Владимир Бушин, Юрий Мухин, Алексей Кунгуров
Главная ошибка Путина
С кем останется Путин
Владимир Бушин
Путин и Хрущев
Как человек, переживший и помнящий доклад Н. Хрущева на ХХ съезде партии (вернее, после его закрытия) в феврале 1956 года и прослушавший выступление президента В. Путина в Сочи на заседании дискуссионного клуба «Валдай», я думаю, что по силе воздействия на умы и сердца граждан СССР и России эти два события сопоставимы. Во всяком случае, это так произошло со мной и моими близкими.
Мишенью первой речи был лично Сталин. Ее можно уподобить ушату не оздоровительной холодной воды, а кипятка, вылитого сперва на головы делегатов съезда, а потом всего народа. Это была невиданная в истории акция по деморализации страны. И потребовалось время, чтобы осознать диверсионную лживость хрущевского доклада. Лишь через несколько лет достоверный образ Сталина воссоздали в своих воспоминаниях люди, хорошо знавшие его, долгие годы вместе с ним работавшие, бывшие рядом и видевшие вождя в самые критические часы истории и жизни, — маршалы Жуков, Василевский, Рокоссовский, министры Молотов, Байбаков, Зверев, Громыко, авиаконструктор Яковлев и другие известные стране люди. И только в 2007 году в переводе с английского дошла до нас книга Гровера Ферра «Антисталинская подлость». В предисловии автор пишет: «Из всех утверждений “закрытого доклада”, напрямую “разоблачающих” Сталина, не оказалось ни одного правдивого. Точнее, среди тех из них, что поддаются проверке, лживыми оказались все до единого. Хрущев не сказал про Сталина и Берию ничего, что оказалось бы правдой. Весь “закрытый доклад” соткан из подтасовок». Как говорится, самое интересное в этом докладе — то, что он лжив от первого слова до последнего.
В выступлении В. Путина мишень его критики — не один человек, а суммарный Запад, суммарные американцы: они-де коварно нас обманули. Слушая его, приходишь в ужас за судьбу родины, которая в 90-е годы легко и просто могла прекратить свое существование.
От высоких церковных иерархов, а то и от простых, но достаточно образованных, интеллигентных сограждан не раз приходилось слышать, что победа в Великой Отечественной войне дарована нам Божьим промыслом. Дескать, обнес кто-то на самолете вокруг Москвы икону Божьей матери — и расточились врази наши. А при штурме Кенигсберга, читал я и это, выставили мы иконы на передовой — и смолкли, не смогли стрелять немецкие пушки и пулеметы, замерли на месте их танки и самоходки, не поднялись самолеты. В таком случае должны бы мы взять Кенигсберг безо всяких потерь. Ну, как там дело было, я все видел своими глазами, у меня на праздничном пиджаке медаль «За взятие Кенигсберга» в память об этом событии 9 апреля 1945 года. В Восточно-Прусской операции, завершившейся взятием Кенигсберга и порта Пилау, мы потеряли безвозвратно 126 464 святые и грешные советские души…
Да во всем никак не сходятся у святых отцов концы с концами. Длинное и нудное, как судебный иск, обращение Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года кончалось словами: «Да поможет нам Бог в этой борьбе!» К тому же у всех солдат были ремни со словами на широкой пряжке «С ними Бог!» А в своем выступлении по радио Сталина 3 июля 1941 года — ничего подобного, и кончалось оно словами «Вперед за нашу победу!» Спрашивается, как же Господь мог даровать победу тем, кто и не упоминал его?.. Но, слушая Путина, я подумал: вот уж тогда, в 90-е годы, без Божьего промысла не обошлось, защитить и спасти Россию в ту пору было больше некому. Судите сами…
Но прежде, как старый советский человек, я хочу кое-что заметить о суждениях Путина по поводу советской истории. Он сказал, например: «Обращаясь к урокам русской революции 1917 года, мы видим, какими неоднозначными были ее результаты, как тесно переплетены негативные и, надо сказать (Хоть и не хочется. — В.Б.), позитивные последствия тех событий». Тут, во-первых, надо подчеркнуть, что в 1917 году были две революции, весьма разные как по истокам, так и по последствиям: в феврале — буржуазная, верхушечная, кратковременная — свергли царя, учредили республику, все остальное осталось как прежде; в октябре — социалистическая, глубинная, сменили общественный строй. Во-вторых, не один русский народ столь баламутный, революции происходили не только в России, как можно понять оратора, во многих царствах-государствах свергали, иногда даже казнили королей, императоров, президентов, меняли социально-политический строй. Это я к тому, что уж очень часто приходится слышать, что разного рода потрясения случаются только в России, а остальной мир словно бы блаженно благоденствует.
