Да все что угодно! Курьерский путь для наркотиков, контрабандную тропу через границу, дорогу для перемещения и ввоза рабов на территорию империи. И ведь отец пойдёт на это, лишь бы сохранить мою жизнь и честь. Страшно представить, что халифат сделает с нашей семьёй, если подобные нарушения вскроются.

Мра-ак.

Так, не паниковать Фирюза! Я должна не допустить этого любой ценой. Рука нащупала под складками газа железные наручи. Если хашисын ещё в добавок и маг, то оковы его сдержат.

— Ах… — обрадованно мурлыкнул наёмник. В первые секунды он ощетинился и принял боевую стойку точь-в-точь ту, в какую встают ядовитые кобры. Но увидев мой наряд, расслабился. — Вот ведь не думал, что столь прекрасная добыча попадётся мне так скоро. Правду говорят охотники: на ловца и зверь бежит! Здравствуй, мой маленький трофей, — от этого вкрадчивого голоса леденило душу. — Иди ко мне.

Я как неразумная мышь, знающая что она практически в пасти у кобры и потому безумно и отчаянно сопротивляется. Я рванулась в последний бой.

Рванулась и проиграла. Бросок колец, и я в плену. Вокруг меня возвышаются чешуйчатые стены из живой плоти. А хашисын посмеиваясь приближается. Его наглые, подведённые сурьмой глаза скользили по моей фигуре.

— Ай, какая красавица, не ожидал встретить здесь такую… — лукаво произнёс наёмник, сощурив раскосые глаза. Мне доподлинно было известно: такая боевая раскраска наличествует только у одного сорта магов — пустынных некромантов, повелителей песков и восставших мертвецов.

Пока я, разинув рот глазела на мейк ап, в спину меня толкнуло нечто тёплое и шершавое. Оглянувшись я поняла, что мне конец. Я как глупый ублюд загнала сама себя в западню, — отступать больше некуда.

Наёмник не долго думал, его глаза горели алчностью и бесшабашным весельем бандита. Во взгляде светилась та самая особенная радость присущая всем разбойникам она вспыхивала в них аккурат в тот момент, когда наёмники чётко осознавали: жертва в их власти, они вдоволь могут поиздеваться над ней.

— Подаришь поцелуй — жива останешься, — змеиное кольцо стало медленно сжиматься, а мои пятки поехали по траве. Хашисын вперил в меня свои бесстыжие зенки.

И взгляд этот был настолько неприятный, как у хищника, осматривающего свою добычу, уже пойманную и приготовленную к расчленению. Остаётся только выбрать в какой бок вонзить клыки и оторвать сочный шмат мяса, дабы в полной мере насладиться вкусом и ароматом дичи. Вот какой это был взгляд. И я как загипнотизированная смотрела в эти чёрные глаза, по одной простой причине что это была единственная доступная часть лица.

— Если посмеешь что-нибудь сделать — мой отец оторвёт тебе хвост! — смело пискнула я.

— И кто же отец этого сладкого пустынного медка?

— Сам халиф! — выпалила я, не найдя более влиятельного человека в Агар`шайе. Эффект от неприкрытого вранья получился странный: разбойник несказанно удивился, но смелое заявление задержало его лишь на считанные секунды, хашисын быстро очухался от изумления и зло проговорил:

— Я знаю всех шестерых дочерей халифа. Ты точно не одна из них. Я бы узнал свою сестру.

Последнее заявление наёмника огорошило меня не меньше, чем мои фальшивые признания.

«Боже мой, — подумала я. — Как глубоко запустила свои щупальца коррупция. Халифат Агар`шайи имеет отношение к самой многочисленной банде наёмников. Более того один из членов правящей династии состоит в ней!»

— Я внебрачная дочь… — угрюмо буркнула я, в надежде, что кровосмесительная связь испугает похитителя женщин.

Не тут-то было, моё заявление ничуть не поколебало решимости наглеца, более того ещё больше раззадорило.

Я молчала исподлобья по-боевому глядела на преступника.

Палец наёмника нагло поддел газовую ткань, закрывающую моё лицо и потянула вниз.

— Это не имеет значения, — легко отмахнулся от моих слов наёмник. По-моему, у этих хашисынов ни стыда ни совести. — Я с большим удовольствием попробую сестрёнку на вкус. Мне очень интересно: везде ли ты такая же сладкая? — Развратник предвкушающе облизал губы раздвоенным языком.

«Вот черт! — Мелькнула мысль. — Угораздило меня оказаться наедине с мужчиной, более того в его крепких объятьях, хоть и хвостовых, змеиных, что ещё пошлее. Срам-то какой! Это не по законам халифата! Не этому нас учили наставницы на уроках этикета!»

Даже сквозь ткань, закрывающую лицо, я видела, как разбойник противно выпячивал губы трубочкой для поцелуя.

