Маа-херу тихо о чём-то разговаривали, и на лице женщины впервые не было ни намёка на беспечность или веселье. «Они знакомы?! — удивилась девушка. — Неужели они говорили обо мне?» Поводов для тревоги не было — и хекау, и разговорчивая маа-херу оба знали тайну аментет. Но мысль о том, что они могли обсуждать это за её спиной, отдавалась горьким привкусом ещё незнакомого чувства.
— Ах, милая моя, ты уже вернулась? У меня пока нет просьб.
Аментет испытала облегчение: «Раз Мересанх заговорила о просьбах, значит, думает, что Кейфл ни о чём не знает».
— Маа-херу Кейфл видел почти столько же моих эмоций, сколько ты, — тихо ответила девушка.
Мересанх радостно улыбнулась.
— Это прекрасно!.. А то я уже начала придумывать, как объяснять юному принцу, почему одна из аментет пришла ко мне с таким испуганным видом!
— И я не поверил бы ни единому слову, — с лёгкой ухмылкой добавил Кейфл.
Ещё раз осмотрев обоих маа-херу, аментет почувствовала новый укол тревоги. Или обиды? «Как они понимают, что испытывают?..»
— Я не знала, что вы уже знакомы.
Мересанх кокетливо повела плечом и улыбнулась.
— Кейфл проходил мимо моей виллы, и я не могла отказать себе в удовольствии познакомиться с ним. От него так и веет недавней жизнью, а разговоры о прошлом очень освежают!
«Она права… Со мной поговорить о прошлом не выйдет», — аментет отвела взгляд, пряча непрошеные слёзы.
— Так что тебя так испугало, что ты прибежала сюда бледнее статуи? — Мересанх сложила руки на коленях, с интересом разглядывая гостью.
— Маа-херу Кейфл, могу я с тобой поговорить? — тихо спросила девушка.
Кейфл удивлённо взглянул на неё.
Помня об обещании никому не рассказывать о тайне принца, аментет качнула головой в сторону двери, призывая Кейфла выйти за ней.
Мересанх заливисто рассмеялась.
— Милая моя, не утруждайся, я вас ненадолго оставлю. Только будь осторожна, твоё сердечко только-только начало чувствовать, — маа-херу изящным движением прижала руку к груди. — А все принцы так любят их разбивать.
Всё ещё тихо посмеиваясь, женщина вышла из комнаты.
Не поняв её предупреждения и оставшись наедине с Кейфлом, аментет оробела. «Неужели он и Мересанх рассказал о том, что был сыном фараона? Она ведь назвала его принцем… — девушка с тревогой взглянула на Кейфла. — Да и разве это важно сейчас? Осирис ищет хекау! Не решит ли он, что я обвиняю его, если сразу спрошу про хека?»
— Ну же, не томи, — мягко улыбнулся принц. — Не то я подумаю, что ты хочешь поговорить о моей последней просьбе.
Вспомнив о просьбе создать поцелуй, аментет почувствовала, как к щекам прилил жар.
— Нет! — она поспешно замотала головой. — То есть я хотела поговорить не об этом!
Кейфл усмехнулся.
И девушка, чтобы не дать маа-херу смутить себя ещё больше, перешла к сути дела:
— Мне передали, что Осирис ищет кого-то, кто воспользовался хека на Полях. Я вспомнила твой рассказ и подумала…
— Подумала, что это я взялся за своё? Понимаю. Ты уже рассказала Царю Богов обо мне?
Аментет задохнулась от возмущения.
— Конечно, нет! Я сразу пошла искать тебя, чтобы предупредить.
Взгляд Кейфла смягчился, и он поднялся с кушетки, подходя ближе к аментет. В залитой закатным солнцем комнате она, наконец, смогла рассмотреть его как следует.
Чёрные волнистые волосы, прикрывавшие острые скулы, были слегка растрёпаны. Внимательные серые глаза принца, казалось, светились из тени густых ресниц. А бледное лицо с острыми чертами красноречивее слов говорило о том, что Кейфл предпочитал прохладу и тень комнат солнечным садам.
Слишком поздно аментет поняла, что юноша уже довольно долго рассматривал её в ответ.
— Так это ты использовал хека? — смутившись, спросила она.
— Не знаю, поверишь ли ты мне, но нет. Прибыв на Поля Иалу, я ни разу не обращался к силе.
И аментет верила. Ей казалось, что ложь должна была выглядеть уродливо: лицо лгуна должно кривиться, а глаза прищуриваться. Но Кейфл оставался спокоен, уверяя аментет в честности всем своим видом.
— Тогда будь осторожен, — попросила она, доверчиво глядя в светлые глаза.
Кейфл улыбнулся.
Он хотел что-то ответить, но в этот момент в комнату с ехидной улыбкой заглянула Мересанх.
— Если все всё выяснили, я бы хотела забрать милую мою посекретничать. Надеюсь, принц мой, ты не будешь против?
Кейфл кивнул и направился к выходу из комнаты, но на пороге задержался.
