Влада Юрьева

Утро морей

Пролог

В небе по-прежнему кричат чайки, и, если не смотреть по сторонам, а только слушать, можно поверить, что мир не сломан… Но рано или поздно придется посмотреть вперед, а там — они. На любой улице, в любой толпе. Белесые пятна в ярком потоке. Битые пиксели, рваная пленка. Слишком сильно отличающиеся, чтобы не заметить их, и слишком привычные, чтобы считать встречу с ними случайностью.

Ника старалась не пересекаться с ними взглядом и не подходить слишком близко. Она просто не знала, как с ними общаться — даже если с кем-то была знакома много лет. Раньше считалось, что они болеют, а теперь это не корректно. Но и утверждать, что они — обычные, вроде как оскорбительно… Или это правило тоже переписали? Все стало слишком запутанным в последние месяцы.

— Не пялься! — прошипела Даша. — Они всегда замечают, когда ты пялишься!

— Да я не…

— Мне хоть не ври, а?

Это точно. Даше можно не врать. Пасуя перед внутренним блюстителем политкорректности, Ника была вынуждена признать, что пялится. На их тощие тела, на сероватую кожу и гладкие лысые головы. Она старалась не делать это слишком уж очевидно, но… Все ведь стараются пялиться незаметно — и ни у кого не получается.

— Давай пойдем через параллельную улицу? — предложила Даша. — Там сейчас тихо…

Нужно было как-то приспосабливаться, учиться жить в мире, который теперь такой. Раньше Ника и вовсе старалась поменьше выходить из дома, а потом поняла, что это глупо. Если она сама себя запрет в квартире, они только порадуются.

И она начала выходить, иногда даже без особой причины, совсем как раньше. Но при этом Ника предпочитала выбирать тихие часы, когда улицы полупустые. А тут они с Дашей не рассчитали и вляпались в обеденное время, когда толпа вынесла из офисов и их — как бело-серую пену на волнах.

Но на узких тихих улицах действительно было спокойней, тут Даша угадала.

— Извини, — виновато улыбнулась Ника. — Я совсем лажаю, да?

— Три балла из пяти, — хмыкнула Даша. — Рядом с ними ты как будто деревянная делаешься! Они такого не любят.

— И вот уже я должна подстраиваться под то, что они любят!

— Ну, слушай, это же просто вежливость!

Даша всегда принимала перемены лучше.

— Буду учиться, — вздохнула Ника. — Хотя я не могу избавиться от ощущения, что у них не все так просто. Они в последнее время чаще ходят группами, ты заметила?

— У тебя паранойя.

— Может. Но закрытых сообществ в интернете стало больше, куда только их и принимают. О чем они говорят там?

— Может, о том, как на них на улицах пялятся какие-то мутные девицы? — хмыкнула Даша. — Хватит их демонизировать. В конце концов, мы с тобой могли бы стать такими же!

— Нет. Раз не стали, значит, и не могли. Ты смотри, еще одна…

На этой улице было тихо, тут не спешили, тут чаще прогуливались. Из-за общего спокойствия быстрое, суетливое даже движение становилось особенно заметным. Девушка, молодая, из этих — но еще не совсем такая, как они. Пока волосы остались и на коже видны пятна румянца… Это ненадолго, конечно, она уже вряд ли остановится.

Но ее саму это не смущало. Она бодро бежала куда-то на пугающе высоких каблуках, в одной руке держала объемную сумку и легкий плащ, другой прижимала к уху телефон. Она была будущим, к которому Ника никак не могла привыкнуть.

— Погоди пару минуточек, — щебетала девушка в смартфон последней модели. — Да, задержалась, бумаги дома забыла… Ой, ладно, ладно, не кричи, скоро буду, жди!

Разговор она закончила чуть резче, чем следовало бы. Ника сначала решила, что ей показалось, потому что она, как говорит Даша, предвзято относится к замикам… Если бы девушка узнала, что ее замиком назвали, без вызова полиции не обошлось бы. По ней видно: она из тех, кто ничего не спускает на тормозах. Но про чужие мысли она правду не знает, мысли пока что неподсудны.

Да и потом, в этой ситуации Ника оказалась права. Девушка действительно резко оборвала разговор, потому что ее скрутил приступ кашля, настолько сильный, что пришлось остановиться и чуть ли не пополам согнуться.

Когда приступ закончился, девушка выпрямилась и небрежно сплюнула на тротуар два больших, покрытых розоватой пенкой зуба. Она досадливо поморщилась, не похоже, что это ее смутило или даже расстроило. Скорее, она сейчас была человеком, с которым случился досадный конфуз.

Она предпочла бы, чтобы этого никто не видел, и настороженно огляделась по сторонам. Дашу и Нику она, конечно же, заметила, смутилась, но не сильно. Замикам, по большому счету, плевать на пастов, но надо делать вид, что не плевать. Девушка насмешливо развела руками — мол, бывает и так, вы же понимаете! Потом она небрежно смахнула зубы носочком стильной туфельки в канализацию и поспешила дальше по своим делам, на ходу вытирая остатки розовой пены из уголков губ.

