— Вон лодка, — указала Тони.

Джеймс присмотрелся и с трудом разглядел грубо сколоченное прямоугольное сооружение на четырех сваях, погруженных в прибрежный ил. Подобие причала, к которому была привязана плоскодонка.

— Шест внутри, — сказала Тони. — Забирайся в лодку, и — увидишь его. Один конец погружают в ил, отталкиваются от дна, потом вытаскивают и переносят в следующее место. С его помощью можно даже рулить, толкая в нужную сторону. Собственно говоря, ты ведь и сам видел, как это делается. Ну как, справишься?

Джеймс судорожно сглотнул. Видеть-то он, конечно, видел, но настроения ему это не добавляло. У него не было ни малейшей уверенности, что задача окажется по плечу. Поддавшись приступу малодушия, Джеймс едва не раскрыл рот, чтобы попросить Тони составить ему компанию — ведь она-то наверняка знала, как управляться с этой опасной штуковиной.

— Не бойся, это просто — нужно только начать, — сказала она. — Самое главное — не позволяй шесту увязнуть, потому что тогда тебе придется либо расстаться с ним — в этом случае ты останешься без шеста, — либо ты спасешь шест, но зато лодка отправится в дальнейший путь уже без тебя.

И она заливисто засмеялась. Джеймс тоже криво улыбнулся, представив, как повиснет на шесте в парадном костюме посреди илистой речушки. Ну точь-в-точь Страшила из страны Оз. Так его и найдут утром…

Возвращайтесь скорее, доктор Бернард Кайт-Фортескью! Уиндлбери-Снайп пропадает без вас!

— Послушай, Тони, — неуверенно начал он. — Может, вернемся домой? Ты прогуляешься к её машине. Ведь это все-таки твой дом и твоя территория какого черта тут пасется эта мымра? Скажи ей, чтобы проваливала к чертовой матери, и тогда…

— Ну, Джеймс, — укоризненно промолвила Тони. — Мы ведь уже здесь. Тебе нужно только…

— Я бы предпочел, чтобы мы с тобой вернулись в постель, — вздохнул Джеймс.

— Я тоже, милый, но — сам понимаешь…

— Если бы ты её прогнала, то мы смогли бы вернуться, а потом я бы просто укатил домой на собственной машине.

— Нет, Джеймс, давай уж оставим все так, как мы решили. — Тони ласково погладила его по руке. — Тем более что Бен скоро должен приехать, а мне нужно сделать вид, будто я уже десятый сон вижу. Да и Китти наверняка заподозрит, что здесь что-то не так. Тем более что она может съехать с моей территории и затаиться где-нибудь в засаде. Представляешь, в какое положение ты поставишь тогда нас обоих?

В серебристом лунном свете её миниатюрное личико казалось особенно прелестным. Джеймс снова тяжело вздохнул. Настал неотвратимый миг принятия решения. Что ж, придется выполнить просьбу Тони. Он кивнул, затем наклонился и поцеловал её.

— Но ведь мы ещё встретимся, да? — с надеждой спросил он. — Тони? Ты мне позвонишь, или…

— Ну конечно!

Джеймс пытливо вгляделся в её голубые глаза. Тони вспыхнула.

— Ты что, считаешь, что я такая ветреная? — спросила она. — Что готова встречаться с мужчиной просто так, не питая к нему какого-то чувства?

— Нет, — поспешно замотал головой Джеймс. — Просто мне вдруг показалось…

— Послушай, — перебила его Тони. — Щит, о котором я тебе говорила тот самый с надписью «Частная зона — только для членов ассоциации рыболовов Уиндлбери», — ты увидишь по левую руку. От него до моста всего полмили. Привяжи лодку к щиту, а ближе к мосту не подплывай — тебя могут заметить.

— Хорошо.

Итак, ему оставалось только добраться до этого щита и привязать к нему лодку. Тони решила, что наутро скажет секретарю ассоциации рыболовов, что её члены могут пользоваться плоскодонкой в течение уик-энда при условии, что затем пригонят лодку к её причалу. Этим она объяснит пропажу лодки Бену, если он вдруг её хватится.

Джеймс забрался в утлое суденышко, которое тут же едва не ушло у него из-под ног, а Тони отвязала веревку от причала и бросила в лодку.

