Внутри почтовое отделение, разумеется, тоже выглядело по-сельски. Стены были кое-как оштукатурены и побелены, но уже успели обзавестись парой-тройкой длинных трещин. На окне стояла искусственная пластиковая герань в глиняном горшке, слева от входа — стеллаж с газетами и журналами на продажу. В дальнем конце располагалась стойка оператора из лакированного, но уже довольно потертого темного дерева. Сама же оператор — немолодая словоохотливая миссис Браун в цветастом свитере с замысловатым орнаментом и с повязкой на голове, — заметив новую посетительницу, махнула ей рукой.

— О, добрый день, мисс Флоренс! — воскликнула она. — Одну минуту, сейчас я вами займусь!

Деми улыбнулась, услышав свою старую фальшивую фамилию, под которой люди знали ее в Эслип-Кинге, и приветственно кивнула. Ожидая своей очереди — перед ней еще была пожилая пара посетителей, — она подошла к стойке с журналами.

На обложках размещались привычные, идеально отретушированные фотографии моделей или известных личностей с броскими заголовками. Однако на некоторых менее популярных изданиях можно было заметить виды Лондона или цветущие зеленые сады. И голубое небо, уже ставшее далеким и непривычным.

Поддавшись сиюминутному порыву, Деметра взяла последний выпуск «Инглиш Гарден» с советами о том, как подготовить сад к началу весны, и прижала его к груди, словно старого друга. Пока она стояла в каком-то ностальгическом забытьи, уставившись в одну точку, пожилая пара закончила разговор с миссис Браун, забрала свою корреспонденцию и покинула отделение.

Звонок колокольчика над захлопнувшейся дверью напомнил Деми о делах. Она подошла к освободившемуся месту перед стойкой и положила на нее журнал.

— Видели вывеску над входом? — спросила миссис Браун, оживленно улыбаясь.

— Что? — переспросила Деметра, все еще погруженная в воспоминания о голубом небе и зеленых растениях.

— Новую вывеску, мисс Флоренс, — не переставая улыбаться, уточнила оператор. — На днях мистер Эббот заново ее отшлифовал и покрасил, стала как новенькая! Что думаете? Выглядит чудесно! И не скажешь ведь, что до этого всю краску разъело солью!

— Вы правы, так сразу и не подумаешь, — сдержанно улыбнулась Деми. — Я зашла как раз по поводу мистера Эббота. Сегодня…

— Он должен был заглянуть к вам в Лост-хаус, да, мисс Флоренс, — подхватила миссис Браун и в мгновение помрачнела. — Вывеску починили, а вот колесо у нашей повозки сломалось. После того как наглухо увязло в грязи возле Грейграунд-мэнор. Вот и отправлений скопилось… — оператор показала рукой на большой открытый шкаф за ее спиной, где в квадратных пронумерованных ячейках громоздились десятки писем и посылок. — Знаете, после Дня Песни работы стало невпроворот…

Днем Песни жители мира Нью-Авалона окрестили тот самый день, когда Белый Ворон облетел весь архипелаг, своим пением смешав светлых и темных. Как ни странно, это изменение доставило людям чуть меньше неудобств, чем то, что по вине Юфемии Старлинг их мир остался без телефонной связи.

Связь так и не смогли починить, даже спустя год. Чары, использованные магистром Винсентом Ларивьером для того, чтобы провернуть этот, без сомнения, гениальный магическо-технический трюк, были больше никому не известны. А у Вильгельмины Спириты и без того хватало забот, чтобы волноваться еще и об этом. Двухсотлетней даме было совершенно непонятно удобство сотовой связи и мессенджеров. Она привыкла к бумажным письмам и работе почтовых служб.

О них вскоре вспомнили, так же, как и о важности своевременной доставки отправлений. Открывались новые отделения, пункты сортировки, набирались почтальоны… Стало казаться, что задача решена. Хотя бы временно.

Кто-то терпеливо ждал свои конверты, открытки и карточки, а кто-то вспомнил о так называемых «почтовых чарах», бывших в частом употреблении в девятнадцатом веке. Они позволяли доставить письмо адресату в одну секунду, по щелчку пальцев, но были настолько сложны, что в итоге овладели ими немногие. Все же современные технологии ничто не могло заменить.

— Мне жаль вашу повозку, — сказала Деметра миссис Браун, понимая, что снова отвлеклась, — такая рассеянность в последнее время находила на нее все чаще и чаще. — Но, надеюсь, моя посылка не затерялась где-нибудь в грязи?

— Что вы! Она лежит у меня целехонькая, вас дожидается, — вновь оживилась оператор и, быстро отвернувшись к ячейкам, ловко выудила из них небольшой прямоугольный сверток, обернутый в плотную бумагу, и белоснежный конверт, запечатанный алым сургучом с фигурным оттиском печати, в котором Деми сразу же узнала герб семьи Вэлфорд. — Вот она, мисс Флоренс. Ваша посылка и еще письмо — пришло аккурат этим утром, из Эмайна. А повозку мы уже к завтрашнему дню починим.