Ника понимала, что это не должно иметь значения. Не для нее так точно, это не ее дело. Но в памяти снова и снова вертелись слова Даши…

Мы могли стать такими же, как они.

Мы могли стать…

Могли.

— Да, неловко получилось, — вздохнула Даша. — Но она молодец, достойно справилась.

Ника почувствовала, как в животе нарастает холод, обращается ледяным комком, постепенно распространяется по всему телу. В чем-то Даша права: правильнее всего вести себя так, будто ничего особенного не случилось. А Ника не могла. Не могла пройти мимо той решетки, куда покатились двумя бесполезными камушками потерянные зубы.

— Давай пойдем домой, — попросила она. — Завтра уже выйдем, а сегодня… Нет, давай не будем об этом.

— А ты ее туфли видела? — вдруг спросила Даша с такой жизнерадостной улыбкой, что ее усилия становились очевидными.

— Туфли? А с туфлями что?

— Они зеленые!

— И?

— Я уже не первый раз замечаю, — скорбно сообщила Даша. Будто только это и имело значение. — В моду возвращается зеленая обувь, ты представляешь? Чую, нас ждет ужасное лето!

Часть первая

Теория заговора

Глава 1

Было по-летнему тепло, но уже пахло осенью — совсем чуть-чуть, от смущенно скрывающих первые желтые пряди деревьев. Дальше станет лучше, ярче, пусть и ненадолго — где-то до середины октября. Ника думала о том, как здорово будет увидеть это. И еще — о том, не стоит ли сейчас упасть.

С крыши, с шести этажей. Не покончить с собой, а просто взять, прыгнуть и полететь. Умом она понимала, что при такой высоте прыжок и самоубийство — это одно и то же. Но какой-то мерзкий голосок в голове шептал, что это другое. Ты просто попробуй. Вдруг это то, что ты так долго ищешь?

Ирония заключалась в том, что о существовании этого мерзкого голоска никто не догадывался. Ни Даша, которая была уверена, что знает про сестру все. Ни Майя, с которой они созванивались только этим утром и очень мило поговорили. Ни даже психотерапевт Ники, который был очень доволен ее прогрессом.

Да она и сама не понимала, откуда берутся такие дурацкие мысли. У нее ведь все хорошо! Работа есть, близкие люди есть, а что детей пока нет — ну так это пока. Здоровье, вот, не подводит, месяц назад она обследовалась, даже дыхание задержала, когда врач должен был сказать ей, что показывают анализы. А анализы не показывали ничего особенного, как и при прошлом визите, как и раньше. Всё закончилось!

Так что, если бы она все-таки прыгнула, они бы не поняли. Стояли бы над ее телом, над красными пятнами на желтеющей траве, и крутили пальцем у виска. Не жалели бы, нет. Существуют очень строгие критерии для получения жалости. Ника не подходила. Поэтому ее полагалось осуждать и называть зажравшейся. Но ей было бы уже все равно… Если бы она прыгнула.

Но она не прыгнула. Она поднялась на ноги, отряхнула джинсы от пыли и отошла от карниза. Мерзкий голосок, требовавший полета, затих. Это пока. Он скоро поговорит с другими голосами и окрепнет… Например, с голосом ее начальницы. «Давай признаем, Ника, что большого таланта у тебя нет. Твои тексты — это заполнение пробелов между настоящими статьями. А такую тему я тебе не доверю». Или с голосом бывшего. «Просил же, не звони мне больше!» Действительно, не следовало звонить. Просто в тот момент в коконе алкогольных паров вдруг показалось, что поговорить с ним — это единственный способ вырваться из замкнутого круга…

Пожалуй, нужно будет поговорить с психотерапевтом. Или найти нового. А туда, вниз, к желтеющим деревьям, пока рано.

— Ника? — Даша выглянула на крышу, близоруко щурясь. Очки она терпеть не могла, а носить линзы побаивалась. — Все-таки здесь! Мама говорит, что ты — кошка, которая гуляет по крышам.

— Мама фигни не скажет, — рассудила Ника.

— Очень спорно! Вдруг упадешь случайно?

— Не придется делать сложный выбор.

— Ну и шуточки у тебя!

— Какие есть. Чего хотела-то?

Она не была удивлена, что Даша нашла ее. Ника действительно не первый раз приходила на эту крышу, ей нравилось ощущение того, что она ближе к небу и дальше от болота, которое не видит никто, кроме нее.

— Я беспокоилась, — признала Даша.

А вот это уже любопытно. Ника не сомневалась, что перед всем миром предстает радостным солнечным зайчиком. Она хотела этого! Солнечные зайчики не падают. Не могут просто. Все поверили в это — и Даша должна была поверить. Сюрприз…