Чтобы не светиться, можно поискать комнату в частном секторе, но близ Белорусского вокзала хорошую комнату не найти. Жилищная проблема не решена. Большинство населения живет в коммунальных квартирах с общей кухней и туалетом. Тишиной и спокойствием там точно не пахнет. Появившийся новый постоялец — событие неординарное, и ажиотаж будет обеспечен. Работать не дадут.

Остается только гостиница, как наиболее безопасный и законный способ отдыха и работы. Кроме «Националя», «Метрополя», «Гранд-Отеля» и «Москвы», других хороших гостиниц (с горячей водой, обслуживанием), по-моему, сейчас и нет. Хочется напоследок вкусить радости бытия. Лучше всего мне подходит недавно построенная «Москва», расположенная в шаговой доступности от Кремля, станции метро и магазинов. Насколько помню, в «Москве» размещали иностранцев, но немного. В основном там селили наших местных руководителей производств, депутатов, известных лиц, приглашенных в Кремль. Запрета на размещение иных лиц нет. Так что можно попробовать, ну, а не получится, буду искать другую. Только обязательно нужно взять такси, чтобы не обивать ноги в поисках.

ГЛАВА 3

Письмо Сталину

Поезд по расписанию прибыл на Саратовский (Павелецкий) вокзал. Открыв двери купе, через окно внимательно смотрел на надвигающийся город, стараясь найти знакомые с детства места. Город сильно отличался от того, что я знал. Все еще стояли полуразвалившиеся дома «Шанхая». Тем не менее город рос и строился. Везде виделись следы стройки. Двигались краны, по дорогам двигались грузовики и самосвалы…

Наконец, дав пронзительный гудок и стукнув буферами, поезд остановился. Дождавшись, пока поток пассажиров схлынул, я, подхватив багаж, вышел на перрон. На стоянке такси и остановке трамвая стояла куча народа. Поэтому я пошел на Садовое кольцо. Движение в городе было довольно активное Примерно такое же, как в мое время в провинциальном городке в 8 часов утра воскресного дня. Двигались машины, трамваи, троллейбусы, конные повозки, автобусы, в том числе двухэтажные Движение на перекрестках регулировали светофоры и сотрудники милиции в белых гимнастерках и шлемах. Мне удалось поймать такси — черную «Эмку» — такси «ГАЗ М-1». Машина шустро тронулась с места и влилась в транспортный поток

До площади Свердлова добрались минут за двадцать. А что вы хотели, никаких пробок и заторов. Машина остановилась напротив входа в гостиницу. Дверь гостиницы мне любезно открыл одетый в отлично пошитую форму швейцар. В холле было прохладно и светло. Несмотря на ясный и солнечный летний день, здесь хрустальным светом горели люстры. За стойкой регистратуры стояло несколько очаровательных, необычно красивых, одетых в форменную одежду, мило улыбавшихся девушек, оформлявших гостей.

Нисколько не удивившись моей просьбе об одноместном номере, мне предложили люкс на пятом этаже. Я согласился, хоть и стоило это мне достаточно крупную сумму. Наверняка обычному советскому гражданину это было бы не по карману, но я себе мог позволить.

Все шло хорошо, даже слишком. Я расслабился. Доставшийся мне номер находился в той части здания, что выходила на Манежную площадь. Оформив документы и подхватив свои вещи, по привычке направился к лифту. Стоя у него, понял, что совершил грубую ошибку — не мог новоиспеченный лейтенант, ни разу не бывавший в этой гостинице, знать, где расположен номер и как к нему добраться, где находится лифт. Аккуратно осмотревшись, поймал на себе внимательный взгляд швейцара. Так, один прокол есть, и похоже, он вскорости будет отмечен в рапорте персонала. Жаль, что теперь не избежать пристального внимания. Но отступать нельзя — сделанного не воротишь. Буду надеяться на русское «Авось».

Отказавшись от услуг носильщика, поднялся на этаж Здесь меня встретила администратор и несколько горничных. Поприветствовав и проверив карточку гостя, администратор направил со мной одну из горничных. Проводить и показать номер. Моим «Вергилием» стала молодая, моих лет, женщина по имени Таня. Добродушно улыбаясь, взяв ключ, пригласила следовать за собой. Пока мы шли по коридорам, Таня ненавязчиво и профессионально опросила меня — кто я, откуда, надолго ли здесь, цель приезда. На что я постарался полно ответить согласно легенде Седова.

