— Я понимаю. Я даже по этой комнате вижу, что парень был хороший и точно не заслуживал такой участи.
— Мы еще мало знаем о его участи…
— Ему уже не исполнится девятнадцать. Этого он не заслуживал, потому что это были бы отличные девятнадцать, и двадцать, и все последующие годы. Но мы уже ничего не можем отменить. Нормально, что тебе хочется плакать о нем, только не здесь и не сейчас.
— Да, я знаю… Извини.
— Не за что извиняться, — заверил ее Гарик. — Сразу и не получится, в первое время нужно себя заставлять.
— Ага… это только Матвей умеет леденеть насквозь по первому желанию!
Она ожидала, что Гарик засмеется, но тот лишь грустно покачал головой:
— Он тоже не умеет.
Расспрашивать о Матвее она не собиралась, сейчас было не до того. У Таисы все-таки получилось взять себя в руки. Она доверила Гарику рабочий стол, вдвоем возиться там было бы тесно. Она же сосредоточилась на книжных полках.
Первым делом она включила фоторамку — простейший экран, на котором сменяют друг друга цифровые фотографии. Снимков оказалось двенадцать, Таиса изучила их все. Она надеялась, что здесь мелькнет та самая загадочная «взрослая женщина», в которую якобы был влюблен Сергей.
Однако даже если он испытывал к кому-то такие чувства, фотографироваться с этой дамой он точно не собирался. На снимках Таиса видела лишь его семью, друзей, с которыми уже успела побеседовать, и какие-то школьные мероприятия. Если рядом с Сергеем и мелькали девушки, то разные. По его позе, взгляду и улыбке несложно было догадаться, что ни одна из них не важна для него по-настоящему.
Книги Таиса изучила внимательно, некоторые даже открыла. Подсказки не было и здесь, Сергей не интересовался ни оккультизмом, ни настораживающими темами. Обычная мини-библиотека того, кто заканчивает школу и готовится к поступлению. Жанна упоминала, что Сергей получил великолепное образование в какой-то там уникальной гимназии, и это пока подтверждалось. Еще на полках обнаружилась пара сувениров из других стран, мягкая игрушка, явно подарок какой-нибудь влюбленной девицы, и дешевая керамическая кружка с эмблемой кофейни. Опять же, ничего такого, что намекнуло бы на причину самоубийства.
Закончив с осмотром полок, Таиса подошла к своему спутнику, который как раз заканчивал сортировать бумаги на столе. В одну стопку Гарик складывал то, что имело отношение к учебе, в другую — записки и письма, в третью — рекламную макулатуру, которую Сергей то ли забыл выкинуть, то ли собирался использовать.
— Есть что-нибудь подозрительное? — спросила Таиса.
— Если ты про прощальную записку, написанную кровью, то как-то не заметил!
— Не смешно.
— А я и не смеюсь. Я вот так напоминаю тебе о том, что ты рассказывала мне сама. После смерти Сергея здесь уже провели обыск. Если бы было прямое указание на причину самоубийства, его нашла бы полиция. Нам остается только работать с крохами.
— Полиция вообще ничего не нашла — ни здесь, ни на крыше… Как по мне, отсутствие прощальной записки доказывает, что это было не самоубийство!
— Притягиваешь факты за уши из симпатии к пострадавшему, — спокойно заметил Гарик.
— Он не пострадавший, он погибший!
— Все равно не надо так делать. Ты поможешь ему только правдой. А теперь смотри сюда… Он и правда был заточен на нормальное образование и карьеру — но не только.
Таиса кивнула, изучая бумаги на столе Сергея. Похоже, он немало времени уделял сбору материалов о поступлении и подработке для студентов. Вот только… Дата стояла не везде, однако если она все-таки попадалась, становилось ясно, что Сергей активно интересовался таким осенью и зимой. Он составлял списки и рейтинги, где-то выписывал дополнительные данные.
А весной он перестал… Или нет, или все записи без указания даты были сделаны тогда? Однако листы бумаги, которые остались на столе, выглядели старыми и потрепанными. Пока все указывало, что весной он прекратил думать о будущем. Возможно, определился… или проблемы начались задолго до того, как его мать обратила на них внимание.
— Слушай, я понимаю, что ты была с парнем знакома и по умолчанию на его стороне, но я обязан спросить, — вздохнул Гарик. — Могли все на свете прошляпить психическое расстройство? Допустим, оно было у него много лет, с рождения, а теперь под стрессом из-за поступления активизировалось…
— Нет.
— Нет — и все?
— Нет, потому что нет предпосылок, — пояснила Таиса, не отрываясь от бумаг. — Ни у Жанны, ни у Федора в семье не было людей с диагностированным психическим расстройством.
— Слабый аргумент.
