Бидди хихикнула, и Диана подумала, как приятно, когда кто-то способен оценить твое чувство юмора.

Из клуба «Брукс» [Фешенебельный лондонский клуб.] в доме номер 60 вышли двое мужчин и оценивающе оглядели Диану и Бидди. Иногда на этой улице могла появиться случайная шлюха, набравшаяся храбрости, но увидеть здесь леди с горничной было делом немыслимым.

— Вот эта стоящая штучка! — протянул один.

— И довесок к ней тоже ничего себе, — заметил другой.

Опустив ресницы, Диана перешла на другую сторону улицы. Но вовсе не затем, чтобы избежать встречи, а чтобы получше рассмотреть «Будлз» [Известный лондонский аристократический клуб, многие члены которого занимаются охотой на лис с гончими.] и «Уайтс» [Старейший лондонский клуб.]. Франты, стоящие у дверей клубов, удивленно уставились на них и принялись обмениваться остротами. Один, посмелее, в панталонах в черную и белую полоску, выступил вперед:

— Если ищешь себе дружка, разреши предложить свои услуги.

Диана окинула его с головы до ног холодным взглядом, потом повернулась к Бидди:

— Мы, видно, случайно попали в зоопарк.

Приятели зеброобразного молодого человека покатились со смеху. Диана была в превосходном настроении. Она нацепила петушиные перья, чтобы привлечь внимание, и понимала, что щеголь у дверей клуба надел полосатые панталоны с той же целью.

Питер Хардвик взбежал по лестнице дома 18 на Гросвенор-сквер, подал свою визитную карточку мажордому, и тот провел его в библиотеку, где Ричард Давенпорт уже ждал его и предложил, как водится, вина и вафель. Спрятавшаяся за кружевными занавесками гостиной Пруденс мельком увидела гостя, и он произвел на нее приятное впечатление. Как только Ричард произнес имя Хардвик, она тут же выдала полную информацию о происхождении, наследственном титуле и расположении поместья его предков. Пруденс удовлетворенно улыбнулась: молодой человек красив и должен произвести впечатление на Диану.

Пруденс специально устроила так, чтобы в день прихода Питера Хардвика Дианы не было дома. Теперь он здесь, и Ричард заключит с ним тайный договор за закрытыми дверями библиотеки и только тогда представит его Пруденс. Она ждала с надеждой.

Диана отпустила Бидди развлечься, пока она будет заниматься танцами:

— Нет смысла нам обеим мучиться. Жди меня на углу Гросвенор-сквер и Брук-стрит в пять часов.

Когда Диана подходила к Шеперд-маркет, где находилась студия мадам Лайтфут, она заметила фигуру Юноны, приближавшейся к дому с другой стороны.

— Добрый день, леди Давенпорт, я от всего сердца приветствую точность!

— Добрый день, мадам Лайтфут! — ответила Диана, обрадовавшись, что она не пришла раньше назначенного времени!

Мадам провела ее в просторную студию с зеркальными стенами, сняла шляпу, поправила свой серый парик и возвестила:

— Чувствуйте себя как дома. Я вернусь через минуту.

Диана с удовольствием огляделась. Она видела свое отражение во всех зеркалах. Комната была задумана так, чтобы женщина могла видеть, как она танцует. Замечательно! Диана сняла шляпу, затем решительно стянула парик и встряхнула золотистыми кудрями. Она знала, что у нее красивые волосы, и ненавидела прятать их под париком. Внезапно ей захотелось танцевать. Из окон лился свет, и от зеркал разбегались маленькие радуги. Комната от них потеплела, и на мгновение Диане показалось, что она во власти магических сил.

Она сбросила туфли и начала кружиться. Юбки развевались, обнажая ноги; волосы в беспорядке разметались по плечам.

Вошедшая было в студию мадам Лайтфут замерла на пороге. Она целую минуту смотрела на Диану, потом опустила свою затянутую в корсет фигуру на стул перед пианино и начала играть.

Диана не столько услышала музыку, сколько почувствовала ее и еще быстрее закружилась в такт мелодии, темп которой все ускорялся. Она чувствовала ток крови, наслаждалась движением и чувственно раскачивалась, пока не ощутила биение сердца в горле и пятках. Тогда она упала на колени, подметая роскошными волосами пол, открыла глаза и рассмеялась в лицо своему «церберу».

