— А ты-то сам как думаешь, Жмыхов убийца? — спросил Семин у Карякина, случайно поймав взгляд Лики и прочитав в ее глазах, что именно этот вопрос она хотела бы задать куратору.

— Как тебе объяснить, — замялся Карякин. — Сыщики уверены, что он убийца, а я… У меня есть легкое ощущение, что Жмыхов на мокрое дело не способен…

— В каком смысле «мокрое»? — удивленно спросила девушка, широко распахнув глаза.

— «Мокрое дело» — значит, убийство, — объяснил ей Семин и обратился к Карякину: — Получается, он пока сидит за кражу, а убийство ему вменим по мере поступления доказательств. Говоришь, сыщики уверены, что он убийца?

— Да, они убеждены, просили меня арестовать его за убийство, но я повременил с этим. Пусть осудят его за кражу, лет пять получит, а за это время мы по-любому докажем убийство… Если, конечно, он его совершил.

— Да-а, дельце! — протянул Семин, откладывая уголовное дело в сторону. — Расскажи про следующее.

Карякин взял первое дело из стопки, прочитал обложку и положил папку перед Семиным:

— Убийство таксиста Шитарева. Его нашли в лесу за городом — машина сгорела, труп в багажнике.

— Криминал? — спросила Лика и в ответ получила два улыбающихся лица умудренных следователей.

— Естественно, раз он в багажнике. Пулевое ранение в голову из пистолета «ТТ». Пуля и гильза изъяты, проверены по пулегильзотеке, но результат нулевой, — объяснил Карякин.

— Какие наметки? — поинтересовался Семин.

— Никаких, — вздохнул Карякин. — По этому убийству особо и рассказывать-то нечего. Мужчина таксовал и вдруг пропал, домой не вернулся. Искали, на третий день случайно обнаружили сгоревшую машину в лесу. Николай, переговори с сыщиками — может быть, у них что-нибудь появилось в оперативном плане… До вчерашнего дня ничего не было.

— Далее кто у нас? — с легкой досадой поинтересовался Семин. — Реальный «глухарь» этот таксист!

Карякин протянул ему следующее уголовное дело:

— Далее у нас женщина. Попова Людмила, мать троих детей, воспитывает их одна. Ушла в магазин и пропала. Соседи ее характеризуют с положительной стороны, но иногда она выпивает. За детьми смотрит хорошо, они всегда накормленные, чистенькие…

— А детям сколько лет? — поинтересовалась Лика, неожиданно перебив куратора на полуслове.

— Мал мала меньше, — тяжко вздохнул Карякин. — Младшему три с половиной годика, сестрам шесть и восемь. Сейчас они живут с бабушкой.

От этих слов Лика сразу взгрустнула и уткнулась в свой блокнот.

— Получается, труп не обнаружен? — поинтересовался Семин.

Услышав эти страшные слова, Лика резко вскинула голову, глаза ее были полны отчаяния.

— Нет, трупа нет, — мотнул головой Карякин. — Поступила коллективная жалоба от соседей, прокурор приказал возбудить уголовное дело об убийстве.

— «Подснежник», наверное, — в задумчивости произнес Семин.

Лика недоуменно посмотрела на следователя:

— Какой подснежник?

— Это когда мы находим останки людей по мере таяния снега. Такой жаргон у нас, — объяснил Семин девушке и обратился к Карякину: — Тоже никакой информации?

— Сыщики работают, но пока ничего интересного не добыли, — ответил Карякин, а затем неуверенно добавил: — А может быть, там никакого криминала и нет — где-нибудь замерзла, весной обнаружится, тогда и закроем дело… Детей жалко, остались без кормилицы.

Лика тяжело вздохнула и отвернулась в сторону.

— Давай перейдем к четвертому делу, — предложил Семин. — Кого там убили еще?

— Неопознанный труп, — проронил Карякин, стряхивая с себя неприятные чувства от возможной гибели многодетной матери. — Нашли недалеко от реки в тальниках с черепно-мозговой травмой. Люди случайно наткнулись на труп и сообщили в милицию. Неподалеку пролегает зимняя автомобильная дорога, ведущая к переправе. Думаю, его привезли на машине.

— По пальчикам не пробивается? — поинтересовался Семин.

Девушка вопросительно посмотрела на следователя, тот пояснил:

— С трупа снимают дактилоскопическую карту, то есть рисунок кожи пальцев, а затем проверяют ее в информационном центре. Если человек ранее судим или попадал в поле зрения милиции, его личность устанавливается таким образом.

— Ах да, я читала про это! — воскликнула девушка. — Некоторые преступники отрубают пальцы жертве, чтобы не узнали того, кого они убили.

— Абсолютно верно, молодец, — похвалил Лику Карякин. — В нашем случае пальцы у жертвы сохранились, но увы — личность трупа так и не смогли по ним установить.

