Виталий Пищенко
Запутанный след
Книга первая
УЩЕЛЬЕ ЗЛЫХ ДУХОВ
Пролог
Темнота окутала землю неожиданно быстро. Слились в чёрную полосу проплывающие мимо берега реки, заметно потемнели тревожно шепчущие что-то водные струи, лишь островки пены продолжали сереть в наступившем мраке.
— Рано что-то… — озадаченно протянул Сергей.
Гондола катамарана, на которой он устроился, проседала всё глубже, воздух из прорвавшегося мешка продолжал выходить, и Востриков погрузился в воду чуть ли не по пояс.
— Вечер же… — отозвалась Елена, чтобы хоть что-то сказать.
Молчать уже было невмоготу, непонятно откуда взявшееся беспокойство не отпускало, давило на сердце.
— Вечер вечером, но до захода солнца ещё больше часа, — откликнулся Сергей.
— Ай, перестань! — разлепила губы Анна. — Хронометр твой ни в одну починку не примут, а наши с Ленкой часы нахлебались воды по самое не могу… И не нужно говорить о внутреннем чувстве времени, у меня такое ощущение, что мы уже неделю по этой чёртовой реке плетёмся…
— Всё равно ничего не понимаю, — миролюбиво пояснил Востриков. — Как ни крути, а до темноты нас должно было донести до жилых мест. Течение приличное и вообще…
— Вообще!.. — перебила его Анна. — Ясно же, что драндулет наш ползёт медленнее, чем мы рассчитывали. Твоя гондола почти затонула, да и нас с Ленкой вода уже вовсю захлёстывает. На поперечины я и смотреть боюсь, того и гляди совсем разойдутся. Придёт полная хана нашему плавсредству, что делать будем?
— Не боись! — Сергей улыбнулся, но бодрость его выглядела слишком искусственно. — Этот старичок нам ещё послужит. В крайнем случае на берег выберемся…
— Отличная идея! — фыркнула Анна. — На этакую крутизну и с двумя-то руками чёрта с два заберёшься, а уж с одной…
— Ты как себя чувствуешь, кстати? — обеспокоенно спросил Востриков.
Анна подавила всё более нарастающее раздражение, постаралась посмотреть в сторону мужа как можно ласковее.
— Терпимо… — Она пошевелила пальцами обмотанной руки. — Перелома точно нет, да и на вывих не похоже. Скорее всего, сильный ушиб, скоро пройдёт.
— Ты, подруга, поаккуратнее всё же… — подала голос Ленка, предпочитавшая не вмешиваться до этого в диалог супругов. — Слушай Серёжка, на каком берегу деревня эта, как её там?..
— Ахтимнеево, — откликнулся Востриков. — На правом.
— Придумали же имечко… — неизвестно кому пожаловалась Елена, потом озабоченно произнесла: — А нас влево отжимает…
— Заметил уже, — сварливо отозвался Серёга. — А что делать? Выгребать поперёк течения мы едва ли сможем. Да и смысла в этом пока не вижу. Покажется деревня, тогда уж…
— Подозреваю, что Ахтимнеево это освещено хуже Красного проспекта! — фыркнула Ленка. — Как бы нас мимо не пронесло, не видно уже ни фига. Хотя, честно говоря, и мне казалось, что до заката ещё прорва времени…
Договорить не успела. Что-то зашуршало под днищем совсем просевшей в воду гондолы Сергея. Толчок, и сразу же затрещали поперечины.
Елена соскользнула в воду, с силой надавила на гондолу, которую тянуло к стрежню, стараясь не дать хлипкому сооружению окончательно развалиться. К счастью, здесь оказалось неглубоко, ноги твёрдо встали на дно.
— Сиди! — прикрикнул на Анну Востриков, уже оказавшийся рядом. — Мель, что ли?..
Совместными усилиями они оттолкнули катамаран к мрачно нависающему над головами берегу. Течение здесь почти не ощущалось.
— Бухточка, — констатировал Сергей. — Сейчас посмотрю, куда нас занесло.
Он похлюпал к берегу. Анна молчала, вцепившись левой рукой в ремень гондолы. Ленка попыталась осмотреться. Ничего не видно. Чёрный берег, чёрная вода. Нет, похоже, ближе к середине реки что-то просматривается…
— Здесь промоина! — крикнул невидимый в темноте Серёга. — Похоже, русло пересохшего ручья. Крутизна, и песок под ногами плывёт…
— Осторожнее! — встревожилась Анна.
— Уже возвращаюсь. — Нечёткий силуэт приблизился. — Отмель там, — сообщил Востриков. — Небольшая. По промоине, по-моему, можно на обрыв подняться.
— Посмотри-ка. — Елена указала рукой. — Есть там что-то, или мерещится мне?
— Проверим! — загорелся Сергей.
— Осторожнее… — опять попросила Анна.
— Здесь неглубоко… Течение, правда, сильное. И тесно, берег совсем рядом, боюсь, не пройдёт наш катамаран… Ага… Выбрался я на остров… Сейчас, девчонки, ещё пять минут… Всё, возвращаюсь!
