— Извините, — прошептала проститутка и отвернулась.

Карнаж зашагал дальше.

Его зрение обострилось до предела, поэтому и произошла подобная метаморфоза — смешанная кровь эльфов и жителей Ран'Дьяна частенько давала преимущество в плохо освещенных местах. Полукровка узнал полуэльфийку, но теперь это не имело значения. Куда более странника беспокоило, что его узнали. И он ругал себя за то, что обернулся. Недаром в переулке, когда эта продажная девка сдуру назвала его имя, шмыгнул крысолюд. Их племя отличалось известными повадками, а цель визита Карнажа могла заинтересовать не только этих горбатеньких грызунов, ходящих на двух лапах, что, пожалуй, было единственным отличием крысолюдов от куда более скромных по размерам их родственников.

Красноволосый рассудил, что следует поспешить, иначе он рисковал не успеть добраться до обиталищ чародеев у стен «Каменного Цветка». Там у него было важное дельце с одной чернокнижницей.

Запах сырости усилился, когда он подошел к выдолбленной в скале лестнице. Рядом, на сваях в пруду, громоздилась таверна. Из окон бил яркий свет и доносились крики, клацанье глиняных кружек и попытки сыграть на каком-то, видимо, изрядно покалеченном струнном инструменте.

— Если они и соберутся напасть, то только здесь, — хрипло буркнул себе под нос Карнаж.

Действительно, более удачное место найти вряд ли бы удалось: до каменных лестниц, ведущих к башням у цитадели, было рукой подать, а шум из таверны мог приглушить возню схватки.

Едва полукровка остановился, как сзади послышались торопливые шаги. Красноволосый метнулся в сторону — о камень недалеко от того места, где он стоял, звякнуло что-то металлическое и отлетело, бултыхнувшись в пруд.

Крысолюд неуверенно потянулся своими длиннющими лапами к голенищу сапога за еще одним ножом, оглядываясь в поисках только что стоявшего перед ним красноволосого. Где-то сбоку хлопнула ткань плаща, в следующее мгновение наброшенная на голову крысолюда, беспорядочно кромсавшего перед собой воздух. Полукровка отпрыгнул — появился второй грабитель: человек с длинным ларонийским кинжалом в руке, в легкой кольчуге и стигмой наемного убийцы на небритой щеке. Все это наводило на мысль, что оба далеко не простое ворье, обитавшее здесь в изобилии. Скорее заезжее, но, тем не менее, ворье.

Карнаж стоял перед ними, сгорбившись, держа обе руки за спиной на рукоятях оружия. Его черная с петушиным пером шляпа валялась под ногами, кроваво-красные волосы спадали на лицо, частично скрывая глаза. Оскал белых зубов перекосил треугольное, чуть суховатое лицо с небольшим белым шрамом под левым глазом.

Человек в кольчуге прищурился — из-под расстегнутой на груди куртки полукровки блеснул медальон с крупным рубином в золотой оправе.

— Это он, — пропыхтел крысолюд своему напарнику.

— Оно и хорошо, — усмехнулся наемный убийца, почесывая лезвием кинжала щетину там, где красовалась стигма. — Люблю пускать кровь нелюдям, особенно остроухим выродкам вроде этого.

— Зачем так торопиться? — процедил Карнаж сквозь стиснутые зубы.

— Приятель, сам знаешь золотое правило: у кого есть золото, тот правила и устанавливает! Извини, но нам хорошо заплатили.

Пока человек это говорил, крысолюд наклонился почти до земли, подняв для атаки сжатый в лапе нож над головой.

— Но есть еще одно железное правило, у кого клинок острее — тому и золото, — зло прошипел полукровка.

— Вот мы и проверим! — фыркнул крысолюд и бросился в атаку.

Красноволосый извернулся, хватая противника. На его спине полыхнули вшитые в бахрому куртки на уровне лопаток огненно-красные перья. Нож вылетел из лапы напавшего, зарывшегося своим звериным носом в каменную крошку. Кинжал полукровки засел в черепе крысолюда по самую рукоять.

— Феникс?! — воскликнул меченый, различив на куртке подшитые перья.

— Он самый!

— Жаль, что придется убить почти легенду, у нас их и так мало осталось, — скривился наемник, обходя застывшего на месте полукровку по кругу.

— А ты вперед горя не горюй, — посоветовал Карнаж.

— Я знаю, что ты мастерски владеешь кинжалом. Но сегодня это тебе не поможет, я защищен отличной кольчугой.

— Зря ты так, в наш смутный век нельзя быть в чем-то уверенным. — Феникс завел левую руку за спину, откуда правая только что извлекла клинок, пригвоздивший предыдущего противника.

— Ха! А этот крысюк, что теперь стал кормом для вывери, не был достаточно уверен? Вот поэтому и сдох, так что я попробую по-другому, если ты не против?

— Кто тебя нанял, пустобрех?