— Зайди ко мне после, аментет. Всё-таки у меня осталась пара просьб.
Не дождавшись ответа, Кейфл вышел.
Мересанх неодобрительно цокнула языком.
— Даже самые хорошие принцы любят приказы… Пойдём, милая моя.
Проследовав за Мересанх, аментет оказалась в спальне.
Она даже представить не могла, что место отдохновения может выглядеть одновременно так величественно и уютно. Вокруг пахло сладкими маслами, а кровать была непривычно широкой и мягкой.
— Помнится мне, ты хотела научиться скрывать эмоции. Что ж, я готова помочь.
Аментет вспомнила, с каким трудом сохраняла самообладание в разговоре со своим собратом.
— Помощь мне и правда нужна.
— Хорошо! Сложнее всего бывает сдерживать смех. С него мы и начнём.
Мересанх присела на краешек кровати, выпрямила спину и провела языком по губам, словно готовилась выступать в мистерии.
Тряхнув головой, она заговорила нарочито ровным голосом:
— Приходит жрец к мяснику и начинает его благодарить. Говорит, что такой вкусной бычьей печени ему никогда не удавалось вкусить. А мясник ему отвечает, мол, он в храм накануне ничего не отправлял. Жрец подумал.
Побледнел. И так и не вспомнил, в какую канопу [Канопа — ритуальный сосуд, в который помещали органы умершего перед мумификацией.] положил печень недавно почившего визиря.
Представив весь ужас положения жреца, съевшего человеческую печень, аментет почувствовала дурноту. Увидев её нахмуренные брови, Мересанх поспешила извиниться:
— Ох, милая моя, прости. Как видишь, у меня тоже давно не было повода для хорошей шутки. Остались лишь плохие. Попробуем ещё раз?
Девушка опасливо кивнула.
— Знаешь, что люди говорят, когда восходит солнце? — с ухмылкой спросила Мересанх. — У-Ра!
Комната погрузилась в тишину.
Спустя пару мгновений маа-херу пробормотала:
— Ладно, эта была ещё хуже первой. Но ты справилась отлично.
Тут аментет и Мересанх уже не смогли сдержать смех. Они заливисто хохотали до тех пор, пока непривыкший к таким упражнениям живот девушки не свело.
— Да, с эмоциями всегда бывает непросто, — отсмеявшись, сказала маа-херу. — Особенно когда они берут верх над разумом.
Аментет задумалась над её словами. «Пусть лучше чувства берут верх, чем их вообще не будет».
— Если захочешь ещё потренироваться в сокрытии эмоций, начинай со смеха. Его обычно скрыть труднее, чем грусть или неприязнь.
Девушка благодарно поклонилась.
— Маа-херу Мересанх, прости, если мой вопрос тебя оскорбит. Но почему ты помогаешь мне?
Женщина улыбнулась и по-ребячески упала на кровать, раскинув руки.
— Ты мне нравишься, милая моя. И, возможно, когда-нибудь поможешь мне в ответ.
Аментет нахмурилась, не совсем понимая причину буйной радости маа-херу, но вдаваться в расспросы не стала.
— Последний совет, перед уходом, — уже серьёзно добавила Мересанх. — Я уверена, что на Полях Иалу есть какое-нибудь место, куда не забредают души и где тебя не будут искать. Если ты поймёшь, что сдерживать эмоции больше нет сил, то отправляйся туда и выплесни их. Это тоже помогает.
Ещё раз поклонившись, девушка покинула гостеприимную виллу.
Выйдя на улицу, девушка впервые задумалась о том, как должно было выглядеть восходящее солнце. «Вот бы увидеть, как оно плывёт по небу, — думала она, рассматривая вечную красноту заката. — Маа-херу часто вспоминают солнечные утра, прохладные ночи, а я не помню ничего из этого… Как бы мне хотелось взглянуть на мир смертных. Хотя бы на мгновение». Чем больше аментет думала о смене дня и ночи, чем больше представляла, как может выглядеть царство смертных, тем яснее ей становилось, что этим мечтам не суждено было сбыться. «Не глупи. Ты мертва. И не стать тебе живой». Такими невесёлыми мыслями она и скоротала путь до дома маа-херу Кейфла.
В этот раз принц открыл дверь после первого же стука, и аментет впервые увидела изнутри жилище, которое она ему создала. Пускай и тесноватая, но уютно обставленная комната очень подходила под образ своего хозяина. Простота и тайна одновременно.
— У тебя были просьбы, маа-херу Кейфл? — привычный вопрос, который аментет задавали всем оправданным душам, первым сорвался с губ.
Юноша внимательно пригляделся к лицу гостьи и, как ей показалось, облегчённо выдохнул.
— Прошу тебя, не говори… так. Мне начинает казаться, что всё твоё преображение было сном.
Девушка сама не поняла, почему слова маа-херу вызвали у неё улыбку.
— Хорошо.
— Спасибо, что пришла. У меня действительно есть две просьбы.
«И ведь не знаешь, чего ждать от твоих просьб, умерший принц…» — с беспокойством думала она.