Мой номер состоял из двух комнат: кабинета и спальни. Имелся раздельный санузел с большой и широкой ванной. Отделка номера поражала: в ней использовались ценные породы дерева, лепнина, мрамор, бронза, и в то же время он был какой-то теплый и уютный. Мебель, сделанная из мореного дуба. В шкафу нашелся встроенный сейф с кодовым замком. В кабинете стоял большой стол с мраморным письменным прибором и настольной бронзовой лампой с зеленым стеклянным плафоном. В ящиках стола находились писчая бумага и конверты. Горничная хорошо поставленным голосом рассказала, что на этаже есть парикмахерская, баня с бассейном и массажем, финская и турецкая сауны. Поесть можно в ресторанах и барах на 1-м и 3-м этажах или на крыше гостиницы, где расположился ресторан под открытым небом. При необходимости пищу можно заказать из ресторанов с доставкой в номер. Для этого нужно позвонить по телефону или обратиться к ней. С удовольствием я узнал, что, не выходя из гостиницы, можно оформить билет на поезд в любом направлении. О чем я тут же попросил Таню, отдав ей свой билет и деньги.

Оставшись один, я обошел и осмотрел номер, в том числе и для поиска «жучков». «Москва» пользовалась репутацией престижного отеля международного класса. Органы просто не могли не использовать такой шанс для наблюдения за постояльцами. Приборов для обнаружения «прослушки» у меня не было, но оставался опыт из прошлой жизни. Его я и использовал, исследуя комнаты. Существующие в этом времени микрофоны были достаточно громоздкими, и мест для их установки не так много. В известных для меня точках установки ничего не нашел. Или их не было совсем, или они были вмонтированы в стены, но без специальной аппаратуры найти их невозможно. В принципе ничего противозаконного я делать не собирался. Но береженого Бог бережет, а не береженого конвой.

Оставался еще возможный обыск моего багажа. Но здесь можно постараться избежать опасности. Просто к нему подготовившись. Надолго покидать номер я не собирался. Только для еды и закупки необходимого. По мере написания письма черновики уничтожу, сжигая в ванной. С готовым письмом расстанусь только у почтового ящика на Старой площади. Поэтому в сейф переместились черновик письма, лишние документы и оружие. Вещи из чемодана развесил в шкафу, а все деньги переложил в гимнастерку. Парадная форма, несмотря на все мои старания, помялась. Надо было подумать о приведении ее в порядок: погладить и почистить.

Приведя себя в порядок, решил сходить позавтракать. В коридоре мне встретилась Таня, катившая тележку с бельем. Я объяснил ей свою проблему с формой. Она пообещала сделать все в лучшем виде. Естественно, я ей поверил. И форму погладит, и вещи досмотрит.

Посетителей в ресторане было мало. Пока несли заказ, полюбовался видом Москвы с птичьего полета Подумалось: «А где купить бумагу в центре?» Здесь вокруг куча книжных магазинов, самые ближние недалеко от Театра оперетты в проезде Художественного театра (Камергерском переулке), на улице 25 Октября (Никольской), в ГУМе, да и здесь, в гостинице, на первом этаже тоже должен быть магазин. По устоявшейся много лет вперед традиции нужно было сходить на Красную площадь. Вот там в ГУМе и куплю. Завтрак подали быстро. Повар был выше всяких похвал, хлеб свежим, а кофе отлично заваренным. Жизнь налаживалась.

Проходя мимо Исторического музея, обратил внимание на вывеску «Срочное фото», висевшую на здании напротив билетных касс музея. Фотоателье пользовалось успехом у посетителей, заполнивших собой небольшой холл и стоявших в очереди, в том числе и на улице. Я присоединился к ним. За столом пожилой, совершенно седой мужчина лет пятидесяти оформлял и выдавал заказы, а его помощница, симпатичная женщина средних лет, делала в студии снимки. Передо мной стояла группа молодых лейтенантов-пехотинцев, скорее всего, как и Седов, недавних выпускников училища. Слишком новой и необмятой смотрелась на них форма. Ребята стояли и обсуждали фото на витрине. Посмотреть там действительно было на что: на стенах висели стенды, где под стеклом были размещены фотопортреты, видимо, еще с начала века и до недавнего времени. Стоя у одного из них, высокий, темноволосый, крепко сложенный лейтенант возмущался нахождением на них фотографий офицеров царской армии, по его словам, сатрапов и угнетателей рабочего класса. Другой, почти полная копия первого, только немного поменьше ростом, его успокаивал. Пожилой администратор продолжал свою работу, совершенно не обращая внимания на возмутителей спокойствия. Внимательно рассмотрев снимок, на который указывал высокий лейтенант, я вмешался в разговор, сказав: «Вообще-то фото — это застывшие мгновения истории, от страниц которой отделаться не так просто. Фото сделано в годы мировой войны. Пехотный прапорщик не кадровый, видимо, производства военного времени. На нем мундир полевого образца, погоны номерных полков, отсутствует знак об окончании юнкерского училища. Так что вряд ли он мог быть сатрапом и тем более угнетателем народа. Слишком юным выглядит. Студент или из вольноопределяющихся. Скорее всего снимок сделан после окончания курса на память перед отправкой на фронт. Он чем-то похож на нас».