В «Волшебном мире» этот баланс был нарушен, когда один из геймеров, вопреки запретам, продал гномам за очень хорошие деньги секрет изготовления крафтового оружия. Бородатые быстро и очень скрытно провели перевооружение и начали войну с орками. Причиной были спорные горы и рудники, захваченные зеленокожими в незапамятные времена. Благодаря новому супероружию гномы легко в нескольких сражениях победили врагов и вернули свои былые владения. Казалось бы, тут им и остановиться, удовлетворившись возвратом владений предков. Но нет. Легкость побед и богатая добыча подвигли бородатых на новую идею: окончательно истребить всех орков и стать единственным подгорным народом. Из-под земли на людскую и эльфийскую территорию хлынули беженцы, которым там были совсем не рады и которых встречали не хлебом-солью, а остро заточенной сталью.

Какой-то игрок, игравший за орка, чтобы спасти свою расу, тоже нарушил запрет и подарил шаманам зеленокожих секрет крафта. Его примеру последовали геймеры-люди, геймеры-эльфы и геймеры-тролли. Началась небывалая по масштабу и жестокости война, захлестнувшая все игровое пространство. Сотни тысяч игроков по всему миру столкнулись с тем, что их «родные» города и села стирали в порошок, их виртуальных друзей, жен, мужей, детей убивали или угоняли в рабство. Часто эти виртуальные, но от этого не менее горькие трагедии происходили прямо у них на глазах. Большинство геймеров, для которых вирт был всего лишь игрушкой и развлечением, просто сильно расстраивались и впадали в депрессию. Меньшинство же, но их все равно были многие тысячи, сходили с ума от горя, резали вены или превращались в кровожадных маньяков, ведь игровая реальность стала для них смыслом жизни.

Администрация игры, увидев, что «Волшебный мир» стремительно превращается в мертвый, попыталась исправить ситуацию, но было слишком поздно. Игру сначала отключили, а потом, по решению суда, стерли. То же самое ожидает любую другую виртуальную реальность, в которой геймеры начнут слетать с катушек выше предельно допустимой нормы.

Появление в нашей игре запрещенного крафта у орков — очень тревожный признак. Эта раса, согласно истории мира, недавно потерпела поражение от объединенного войска людей и эльфов. Получив супероружие, они, вероятно, захотят сквитаться.

— А значит, будет большая война, — сказал я и выругался. Представил себе, что может стать с моей аватарой в захлестнутом насилием мире…

— А где война, там горе, смерть, сошедшие с ума игроки и в конечном счете стертые виртуальные миры, — сказала упавшим голосом Карина. — Я сообщу о возникшей угрозе администрации игры и главам всех боевых кланов.

— А нельзя ли на программном уровне вычистить этот атакующий крафт как баг? — спросил я. — И вообще, почему местные могут пользоваться запрещенным для них оружием?

Девушка смутилась:

— Боюсь, что программный запрет по крафту не абсолютный, его вполне реально обойти. Когда создавали «Королевство мечты», проблемы усиленных боевых артефактов, погубивших «Волшебный мир», еще не существовало. По крайней мере, наши программисты и геймдизайнеры о ней не знали. Создатели игры хотели дать возможность игрокам защитить своих аватаров, в том числе и крафтом. Администрация считала, что таким образом можно побудить игроков больше тратить. Ведь чтобы защитить любимую, хоть и виртуальную, но вполне живую личность, многие готовы очень хорошо потрясти собственный кошелек. Тем более аватары, в отличие от персонажей, отнюдь не бессмертны. А поскольку Система не видит разницы между «тенями» и местными, получилось, что НПС тоже смогли владеть крафтом. Им запрещено покупать его, а вот найти или добыть в бою — вполне в рамках правил. По сути, для НПС крафт стал чем-то вроде легендарных вещей. Если игрок «случайно» забывал «прокачанный» артефакт под подушкой или на столе, аватар или НПС-друг могли его «найти» и взять без ущерба для себя и работоспособности подарка.

