— Андрей, надо обсудить неочевидные убийства.
— Давай, давай, — обрадовался оперативник. — Сейчас парни выезжают на задержание, а мы с тобой посидим здесь в тишине и все обсудим.
— Прежде всего меня интересует убийство Куклова, — сразу приступил к делу Семин. — Скажи мне откровенно, ты веришь, что Жмыхов убийца?
— Все улики против него, — пожал плечами оперативник. — А то, что он не признается… А кто просто так признается? Воспользовался моментом, ограбил начальника, вещественные доказательства изъяты, кровь на подошве. Что еще?
— А все-таки тебя ничего не смущает в этом деле? Ты же опытный оперативник, при таких железных доказательствах основная масса преступников признается, а этот держится, хотя ранее несудим.
— Вот этим вопросом вы с Карякиным убиваете меня наповал, — горестно вздохнул Глухов. — Я сам понимаю, что тут дело не совсем ясное. Любой давно бы признался и выторговал для себя какие-нибудь послабления, а этот… Короче, мы сделали повторный поквартирный обход подъезда, где жил убитый, и нашли одного свидетеля, вернее, свидетельницу. Она утверждает, что в день убийства во время обеда она видела на лестничной площадке незнакомого ей парня моложе тридцати лет. Но верить ей стопроцентно нельзя: прошло достаточно времени, она могла перепутать дни.
— А это не Жмыхов?
— Нет. Жмыхов маленького роста, полный, а этот под метр девяносто, худощавый. Женщина, как она утверждает, хорошо запомнила его.
— Как ее фамилия? — спросил Семин, доставая блокнот. — И номер ее квартиры?
Порывшись в своих записях, Глухов продиктовал:
— Машкова Августина, квартира сорок три. Женщина молодая, живет с мужем в «двушке» этажом выше Куклова. Запиши ее телефон.
— Фоторобот мужчины составили? — поинтересовался Семин.
— Нет, еще не успели, — помотал головой сыщик. — Хотели вчера, да ночное убийство помешало, всех бросили на его раскрытие. На днях обязательно составим.
— Не надо, я сам все сделаю, а то вижу, вы тут «зашились», — отказался Семин от предложения оперативника. — Переговорю с Машковой лично, сам отведу ее к экспертам для составления фоторобота. А Жмыхов пусть сидит за кражу, он от нас уже никуда не денется.
— Да, да, пусть сидит пока за кражу, — согласился Глухов, разливая по стаканам чай. — А мы продолжим его «окружать» в следственном изоляторе.
— По другим убийствам есть что-нибудь? — поинтересовался Семин у опера. — Кроме того, что уже есть в уголовном деле?
— По двум водителям и неопознанному трупу ничего не могу сказать, там глухо как в танке. А по пропавшей женщине буквально на днях раздобыли информацию, которую необходимо до конца проверить.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробнее, — заинтересовался Семин, отпив горячего чая. — Дело на контроле, скоро начнут таскать к начальству с докладом.
— Попова пошла в винно-водочный магазин в рабочем городке и больше не вернулась домой. А вокруг этого магазина бродит мой агент. Он сообщил, что там часто появляется некто Шамиль и приглашает пьющих тетенек к себе домой.
— А зачем?
— Зачем, зачем — словно маленький, — передразнил следователя сыщик. — Угостить водочкой, переспать… Как-никак мужчина же, всего-то пятьдесят три года.
— Расскажи, кто он такой, — попросил следователь Глухова.
— Он из Азербайджана, здесь дает уроки музыки…
— Музыки? — удивленно спросил Семин. — Где?
— В училище. Фамилия Азизбеков. Мы его выдернули бы и поговорили, но дело в том, что он улетел обратно в Азербайджан.
— Когда? — недоуменно спросил Семин.
— В том-то и дело, что спустя три дня после исчезновения Поповой. Мы пробили его по авиабилету Якутск — Москва — Баку.
— А здесь у кого он жил?
— У него частный дом в районе ГРЭС. Он жил там один.
— Дом осмотрели?
— Поверхностно под видом пожарных, мол, проверяем противопожарную безопасность: печку там, дымоход… За домом сейчас следит соседка, топит плиту на кухне. Азизбеков попросил ее об этом, обещал заплатить деньги по приезде.
— Ну и как дом? Что-нибудь подозрительное обнаружили?
— Дом как дом, чистенько все, прибрано. Надо дождаться, когда Азизбеков вернется в Якутск, и переговорить с ним. Может быть, что-то интересное нам сообщит.
— А когда он должен вернуться?
— Соседка точно не знает, но ближе к весне, в апреле-мае.
— Да-а, негусто, — озадаченно протянул Семин. — С чего начать, даже не представляю… Андрей, давай завтра съездим к Азизову домой, я проведу осмотр.
— Азизбекову, — поправил сыщик следователя. — Какие вопросы! Завтра звони в любое время.
