Девушки… Нам, парням, сложно понять их до конца, даже при всем искреннем на то желании. Вот и эта красавица. И познакомился-то совсем случайно, прямо и непосредственно на улице. Спросила у меня какую-то мелочь, а я глазом зацепился… Не столько за внешность — хотя и та на уровне — сколько за некий неуловимый стиль, которого раньше не встречал. Притягивала она своей… отстраненностью от всего мира вокруг. Казалось, что есть в ней какая-то серьезная тайна, о которой абы кому не говорят. Ну а если есть тайна, то меня ж она как магнитом притягивает. Вот и притянулся… неделю плотно ухаживаю за сей прекрасной дамой и надеюсь на скорый успех.

— А ты хотел бы?… — вдруг начала говорить Карина, но неожиданно замолчала. — Ладно, потом.

— Нет уж, лучше сейчас. Не люблю неоконченных дел, недосказанных вещей и полупрозвучавщих вопросов. Уж сделай любезность, красавица писаная, утоли всеобъемлющее любопытство.

— Балагур… — улыбнувшаяся девушка слегка пхнула меня локотком в бок. — Да это так, глупость. Хотелось бы узнать, сам ты в то время мог бы что-то сделать? Понимаю, вопрос нелепый, но вот пришло в голову и все. С таким жаром свою правоту доказывать начал, сразу видно, что от души.

Приобняв девушку, причем правая рука аккуратненько так скользнула чуть пониже талии, я ответил:

— Сделать всегда можно многое. Главное, чтобы решительности хватало и мозги работали как следует, а не «как принято». К тому же в то время простор действий был куда как шире сегодняшней убогости. Люди опять же… По крайней мере, толерантностью им мозг еще не вынесли, по крайней мере славянам и скандинавам. Византию не берем. Там уже полный абзац творился! Жаль только…

— Что?

— Бессмысленные умствования. Шотландец правильно сказал, что минувшее не изменить. Это фантастика.

— Не все так категорично, — Карина гибкой змейкой выскользнула из моих загребущих лап и пристально посмотрела мне в глаза. — Порой возможны разные чудеса, хотя многие думают что их время окончательно ушло.

— И хотелось бы тебе поверить, и… В сторону!

Нарвались… На самую классическую неприятность ночного мегаполиса — шпану обычную, беспредельно обкуренную. Этим шакалам без разницы на кого нападать — вообще без разницы. Лишь бы их было на порядок больше, а жертва не выглядела особо опасной. И программа действий известна — отоварить по башке, потом попинать ногами и обшмонать по полной программе. А если девочка будет… попользуют, суки, если еще не скололись до полной импотенции.

Именно поэтому я стал работать сразу, по самому жесткому раскладу. Карину в сторону — пусть и грубым толчком, ну а сам отоварил первого внешней стороной берца по коленной чашечке. Судя по раздавшемуся вою и падению — как минимум сустав я ему вынес. А при удаче и сама чашка вдребезги, не каждый хирург ремонтировать возьмется.

Минус один, еще трое. На мгновение они опешили, не ожидая подобного поворота событий, но затуманенные наркотой мозги плохо воспринимали угрозу. А это значило, что придется продолжать.

Эх, травматику дома оставил, дурак! Но ничего… Щелкнула, раскрываясь при взмахе, «телескопическая» дубинка. Хорошая вещь! В сложенном состоянии тихо-мирно лежит в кармане куртки, а при угрозе легко разворачивается в легкое, но эффективное ударное оружие.

Обозначить ложный замах в голову, а потом перенаправить траекторию. Попал! Ребра штука хрупкая, а при их переломе у пациента еще и болевой приступ случается. Блокировать удар руки с кастетом, уйти в сторону от второго. Разрыв дистанции…

Люблю нариков! У них даже при пригасшем инстинкте самосохранения есть такая штука, как замедленность и неспособность здраво мыслить. А в скоротечной уличной схватке без этих двух составляющих ох как плохо приходится.

Поиграть на ложных выпадах и изматывании? Нет, не стоит затягивать. А то мало ли как и куда ситуация повернется. Бросок вперед, лоу-киком по голени одному, дубинкой в череп другому. Ч-черт, пропустил! Спассировать удар удалось, но левый бок все равно заныл. Добить! Тычок дубинкой в область солнечника, апперкот, а там уже чистое добивание. Ногами, вестимо, благо тяжелые берцы для этого подходят чуть ли не идеально.

Противно мне бить людей, пусть даже жалкое их подобие, как вот в этом случае. Кровь, вопли, стоны — они на меня всегда удручающе действовали. Потом попривык, броня наросла, а все равно осталось ощущение… неправильности подобных ситуаций. Не в смысле моей неправоты, а насчет того, что подобного должно быть куда как меньше, чем сейчас. Эх, мечты мои мечты… несбыточные.