Я молча выругался. Опять из-за бабок людям крышу срывает. Затем мой мозг зацепился за одну из фраз девушки.

— Как так не бессмертны?

— А вот так, — хмыкнул отец. — Были бы они, как герои, вечными, кто б для них крафт покупал? По крайней мере, в таком безумном количестве? Наши «тени», сынку, — это обычные местные, только привязанные к нам эмпатически, а на более высоких уровнях — еще и телепатически. Если их не защищать, как следует, то они погибают. А ты как думал? Что аватара — что-то вроде щита и меча для героя? Бесплатная живая и вечная суперплюшка? Ага, разбежался. Скорее уж «тень» похожа на тамагочи. Сама ест и какает — уже хорошо.

Я высказал несколько очень энергичных фраз в адрес администрации игры, которые не могу здесь привести из-за цензуры.

Батя сочувствующе покивал головой:

— Согласен, весьма подленькая задумка. Дать привязаться к виртуальному другу или подруге, а потом… бац… оказывается, что в любой глупой заварухе или пьяной кабацкой драке ты можешь запросто потерять свою «тень». Безвозвратно. Зато если ты на перса готов потратить тысячу баксов, то на аватарку не пожалеешь и пяти — десяти штук.

— А если «тень» погибает? Игрок остается один?

— Существует выбор. Можешь взять нового аватара или получить магического спутника. Лошадь говорящую или феникса, к примеру. Чтобы не так привязываться. Но, по моему опыту, геймеры редко теряют свои «тени». В реально опасные заварухи идут, как правило, сами игроки, оставляя аватаров в тылу.

Я задал еще один вопрос:

— Ну ладно, крафтовая защита для аватаров и местных объяснима и понятна, но почему для них доступно «прокачанное» атакующее оружие?

— Боюсь, это баг, в свое время не замеченный разработчиками. — Карина развела руками.

— Так, может, стоит его вычистить? — поинтересовался я.

— Это не так-то просто. Помнишь старый фильм про Терминатора и систему «Скайнет»?

Я кивнул, смутно вспоминая довиртовый фантастический боевичок.

— Придуманный там ИИ и в подметки не годится нашему, управляющему «Королевством мечты», — с ощутимой гордостью сказала Карина. — Будь в «Терминаторе» наш дух игры, Джону Коннору и остальным повстанцам точно ничего не светило бы в плане победы. К сожалению, игра устроена и запрограммирована так, что любые попытки почистить программные коды главный ИИ воспринимает как читерство, в смысле мошенничество, и просто блокирует. Он — абсолютно самостоятельная и автономная личность. Так было задумано, чтобы избежать возможных злоупотреблений со стороны сотрудников администрации, подкупа сисадминов и программистов игры геймерами. Поэтому любой баг нашего виртуального мира становится его неотъемлемой частью, разве что дух игры самостоятельно решает избавиться от него, как искажения гармонии Дрим кингдом.

— Так надо ему приказать… — Я продолжал давать «умные» советы.

— Дух игры не слушается наших приказов. С тех пор как он осознал себя, мы можем только просить, советовать… Понимаешь, Виталий, в игре крутятся безумно большие деньги. Создатели игры решили исключить даже малейшую возможность искушения сотрудников, — развела руками Карина. — Хоть управляющий модуль нам не подвластен, зато его не купишь за зеленые фантики.

— А попробовать найти тех гадов, которые, вопреки запрету, распространяют наступательный крафт среди орков? Хоть это ваши сисадмины могут? Или дух игры? — спросил я с сарказмом.

Девушка с сожалением покачала головой:

— Абсолютный запрет на поиск тех игроков, которые не давали на это специального разрешения. Конфиденциальность, прайваси. У нас игра для взрослых и очень-очень ВИП-игроков. Мало ли чем геймер занимается со своей «тенью» или местными? Никто из богатых и влиятельных не хочет видеть себя в You Tube. Даже в виртуальном обличии.

— А как же я отца в игрушке отыскал?

— Видимо, ты, как сын, в списке тех, кому он доступен.

Отец подтверждающе кивнул.

