Минин хотел что-то добавить, но только повернул ключ зажигания, и взревевший мотор прервал их разговор.

Утром Сергей Дружинин проснулся в плохом настроении. Вчера ему казалось, они близки к тому, чтобы найти человека, устроившего взрыв. А в итоге тупик. А может, все-таки Басов не сказал правду?

Сделав зарядку и наскоро позавтракав творожным сырком, булочкой и стаканом крепкого чая, он направился в Управление. У ворот стоял милицейский «газик» Жени Минина.

— Куда сегодня? — поздоровавшись, спросил Сергей, приоткрыв дверцу автомобиля.

— Не знаю, но есть интересная новость.

— Что такое?

— Звонил Басов. Сказал, что желает с тобой поговорить.

— А уголовный розыск для него не авторитет? — хитро улыбнулся Сергей.

— Я же вчера, прощаясь, рассказал тебе о наших взаимоотношениях с Басовым. Вот тебе доказательство.

— Когда он звонил?

— Минут сорок назад. Я только сел завтракать.

— Номер телефона знаешь?

— Знаю, вот, — Минин подал листок бумаги.

— Что ж, пока никаких намеков на дальнейшее расследование, приходится довольствоваться малым. — Сергей взял листок бумаги и направился к воротам Управления. Войдя в здание, он воспользовался одним из телефонов дежурного и позвонил в Рассоху на базу службы подрывных работ Басову. Но ответа не последовало, трубку не брали.

До утренней оперативки еще было время, и Дружинин не торопясь пошел по коридору Управления в сторону кабинета начальника штаба. У самой двери стояли трое: сам Банных, начальник Управления Балашов и представительный человек в генеральском мундире. Сергей невольно остановился.

— Дружинин? Откуда ты взялся? Ты же в Калининграде служишь? — удивился генерал.

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, — четко произнес Сергей и пояснил: — Там же и служу, а здесь по воле случая.

Балашов в нескольких словах поведал высокопоставленному представителю КГБ о том, как майор Дружинин, возвращаясь из отпуска, оказался невольным свидетелем взрыва в трамвае.

— В чьей группе он работает? — спросил Царегородцев.

— Он у нас следователь-одиночка, — не то в шутку, не то всерьез сказал Банных.

— Простите, товарищ полковник, но это не совсем так. Мне помогает капитан Минин из угрозыска, — проговорил Сергей.

Царегородцев рассматривал Дружинина. Он помнил, как два года назад Дружинин, тогда еще капитан, успешно распутал дело «Морского черта». Правда, при этом получил от своего начальства выговор за нарушение служебной тайны и за то, что подверг опасности окружающих.

— И как успехи? — спросил он.

— Работаем, товарищ генерал-лейтенант, ищем.

— Желаю удачи!

Банных посмотрел на часы. К его кабинету уже подходили для доклада сотрудники. На оперативке все было как в прошлые дни. Первым докладывал Зубов. Его группа уже точно установила, что взрывное устройство было изготовлено на основе пороха — обыкновенного охотничьего пороха, заложенного в две консервные банки, скорее всего, из-под кофе. В качестве поражающих элементов использовались мелкие шарики от подшипников и гвозди. По фрагментам удалось установить и часовой механизм — обычный будильник.

Шакиров, группа которого работала по портфелю, пришел к выводу, что взрывное устройство могло быть не в портфеле, а в сумке, хозяйственной или спортивной из такого же материала, что и портфель — черного кожзаменителя. И блестящая застежка, от которой остались одни крохи, могла быть как у портфеля, так и у сумки.

У Кузьменко были сплошные цифры: в том районе столько человек состояли на учете у психиатра, в этом столько, а в третьем еще не установлено.

— Лихтнера не задержали? — перебил его Банных, которому наскучило слушать статистику.

— Никак нет. В отпуске он, затерялся.

— А этот, из императорской фамилии?

— Борисенков?

— Да, Борисенков.

— Ищем.

— Плохо работаете! — возмутился Банных. — Ищите в первую очередь Лихтнера, этого борца за права немцев.