Я не могла позволить ему сделать это! Во-первых, — это неприлично, целоваться с мужчиной до замужества. Во-вторых… Черт, да мне попросту противно лобызать этого пустынного шакала, каким-то подозрительным образом затесавшегося в сынки самого халифа. Побочный отпрыск, не иначе! Одно дело целовать в колючую щеку отца, обнимать сестёр и подруг, но лизаться вот с этим пыльным шелудивым псом… Нет уж, увольте. К тому же мало ли до чего могут довести поцелуйчики под сенью листвы. Все начинается с невинных лобызашек, а потом так устаёшь от них, что очень хочется полежать на травке отдохнуть. Вот уж дудки, терять девственность мне никак не хотелось.

Каждый нагг-бей мечтает, чтобы его невеста была чиста и прозрачна (наивна) как небо пустыни. Красива как цветок, глупа словно пенёк, и при этом в постели знала всякие хитрости. Ну, вот как такое возможно, скажите на милость?

Стоп. Я задумалась. А ведь потерять невинность — сто процентная гарантия, что более не один женишок к тебе не посватается, даже за мешок денег и караван ублюдов. Но не с первым же попавшемся сыном дикой собаки это делать?! К тому же тогда мне не выйти замуж за старшего сыночка халифа и не изменить законов этой страны. Я про себя цыкнула зубом. Придётся и дальше прикидываться нежным и невинным оазисным цветочком, если я хочу попасть на отбор невест, более того пройти его.

Самая сложная задача, особенно если по натуре ты пустынная колючка.

В тот момент, когда шершавые, натёртые рукоятью ятагана ладони сомкнулись на моей талии, я приготовилась надеть на похитителя женщин магические кандалы. Главное отвлечь хашисына, чтобы он не заметил, как я достаю оковы. Как нас учили завораживать и отвлекать мужчин? Вот сейчас и проверим, хорошая ли из меня ученица или я полная бездарь, как утверждают наставницы.

Я стыдливо посмотрела в сторону, а после резко на разбойника, не забыв при этом призывно помахать ресницами.

Губы похитителя женщин уже были в нескольких сантиметрах от моих, но нагг замешкался. Сработало!

Клинк. Клинк.

Это застегнулись наручи на запястье бандита.

Хашисын замер. Я подняла глаза.

Наши глаза встретились.

— Пустынная гадюка… — только и успел прокомментировать мои действия наёмник. В следующий миг нас обоих ослепила вспышка.

Змеиные кольца конвульсивно сжались, стиснув меня в смертельных объятиях.

Эффект получился катастрофичной. Вспышка пламени и рёв ветра, заглушаемый воплем сгорающего наёмника.

«Боже мой, что я наделала? Убила сына халифа!» — Единственная мысль, которую я успела подумать. В следующую секунду здоровые лапищи схватили меня за талию и рванули в высь.

* * *

Ветер пыльной бури трепал волосы, острые песчинки царапали нежную кожу лица, забивались за пазуху просторной туники, щекотали голое, не привычное к грубому воздействию тело. Острые, жестокие когти пустынного дэва сжимали оголившийся живот. В грязно-серых клубящихся тучах грохотали раскаты грома, сверкали молнии. Крылья мучителя с таким же громоподобным хлопком разрывали воздух на части, унося меня все дальше и дальше от родного дома.

Сквозь пелену мечущегося песка я увидела два горящих во тьме глаза похитителя. Они пронзали яростной, отчаянной ненавистью, впиваясь в самую душу, как будто в произошедшем была виновата я.

Резкий порыв ветра, толчок и я лечу вниз. К смерти.

Когтистая лапа ловит меня в нескольких метрах от земли. Последний удар крыльев и спину холодит песок пустыни.

Сильные руки во тьме обнимают, а обнажённое разгорячённое тело вжимает меня в мягкую землю.

Перед лицом мелькает красная рожа джинна, искажённая яростью, острые змеиные клыки в оскаленном рту. Глаза тоже изменили свой цвет с чёрных бесстыжих на неистово жёлтые, с вертикальными зрачками как у змей.

Лапищи с острыми когтями схватали моё тело, норовя задрать одежду, грубо порвать её или сорвать.

Я отбивалась как могла, царапалась и кусалась, визжала в остроконечное ухо джинна, как бешеная кошка. Схватив горсть песка, даже швырнула ему в глаза, но бывший хашисын увернулся. В отчаянии я вцепилась зубами в ладонь демона. Не помогло, джинн зарычал ещё громче.

— ИЗЫДИ! — завопила я что есть мочи в ответ, и давление внезапно прекратилось.

Вновь поднялся небывалый ветер подхватил меня вместе с песком и понёс прочь.

* * *

Вынырнула из бархана, можно сказать восстала как зомби-мамелюк, сплюнула песчинки, отряхнулась, словно собака, подняв вокруг облако пыли.

Я стояла посреди пустыни в одной тапочке с загнутым носом, вторую голую ступню припекал раскалённый песок. Часть украшений унесло ураганным ветром, причёску испортило окончательно, одежду испачкало и порвало. К счастью, я сама практически не пострадала, всего лишь пара царапин и синяков, самые сильные на запястьях от лапищ хашисына.