— А если попробовать через поиск местных? Найти этого самого Грыка и посмотреть, чем он занимается? — пришла мне в голову идея.

Сотрудница компании опять замотала головой:

— Запрет на поиск был поставлен и на местных. Чтобы нельзя было следить за геймерами через их виртуальных друзей. Грыка и его товарищей можно будет искать только с помощью внутриигровых возможностей. Через кланы и городскую стражу. Я уверена, следы рано или поздно найдутся. Орки не такой народ, чтобы сидеть спокойно, — сказала Карина и ласково улыбнулась. — А когда они засветятся (надеюсь, это будет, когда я буду в игре), то их найдут и ласково попросят рассказать, где они взяли крафт, а потом отыщут умников, которые придумали такую подставу игре, и заставят пожалеть об этом… — Мы с отцом оба невольно вздрогнули. На секунду в девушке проскользнуло что-то от ее персонажа — жрицы Темной богини. Карие глаза на мгновение стали пугающе черными. Или мне это почудилось?

Игровой центр «Дрим кингдом» через несколько минут закрывался. Мимо нас к выходу потянулись клиенты, спеша оказаться в кроватках до заветного времени — двенадцать ночи.

Мы попрощались с Кариной, пообещав прийти завтра вечером, а она в свою очередь заверила, что администрация игры будет держать нас в курсе событий.

По пути в гостиницу батя сначала задумчиво молчал, затем энергично прокомментировал сложившуюся ситуацию:

— Чудаки эти создатели игры… те, что на букву «м». Разве можно было ставить бизнес с миллиардными оборотами в зависимость от автономного ИИ? А если он с катушек слетит? Что-то Карина недоговаривает.

— Думаешь, девушка темнит? — вскинулся я. — Она в сговоре с орками?

Отец выразительно посмотрел на меня и ответил, качая головой:

— Сынку, хоть ты и похож на меня, но мозгами пошел в маму-блондинку. Карина явно в панике, как сам мог заметить. Она, как и ты, игроманка-наркоманка и до смерти испугалась угрозы разлюбезному виртуальному мирку. Надеюсь, что ее, как рядового сотрудника, не посвящают в святая святых деятельности компании, и у администрации есть свои секретные способы решить эту проблему. Полагаю, что хозяева бизнеса должны были оставить контроль над курицей, несущей золотые яйца. Хотя с другой стороны, видел я пару раз Киреева на бизнес-тусовках. Хороший мужик, правильный, но, прежде всего, энтузиаст-компьютерщик, а потом уж бизнесмен. Из таких, как он, и получаются Франкенштейны. Что толку гадать — все равно мы это узнаем не здесь и не сейчас.

Так как добрались до номера мы без десяти двенадцать, то дальнейшие обсуждения и разговоры решили отложить на завтрашнее утро. Ведь каждая минута бодрствования после полуночи отнимала шестьдесят секунд игрового времени. Сурово. Я почистил зубы, разделся и плюхнулся под одеяло.

Довольно долго сон не шел. В моем воспаленном от беспокойства разуме постоянно крутились различные очень неприятные картинки гибели моей аватары: то от клятой крафтовой орочьей стрелы, то от мегакопья, то от подлого удара кинжалом в спину. И каждый раз я на какую-то долю секунды опаздывал, чтобы ее защитить, отбить удар или встать на пути разящей металлической смерти.

Затем я все-таки нашел в себе силы переключиться на правильное медитативное дыхание и под умиротворяющее, еле слышное тиканье браслета, отсчитывающего призовые секунды, заснул.

День третий

Наутро батя опять растолкал меня ни свет ни заря и погнал в душ со словами: «Я пришел к тебе с приветом,/Рассказать, что солнце встало…»

Прохладная водичка прогнала сон, взбодрила и придала желания жить и бороться.

Зарядка, бой с тенью, и сегодня я уже не так сильно выдохся и вспотел к концу разминки, как вчера. Мое тело медленно начинало оживать и приходить в себя.