— У Сергея тоже никогда не было даже косвенных симптомов.
— Получше, но все равно не гарантия.
— Ну, гарантий я тебе не дам, но лови лучшее, что у меня есть… Школа, в которую он ходил, действительно крутая. Там каждую четверть проводят психологическую оценку состояния учеников, чтобы предотвратить как раз такие случаи, а также травлю и проблемы с самооценкой. Сергей, хоть ему и исполнилось восемнадцать, и курс обучения он окончил, формально выпуститься не успел — там это дело с экзаменами до июля тянется. Поэтому теперь и школа на ушах ходит.
— Это уже посерьезней, — согласился Гарик. — Но насколько вообще можно доверять школьным психологам?
— Сноб.
— Ты знаешь, о чем я.
— Знаю. Но я просмотрела тесты, которые они используют, там очень хорошие материалы. Полгода назад с Сергеем все было в порядке.
— Подожди… Почему полгода назад? Если раз в четверть, то должны быть более свежие результаты!
— К моменту последнего теста Сергею исполнилось восемнадцать, и он отказался участвовать в оценке, — ответила Таиса. — Имел право. Его родители об этом знали, но не сочли достойным внимания.
— Любопытно… Получается, полгода назад проблемы либо не было, либо она находилась на той стадии, когда Сергей еще мог скрыть это от психологов. При высоком уровне интеллекта такое возможно.
— А уже потом он начал терять интерес к жизни…
— Не слишком стремительно. Вот на это посмотри.
Из стопки рекламной макулатуры Гарик достал небольшую пластиковую карточку. Маркировка указывала, что это абонемент на безлимитное посещение тренажерного зала.
— Квартальный, — уточнил Гарик. — С апреля по июль, получается, парень переживал, но за собой следить не забывал.
— Забывал.
— Эй, я не Матвей — со мной не обязательно спорить ради спора!
— Я и с ним не спорю просто так, — возразила Таиса. — Исключительно во имя истины. Посмотри на карточку внимательней… Тренажерка средней ценовой категории, пластик дешевенький. С такого, если таскать его с собой, пусть даже в кошельке, большая часть надписей сотрется примерно за месяц. А этот, гляди, в марте куплен — и до сих пор как новенький! Держу пари, если мы умудримся вытрясти информацию из тренажерного зала, там подтвердят, что Сергей был у них редким гостем, если вообще заглядывал.
Еще в марте он надеялся на полноценную жизнь, а спустя несколько месяцев оборвал ее…
Все складывалось даже хуже, чем предполагала Таиса.
— Здоровый, успешный, счастливый парень дошел до такого за предельно малый срок, — задумчиво произнесла она. — Ты понимаешь, что это значит?
— Угу.
— Гарик, пожалуйста, произнеси это вслух, чтобы я поняла, что мы на одной волне.
Гарик бросил на нее укоризненный взгляд, но молчать не стал:
— Его намеренно довели до самоубийства. Если профиль, составленный тобой, верен, то проделать такое случайно не могли. Это осознанно сделал очень крутой психолог. Ну как? Звучит как нечто возможное?
— А какие еще варианты?
— Что мы в чем-то ошиблись! Потому что так просто не бывает, Тая. Психологов такого уровня не слишком много, и ни один из них не стал бы, если уж называть вещи своими именами, убивать ребенка. Зачем, для чего?
— У меня ответов нет… Но я хочу их получить.
Таиса пока не отходила от стола, она осматривала стопку с рекламными буклетами. Они неожиданно дали больше, чем школьные записи Сергея. Похоже, он любил кофе — даже собрал несколько наклеек по какой-то там акции. Он пару раз бывал в театре. Он ходил на открытые лекции. Он жил…
Пока Таиса старалась защититься от новой волны печали, Гарик вытащил из-под большого буклета тонкий неоново-желтый браслет. Вещица была одноразовая, из тех, которые закрепляются на руке, а потом не снимаются, а срезаются. Не украшение, просто входной билет. Таиса даже видела, куда: на браслете сохранился логотип известного клуба.
— Ну и что? — удивилась она. — Это удивляет меня меньше, чем, например, его визиты в театр!
— Это из клуба «Индиго Небула», — назидательно произнес Гарик.
— Судя по твоему тону, я сейчас должна всплеснуть руками и все осознать, но я как-то не готова.
— Ты там была хоть раз?
— Нет, — пожала плечами Таиса. — Просто слышала, что это хороший клуб. Я в таких местах редко бываю.
— Очень зря. А если бы была, знала бы, что «Индиго Небула» — клуб достаточно дорогой, не для школоты пузатой. Вход там строго восемнадцать плюс.
— Сергею было восемнадцать.
— И долго ему было восемнадцать? Когда исполнилось?
— Я, если честно, не помню… Я не настолько друг семьи!