Шлепки по воде, потом из ночной черноты вынырнул насквозь промокший Серёга.
— Значитца так… — отдуваясь сообщил он. — Островок, причём достаточно маленький. Зарос ивой. В общем, ни черта интересного. По-моему, надо выбираться под обрыв, на эту отмель. Там какие-то сучья и гнилушки валяются, на костёр хватит, а спички у нас, слава богу, есть. Можно, конечно, остров этот обойти и дальше сплавляться, но этот вариант мне активно не нравится.
— Разве здесь лучше? — тихо спросила Анна.
— Выхода нет. Права Ленка: махнём мы мимо Ахтимнеева и не заметим его в темноте. А до следующего жилища чуть не сотня вёрст… Сейчас костёр распалим, отогреемся немного, а рассветёт, постараемся катамаран подшаманить. Перекусим тем, что сохранилось. Плыть немного осталось, так что с голоду умереть не успеем.
— Не в том дело… — зябко поёжилась Анна. — Не по себе мне что-то, тревожно, неуютно…
Елена промолчала, хотя и она испытывала странное желание как можно быстрее покинуть это место, а Востриков ласково привлёк жену к себе и сказал:
— Это у тебя из-за руки. Болит?
Анна молча кивнула.
— Вот видишь. Кого здесь бояться?
Словно в ответ на этот вопрос, откуда-то издалека донёсся сдавленный стон, будто кто-то невидимый жаловался на зря прожитую жизнь, тосковал о потерянном, зная при этом, что вернуть ушедшее уже невозможно…
— Что это? — испуганно встрепенулась Елена.
— Не знаю… — Сергей явно был растерян.
Немного помолчав, он добавил:
— Птица какая-нибудь. Медведей и волков мне слышать доводилось, это не они, а других серьёзных хищников здесь не водится…
Из-за обрыва выкатился тонкий серпик молодой луны. Слабенький свет упал на пласт тумана, тяжело сваливающийся с берега на реку. Местами его плотное полотнище прокалывали стволы давно умерших деревьев, безуспешно пытающихся удержать упорно вырывающееся бесформенное существо, но оно продолжало своё движение, не обращая внимания на цепкие пальцы древесных мертвецов…
Глава первая
1
«Паршиво, когда день начинается со звонка Тёмы. Ведь не напоминал о себе, паразит, бог знает сколько времени, мог бы и ещё пару-тройку десятилетий подождать…»
Олег выругался сквозь зубы, прошёл на балкон, пощёлкал дешёвенькой газовой зажигалкой (огонёк на её конце вспыхнул не то с четвёртой, не то с пятой попытки — везут к нам со всего мира всякую дрянь), потом с тоской уставился на тёмные кроны тополей. Листья тяжёлые, подёрнуты какой-то сероватой плёнкой, которую не в состоянии смыть даже то и дело обрушивающиеся на город ливни, сопровождающиеся раздирающими небеса раскатами грома.
«А с другой стороны — делать всё равно нечего, так что даже любопытно, зачем вынырнул из небытия этот придурок…»
Пару недель назад Олега с работы попёрли. Нет, внешне всё обстояло вполне благопристойно: «Уволен по сокращению кадров, в целях оптимизации затрат…» Ну и прочие благоглупости, которыми научились прикрываться разнообразные чиновнички и хозяйчики в стремительно демократизирующейся России.
В принципе, ничего страшного не случилось: работа Олегу надоела до изжоги, а мурло так называемого «генерального директора» уже вызывало рвотный рефлекс. Просто произошло всё достаточно неожиданно, и Алексеев решительно не знал, чем занять остающиеся два с половиной месяца безделья. «Если хочешь получать положенное по закону пособие, равное среднемесячной заработной плате, работать в течение трёх месяцев со дня увольнения тебе ни в коем случае нельзя», — пояснил давний знакомец, подвизающийся на ниве юридических заковык. Какой же дурак откажется от дармовых денег? Особенно если проживаешь в России, где надуть государство испокон века считалось делом богоугодным. Вот и бил Алексеев баклуши, лениво размышляя о том, что неплохо было бы заняться… Чем? До конкретики мысли не доходили — путались, а потом и вовсе обрывались.
Устроившиеся на скамейке бабки-соседки, завидев прикуривающего Олега, заметно оживились, видать, нашли свежую тему для разговора. Что это они на самый солнцепёк выперлись? Обычно предпочитают укрываться в кустах, где имеется ещё одна лавочка, и оттуда зорко наблюдать за окрестностями… А, вот оно что — судя по доносящимся до балкона голосам, там обосновались представители сильной половины, избавившиеся от обязанности ежедневно ходить на работу. Чем они промышляют, никто не знает, но средств на регулярную выпивку освобождённым от труда пролетариям хватает…
— Ей-богу, не вру мужики! Так всё и было! Несут меня, значит, пьяного драться…
Дальше сплошное «бу-бу-бу». Похоже, Мишка из соседней квартиры рассказывает о своей поездке к родственникам в деревню. Врёт наверняка, но картина представляется эпическая — перемещение богатыря (рост — метр с кепкой и каблуками, размер — сорок второй) к месту предстоящего смертоубийственного сражения…