— Отличные новости. Наша экономка будет рада их услышать, — кивнула Деметра, стараясь больше не смотреть на письмо, — она вовсе не желала знать о его содержимом, и пододвинула выпуск «Инглиш Гарден» чуть ближе к старинному кассовому аппарату. — Я хотела бы взять еще этот журнал. Сколько с меня?

* * *

Викторианский особняк Ашерс-фолл стоял на самом краю высокого утеса, словно бы нависая над ядовитым морем и возвышаясь над деревней. Злые языки в Эслип-Кинге поговаривали, что в дни штормов видели, как его стены дрожат и покачиваются, не в силах сопротивляться яростным порывам ветра, и что если бы не магия, содержавшаяся в старых камнях, то дом давно бы развалился и осыпался в воду.

Дориан Далгарт, как раз находившийся в гостиной этого особняка, слышал завывающий снаружи ветер, но не чувствовал ни единой вибрации, несмотря на то, что погода за окном быстро ухудшалась. Небо заметно багровело, а шум волн становился все сильнее.

Если уж и стоило верить слухам, то только тем, которые касались прадеда Вивьен, построившего Ашерс-фолл и давшего ему такое говорящее название. Вкупе с любовью к готической литературе, чувство юмора у него, наверняка, было скверным, и он совершенно не радовался необходимости жить в таком мрачном месте, как это.

Всего на Вайлдханте имелось три богатых поместья: Ашерс-фолл, Лост-хаус и Грейграунд-мэнор, как три владения, на которые был поделен остров. Считалось, что аристократы, получив дарованные магистром земли, должны были следить за находящимися на них деревнями. Однако в настоящее время Эслип-Кинг оставался единственным более или менее оживленным поселением.

— Несколько лет назад Ашерс-фолл принадлежал маркизе Рошфор. Моего деда исключили из Верховного Ковена и лишили титула, и передали особняк ей. До сих пор помню, как в детстве проводила здесь все каникулы, — рассказала Вивьен Ашер, заходя в гостиную.

На женщине по обыкновению был целый ворох многослойной одежды, начиная от юбок разных длин и текстур и заканчивая майками, вязаными кофточками и кардиганами, надетыми поверх друг друга. Ее кудрявые волосы, собранные в небрежный пучок на макушке, отдельными мелкими завитками падали на лицо.

— Странно, но тогда этот дом не казался мне таким гротескным, как сейчас, — добавила она.

Вивьен, конечно, имела в виду интерьер, по-викториански темный и многообразный. Комната казалась захламленной из-за обилия мебели, картин, скульптур, композиций сухих цветов и чучел животных. Но, даже понимая это, Дориан все равно вновь посмотрел в сторону высоких решетчатых окон, занавешенных по бокам бархатными портьерами. Среди них была дверь, ведущая на широкий балкон, обращенный к морю. А на балконе, будто бы не замечая начинающегося мокрого снега, играла маленькая темноволосая девочка с двумя косичками, пытаясь поймать ветер и запустить своего воздушного змея.

— Дети воспринимают мир совершенно не так, как взрослые. Для них все вокруг — это игра, какой бы мрачной она ни была, — зачем-то сказал он.

— О да, ты прав, — легко согласилась Вивьен, присаживаясь на диван и наблюдая за тем, как слуги проходят в комнату и расставляют на низком столике все принадлежности для чая. — А ваш Лост-хаус, насколько я знаю, раньше был в собственности Данте Альфано?

— Был. Но, как и в твоем случае, когда-то давно его построили мои далекие предки, — ответил Дориан, отворачиваясь от окон и подходя к диванам. Он сел напротив собеседницы, расправив полы своего черного столь нелюбимого пиджака. — Не хочу показаться невежливым и лишенным всяческих манер… Но ты ведь пригласила меня не для того, чтобы поболтать об особняках и наших предках? Тратить время на подобные разговоры было бы слишком необдуманно и глупо. Особенно после недавнего собрания Ковена.

— Разумеется, — вздохнула Вивьен и протянула руку, чтобы разлить чай по чашкам. — Довольно пустых разговоров. Перейдем к сути.

— Эта суть как-то касается ее? — напряженно спросил Дориан и кивнул головой в сторону балкона с игравшей на нем девочкой.

Вивьен вспыхнула, то ли от смущения, то ли от злости, и со звоном поставила чайник обратно на стол.

— Мой ребенок здесь ни при чем! — воскликнула она, гневно сверкнув темными глазами.

— Твоя воспитанница, — поправил Дориан, вовсе не стараясь щадить ее чувства. Тон у него выходил довольно ядовитым. — Сколько же ей лет? Двенадцать?