, или сколько он в меня их совал!
Но это…
Будет больно.
Это и так понятно, но от этих размеров, которые ощущаю у себя между нижних губ…
Страшно.
Очень.
Я знаю, что сейчас боль пронзит тело. И не будет никакого удовольствия. Но…
Не для него я всё это время девственность хранила!
— Крикливая, — изрекает и слегка подаётся вперёд.
Чувствую его головку каждым миллиметром кожи, которой он касается. Даже внутри.
Входит в меня одной головкой, но я уже хочу закричать от непривычки.
Готовлюсь, когда он сделает толчок. Сжимаю ладони в кулаки. Впиваюсь в плоть ногтями.
Но вместо удара…
Слышу трель телефона.
Рихтер внезапно выходит из меня, и я облегчённо выдыхаю.
Вряд ли я продержусь ещё сорок минут, но за это время… Я что-нибудь придумаю.
Пока мужчина хватается за телефон, снова пододвигаюсь вверх.
Хватаюсь зубами за капрон и разрываю его зубами.
Его игры мне не нравятся! Мог бы, и прекратить, услышав крики! Но нет! Использует меня как хочет! И ведь надумал себе, что я на кого-то работаю!
Да, так и есть, но…
Откуда ему знать?
— Что ты сказал? — разъярённый голос немца заставляет тело покрыться испариной.
Слышу звук ширинки. Опять. Но на этот раз… Он её застегнул.
И я выдыхаю. Впервые в жизни так счастливо выдыхаю. Но не расслабляюсь. Рву чулки, и обещаю себе их больше никогда не надевать. Чтобы не было ещё одного такого случая.
Выбрасываю ошмётки, встаю с места.
Но не успеваю. Грубой хваткой Рихтер переворачивает меня на спину. Ударяет головой о шар и копчиком о выпирающую часть стола.
Морщусь, слегка вскрикиваю, и не понимаю, что на него нашло.
А он нависает, как огромная тень. Не даёт двинуться, хватается за бедро ладонью. Вторую опускает на мои щёки. С силой их сдавливает, вырывая изо рта болезненный стон.
— Больно! — выкрикиваю, но ему плевать.
Наклоняется ближе. Шипит мне прямо в лицо:
— Ты хоть понимаешь, девчонка, что только что наделала?
— Не понимаю, — мямлю, вымученная его грубыми обращениями. Щёки горят. — Я ведь ничего…
— Ты проштрафилась, — обрубает грубо. — Ещё и солгала. Ты только что лишила меня около сотни миллионов евро. Пока отвлекала меня от звонков. И ты их отработаешь. При следующей встречи за всё заплатишь, и скажешь, на кого ты работаешь. А пока…
Он дёргает рукой. Голова уходит в сторону как от пощёчины.
Хлёсткой.
Мощной.
Оглушающей.
— Тебе лучше уйти, нуттэ*. Пока я не раскатал тебя на этом столе и не трахнул кием.
Страшная картинка воцаряется в голове. Как он раздвигает мои ноги в стороны…
Выкинь, Виолетта, выкинь это из головы!
Он отстраняется.
Мне хватает одного его шага, чтобы сползти со стола вниз. Поднять упавшее на пол бельё, подскочить на ватные и дрожащие ноги. Натянуть трусики по пути к выходу. Одёрнуть платье и прикрыть грудь руками.
Я бегу от него как ошпаренная. Зная, что он смотрит мне в спину. Холодным, но в то же время обжигающим взглядом. Наблюдает, как я снимаю чулок в припадке, зная, что сейчас меня в таком состоянии увидят многие.
Но я бегу.
Только бы скрыться от его холодных серых глаз, взглянув в которые пробирает до дрожи.
Хочу уйти тихо, больше не выбешивая его. Но не успеваю. Слышу себе в спину многообещающие слова, которые вселяют в душу ужас:
— При следующей нашей встречи тебе придётся хорошенько поработать.
А я всей душой надеюсь, что она не случится.
Это всего лишь запугивания!
— Жан-на.
–
Нуттэ* — шлюха (немецкий). Виола говорит на немецком, но не изучала мат, так как он ей не нужен. Вследствие чего не знает о переводе этого нового слова.
Глава 7
Выхожу из такси на подрагивающих ногах, и хлопаю себя сильно по щекам.
Дура! Безмозглая!
Тебя почти что хорошенько оттрахали на бильярдном столе, а ты идёшь и рыдаешь! Вытри щёки и ищи в этом что-нибудь хорошее!
