Она не осознавала, что ее жизнь наполнена смыслом, как и то, что однажды споткнуться и упасть — не повод лежать и винить во всем камень. Роза не понимала, что расцветать нужно не для кого-то, а в первую очередь для себя. Она больше не смотрела в зеркало и не смеялась в приступах паники: кажется, она просто забыла, что тусклый свет лампочки никогда не заменит настоящего солнца.

Он сидел напротив нее, а она пила кофе и смотрела в окно: люди, машины, сырость, суета. Большой город, в котором легче всего потерять себя. Она думала о том, что если бы хоть один мужчина просто остановил ее и сказал, что она прекрасна, она бы действительно расцвела. Он назвал ее Розой, не почувствовав ее запаха, он был ближе всех — на расстоянии протянутой руки, которой сегодня он так и не коснулся. Не услышал. Только сделал сочувствующий вид, что ранило ее еще сильнее. Он не смог в ней увидеть ее… Ту женщину, которую держал бы за руку, гуляя по аллеям парка, и целовал под дождем. Ту, которую провожал бы до дома, а затем оставался на чашечку кофе. Он не увидел в ней ту, которая смогла бы отдать всю свою нежность и любовь безвозвратно, вставать пораньше, чтобы приготовить вкусный завтрак, а затем отутюжить его брюки и целый день ждать, отправив его на работу. Почему?

— Роза, ты смогла бы довериться мне? — неожиданно нарушил тишину он.

— Зачем? — пусто и без эмоций спросила она, по-прежнему глядя в окно.

— Мне кажется, я могу тебе помочь, но мне нужно, чтобы ты доверилась мне.

Доверие — это самая хрупкая вещь на свете. Как и сердце женщины… Однажды разбив, ты уже не соберешь его по частям. А собирая осколки, можно только глубже ранить. Так бывает: предают самые верные, не возвращаются те, кто однажды дал клятву любить…

— Мне это не нужно, — сухо ответила она.

— А если я смогу сделать счастливыми тридцать три девушки за час, ты доверишься мне?

В ее глазах появился интерес, ведь то, что он сказал, теоретически сделать невозможно. Она была в этом уверена, но то, что ради нее он решил что-то совершить, было действительно приятно. Роза улыбнулась. Что же он все-таки задумал?

— Да, тогда я тебе доверюсь полностью.

— Хорошо. Просто сиди и смотри в окно, — заявил он, второпях надевая плащ.

Роза была заинтригована. Она с нетерпением ждала его, чтобы понять смысл им сказанного, увидеть, что он задумал. Он производил впечатление серьезного, солидного мужчины, готового отвечать за свои слова и поступки.

Прошло минут десять, и за стеклом появился он. За это время она допила кофе и выкурила две сигареты. Картина за окном была действительно интересной. Он держал в руках огромный букет длинных красных роз. Подходя к женщинам, он дарил каждой по одной розе, после чего что-то говорил им на ухо, и они улыбались. Некоторые даже целовали его в щеку и обнимали с радостью в глазах. Одной девочке он подарил целых три розы, в ответ она ему что-то сказала, а он поцеловал ее маленькую ручку. Даже старушке он с улыбкой вручил цветок… Он ее не обманул: все женщины отходили от него со счастливым видом. Теплые капельки заскользили по ее щеке, и сердце окутало необычайное тепло. Она была в восторге.

Зайдя в кофейню, он направился к ней, а она тем временем приводила себя в порядок. Поправила волосы, выпрямилась и с улыбкой встретила его.

— Ты меня поразил, — коротко, с восхищением сказала она, а затем добавила: — Ты сказал, тридцать три девушки, а я насчитала тридцать две.

Он загадочно улыбнулся и, достав из кармана маленькое зеркальце, поставил его перед ней так, чтобы она смогла увидеть свои наполненные восторгом глаза.

— Тридцать три…

Он поднял руки к небу, словно пытаясь до него дотянуться. Глядя вверх, он не чувствовал страха, а прохладный ветер наполнял его легкие свободой… Жизнью. Он стоял на ногах твердо и крепко и дышал во всю грудь, глядя далеко, туда, где загорались первые звезды.

— Доверься мне, — спокойно сказал он, подавая ей холодную руку.

— Я не смогу, — ответила она дрожащими губами.

Ей было холодно и страшно, и с каждой минутой она все больше понимала, что либо он настолько безумен, либо ему просто нечего терять. Паника овладела Розой, а он по-прежнему держал протянутую ладонь. Она закрыла глаза и медленно, крепко обхватив его пальцы, залезла к нему.

— Открой глаза, Роза…

— Я не могу. Мне страшно.

Ее коленки задрожали, как и рука, и в какой-то момент ей показалось, что она стоит на самой грани жизни и смерти. Это было чувство невесомости: всего один неверный шаг — и ты падаешь в пропасть, на дно бездны, и поэтому Роза боялась открыть глаза. Ее бил нервный озноб и бешено стучало сердце. Через силу распахнув веки, она увидела перед собой неописуемую картину, которую не смогли бы передать никакие краски мира. Так тонко, от кончиков пальцев ноги и до наполненных жизнью зрачков, Роза каждой клеткой ощущала, насколько это прекрасно. Это не ветер дул ей в лицо, а она сама стремительно рассекала воздух.