А главное, да ведь это во всем бывает именно так — и неоднозначно любое событие, и тесно переплетены в нем и хорошее, и не шибко. Вот у моей молодой соседки 15 октября родился мальчик, дали ему прекрасное имя Пантелеймон. Радость-то какая! До этого были три девочки. Но Пантелеймоша, внук фронтовика, оказался на 5 кг. Надо бы кесарево сечение, а она по религиозным соображениям рожала дома с бабкой-повитухой. Так ведь кровью изошла, измучилась, чуть не померла. А теперь опять — радость, но и забота, хлопоты, беспокойство.
Взять совсем другую область. Много лет у нас ходит в премьерах Д.А. Медведев, один раз по недосмотру даже президентом был. С одной стороны, для народа это беда; но с другой — его долгое пребывание на столь важном посту дает ясное представление об уровне нашего руководства, дает понимание, что от него ждать…
«Но зададимся вопросом, — продолжал Путин, — разве нельзя было развиваться не через революцию, а по эволюционному пути — не ценой разрушения государственности, ценой слома миллионов человеческих судеб, а путем постепенного последовательного движения вперед?» Тут только и можно задаться вопросом: а не гоголевский ли Манилов и его супруга Лизанька, родители Фемистоклюса и Алкида, пишут речи президенту? Ведь сказано так, словно кто-то предложил русскому народу: какой путь развития изволите предпочесть — революционный, трудный или эволюционный с цветочками и пряниками? И он, тупоумный, выбрал первый.
В свою очередь, я тоже хочу задаться вопросом: разве нельзя было утихомирить кавказских сепаратистов не с помощью военной силы, а выразительным чтением им сказки про Красную шапочку? Судя по всему, нельзя. Да вот и сейчас: надо ли бомбить головорезов «Исламского государства» авиационными бомбами, ракетами «Калибр» и т. п. Может, лучше бы сформировать бригаду из ораторов и певцов в составе, допустим, Радзинского, Сванидзе, Млечина, Пугачевой, Ларисы Долиной, Владимира Соловьева и других замечательных фигур, да во главе с Володиным послать бы их в Сирию с концертами. Нет, оказывается, бывают положения, есть фигуры, о которых Маяковский точно сказал:
Его не объехать,
не обойти,
единственный выход —
взорвать!
И взорвали же, например, генерала Дудаева, главаря сепаратистов, когда удалось засечь его телефон.
А что касается «миллиона человеческих судеб», то это вопрос очень сложный, тут можно только дать некоторую информацию к размышлению, например: после Октябрьской революции из России эмигрировали 2 миллиона человек, а в ходе ваших демократических реформ — 14 миллионов. Или: до Октябрьской революции 75 % населения были неграмотны, после нее лет за десять неграмотность в стране была ликвидирована, десятки миллионов были приобщены к сокровищам русской и мировой культуры, а сейчас под вашим руководством мы наблюдаем глумление над культурой, доходящей до грязной порнографии.
«Вместе с тем, — слышали мы дальше, — общественная модель (социалистическое государство, да?), идеология (советская, да?), во многом утопичные (!), которые на начальном этапе революции 1917 года (Октябрьской, да?) пыталось реализовать образовавшееся (само собой?) новое государство, дали мощный стимул для преобразований по всему миру, это тоже надо признать (хотя и не хочется)».
Откровенно сказать, я тут не все понял. Например, что такое — «пытаться реализовать образовавшееся государство»? Ведь если государство образовано, значит, оно реализовалось. Так о чем речь? Кто это писал — не Ирина Яровая?..
Но конец фразы понятен: социалистическая «модель» и советская идеология дали мощный стимул для преобразований аж во всем мире. И это несмотря на свою утопичность! Что же это за преобразования? Оказывается, «вызвали переоценку моделей развития (без этих ученых «моделей» — ни шагу!), породили соперничество и конкуренцию». Помилуй бог, «модели развития» переоценивались постоянно: рабовладельческую модель сменяла феодальная, ее — капиталистическая и т. д., а соперничество и конкуренция тоже существуют в мире от века. При чем здесь «утопическая советская модель»? Она здесь ни в чем не виновата. И потом, да, буржуазная государственность была разрушена, но ведь была создана другая — социалистическая. И она оказалась гораздо крепче, во Вторую мировую войну не только выстояла против фашистского натиска, но и разбила фашизм, спасла буржуазные государства Европы, которые моментально рухнули под тем же натиском.
