Это не ограничивалось общедоступными записями — но в том ведь и смысл! Стерлинг получил возможность просмотреть закрытые папки с фотографиями, личную переписку, съемку с друзьями.

Хотелось сразу найти нечто такое, что поможет отправить Феликса за решетку прямиком с Марса, однако прорыва не было — как и следовало ожидать. Телекинетик был наглецом, а не дураком. В закрытых файлах он оставлял чуть больше, зная, что частные корпорации неплохо берегут тайны своих клиентов. Но он явно держал в уме, что любую компьютерную сеть можно вскрыть, он лишний раз не подставлялся.

За несколько часов работы Стерлинг нашел лишь указания на пару-тройку мелких правонарушений. Но по сравнению с тем, что позволяли себе порой члены экипажа «Северной короны», Феликс был просто ангелом! И не так важно, что у них мотивом становилось желание помочь, а у него — развлечься. Закон есть закон, телекинетик всегда знал, где остановиться.

Похоже, Телила была права, нет смысла соваться к нему… Она-то знала, что говорила, она явно выполняет это задание не первый месяц! Может, не первый год.

Мысли о Телиле отозвались в душе легким чувством вины. Стерлинг вынужден был признать: он действует за ее спиной. Если бы он и правда нашел что-то против Феликса здесь, это наверняка сказалось бы на ее карьере. Так что, может, оно и к лучшему?..

Ее образ был тесно связан со всем, что она говорила, всеми заданиями, которые они выполнили вместе уже на Марсе. Это было скорее эмоциональным моментом, Стерлинг не ожидал, что воспоминания как-то помогут.

А сложилось иначе: вспоминая Телилу, он вспомнил и то, что она говорила о семействе Парти, об их компании, о визитах на Марс… О том, что наследницей там была Цивана Парти, которая якобы часто моталась на Красную планету.

Сначала Стерлинг даже не понял, при чем тут она. Цивана была лишь одним из имен, связанных с расследованием, и к Феликсу не имела никакого отношения — на первый взгляд. Однако, взломав страницы телекинетика, первым взглядом киборг был не ограничен. Стерлинг наконец сообразил, что к чему.

Цивана и Феликс были знакомы, без вариантов. Они это не афишировали, но на некоторых фото с дорогих закрытых приемов они нередко оказывались на заднем плане беседующими о чем-то. А о чем может говорить самовлюбленный телекинетик с девушкой, которая с ранних лет интересуется наукой? Уже то, что Цивана появлялась на этих вечеринках, было показательно. У нее самой страниц в общих каналах не было, она утруждала себя публичностью лишь по необходимости.

Нет, конечно, можно было предположить, что они — несчастные влюбленные, разделенные суровым правительством и прочими неприятными людьми. Однако ни на одном фото они не смотрелись парой. Они не касались друг друга, не улыбались друг другу. Во время бесед с Циваной Феликс выглядел куда более серьезным, чем на марсианской миссии. И продолжалось это не один месяц — они общались годами!

Стерлинг пошел дальше, он проверил ближайший круг общения их обоих. Там тоже хватало интересного: когда Феликс долго не виделся с Циваной напрямую, он пересекался с кем-то из ее подруг, причем не богатых тусовщиц, а таких же серьезных представительниц бизнеса, как она сама.

Это делало ситуацию намного сложнее, чем они ожидали. Они-то думали, что любые проблемы с Феликсом связаны с его личными предпочтениями! Избалованность, наглость — как будто он единственный первый номер, поддавшийся такому… Но заговор — это совсем другое дело.

Хотя одно не исключало другое, а, скорее, порождало его. Возможно, Феликс и правда устал от правил и запретов. Он многим пресытился, и удовольствие ему было способно доставить лишь то, что флот никогда бы не разрешил.

Телекинетик прекрасно знал, что никто не даст ему уйти в отставку. Его грандиозный дар был не только преимуществом, но и недостатком. За такую силу многое прощали, но ее никогда не упустили бы из виду. Если бы Феликс попытался настаивать на увольнении, да еще и в таком юном возрасте, он бы быстро узнал, что случилось с Виридианой Тассин, даже не интересуясь этим вопросом.

Так что он не осмелился бы дергаться. Другое дело, если бы ему стало известно о грядущем грандиозном восстании, способном пошатнуть власть флота. Оно сулило ему немало возможностей, и он решил примкнуть к опасному плану.

Это многое меняло, придавая нынешней нервозности телекинетика совершенно иной смысл. Они-то думали, что Феликс переживает, потому что подставился! И он действительно подставился — только не здесь и куда раньше. Ему, как и Стерлингу, стало известно, что его хозяева под ударом. Теперь он отчаянно пытается разобраться: бежать прямо сейчас, подтверждая свою вину, или выждать, понадеяться на удачу?