Но чёрт… Мне так хреново. Лучше бы он меня задушил там.
Может, не испытывала бы такой стыд и одновременно страх, как сейчас.
На мне ни чулков, ни трусов, и платье разорвано.
И пиджака своего не дал, ублюдок. Чтобы прикрыться хотя бы.
Только накричал, опять сделал больно и пообещал, что мы ещё встретимся, и я за всё ему заплачу. А судя по его лицу… Пока я его отвлекала, произошло что-то ужасное.
Во что меня только ввязали…
Господи, это уже не важно. Главное, что я выполнила то, что меня просили. А всё остальное уже пустяки. Моя сестра никому ничего не должна. Денег никаких готовить не нужно.
И моё маленькое унижение перед этим человеком — не такая уж большая цена. Как и моя растоптанная самооценка и принятие самой себя.
Захожу в свой подъезд, поднимаюсь с трудом на второй этаж. Вваливаюсь в свою однокомнатную квартиру, и как только перешагиваю порог и закрываю дверь, скатываюсь по ней вниз.
Я влипла.
Так сильно, как не влипала никогда.
Из одной проблемы она мягко перетекла в другую.
Что, если он найдёт меня? Заставит работать на него? Тем, что сейчас до сих пор горит от его пальцев.
Безумие. Мне понравилось. Хоть и окончание вечера — сплошное разочарование. Не успела расплатиться с одним долгом, как схапала другой.
И надеюсь, он забудет про меня и всё будет нормально.
Зарываюсь лицом в голые колени. Воспоминания о чулках не самые хорошие.
Да провались он пропадом, этот Рихтер!
Выставил жалкой и грязной шлюхой! Которой, в итоге, и оказалась! Я ведь получила оргазм. Крышесносный, сводящий с ума. От которого хотелось умереть.
От ненависти к себе. Как он заставил испытывать меня это чувство наслаждения, даже применяя грубую силу?
Я что, всё же мазохистка?
Нет, нет. Я чувствовала боль. Когда он пытался войти. И я не хотела этого.
И хорошо, что его прервали. Иначе бы я… Не выдержала. Разочаровалась в себе ещё больше.
Течь от незнакомого мужчины… Ненормально!
Мелодия мобильного раздаётся по всей комнате.
Точно…
Нужно сказать Каме, что всё в порядке. Она наверняка нервничает и волнуется за меня.
Достаю телефон из сумки, которую еле-еле схватила с того места. Всё, что меня волновало в тот момент — убежать. А остальное — дело второстепенное.
Нажимаю на кнопку ответа и мысленно успокаиваюсь, когда слышу взволнованный голос старшей сестры.
— Виол, всё хорошо?! Ты в порядке?!
Усмехаюсь.
Более чем…
— В порядке. Ничего страшного не случилось.
Если не брать во внимание немца, который теперь мне угрожает. И того, что я чуть не лишилась девственности.
И кажется, обрела врага…
— Солнышко, не волнуйся, — устало успокаиваю её. Сейчас мне хочется снять это платье, это бельё и пойти в ванную. Пролежать в ней целые сутки, чтобы избавиться от его прикосновений. И лечь поспать. Мне завтра так-то на работу в первую смену… — Дело было несложным. Я справилась. Но очень устала и хочу отдохнуть. Расскажу всё завтра, хорошо?
— Л-ладно, — и хоть соглашается, всё равно слышу, как хочет расспросить меня обо всём прямо сейчас.
Отключаюсь, роняю телефон на пол. Хочу спокойно посидеть ещё несколько минут и только потом пойти в…
Вздрагиваю, когда громкий и сильный удар прилетает по двери. Подскакиваю с места. Выкидываю сумочку в сторону, накидываю за себя куртку. Кто бы там не был, ему не надо видеть разорванное платье.
Не смотрю в глазок, открываю двери и застываю на месте.
Нужно было, Виола, смотреть в глазок. Нужно.
— Что вы здесь делаете? — начинаю первая. Я ведь выполнила условия! Задержала мужчину, и они смогли сделать то, что планировали. — Я думаю, мы же всё закончили?
— Не торопись, девочка, — скалится Кёлер. В глазах у него метают красные молнии. Злится, чуть ли не разъярён. Полопанные капилляры в глазах и отсюда вижу…
— Я ведь отработала, — жалобно скулю. Меня не хватит на ещё один такой вечер. Рихтер выжал из меня все силы. И физические, и моральные. — Сделала, как вы сказали. Отвлекла мужчину.