— Тоже бесперспективно, — с досадой проговорил Семин. — Никаких зацепок?

— Надо установить личность погибшего, только тогда пойдут какие-либо движения, — покачал головой Карякин. — Ориентировку с фотографией трупа составили, но пока тишина — никто не обращается.

— А последнее? — спросил Семин у Карякина. — Что там у нас?

— Убийство частного извозчика по фамилии Жуков. Нашли с ножевым ранением в лесочке на окраине города, а машину позже обнаружили возле дачных участков.

— Может быть, убийство того таксиста и этого извозчика — дело рук одного человека? — встрепенулась Лика. — В обоих случаях убили водителей.

— Способы убийства разные, — сокрушенно вздохнул Карякин. — В первом случае огнестрельное ранение, во втором — ножевое. Да и машину Шитарева вместе с хозяином сожгли… Мало общего, но ничего исключать нельзя. Николай, прими к сведению наблюдения нашего будущего следователя, может, и вправду орудует один и тот же преступник.

— Приму, приму, — улыбнулся в ответ Семин и похвалил девушку: — Лика, ты молодец, из тебя хороший следователь выйдет. Давай учись, набирайся побольше знаний, а опыт придет со временем. Кстати, когда у тебя заканчивается практика?

— Насчет Лики, — ответил за девушку Карякин. — Николай, до конца практики осталось чуть больше полумесяца, возьми ее под свое кураторство. Она умница, поможет навести в делах порядок.

Девушка зарделась от похвалы двух опытных следователей. Вскочив из-за стола, она схватила пустые чашки и направилась к столику с чайником.

— Я вам налью еще чаю, и пирожные у меня остались…

2

После рабочего дня, отпустив Лику домой, Семин приступил к изучению уголовных дел и закончил с этим только к десяти вечера. Набросав рабочие планы по каждому делу, он решил позвонить сыщикам убойного отдела Управления милиции.

В отделе работали с десяток опытнейших оперативников, каждого из них Семин прекрасно знал, так как со всеми когда-то раскрывал какое-нибудь убийство. Сыщики уважали Семина, считали его за своего: он частенько выезжал с ними на задержания вооруженных преступников, иногда зависал даже в засадах. Одним словом, Семин жил с сыщиками одной семьей и при необходимости защищал их, если кто-то оступится и натворит глупостей.

Трубку поднял заместитель начальника Глухов, Семин сразу узнал его по голосу:

— Андрей, привет, это Семин.

— Коля, привет! — обрадованно воскликнул Глухов. — Вышел из отпуска?

— Да вышел, уже принял дела у Алексея.

— Здорово! — воскликнул оперативник. — Нынче с убийствами вообще завал, сыплются одно за другим. Вот сегодня раскрыли одну «мокруху», сидим, отмечаем. Не хочешь присоединиться?

— Спасибо, Андрей, — отказался от заманчивого предложения Семин. — Чувствую себя неважнецки, еще не отошел от болезни.

— Я слышал, что ты лежал в больничке с воспалением. Хотел к тебе заскочить, да все дела… Говоришь, принял дела у Леши?

— Принял, пять «глухарей». Я завтра забегу к тебе, посоветуемся, что нам предпринять по этим убийствам.

— Добро, Николай, жду.

Капитан Глухов работал в милиции уже более семи лет, сразу попал в отдел по раскрытию убийств и тяжких телесных повреждений, в обиходе прозванный «убойным», где стремительно набрался опыта и стал одним из лучших сыщиков министерства. С Семиным их связывала давняя дружба. Первое свое «крещение» оперативник получил в составе группы, возглавляемой Семиным, при раскрытии нашумевшего убийства семьи из четырех человек, в том числе одного ребенка. Глухов смог вычислить преступника по оставленному в доме стилету зоновской работы с характерным знаком на рукоятке.

На следующий день, расквитавшись с неотложными делами и дав необходимые распоряжения Лике, Семин после обеда был у сыщиков. Под одобрительный гул Глухова и трех оперативников он со всеми поздоровался, обнялся, подарил каждому по сувенирчику из Владивостока.

— Руковожу отделом пока я, — рассказывал Глухов, с прищуром рассматривая с близкого расстояния подарок друга — брелочек. — Ожерельев по семейным обстоятельствам получил краткосрочный отпуск и вылетел в Москву.

Подполковник милиции Арсен Ожерельев руководил убойным отделом с начала его создания. Это был легендарный с советских времен оперативник, до мозга костей преданный своему делу сотрудник. Сколько убийств они раскрыли с Семиным, подсчитать было сложно. В последнее время у него появились проблемы со здоровьем, и врачи дали ему направление в московскую клинику к какому-то медицинскому светиле. «Пусть у тебя все будет хорошо», — мысленно пожелал ему здоровья Семин и обратился к Глухову: