— Воспользовался пьяной женщиной, — вздохнула она.

— Своей пьяной женщиной, — уточнил он.

Он получил свое, но что-то не хочется переступать через Нелли, чтобы двигаться дальше. Есть ощущение, что с ней надолго, а может, и навсегда. Нет желания выставлять ее за порог, во всяком случае пока.

— А если не своя? Если пьяная женщина занята?

— Кем? — встрепенулся Эрик.

— Может, она с кем-то сегодня поссорилась. И совершила ошибку.

— А если наоборот, исправила ошибку?

— Да, но ошибка-то осталась.

— И как ее зовут, эту ошибку?

— Я думаю, это уже неважно, — улыбнулась Нелли.

Так же иронично улыбнулся и Эрик. Действительно, не так уж и важно, с кем там она сегодня поссорилась. Важно, что никто больше не посмеет к ней подойти.

3

Новая эпоха, гласность, демократия, рыночная экономика, а народ так и держат за быдло. Водкой через обычную дверь с торца пятиэтажки торгуют. Ни витрины, ни навеса, вместо прилавка доска-шлагбаум, люди стоят в проходе между домами, очередь человек пятьдесят, и все они зверски бесят оборзевшую от безнаказанности бабеху в грязном халате.

— Близко не подходим, не напираем! — рычит она, вытаскивая бутылки прямо из ящика.

Мохнач запрыгнул на крыльцо, глянул за прилавок, соскочил. И, печальным взглядом окинув очередь, сказал:

— Всем не хватит!

Толпа загудела, разволновалась.

— Эй, не больше бутылки на руки!

Чудик встал в самый край очереди, воровато глянул по сторонам, достал из-под полы початую бутылку водки, толкнул плечом забулдыгу в пыжиковой шапке с оттопыренным ухом. Налил, дал выпить, мужик закатил глаза, оценивая вкус, наконец кивнул. И пошел за Чудиком, как крыса за волшебной дудочкой.

«Семерка» стояла во дворе дома, Эрик поднял крышку багажника, засветив картонные коробки с водкой.

— Заводская? — спросил калдырь.

— Через забор! — еще тише ответил Эрик.

— А-а!

Мужик взял всего бутылку, но сработал эффект толпы, за одной крысой на зов дудочки откликнулись другие. И уже скоро перед «семеркой» выстроилась очередь. Одни брали по бутылке, другие по три-четыре, очень скоро багажник опустел. Менты даже не успели среагировать, как товар закончился. Сто бутылок водки ушли влет. По чирику за штуку. Итого тысяча рублей навара. И никаких проблем.

В машину Эрик садился с чувством сожаления — это сколько же времени даром прожито. Год уже, как он из армии вернулся, а водкой только сейчас занялся. А мог бы и откосить от армии, если бы еще в техникуме в коммерцию включился.

— Это что, по двести пятьдесят на рыло? — восторженно спросил Мохнач.

— Ага, сразу и поделим! — хмыкнул Чудик.

— А что, не будем? — вскинулся Валя.

— Будем. Но с чистого дохода!

— А это типа грязный доход?

— По всем статьям грязный! — кивнул Чудик. — Потому что левый! Нелегальный! Но это уже другой вопрос… Затраты на производство, на сырье, на средства производства… Короче, по стольнику на рыло, остальное на воспроизводство.

— Я не понял, это у кого рыло? — вспенился Мохнач.

Эрик сурово глянул на него.

— Валя, нервы беречь надо!.. Работа у нас нервная, ты же не хочешь сгореть на работе?

— Да нет, сгореть не хочу. Знать хочу, кто у нас главный? Кто у нас решает?

— Я решаю. Но Фил у нас за бухгалтера.

— А кто его бухгалтером назначил?

— Я назначил. Тебе этого мало?

— А почему не меня?

— Может, потому что Фил у нас институт оканчивает, а не ты.

— Фил! С каких это пор он у нас Фил? — презрительно фыркнул Мохнач.

— Тебя что-то не устраивает? — резко спросил Эрик. — Тебя никто не держит, дверь на выход открыта!

Бобина уже однажды уходил, но это от чувства безнадеги, его можно было понять. К тому же вернулся он не с пустыми руками. В общем, его приняли обратно, а Мохнач вряд ли сможет вернуться. Эрик должен его об этом предупредить.

— Да нет, просто обидно… — буркнул Мохнач.

— Чего тебе обидно? Со мной в равной доле быть? — ехидно глянул на него Чудик. — Извини, тут я тебе ничем помочь не могу.

— А чего ты такой борзый? — взвился Валя.

— Я сейчас обоих высажу! — пригрозил Эрик. — Дальше сам поеду!

Обиды остались, но разговоры прекратились. Вернулись в Подрезово, загрузили машину водкой, по пути в Москву забрали припозднившегося Бобину. Пока добрались до Москвы, стемнело.