— У чертей в аду спросишь! — меченый подскочил к полукровке.

Карнаж ушел от удара ларонийским кинжалом в живот и перехватил на возврате руку убийцы. Простому человеку было далеко до реакции полукровки. Разумеется, меченый тоже оказался достаточно быстр и проворен, но у него практически не оставалось шансов, даже при должной выучке, которой оба противника явно не были обделены в прошлом.

— Опа! — на лице красноволосого заиграла недобрая улыбка.

Сильванийские ботфорты Феникса давно вышли из моды, однако их предназначение заключалось не в щегольстве владельца, а в боевом применении. Это становилось ясно при взгляде на обитые металлом округленные мыски и массивные пятки над низким каблуком. Собственно, то, что устраивало полукровку в боевом отношении и что он с охотой использовал, абсолютно не устраивало сильванийских модников, отчего такие ботфорты с некоторых пор носили представители не самых дружелюбных профессий. А эльфийские щеголи предпочитали открытые острые мыски без металлических обоек, более мягкие пятки и каблуки повыше.

Феникс не замедлил пустить в ход свои вооруженные таким манером длинные конечности, как, впрочем, использовал любое преимущество, особенно длину своих рук и ног.

Меченый взвыл, когда полукровка вывернул ему руку, вцепившись так крепко в сгиб кисти, что старым приемом, крутанув кинжал освободить конечность с клинком из захвата, у человека не вышло. Находчивость меченого подсказала выход, и он свободной рукой попытался дотянуться и ударить в лицо противника. Но руки Карнажа оказались слишком длинными, и он без труда увернулся, ответив меченому сильным ударом обитого мыска под колено. Затем, от щедрот своих, добавил убийце еще и в бок.

Незадачливый грабитель вскрикнул и выпустил оружие, успев пожалеть о том, что не спросил у кого надо, хорошо ли умеет драться Феникс врукопашную, слишком увлекшись выяснением техники фехтования.

Рука ловца удачи великодушно ослабила хватку, и меченый вырвался.

— Ну, давай! — мотнув головой, рявкнул убийца, поднимая кулаки к лицу.

Одна огненная бровь Феникса поползла от удивления вверх — неужели напавший и в самом деле такой болван? Сверкнули набойки на перчатке сжатой в кулак руки — меченый успел среагировать и закрыть голову от жестокого удара в висок. Однако замах, увиденный им, оказался явно солиднее, чем сам удар. А настоящий удар бедняга получил ногой в промежность. В тот же момент левая рука Феникса метнулась за спину и вылетела обратно, сжимая еще один кинжал, с тонким лезвием. Клинок резко ударил в звенья кольчуги сбоку, прошив их и войдя в ребра человека на половину лезвия.

Меченый охнул и тяжело покачнулся.

— Кольчуга, говоришь? — Карнаж выдернул оружие.

Противник согнулся и захрипел. Следующий удар кинжала в горло добил его.

Красноволосый оглядел поле боя, поднял свою шляпу и, отряхнув, нахлобучил на голову, с издевкой обратившись к испустившему дух противнику: «Кольчуга? Похоже, милейший, вы никогда в глаза не видели славных феларских стилетов[Стилет — (ит.) небольшой кинжал с тонким трехгранным лезвием.]».

Севернофеларский шабер[Шабер — стилет с трехгранным клинком и круглым деревянным черенком, отменно подходивший для преодоления защиты, вроде кольчуги или стеганки.] вернулся за пояс следом за темноэльфийским шпаголомом, с хрустом извлеченным из черепа крысолюда.

Будучи искушенным в подобного рода делах, по части укорота особо резвых стервятников, готовых буквально выхватить добычу ловца удачи из его рук, красноволосый поспешил поскорее убраться с места схватки. Подхватив свои сваленные у выбитой в камне лестницы сумки, он взбежал по ступеням.

Фрагмент скалы, на котором громоздились башни, прислонился вплотную к «Каменному Цветку». Постоянных хозяев у жилищ не было, так как редкий чародей задерживался в Великих Подводных Пещерах надолго. В основном здесь скрывались от правосудия. А поскольку Карнаж знал, какое «право» предоставляет «суд» большинства королевств чернокнижникам, то не боялся встречи с местными обитателями — народ здесь собирался на удивление приличный.

Островной стиль построек определяли надежность, долговечность и грубость материалов, с полным отсутствием какой бы то ни было отделки. Обитатели южных островов слыли практичным народом, не любившим излишеств. Жизнь среди морей вокруг Материка к этому не располагала, поэтому неудивительно, что в местах, подобных Великим Подводным Пещерам, трудились славные зодчие, возводившие все быстро, крепко и одинаково. И, самое главное, никогда не просящие прибавки за то, что гнут спины в «таких жутких условиях», поскольку для человекоящеров с острова Туманов в здешней сырости была своя особая благодать.