Раздав «всем сестрам по серьгам», то есть по парочке пинков в голову, я уже был готов собираться и сваливать. Бес с ними с сигаретами, тут совсем другой расклад пошел. Да и опасаюсь на ментов нарваться. Их дубинкой по чайникам не отоваришь без тяжелых последствий. Но тут…

Карина, эта вроде бы простая, хотя и интригующая меня девушка… Она стояла и смотрела на все случившееся без тени беспокойства, вообще почти без эмоций. Присутствовал лишь исчезающе легкий интерес. Взгляд же был… оценивающим, словно я экзотический товар на витрине магазина.

Взгляд. Такого я еще никогда не видел ни у человека, ни у зверя. Он был за пределами добра и зла, привычного и естественного. На меня, как выразился один философ: «Неожиданно посмотрела Бездна». Вот только я до этого в Бездну точно не всматривался… наверное. Холодок вдоль хребта, как тогда, полтора года назад, когда пришлось от пары уродов с ножами отмахиваться в темном переулочке. А они ими владеть умели.

Нет, еще сильнее проняло, куда как сильнее. Тогда ситуация была угрожающая, но ясная. Сейчас же… Мистикой повеяло, самой что ни на есть мохнорылой, запредельной. И интуиция вопит благим матом, а я ей привык доверять.

— Ты не Карина! — ошарашенно выдохнул я, при всем своем офигении успев заметить, что вокруг нас возник прозрачный, но все же видимый купол. Вовне же… все замерло. Даже листья на деревьях, даже влекомый порывом ветра целлофановый пакет застыл в воздухе. Ограниченное куполом пространство как бы выключили из потока времени. — Кто ты… такое?

— Я… Можешь называть меня как хочешь, все равно это ничего не меняет, — с воистину ледяным безразличием ответило существо. — Зато твои решения, они могут кое-что изменить.

— Слушаю внимательно, — усмехнулся я, пытаясь изо всех сил сохранять спокойствие. Хотя бы маску спокойствия. Было это непросто, но иного выбора не было. Дашь слабину и… В любом случае, ничего хорошего от этого не будет. — Никогда раньше не думал, что придется столкнуться с такой… сверхъестественной ситуевиной. Слушай, а это у меня не глюки?

— Нет. Это реальность. И ты неплохо держишься для обычного человека. Боишься меня, но не показываешь виду. Тебе хочется убежать, но понимаешь, что шансов нет. И… не надо тянуть руку к ножу, который у тебя в заднем кармане. Мне он не повредит, а девушке, чье тело я использую, да.

Кивнув в знак согласия, я убрал руку. Недалеко, ведь верить этому… не пойми чему у меня не было ни малейших оснований. А вот выслушать по-любому придется. Ну не просто же так меня тут обрабатывают! Наверняка есть цель. Вот только понять ее я пока не в силах. Спросить? Нет, чуть подожду. Вредным не будет по-любому. А там, может, или ножиком воспользуюсь, может просто сдерну. Если получится. Во что верится все меньше и меньше. Эх, фортуна, девка ты продажная!

— Я и так отвечу, — изобразило улыбку нечто, находящееся сейчас в девичьем теле. — Эксперимент. Не над тобой, а в целом. Возможность изменения темпорального (временного) потока действиями одного или нескольких людей. Ты не уникален, всего лишь один из случайно выбранных, хотя и подходящий по некоторым критериям.

— То есть не сразу сдохну и побарахтаться способен. Так?

— Да. Я и мои… покровители сделали ставку на возможность изменений. Но пока что мы в проигрыше. Два предыдущих индивида не смогли ничего изменить, их влияние оказалось совершенно незначительным.

— Умерли?

— Один да. Другой просто растворился в безвестности, — флегматично излагало существо результаты непонятного мне, но чем-то важного для них опыта. — Ты можешь стать третьим.

Оптимизм прямо изо всех отверстий хлещет! И зачем мне оно надо? Риск сложить голову и сам по себе не дюже радует, так еще и перспективы пугают своим отсутствием Криво ухмыльнувшись, я постарался изложить своему «собеседнику» суть претензий, предварительно уточнив еще один важный момент.

— Слушай, а ведь ты явно хочешь моего согласия. Почему вдруг? Ведь можешь и не спросясь перекинуть меня по той самой «темпоральной линии» — и дело с концом.

— Не могу. Это будет нарушением чистоты эксперимента. Приведу понятный для человека пример. Есть разница для тебя между тем, окажешься ты в постели с девушкой по имени Карина по доброй ее воле или возьмешь силой? Есть, это по твоим эмоциям, по не оформившимся в слова мыслям очевидно. Так и для нас нужно согласие объекта на переброску в прошлое хрононити.

— Хм… Ну ты и завернуло. Извини, что в среднем роде. Но воспринимать как женщину как-то не получается, — покачал я головой. — Ладно, это я понял, чай не дурак. Но зачем мне соглашаться уходить в далекое прошлое? Ведь даже если все получится, то я там и останусь. Как-то не готов я жертвовать друзьями, родными, всем миром наконец ради того, в чем не уверен. Игра… не стоит свеч. Тебе наверняка известно подобное выражение. Раз ты в теле Карины и пользуешься ее памятью.