Обработанную точку оставили на потом, присмотрели в Алтуфьево другую. Такая же длинная очередь под открытым небом, необорудованная пристройка, заставленная водкой. Мохнач запустил «утку» о том, что водка заканчивается, Чудик предложил товар, клюнул один мужик, затем второй, но очередь перед «семеркой» не выстроилась. Зато появились крепкие ребята с бритыми затылками и в кожаных куртках. Сначала подошли трое, затем подтянулись сразу четверо.

— Что за дела, чуваки? — спросил здоровый, мордастый.

— Ваша точка? — важно спросил Эрик.

Он чувствовал себя Атосом перед гвардейцами кардинала. Их трое — против семерых. А скажут, что их было четверо. Как ни крути, а Чудик и близко не д'Артаньян. Тем более что газовый пистолет он оставил дома: вдруг проблемы с ментами возникнут.

— Наша точка! — расправляя плечи, кивнул здоровяк.

— Ну так пользуйтесь, мы не претендуем! — Эрик развел руками.

А действительно, нет никакого смысла ввязываться в драку. В любом случае точка останется за местными, потому как их территория. Да и не задалась торговля, — значит, нужно уезжать.

— А чего так?

— Пляж большой, свободных мест много.

— Ну поезжай, если много. Водку только оставь. Всю водку!

Эрик вздохнул. Миром договориться не удалось, а драка чревата проблемами. Но выбора нет. Тем более что вопрос поставлен конкретно. Местные требовали весь товар, торг в этом случае неуместен.

— Ну, хорошо…

Эрик повернулся к машине, как будто за водкой, на самом деле он всего лишь напружинился. И в тот же миг ударил. «Йоко-гери» в голову прошел четко, а главное, эффектно. Здоровяк бревном рухнул на землю, на глазах у своих бойцов. А еще в движение пришли Мохнач и Бобина, и эти вырубили сразу двоих. Чудик попытался повторить их подвиг, но нарвался на встречный «маваши» и сложился в поясе, задницей врезавшись в крыло своей машины.

Пользуясь замешательством противника, Эрик провел еще один удар, но нарвался на блок. Получил ногой под нижнее ребро, но это лишь разозлило его. Следующий удар оказался таким же убойным, как и первый, Мохнач с Бобиной вырубили кого-то на двоих, на этом все и закончилось. Местные сдали назад.

— Расход! — крикнул им Эрик, открывая дверь машины.

Чудик с трудом сел за руль, завел двигатель. Останавливать их не пытались, и «семерка», лязгая бутылками, выехала со двора.

Эрик осторожно ощупал ребро — вроде бы целое. И с Бобиной все в порядке, а Мохнач сидел, запрокинув голову, кровь у него из носа.

— Зато прибыль делить не надо, — глянув на Валентина, с усмешкой сказал Эрик.

— Меня сейчас вырвет, — кривился от боли Чудик.

— Это не страшно. Страшно отступить.

— В натуре, водку им отдай! Водку! — засмеялся Бобина.

— На святое замахнулись! — подхватил Мохнач.

— Водку не отдали, — кивнул Чудик. — Но и не продали.

— Завтра толкнем.

— А если нет? В Медведково на шару прошло, а в Алтуфьево нет. Очередь так и не собралась.

— А без очереди — быстро заметут, — кивнул Эрик.

— И точки братва контролирует… Уже нарвались.

— Со сбытом нужно что-то решать, — сказал Чудик. — Не дело это — с машины толкать.

— И что ты предлагаешь?

— С машины толкать предлагаю. Пока серьезное производство не наладим. С машины по сто бутылок в день толкать можно, больше вряд ли… И с машиной нужно что-то решать, «семерка» моя не вариант, «пирожок» хорошо бы.

— «Пирожок». Полный «пирожок» водки. И на рынок! На рынок встать, за два часа все выметут! — размечтался Мохнач.

— Если до этого не заметут! — Бобина шлепнул его по плечу, осаживая. — Менты! Или братва!..

— Ну, будем отстегивать братве.

— Знаешь, сколько таких бутлегеров по всей Москве? — с ухмылкой сказал Чудик. — Кавказцы водку делают, а все рынки под ними, они нас туда не пустят.

— А через кабаки?

— Кабаки под ворами. У воров там свое производство, свой сбыт.

— И куда же нам, бедным родственникам, податься?

— Свой рынок открыть можно. Ларьки по всей Москве. Всякую херь продавать. И водку. Можно из-под полы. Можно легально, но это такой налог будет. Да и водка казенной должна быть. Монополия, блин.

— Что-то не хочется с государством делиться, — мотнул головой Бобина.

— И с бандитами тоже.

— Помотаемся по Москве, пробьем все очереди, пробьем нюансы, составим карту и графики, где, когда будем работать, — даже не предложил, а постановил Чудик.

— А других вариантов нет? — с сарказмом спросил Мохнач.

— И другие варианты есть. Рассмотрим все.

— Мы рассмотрим, а ты решишь?

— Эрик тебе сказал, если что-то не нравится, скатертью дорога!

— Слышь, ты, скатертью дорога!.. — глянув на Эрика, вспылил Валентин. — Тебя сегодня скатертью по морде отхерачили! Потому что ты чмо!