— Осторожней, Джеймс! — выкрикнула она, с опаской глядя, как он неловко взмахнул шестом и едва не потерял равновесие. — Не делай резких движений. Счастливо. Удачи тебе!

— До свидания, Тони. — Он был настолько поглощен борьбой с шестом, что лишь мимоходом взглянул на миниатюрную фигурку. — И — спасибо…

Джеймс с силой всадил шест в илистое дно и оттолкнулся, но тут же едва не лишился шеста; то, о чем предупреждала его Тони, едва не случилось вязкий ил буквально выдирал шест из его рук. Джеймс отчаянно цеплялся за спасительный шест, плоскодонка угрожающе раскачивалась, то и дело грозя перевернуться, но течение уже подхватило её и вынесло на середину реки…

Глава 6

Тони быстро пересекла пустырь, перемахнула через изгородь и поспешила через двор к двери черного хода. С облегчением (хотя и не слишком удивившись) отметила, что гараж по-прежнему пустует. И все же, войдя в дом, приостановилась и прислушалась. В темном доме было тихо, как в склепе. Тогда она заперла дверь и поднялась в спальню.

Будучи по натуре методичной и обстоятельной, Тони нисколько не покривила душой, когда сказала Джеймсу, что не имеет права рисковать.

Подойдя к окну спальни, она осторожно отодвинула штору и посмотрела на залитую лунным светом подъездную аллею. Красного «мини» на прежнем месте уже не было. Прислушайся она к мольбе Джеймса, он сейчас вскочил бы в свой нелепый желтый «ягуар» и умчал прочь. Путь к спасению был свободен.

И все же отступление по воде казалось ей более безопасным. Мало ли, вдруг Китти ждет его сейчас в засаде где-нибудь на полпути… Черт бы её побрал! Мог ли кто предположить, что к Джеймсу приставят дуэнью, которая приклеится к нему как банный лист? Будет следить за каждым шагом. Чертова мегера! А ведь сегодня все обстоятельства сложились так удачно! Им бы никто не помешал. Тони тщательно все спланировала и, кажется, все предусмотрела, но… треклятая Китти разрушила все её планы. Ну когда ещё все могло бы так совпасть? Тони точно знала, что Бен не вернется домой, пока Элинор его не выгонит, а Элинор не захочет лишать себя его общества, пока не приедет домой Майк; Тони не сомневалась, что и Майк задержится в доме Холтов до тех пор, пока Николя не насытится, а утолить сексуальный голод Николя — и это знали все! — не удалось бы и целому полку королевской охраны. Вдобавок Тони была уверена, что их с Джеймсом подчеркнутое взаимное безразличие на вечеринке служит им индульгенцией от каких-либо подозрений.

При первом же взгляде на Джеймса у неё перехватило дыхание. Он бы запросто сошел за младшего брата Бена. Да, он вымахал выше и крупнее Бена, но цвет волос и черты лица были чрезвычайно схожи. Причем, и это было замечательно, их схожесть в глаза не бросалась, но зато идеально подходила для планов Тони, ибо замысел этот возник в её голове уже очень давно.

И тот же уверенный, напористый облик…

Нет, нельзя, чтобы сегодняшняя удача нарушила её планы. Другого такого случая, возможно, не будет, и она не позволит этой уродине Китти разрушить её судьбу.

Задернув шторы, Тони зажгла свет и тщательно осмотрела спальню, проверяя, не оставил ли Джеймс за собой какой-либо инкриминирующей улики. Убедившись, что все в порядке, она перестелила постель, быстро разделась, нацепила коротенькую ночную рубашку и юркнула под одеяло. Шел уже пятый час утра, и Бен мог появиться в любую минуту.

Поворочавшись в постели и измяв простыни, чтобы казалось, будто она провела бессонную ночь, Тони встала, облачилась в халат и спустилась на кухню.

Пока грелась вода в чайнике, она в очередной раз изучила календарь. Да, очередных месячных следовало ожидать либо в следующую субботу, либо в воскресенье. А ведь Джеймс к тому времени уже может уехать! Каждый оставшийся день был для неё теперь на вес золота.