— Только не смотри вниз, — улыбаясь и дыша во всю грудь, сказал он.

— У меня есть крылья… Я лечу.

Роза никогда не испытывала подобного чувства, только ночью под иглой, закатывая глаза, она на время погружалась в подобное состояние. Но в этот раз было все по-настоящему. В этот раз она ощутила себя живой и хотела во все горло закричать, чтобы все ее услышали, чтобы весь мир увидел, насколько она свободна, насколько жива… Лепестками по ветру.

Она закрывала глаза, а затем открывала их снова. Роза больше не боялась и, отпустив его руку, она вдыхала не воздух, а что-то другое, что наполняло ее жизнь смыслом. В этот момент она не думала о том, что будет завтра. Она застыла в этом мгновении, в этой секунде, и ей казалось, что даже время остановилось, чтобы ее подождать.

— Ты это чувствуешь, Роза?

— Да. Каждой своей клеточкой…

Уже было за полночь, когда они возвращались с того места, от которого Роза до сих пор не могла отойти. Ей казалось, что часть себя она оставила там, на мосту, ту часть, которую несла тяжелым грузом каждый день на своей спине. Они шли молча, и с каждым шагом идти было все легче и приятнее. Свобода может быть только внутри человека, какой бы огромной ни была клетка вокруг него.

— Я не умею плавать, — честно призналась она.

Он посмотрел на нее и улыбнулся. Такое чувство, будто это не было новостью для него и все это время он прекрасно об этом знал. Странный и весьма загадочный человек.

— Ты думаешь, я позволил бы тебе утонуть?

Роза не нашлась, что ему ответить, но была уверена — с ним она в полной безопасности, что бы ни случилось. Она доверилась ему и, как оказалось, не напрасно. Он держал ее под руку, а ей было неловко от вопроса, который она так хотела ему задать.

— Можно у тебя остаться на ночь?

Он остановился и заглянул ей в глаза. В этот момент ей стало еще больше не по себе. Наверное, зря она затеяла этот разговор.

— Я сам хотел тебе это предложить, — опять улыбнулся он.

Она обняла его очень крепко, а он гладил ее волосы, пропуская между пальцев шелковые пряди. Роза с нетерпением ждала того момента, когда переступит порог его квартиры. Как и чем он живет?

И, возможно, его подушка будет мягче, чем ее собственная…

Сняв пальто, Роза попросила его включить свет — в квартире было темно и прохладно, — на что он любезно кивнул, снимая свой плащ. Маленькая студия с белыми стенами и темным потолком. Классический стиль. У него хороший вкус. А кругом…

— Кто она? — с восторгом в глазах спросила Роза, глядя на портреты.

То, что он был художником и все картины написаны им, было ясно без слов. На каждом полотне запечатлен один и тот же женский образ: выразительные глаза, чувственные губы, длинные, до поясницы волосы. С улыбкой и грустная, одетая на одной, на другой обнаженная… Кто эта женщина?..

— Тебе чай или кофе? — спросил он, проигнорировав ее вопрос.

— Мне бы немного тебя.

Он молча вышел на балкон и закурил.

— Ты так и не ответил, — заявила Роза, как только он вернулся в комнату.

— Шедевр… — ответил он так, чтобы стало ясно, что затрагивать эту тему он не желает.

Роза не была глупой. Она теперь понимала, почему он так замкнут и закрыт от людей, ведь в его жизнь однажды вошла та, что так и не покинула его сердце. Эта женщина не смогла покинуть даже стены этой квартиры. Кругом она…

Не так просто забыть человека. Порой намного проще забыть собственное имя. Нелегко перелистнуть страницу, когда на следующей нет продолжения. Роза больше всего на свете хотела стать новой страницей для этого безымянного художника, его новой картиной, вдохновением… Водить кистью в его руке, чтобы он нарисовал одно большое счастье, по капельке которого будет находить в Розе каждый день.

— О чем ты сейчас думаешь? — спросила она.

— Нас ведь двое, а кровать у меня одна…

Она совсем не думала о сексе, лежа у него на груди. Ей было уютно и спокойно, а в его молчании она слышала биение сердца. Роза не могла уснуть, ей казалось, что его картины живые и смотрят на нее. В какой-то момент она даже задержала на одной из них взгляд и в этих темных глазах будто что-то увидела… Под одеялом было тепло, но в эту ночь ее согревало не оно. Так странно: еще вчера она сидела у окна и с каждой каплей за стеклом тонула в своем одиночестве. Если бы она тогда знала, что есть на свете человек, тот человек, на плече которого она уснет, а поутру выпьет с ним крепкого кофе… Разве много женщине нужно для счастья?