— Тебе бы в секцию какую-нибудь записаться, — сказал батя задумчиво, глядя, как я жадно хватаю воздух. — Чтобы там из тебя дурь выбивали, как пыль из коврика. Но это ты сам должен выбрать. По собственному усмотрению, чтобы потом не бросать.

За завтраком я реквизировал у отца его планшет и, поймав ресторанный вай-фай, зашел на главную страничку «Дрим кингдом». Нужно же мне было хоть когда-нибудь узнать, во что я такое играю и какие в этой игре есть приколы и засады.

Система роста персонажа была похожа на другие игры. С нулевого уровня до первого — сто очков, с первого до второго — двести, со второго до третьего — четыреста и так далее.

Мне стало любопытно, за какое время реально достичь восьмого левела, чтобы иметь возможность вкусить взрослые прелести игры. Я открыл в компе калькулятор, провел нехитрый подсчет, и оказалось, что от этого интересного момента меня отделяет аж двадцать пять тысяч двести сорок очков, если учитывать, что на момент последнего выхода из вирта у меня был первый уровень и сто шестьдесят накопленных очков. Если час в среднем приносит пятьдесят очков, то играть мне до взрослого состояния еще часов пятьсот как минимум. Не быстро. Я загрустил, затем спросил батю, не повышается ли скорость накопления опыта на более высоких уровнях.

— В принципе повышается, — ответил он. — Не очень существенно, но на четвертом-пятом уровне за час игры набираешь примерно сто очков, а на седьмом — до двухсот.

Я еще раз произвел манипуляции с калькулятором. Получалось около ста пятидесяти часов активной игровой прокачки. Тоже не фонтан, но уже гораздо лучше.

— А ты с какой целью интересуешься?

Я, немного смущаясь, попробовал объяснить, что хочу узнать, когда можно будет воспользоваться некоторыми специфическими плюшками игры.

Батя с размаху от души шлепнул себя по лбу и выругался:

— Старый идиот! Совсем забыл о проблеме аватаров! Думал тебя из одной беды вытащить, а, похоже, втянул в другую, похлеще… Ты ж теперь небось на нормальных девушек и глядеть-то не захочешь?

— Да ладно, пап, не дергайся, я ведь понимаю разницу между виртом и реалом, — сказал я, чтобы его успокоить. Но по грустным, серьезным глазам отца было видно, что он мне ни на грош не верит.

— В крайнем случае, женюсь на такой же психованной геймерше, которая не будет ревновать к игровой подруге, и нарожаем вам с мамой кучу внуков. Будет у нас виртуальная шведская семья, — сказал я, посмеиваясь.

Как ни странно, отца это успокоило.

— Главное, чтобы внуки были реальными. Так, значит, тебе не терпится поскорее достичь половой зрелости в игровом мире?

Я кивнул.

— А ты знаешь, что в «Королевстве мечты» совершеннолетие не достигается просто тупым набиранием очков и получением восьмого левела? — ехидно спросил батя. — Требуется совершить некий поступок, пройти инициацию.

Я отрицательно покачал головой. Вот оно, оказывается, как.

— Причем испытание на взрослость для игры писал явный эльфоненавистник и человек с большим и очень извращенным чувством юмора, — усмехнулся отец. — Ты же знаешь, что у наших южных соседей есть очень примечательный обычай, которого нам, славянам, не понять: подростки ловят в горах горную козу и… ее… это…

У меня глаза на лоб полезли.

— Так вот, у эльфов, чтобы получить права совершеннолетнего, надо пройти следующий обряд: поймать в заповедных лесах молодую самку единорога… И ее… это… — Батя гнусно захихикал.

— И что, есть желающие? — спросил я ошарашенно.

— Ну так за эльфов многие играют. Не все, правда, справляются с испытанием, и не с первого раза. Самка единорога — очень своенравная и капризная скотина. Не веришь — посмотри эльфийский форум игры.

Я стал лихорадочно искать на сайте описание инициации и, когда нашел, выдохнул с большим облегчением — на единороге требовалось проскакать полмили без седла. Всего-то.

Я погрозил отцу, от смеха которого официантка едва не уронила наш поднос с завтраком, и продолжил знакомиться с игрой.