Тони закрыла глаза и зашептала:

— Господи, помоги мне! Услышь мои молитвы. Пожалуйста, помоги мне!

Она была свято убеждена, что у Господа натура широкая, и что ради достижения столь благой цели, как зачатие ребенка, он позволит ей согрешить безнаказанно. Правда — и Тони это хорошо помнила, — Господь помогает тем, кто действует, а не сидит, сложа руки. Что ж, она выполнит свой долг, поскольку другого пути для спасения их брака с Беном не было.

Тони заварила чай. Едва она успела налить его в чашку, как услышала шум подъезжающего автомобиля. Наконец-то! Она не шелохнулась, настраивая себя на то, как откажется разговаривать с Беном.

Джеймс довольно скоро понял, что куда проще и безопаснее отталкиваться шестом, сидя, а не стоя на утлой плоскодонке. Пока он стоял посреди посудины, предательский шест несколько раз чуть не сбросил его в воду; теперь же, приспособившись к течению реки, Джеймс спокойно сидел посреди лодки, лишь изредка подталкивая суденышко в нужном направлении.

Если в первые минуты своего вояжа он не раз был близок к панике, то сейчас находил в этом даже много приятного. Ясное, усыпанное звездами небо, свежий ночной воздух, убаюкивающий плеск воды — сплошная романтика! Пожалуй, нужно почаще так отвлекаться, думал Джеймс. Как много теряют те, которые сейчас безмятежно посапывают в своих душных спальнях…

Мысли его перенеслись к Тони. Бедняжка, должно быть, спит сейчас сном младенца. Интересно, когда она ему теперь позвонит. И — позвонит ли? А вдруг — сегодня вечером?

Он представил себе остальных женщин, с которыми познакомился за эти дни. Элинор развлекается с Беном, Николя донимает Майка

Бьюкенена-Смита. Интересно, чем занимаются Оливер Холт и Аманда Гэрисон? Впрочем, какая разница, коль скоро им хорошо вдвоем. А вот Тони совершенно другая. Каково ей, бедняжке, приходилось в этой развратной компании, пока на горизонте не появился он, Джеймс? Нет, он и мысли не допускал, что Тони полюбила его с первого взгляда, однако искра между ними проскочила, это точно. Не та женщина Тони, чтобы запрыгнуть в постель с первым же приглянувшимся ей мужчиной; нет, она должна питать к нему хоть какое-то чувство. Впрочем, Джеймса это не удивляло — он привык к повышенному вниманию со стороны женского пола…

Улыбаясь своим мыслям, Джеймс задрал голову, чтобы в очередной раз полюбоваться на бархатный, усыпанный звездами небосклон. Вот она, Большая Медведица, её он нашел без труда. А вот и знаменитая Стелла полярис Полярная звезда. Забавно, что она торчит почти над его головой, ведь он плывет себе теплой ночью по реке в графстве Суссекс, а непосредственно под Полярной звездой на тысячи миль простираются бескрайние снежно-ледяные пустоши…

Вдруг Джеймсу стало не по себе. Что там так подозрительно зарозовело? Неужто уже светает? Он определил, где находится восток, и похолодел. Так и есть, уже половина пятого, и через каких-то полчаса забрезжит рассвет.

Не пропустил ли он этот дурацкий щит, к которому должен привязать плоскодонку? Джеймс принялся лихорадочно шарить глазами по левому берегу. Нет, пока вроде бы он до нужного места не доплыл.

От него требовалось совсем немногое: причалить к берегу, привязать лодку, пересечь поле, подняться по Грин-Лейн, незаметно проникнуть в дом, заползти в постель и — забыться сладким сном. Если перед самым звонком Тони он только подумывал о том, что неплохо бы и поспать, то теперь мечтал об этом всерьез. Он представил, как раздевается, ложится на мягкую подушку, сворачивается калачиком и уплывает в неведомую даль, убаюканный объятиями Морфея… Вдруг он вспомнил Элинор. Может, попробовать как-нибудь отменить свидание с длинноногой экс-моделью? Мало того, что он поддался на чары Николя и едва не угодил с ней в расставленную Китти западню, но теперь он был связан определенными обязательствами с Тони Вальдшнеп. Не говоря уж о том, что Китти, подобно стервятнику, зорко следила за каждым его шагом. Неотступно следовала по пятам. Дорого бы он дал, чтобы встречаться с Тони, не опасаясь преследования кузины. Да и надо же в конце концов честь знать: не может же он, став партнером Кайта (если станет им, конечно), крутить шашни со всеми женами? Может, лучше уж сразу держаться с ними построже? Хотя потом, наверное, вступив в преклонный возраст, он будет с сожалением вспоминать об упущенных возможностях, пытаясь себе представить: а какой была бы Элинор Бьюкенен-Смит в постели? Ненасытной, как Николя, или напротив — нежной, как Тони…