Мадам медленно произнесла:

— Ты — свободная душа, засидевшаяся в клетке. У тебя такая гибкость, какой я не видела много лет.

Еле переводе дыхание, Диана ответила:

— Если бы не этот жесткий корсет, вот тогда бы я станцевала!

Мадам Лайтфут немного помолчала, а потом заметила:

— Почему бы нам тогда не снять наши корсеты? Мой меня просто убивает! Можешь воспользоваться вон той гардеробной.

Диана с восторгом приняла предложение. Когда она вошла в гардеробную, глаза ее широко раскрылись. На вешалке висели десятки костюмов. Здесь были собраны всевозможные цвета и оттенки, множество тканей. Платья были вышиты стеклярусом, украшены перьями. Диана протянула руку, не в силах удержаться, чтобы не потрогать всю эту роскошь. Она решила, что это танцевальные или театральные костюмы. Возможно, мадам Лайтфут вовсе и не такой уж свирепый дракон, как ей сначала показалось.

Диана сняла корсет и снова надела платье. Она всегда мечтала о костюме. Возможно, мадам Лайтфут ей в этом поможет.

Теперь пришла очередь Дианы замереть на пороге. Мадам уже совсем не напоминала дракона. Она сняла свой серый парик, под которым оказались смоляные кудри, а без корсета сразу стало видно, какой у нее пышный бюст. Удивительно, но она уже не выглядела старой. Впрочем, Диана решила, что молодой ее тоже назвать было нельзя, скорее, женщиной без возраста.

— Мадам Лайтфут…

— О, пожалуйста, зови меня Аллегрой.

Диана моргнула. Даже голос изменился: стал хрипловатым и интригующим.

— Какое красивое имя — Аллегра! Как будто связанное с музыкой.

— Верно. Все мои друзья зовут меня Аллегрой.

— Эти костюмы в гардеробной просто потрясли меня!

— Примерь какой-нибудь, — предложила Аллегра.

— Ой, с удовольствием, спасибо! Я бы все примерила, если можно. Но вообще-то мне хотелось бы сшить свой собственный костюм. Вы мне поможете?

— С радостью. А что ты хочешь?

— Костюм Дианы, богини охоты.

— Ну, разумеется! Какая же великолепная Диана из тебя получится!

— Я представляю себе белую тунику, одно плечо открыто, — отважно продолжила Диана, хотя и знала, что на самом деле у богини должна быть обнажена одна грудь.

— И короткая, — согласилась Аллегра, — чтобы показать твои чудесные ноги.

— Еще золотой лук и стрелы! — с энтузиазмом подхватила Диана.

— И позолоченные сандалии с золотыми лентами, завязанными крест-накрест на лодыжках, и твои собственные, без пудры, роскошные золотистые волосы, струящиеся по спине.

— И золотые амулеты на руках выше локтя, — добавила Диана, завороженная создаваемой ими картиной.

Аллегра, склонив голову набок, наблюдала за прелестной девушкой. Потом заметила:

— Новый «Пантеон» на Оксфорд-стрит открывается костюмированным балом. Ты не хотела бы пойти?

— Я бы с восторгом, но это, конечно, исключено. Пруденс наверняка скажет, что молодым незамужним леди там делать нечего.

— Гм… — только и пробормотала Аллегра.

— Но я все равно хочу иметь этот костюм, — настаивала Диана.

— Хорошо, давай выучим сначала несколько танцевальных па сегодня, а завтрашний день посвятим созданию богини охоты!

На следующий день Диана так весело провела время у Аллегры, что от души жалела, что не может пойти к ней еще и в среду. Но с этого дня все среды она должна была посвящать этому храму светского общества — «Алмаку».

Пруденс выбрала для себя платье из тафты модного яблочно-зеленого цвета, называемого «помона», которое только подчеркивало ее полноту. Когда же появилась Диана, она просияла от удовольствия, что заставило девушку тут же усомниться в своей привлекательности. Это было ее первое бальное платье, и корсет и три нижние юбки очень ее стесняли. Пруденс позволила ей самой выбрать цвет. «Тоже мне выбор — между детским розовым и наивно голубым!» — подумала Диана. Ворот у платья был высоким, а весь лиф покрыт мелкими оборками. Это надо же было так расплющить ее грудь, чтобы потребовались оборки для ее увеличения!