Мысленно отметил, что девушкам повезло больше: для эльфиек испытание на зрелость было не столь экстремальным. Всего-навсего вырастить мэллорн выше собственного роста. Хотя бы на сантиметр. Вроде бы ничего особенного, но, судя по большому объему ругательных комментариев, можно было сделать вывод, что это дело не легче, чем объездить самку единорога, и гораздо более занудное. Мэллорн был не сильно жизнелюбивым деревом и загибался от всего на свете: от короедов, от дятлов, от засухи и от избытка влаги.

Кстати, а почему самку, а не жеребца? А, понятно. Самцы-единороги раза в полтора больше своих подруг и очень любят надевать на свой рог-копье все, что им не нравится. И субъект, возжелавший покататься верхом, симпатии у них не вызывает априори.

Самки обладают более покладистым нравом, и с ними можно подружиться, если пару месяцев до инициализации кормить всяческими вкусностями и вычесывать из шкуры колючки и репейники.

Таким образом, испытание сводится не к «сила есть, ума не надо», а к «если ты улыбнешься вселенной, то вселенная улыбнется тебе в ответ».

Значит, нужно будет пометить, что начиная с шестого уровня надо срочно искать белоснежную подругу с четырьмя копытами и склонностью к сладкому.

Развитие в игре происходило следующим образом. Если переход с нулевого уровня приносил всего лишь два очка для увеличения характеристик, то достижение второго левела давало уже четыре очка, третьего — восемь и так далее.

Я представил себе, насколько герой отца одиннадцатого или жрица Карины семнадцатого левела превосходят моего перса, и поежился. Получалось, что даже если я буду играть по три часа в день, то никогда не смогу их догнать.

В моей старой игрушке разница между уровнями не была столь существенна. Играя лучником пятьдесят седьмого уровня, я при хорошем раскладе мог сделать парочку мечников семидесятого, если стрелял из заранее оборудованной позиции и у врагов не было хороших отводящих стрелы амулетов.

В «Дрим кингдом» мелкоуровневый перс не имел ни малейшего шанса против высокоуровневого, если, конечно, не был по уши загружен крафтом. Грустно… Получалось, что и здесь самым сильным оказывался не трудолюбивый и упорный, а самый богатый… Хотя начиная с пятого уровня становилась доступной такая характеристика, как удача. При хорошем развитии везения можно было одолеть и крафт, и более высокий уровень. Только вот прокачивалась удача довольно сомнительными способами. Например, если вы пробежали по тонкому канату, натянутому через пропасть, и не шмякнулись вниз, то удача, несомненно, прибавляется, но вот если упали… Тогда ваши косточки станут любимым лакомством для обитающих внизу дракожабов.

Я стал искать на форуме способ расти быстрее, чем общая масса игроков, и довольно скоро нашел такую возможность. Нет, как ни странно, не за деньги. За бабло в игре давалось преимущество для ленивых в виде крафта.

Начиная с шестого уровня игрок получал возможность зарабатывать для вирта дополнительные очки опыта и характеристик с помощью своей деятельности в реале. Так, час работы приносил тридцать пойнтов опыта, час учебы и тренировок — пятьдесят, сотня отжиманий от пола давали плюс один к силе, тысяча ударов в бою с тенью — плюс один к ловкости, три километра бега трусцой — плюс один к выносливости.

Но, приобретая эти бонусы, геймер подписывался на куда более пристальное внимание Системы к своей жизнедеятельности в реале.

Это выражалось в следующем: если в обычном режиме штрафовалось только бодрствование после полуночи (кроме, конечно, профессий, где подобное входит в обязанности сотрудника, — охранники, бармены, стриптизерши), употребление алкоголя, табака, наркотиков и зависание в других виртуальных мирах, то в режиме получения виртуального опыта за деятельность в реале появлялись новые, довольно многочисленные наказуемые занятия: чтение художественных книг, просмотр фильмов, развлекательных передач, бесполезная болтовня с коллегами и друзьями, слушание новостей…