Джеймс внезапно встрепенулся и… проснулся.

Левая рука, соскользнувшая с лодки в воду, почти отнялась от холода.

Шест! Где он?

Джеймс принялся лихорадочно шарить вокруг. Как же так, ведь шест покоился у него на коленях, а оба конца опирались на борта плоскодонки. Душа Джеймса ушла в пятки — неужели он все-таки потерял шест? Брыкнул ногой и скинул его во сне. Тогда его песенка спета…

Нет! Вот же он — оказывается, Джеймс даже во сне сжимал его правой рукой, а, проснувшись, не сразу это осознал. Уф, слава Богу!

Бух!

Лодка врезалась в опору моста, и Джеймс, вылетев из нее, плюхнулся лицом вниз на илистую отмель. Суденышко же развернуло и вынесло кормой на берег.

Наполовину оглушенный, Джеймс, мотая головой, с трудом приподнялся на четвереньки. Господи, ну что за невезуха такая!

Вместо того, чтобы нежиться в теплой постели, он был здесь, под каким-то мостом, мокрый и грязный, с головы до ног в илистой речной жиже. Он осторожно огляделся по сторонам. С тех пор, как он таким нелепым образом уснул, стало заметно светлее, и он разглядел, что плоскодонку прибило к берегу; носом она упиралась в опору моста, а корма торчала на песчаной, местами поросшей травой отмели.

Джеймс прополз на четвереньках к лодке и взгромоздился на сиденье, чтобы обдумать свое положение. Было очевидно: территорию рыболовной ассоциации он проскочил во сне. Мост — а перед ним, вне всякого сомнения, был мост Кабана — был переброшен через реку в месте пересечения с Вэлли-Роуд, а это означало, что он уплыл вниз по течению на лишних полмили. Вывод: он, конечно, может оставить плоскодонку здесь, под мостом, но зато путь до дома удлинился теперь почти на милю.

Вывод второй: ему ещё повезло, что лодка наткнулась на опору; в противном случае течение могло увлечь его к самому водосливу. Ниже по течению как раз раздавался характерный шум воды. Близостью водослива объяснялась и заметно возросшая здесь скорость течения. А из этого следовало, что выбираться отсюда нужно с удвоенной осторожностью, чтобы не дать течению унести себя.

Джеймс с превеликими предосторожностями выбрался на сушу, зажав в зубах конец веревки. Под ногами хлюпал ил, руки скользили в мокрой траве. Внезапно нога его подвернулась и, чтобы не упасть, Джеймс ухватился за ветку подвернувшегося куста и… громко выругался — в ладонь больно впились терновые колючки.

Немного выждав, он с трудом подтянулся, перевел дух и аккуратно привязал лодку к основанию куста терновника. После этого наконец присел и призадумался.

Смысла пересекать поле и пашню теперь не было — по дороге он доберется быстрее. Правда, идти предстояло все время в гору. Около двух миль. Ему предстояло дойти до самого центра деревушки и повернуть налево, на Грин-Лейн. К тому времени уже окончательно рассветет, и вид его, мокрого, облепленного грязью и водорослями, несомненно, привлечет внимание ранних прохожих. Не говоря уж о том, что ему придется миновать Пони-коттедж, где несла стражу бдительная Китти.

Нет, такие перспективы его не вдохновляли.

Может, имеет смысл добраться по дороге до окраины деревушки, а потом уже прокрасться домой по околице и задворкам. Тогда он обогнет дом Китти с тыла и, если повезет, она его не заметит.