Он не слишком терпелив, он, скорее всего, предпочтет бегство — и станет еще одной крупной проблемой флота. За ним нельзя наблюдать со стороны, его нужно задержать, немедленно!

Все это Стерлинг планировал сообщить Телиле. Он не сомневался, что она поверит ему, но на всякий случай скопировал на внутренний диск все данные — как доказательство на суде. Для задержания этого хватит!

Он даже успел покинуть зал, спустился на первый этаж… Но дверь так и не миновал. Потому что на пути к этой двери теперь стоял Феликс Рит собственной персоной.

Он не улыбался и не делал вид, что попал сюда случайно. Должно быть, ему сообщили, где Стерлинг — и он сделал правильный вывод. Ну а киборг, сам того не желая, этот вывод только что подтвердил, шарахнувшись от Феликса, как от того самого существа, что дремало нынче в недрах Марса.

Похоже, Стерлинг только что помог телекинетику принять финальное решение…

* * *

Бенни велели ждать. Официально ее миссия продолжалась: Виндар поручил ей охранять Тео. Но они оба знали, что охрана ему больше не требуется, их всех подняли на борт одного из кораблей, принадлежащих Черной Армаде.

Корабль пока завис в небе Земли, дожидаясь нового приказа. Иарлайт все еще не был найден, равно как и предатели из числа легионеров, это и стало причиной задержки. Бенни хотела помочь, ее сжигало чувство вины: она же была рядом с Иарлайтом, когда все началось, как она могла его упустить?!

Но ответа не было, и никто пока не представлял, куда делся киборг. Или, может, Бенни просто не раскрывали правду, считая, что телекинетик только будет путаться под ногами. Виндар ведь на корабле не задержался, он улетел куда-то, так что на борту с Тео осталась только Бенни — и команда солдат, разумеется.

Она ожидала, что это тоже окажутся телекинетики, Черная Армада славилась в первую очередь ими. Однако миссию на Земле признали не слишком опасной, сюда направили в основном обычных людей. Решение адмирала оказалось верным, они справились без потерь. И все же Бенни предпочла бы видеть рядом с собой обладателей специальных способностей: им она могла бы перепоручить присмотр за Тео, а сама занялась бы поисками Иарлайта!

Но солдаты помогать ей не рвались, похоже, Тео их напрягал. Они даже не задержались в большом зале, который использовали для хранения мобильной платформы. Так что Бенни осталась наедине с Тео — и с беспокойством, сжигавшим ее изнутри. Она не верила, что Иарлайт погиб, он просто не мог! Но в душу уже прокрадывались, жалили тревожные мысли: что же она будет делать, если он действительно умер в нескольких шагах от нее?

Чтобы отвлечься от нарастающего страха, Бенни повернулась к своему молчаливому спутнику:

— Ты ведь на самом деле ничего не понимаешь, не так ли? Я все это придумала?

Единственный глаз Тео смотрел на нее, не моргая. Можно было приписать ему понимание или сочувствие, однако Бенни признавала: он сосредоточился на ней, потому что других источников звука поблизости не было.

— Конечно, придумала… Насколько я поняла, ты в таком состоянии очень много лет. Даже если бы оно было уникально и телепаты не смогли его распознать, уж своему брату ты сказал бы!

Она говорила с ним, просто чтобы разрушить тишину. Однако когда слова прозвучали, Бенни вдруг поняла кое-что важное, будто и правда беседовала с Тео.

— Нет… Нет, ты бы не сказал! Наоборот, он стал бы последним человеком, которому ты позволил бы узнать об этом! Ты ведь любил своего брата… Я не знаю все подробности, нам рассказали лишь часть истории. Но, если я правильно понимаю, ты стал таким, пожертвовав собой ради него. Ты бы не хотел, чтобы он узнал, насколько сильно ты страдаешь. Ты бы не позволил ему… Ты бы защитил его, потому что так поступают с любимыми — их берегут до самого конца…

И снова ничего. Ни медленно опущенного века, заменяющего кивок, ни осмысленного взгляда. Только немое безразличие того, кто давно далек от этого мира.

Однако собственная теория уже прицепилась к Бенни навязчивым призраком. Это ведь может быть правдой… Но если так, насколько чудовищная получилась жизнь! Не жизнь даже, а существование в останках собственного тела, в одиночестве, которое нарушается лишь очередным экспериментом, связанным с попыткой убить.

Бенни уже пожалела, что начала думать об этом, она попыталась отстраниться от собственной теории. У нее даже почти получилось, а потом ее за один миг накрыла ледяная волна страха. И это было не сочувствие несчастному Тео, не ужас от его участи, которая никому, кроме него, не могла навредить. Бенни испытывала испуг зверя, который уже знает, что хищник рядом, хотя и не видит его.