Когда Диана, прихватив свою кашемировую шаль, шла вслед за Пруденс к карете, она должна была признаться себе, что несколько взволнована своим предстоящим дебютом в обществе. Однако возбуждение вскоре покинуло ее, поскольку Пруденс воспользовалась поездкой, дабы еще раз напомнить ей все жесткие правила поведения:

— Ни при каких обстоятельствах ты не должна привлекать внимания неподходящих молодых людей. Ты обязана защищаться от охотников за приданым и негодяев во что бы то ни стало.

Послушать ее, так можно поверить, что единственной целью Пруденс было уберечь Диану, но на самом деле думала она совсем о другом: «Она так очаровательна, что привлечет аристократов самой голубой крови, и тогда нам с Ричардом не перепадет ни гроша из ее денег. Мне надо зорко следить за ней и отпугивать от нее богатых и титулованных женихов. Еще хорошо, что сейчас в моде парики: ведь при одном взгляде на ее чудесные волосы у мужчин захватывает дух».

Кучер знал, что везти дам в карете по Сент-Джеймс-стрит нельзя, поэтому он поехал кружным путем на Кинг-стрит.

В «Алмак» стремилась уйма народу, и у входа выстроилась целая очередь. Пруденс очень польстило, что с ней поздоровалась леди Мелборн. Она приехала с дочерью Эмили и сыном Уильямом Лэмбом. Уильям немедленно протиснулся поближе к Диане.

— Могу я рассчитывать на первый танец, леди Давенпорт?

— Разумеется, сэр. — Просто дичь какая-то, что она не может называть его Уильямом, хотя и знает этого юношу без подбородка всю свою жизнь.

Она записала его имя в своей карточке как раз при входе в фойе и с облегчением услышала, как Пруденс сказала:

— Вы, молодые люди, идите и развлекайтесь. Мое бедро лишает меня удовольствия потанцевать.

Диана присоединилась к группе девиц, которые сегодня тоже впервые выехали в свет. Она встретила здесь Хариот Девоншир, младшую сестру Джорджианы, Пенелопу Крив и Фанни Деймер — всех их привезли сюда мамочки в надежде спихнуть замуж за богатого и титулованного молодого человека. Все они хорошо поднаторели в искусстве завлекать особ противоположного пола, хотя их отцы были готовы выложить кругленькую сумму за удачное замужество.

Танцевальная карточка Дианы быстро заполнялась. Молодой граф Каупер, богатый как Крез, владелец готического замка в Хертфорде, не скрывал, что очарован Дианой, но здравый смысл подсказывал ей, что его родители предпочтут женить его на дочери герцога. «И слава Богу», — с облегчением подумала она.

К ним подошла Каро Понсонби, и Диана заметила, что молодая женщина находится на грани истерики. Она слишком громко смеялась и вела себя странно.

— Кто этот потрясающий красавец в форме гвардейской пехоты? — спросила Каро у Дианы.

— Какой-нибудь молодой щенок с отличной родословной, могу поклясться. В гвардейской пехоте около трехсот офицеров, и только полдюжины получили сюда

приглашение. — Диана не соблаговолила даже повернуться, делая это презрительное заключение, и поэтому не заметила, как красивые темные глаза, оглядывающие зал, слегка расширились при виде нее.

Питер Хардвик пытался угадать, какая же из молодых леди Диана Давенпорт. Он по опыту знал, что чем больше состояние, тем некрасивее наследница. Так что это великолепное создание с чувственным телом явно не она. Наконец он остановился на существе с лицом, напоминающим сырое тесто, и такой же фигурой. Он решил, что десять к одному — она его жертва. Мужество почти оставило его. Неудивительно, что его старший брат, граф, всегда шутил, что именно Питеру следует жениться и обеспечить роду наследника. Но если его дорогой братец разрешал себе шуточки по поводу женщин и брака, Питер Хардвик не мог позволить себе такой роскоши!

Он решительно двинулся к этому куску пудинга, поклонился и спросил: — Леди Диана?

Женский голос за его спиной произнес:

— Да?

Питер круто развернулся и уставился в фиалковые глаза. Он даже перестал дышать, боясь, что видение исчезнет. Но Питеру Хардвику нахальства было не занимать.

— Могу я пригласить вас на танец? — быстро спросил он.

— Боюсь, что нет, сэр. У меня уже есть партнер, — сказала Диана.

— Тогда на следующий, — настаивал Питер.