3
Семин вечером еще раз внимательно прочитал уголовное дело по факту пропажи без вести гражданки Поповой, в задумчивости прошелся по кабинету, а затем оделся и вышел на улицу. Было ветрено, свистела поземка. Следователь, зябко вздрогнув, глянул на часы. «До закрытия еще сорок минут», — подумал он и направился в винно-водочный магазин, возле которого пропала женщина.
Он подошел к магазину перед закрытием: народу было много, все хотели купить вожделенный напиток к грядущему женскому празднику, нетерпеливо покрикивая на замешкавшихся покупателей возле прилавка. «Поговорить с продавщицей не получится, после закрытия магазина она будет сдавать кассу, это минимум полчаса», — с этими думами Семин вышел из магазина и через калитку зашел в задний двор.
— Эй, чего тебе надо? — окликнул его кто-то.
В тусклом огне уличной лампы Семин разглядел мужчину, который, облокотившись о перила заднего крыльца, курил папиросу. Семин протянул ему удостоверение.
— Я следователь прокуратуры. Вы работаете здесь, в магазине?
— Да, я подсобный рабочий, — ответил мужчина, рассматривая удостоверение. — По какому вопросу?
— Меня интересует одна пропавшая женщина…
— Так милиционеры тут уже были, и не раз, показывали фотографию, — перебил Семина на полуслове мужчина. — Мы им рассказали все, что знаем. Видел я эту женщину тут частенько, но в день пропажи не заметил ее. Может быть, она в тот день вообще не приходила сюда?
— Может, и не приходила, — кивнул следователь. — Меня интересует другой вопрос: Шамиля знаете?
— Интеллигента? — усмехнулся мужчина. — Кто его не знает, постоянно к нам наведывается. А почему он интересует вас?
— «Интеллигент» — это его кличка? — поинтересовался Семин. — Почему?
— Он же музыкант, и вид у него интеллигентный, он всегда при галстуке.
— А что он тут делал?
— Как что? Покупал «бормотуху», обхаживал местных баб.
— И как он их обхаживал? — поинтересовался Семин.
— Как, как! — усмехнулся мужчина. — Как обхаживают баб-то? Угостит красненьким, в постель затащит… Не знаю, не могу утверждать, со свечкой не стоял… А вы спросите Любашу, она часто с ним якшается.
— А где мне найти эту Любашу?
— Да тут, в магазине, я только что видел ее.
— Покажите мне ее, — попросил следователь.
— А что показывать? Она в красном пальто, рыжая, сразу заметите, видная такая.
— Спасибо, — поблагодарил Семин мужчину. — Пойду с ней поговорю.
В магазине в толпе женщину он заметил сразу. Она безучастно стояла возле окна, очевидно, надеясь на угощение со стороны кого-либо из посетителей. Примерно сорока пяти лет, немного полноватая, с всклокоченными, когда-то, наверное, шикарными рыжими волосами, на испитом лице сохранилась печать былой красоты.
Семин подошел к женщине и взял ее под локоть:
— Любовь… извините, не знаю вашего отчества. Я бы хотел с вами поговорить.
Женщина резко повернулась в его сторону, дыхнула на него дешевым вином, подозрительно окинула взглядом с ног до головы и спросила:
— А ты кто будешь?
— Я следователь прокуратуры, хочу спросить про одну женщину. Давайте выйдем на улицу, тут много народу.
Любовь нехотя последовала за Семиным, который на улице сразу же задал вопрос, протянув ей фотографию пропавшей:
— Попову Людмилу знаете?
Она при свете лампы изучила фотографию и отрицательно покачала головой:
— Не, такую не знаю.
— Как не знаете? Она же тут постоянно бывает.
— Зато я тут не бываю постоянно, — резко ответила женщина, в глазах мелькнула злоба. — Решил, что я завсегдатай этого магазина?
— Нет, я так не думаю, — примирительным тоном ответил Семин. — Шамиля давно знаете?
— Ты что тут вынюхиваешь?! — вскипела Любовь. — При чем тут Шамиль?!
— Но вы же с ним в близких отношениях…
— На что ты намекаешь?! — угрожающе прогремела она. — Я женщина порядочная, замужняя, так что прекратите тут заводить свои интрижки!
С этими словами она резко развернулась и исчезла за дверью магазина. Оставалось десять минут до закрытия, она, скорее всего, не теряла надежду подцепить какого-нибудь собутыльника.
Немного потоптавшись, Семин отправился домой, по пути ругая себя за опрометчивый поступок: «Так тебе и надо, самоуверенный щегол! Разговаривать без подготовки на столь деликатную тему с женщиной, пусть даже и пьющей, непростительно для опытного следователя с десятилетним стажем! Впредь тебе это будет уроком. Женщина, какая бы она ни была, требует к себе ласкового отношения и внимания… Ладно, повторим попытку попозже, после осмотра дома Азизова… Азизбекова».