Правда, чтобы попасть в сад Кайта, ему придется перелезть через высокий забор, вдобавок утыканный шипами, но это препятствие не слишком страшило Джеймса. Что ж, так, пожалуй, он и поступит. И чем быстрее, тем лучше.

Он с трудом, то и дело поскальзываясь, вскарабкался по отрывистому косогору. С огорчением представил себе, как приятно было бы сейчас лежать в постели с Тони… Эх, Тони! Поглощенный грустными мыслями, он не услышал вовремя шума мотора приближающегося автомобиля, а когда услышал — было уже поздно. Перемахнув через невысокий плетень, отделяющий кусты от дороги, он очутился на асфальте дорожного полотна, когда из-за поворота выскочила машина и фары её мгновенно ослепили его. Джеймс, пошатнувшись, попятился, успев только вскрикнуть от страха, и тут же истошно завизжали тормоза, в лицо ему брызнул гравий, а в воздухе запахло паленой резиной. Машина влетела в кювет и перевернулась, а Джеймс опрокинулся спиной на деревянную изгородь, через которую только что с такой ловкостью перескочил. В ту же минуту из машины донесся истошный женский вопль:

— Готт им химмель! Ты что фытфоряешь, болфань фонючий!

Этот голос Джеймс уже где-то слышал, хотя тогда он явно звучал более дружелюбно. С трудом выпрямившись — Джеймсу показалось даже, что при этом у него хрустнул позвоночник, — он увидел перед собой графиню Чимаролли. С исказившимся от гнева лицом она продолжала вопить:

— Майн мужж! Мой манн! Ты убил его, болфань хренофф…

— Что такое? — выдавил Джеймс. — Ваш муж? Он пострадал?

— Доктур Членторд?

У графини отвалилась челюсть, а глаза полезли на лоб.

— Торчленд, — сухо поправил Джеймс. Приблизившись к опрокинувшемуся на бок «мерседесу», он осторожно заглянул внутрь, потом поспешно приоткрыл дверцу и принялся колдовать над бездыханным телом тщедушного седовласого джентльмена, лицо которого было залито кровью… При этом не забывал успокаивать бьющуюся в истерике графиню:

— Ничего страшного. Похоже, просто нос слегка разбит. Пустяки, не о чем волноваться…

Но Наташа Чимаролли завопила пуще прежнего:

— Майн муж почти мертф, ви гофорит мне не фолнофаться! Майн Готт, да у меня просто голофа фокруг идет!

— Кругом, — машинально поправил Джеймс.

Как и у меня от вас, графиня, подумал Джеймс. Вслух же сказал, оборвав её на полуслове:

— Лучше все-таки доставить его в больницу. Он только ушибся, серьезных повреждений нет, но лучше подстраховаться и…

— Мы достафить его домой! — взвизгнула графиня.

— Хорошо, — вздохнул Джеймс. Он утер кровь с бледного воскового лица графа собственным носовым платком и ещё раз тщательно ощупал все тело старика. Да, за исключением нескольких синяков и ссадин, никаких повреждений, по счастью, не было. Граф врезался головой в стекло, что его оглушило, а вот само стекло, по удивительному стечению обстоятельств, не пострадало. Похоже, что граф отделался легким сотрясением мозга, подумал Джеймс. И сказал:

— В больнице условия лучше…

— Я же ясно сказать — домой! — Наташа топнула ногой. — И ви поехать со мной. Ви финофать в этот афария. Шнель!

Джеймс едва удержался, чтобы не ответить «яволь», молодцевато щелкнув каблуками. Вместо этого он, сделав над собой, усилие, пробормотал:

— Вы уж извините. — Что толку было объяснять, что виноват он был лишь в том, что не вовремя перелез через злополучную изгородь, чем напугал старика. — Хорошо, раз вы так настаиваете, давайте отвезем его домой. Но только мне понадобится мой чемоданчик — лекарства и все прочее.

— Ми заехать за ваш чемоданчик. Залезайте, шнель!

Джеймс осторожно переместил бессознательное тело на заднее сиденье. Дыхание старика было ровное и размеренное, а на губах чувствовался сильный аромат джина. Джеймс, конечно, предпочел бы поместить пострадавшего в больницу, но рыжеволосая графиня и слушать об этом не хотела.