— Увы, вся моя карточка заполнена! — В глазах Дианы засветилось озорство и немножко сожаления.

— Я вам не верю. Разрешите взглянуть, — не унимался Питер.

Диана не обиделась. Она рассмеялась прямо в его красивое лицо и протянула ему карточку.

Он немедленно написал свое имя поверх имен двух других ее кавалеров и вернул карточку ей.

Губы Дианы дрогнули, когда она прочитала фамилию «Хардвик», написанную твердой рукой.

— Хардчиз, — поддразнила она его, отказывая.

— Хардвик, дорогая, Питер Хардвик, — прошептал он, разглядывая ее с нескрываемым интересом.

Хардфейс [«Хардфейс» — в дословном переводе «жесткое лицо».]! — ответила Диана, наказывая его за дерзость.

— Наряду с еще кое-чем, — нагло пробормотал он, но, увидев, что Диана не поняла его, осознал то, о чем должен был догадаться сразу. Леди Диана Давенпорт была девственницей. Сердце Питера забилось сильнее. Вот это повезло!

Она увидела направляющегося к ней Уильяма Лэмба.

— Вот и мой партнер.

Питер жестко ухмыльнулся:

—Вы не можете предпочесть мне это чудо без подбородка.

Диана несколько секунд внимательно рассматривала его.

— И тем не менее это так. — Она приняла руку Уильяма и удалилась, оставив Питера Хардвика одного.

«Все-то ты врешь!» — произнес ее внутренний голос.

Глава 3

Когда они на следующее утро пили какао, Пруденс с пристрастием расспрашивала Диану о подробностях прошедшего вечера.

— Дай мне посмотреть твою танцевальную карточку, — попросила она.

— Я… не сохранила ее, — быстро нашлась Диана.

— Ты не сохранила ее в память о твоем дебюте в «Алмаке»? — возмутилась Пруденс.

— Она была заполнена. Я танцевала с Уильямом Лэмбом, лордом Эшли, лордом Крэнвилем… и с Питером.

— Питером Хардвиком? — быстро спросила Пруденс.

— Нет, Питером Каупером.

Пруденс забеспокоилась. Ни одного танца с Хардвиком! А ведь они с Ричардом уже совсем приручили его. Она должна сказать что-то такое, чтобы разочаровать Диану в Питере Каупере.

— Довольно толстый молодой человек.

Диана подумала, что на месте тетки она бы помолчала.

— Ты упоминала Питера Хардвика? Ты его знаешь? — как бы между прочим спросила она.

— Ну… Ричард ведет для него какие-то дела по недвижимости.

— А, понятно… — ответила Диана.

— Ты с ним танцевала?

— Нет.

— А он тебя приглашал? — поинтересовалась Пруденс.

— Да, — призналась Диана.

— Тогда почему же ты не пошла с ним танцевать? Он очень приличный молодой человек.

— В самом деле? — Губы Дианы дрогнули в улыбке при воспоминании о Питере.

— Не могу поверить, что ты ему отказала!

— По правде сказать, я еще не очень уверенно чувствую себя в танце. С Уильямом и другими это не имеет значения, они все такие молодые, а Питер Хардвик совсем другое дело.

Пруденс облегченно вздохнула. Он явно понравился Диане.

— Что тебе требуется, так это еще несколько уроков танцев у мадам Лайтфут.

— Да, я согласна, Пруденс. У меня урок сегодня днем. Ты можешь обойтись без Бриджет?

Диана как завороженная стояла в зеркальной комнате. Белая туника казалась легче пуха. Юбка, сделанная из кисейных шарфов, неровной пеленой едва прикрывала бедра. Одно плечо смело обнажено, подчеркивая красоту золотых амулетов. Маленький золотой колчан со стрелами удерживается на спине лентами, крест-накрест перевязанными под пышной грудью. Ремни сандалий тоже крест-накрест пересекают лодыжки, подчеркивая стройную длину ее ног. На макушке украшенная драгоценными камнями узкая лента перехватывает волосы, и они каскадом струятся по ее спине до самых ягодиц. Она не только выглядела богиней, она и ощущала себя ею.

— Маскарад в пятницу вечером, — напомнила Аллегра.

— Нет, я не могу, — с грустью отказалась Диана.

Аллегра протянула ей маску с крылышками и веерообразным хвостом, сделанными из перьев голубей. Когда она ее надела, то поняла, что никто не сможет ее узнать. Брошенное Аллегрой семя начало давать ростки.

— А вы со мной поедете? И как я отделаюсь от Пруденс в пятницу вечером?

Когда Диана вернулась на Гросвенор-сквер, на столике в холле лежало полдюжины визитных карточек. Она быстро просмотрела их, отыскивая одно имя. Щеки ее слегка порозовели, когда она нашла то, что искала. А когда Пруденс протянула ей небольшой букет из розовых бутонов и цветного горошка, щеки Дианы вспыхнули румянцем.

— Питер Хардвик, как мило, — безразлично произнесла она, пытаясь скрыть удовлетворение;

— Довольно бесцеремонный, — заметила Пруденс в надежде, что Диана начнёт протестовать. Но, к ее огорчению, Диана с ней согласилась.

— Да, он такой — Она уткнулась носом в букет, вдыхая тонкий аромат.

На следующее утро мадам Лайтфут нанесла Пруденс визит. Жесткий корсет делал ее такой же несгибаемой, как и ее трость. Она напоминала вдовствующую королеву. С застывшим лицом и затаив дыхание, Диана прислушивалась к разговору.

— Леди Мелборн и леди Бессборо настаивают, чтобы я дала их дочерям дополнительные уроки в надежде, что они превзойдут других моих учениц-дебютанток. Но мои правила запрещают мне оказывать предпочтение кому-либо из учениц. Именно поэтому я прошу вас разрешить Диане прийти ко мне в студию в пятницу вечером.

— Ваши этические принципы достойны всяческих похвал, мадам Лайтфут.

Диана закашлялась, поперхнувшись.

— Я буду тебя сопровождать, Диана. Ты не можешь выходить из дома одна после наступления темноты.

— Я возьму карету, — быстро предложила Диана, — и пусть Бриджет поедет со мной. Не могу же я заставлять тебя сидеть и ждать меня несколько часов!

Пруденс неуверенно взглянула на мадам Лайтфут. Ее правила достаточно строги, кому, как не ей, знать, что прилично, а что нет.

— Другие мои ученицы тоже приедут в каретах. Служанки в качестве дуэньи достаточно.

Когда Пруденс капитулировала, мадам Лайтфут поднялась, чтобы удалиться. Она слегка наклонила голову в сторону ученицы.

— До завтра.

— До завтра, — мрачно повторила Диана, но в душе у нее все вскипало, как игристое шампанское.

У студии на Шеперд-маркет Диана оставила Бриджет с Джеймсом, кучером. Она знала, что они симпатизируют друг другу, хотя под бдительным оком Пруденс притворяются, что это не так.

Аллегра выглядела великолепно в ярком платье розовато-лилового цвета, который модницы называют пурпурным. Диана была счастлива, что на этот вечер мадам Лайтфут испарилась вместе с унылым париком и китовым усом.

— Входи, дорогая, — пригласила Аллегра. — Я как раз заканчиваю подкрашиваться.

Когда Диана вышла из гардеробной в своем костюме, она, замерев, принялась наблюдать, как Аллегра наносит черную краску на веки.

— А я не могу воспользоваться чем-нибудь для губ?

— Разумеется. И еще немного сандаловых румян на щеки. Я знаю, из-под маски будут видны лишь губы, но я считаю, что легкий макияж придает женщине уверенность в себе.

Диана пришла в восторг от результатов своих усилий и осмелела настолько, что наложила серебристо-фиолетовую краску на веки.

— Voila! Богиня до кончиков ногтей, — объявила Аллегра, набрасывая на плечи своей протеже ее длинную накидку. — Мы можем поехать в твоей карете, если слуги не болтливы.

— У нас полное взаимопонимание, — заверила ее Диана.

Аллегра взяла большой веер из страусовых перьев, выкрашенных в темно-пурпурный цвет. И хотя в моде были маленькие веера, Диане пришлось признать, что веер Аллегры выглядел потрясающе. Он как бы говорил своим собственным языком.

— Оксфорд-стрит, — сказала Диана Джеймсу, а Бидди быстро открыла дверь кареты, не в силах оторвать глаз от Аллегры.

Движение по Оксфорд-стрит было таким интенсивным, что она оказалась забитой до самой Бонд-стрит. Кареты, пытавшиеся добраться до «Пантеона», запрудили все главные улицы.