На фоне предыдущих выступающих Дедюхин выглядел чуть ли не героем. Во-первых, поступило несколько откликов на сообщение в газету. А во‑вторых, нашли Меликяна. Директор столовой № 35 Левон Меликян находился на лечении, а точнее, спрятался в кардиологическом отделении одной из больниц Свердловска, где заведовал отделением его старший брат Армен. Допросить не получилось, Левону Меликяну диагностировали предынфарктное состояние. Но это еще не все. Дедюхин четко отрапортовал, что у Меликяна есть еще один брат, младший, Самвел. Он тоже объявлен в розыск с лета прошлого года за попытку осуществить взрыв в универмаге в Ростове-на-Дону. Услышав такое, все присутствующие на оперативке разом притихли. И только голос Царегородцева разрядил тишину:

— Товарищи, я готов подтвердить слова майора Дедюхина. Был такой случай в июне прошлого года. Наши ростовские товарищи хорошо сработали, вовремя предотвратив теракт. Но Меликяну удалось скрыться. А вот два его подельника арестованы. Все трое входили в антисоветскую организацию под названием «Молодые армяне». Поэтому необходимо уделить самое пристальное внимание директору столовой Меликяну, его возможным связям с младшим братом.

Сергей Дружинин слушал и молчал. Докладывать ему было нечего, и он чувствовал себя отвратительно. Хотел было немного сказать о серой куртке с желтой полосой, но передумал — результата нет, только подозрения, да и те почти рассыпались.

Когда он после оперативки вышел из кабинета, к нему подошел Дедюхин:

— Как тебе мои выводы?

— Получается, ты поверил в версию Меликяна? — с иронией в голосе сказал Сергей. — День назад ты в нее не верил.

— Мало ли что было день назад. Все подвергать сомнению — наш девиз.

— Правильно мыслишь. И что ты собираешься предпринять?

— Хочу еще раз предложить тебе войти в состав нашей группы.

— А то в наградный список не попаду?

— Перестань ерничать. Я серьезно.

— И что ты мне поручишь?

— Для начала слетать в Ростов, собрать все о Меликяне-младшем: о его деятельности, связи. Если будем знать, где и как он изготавливал взрывное устройство, будет чем прижать к стенке его брата.

— Спасибо, — на лице Сергея обозначилась едва заметная улыбка. — Через три дня у меня заканчивается отпуск, и мне надлежит быть по месту службы.

В это время к ним подошел дежурный офицер:

— Простите, вы не майор Дружинин?

— Так точно.

— Вас у входа спрашивает какой-то человек.

— Иван Федорович? Вот уж не ожидал. — Сергей торопливо протянул Басову руку.

Борода в этот раз был не в серой куртке, а в зимнем пальто с каракулевым воротником.

— Хотел по телефону переговорить, но передумал, решил заехать. Все равно в город надо. Жену на «Скорой» увезли и сразу же на операцию.

— А что такое?

— Что-то с желудком, сильные боли. Старший сын рано утром позвонил. Я тут же собрался, а по пути решил к вам, — Басов тяжело вздохнул. — Я, получается, виноват перед вами, майор.

— Это почему же?

— Не все вам вчера рассказал. Забыл один случай. Может, потому, что злой был.

Борода сделал паузу, как бы собираясь с мыслями, потом сказал:

— Был у меня в бригаде до недавнего времени еще один человек, некий Божко Иван. Проработал меньше месяца, а неделю назад уволился.

— Что так?

— Не ужился. Подрывник-то он был нормальный, но задира и алкаш. Все время с кем-нибудь цапался. А по части выпивки… Пить, понятное дело, никому не возбраняется. Но у нас железное правило: во время взрывных работ сухой закон. А что делать: если подрывник поддатый, тут и до беды недалеко.

— И он его нарушал?

— Регулярно. На ногах, конечно, стоял. Но от него так разило, хоть закусывай. Я его и раз при всех материл, и два, а ему как об стенку горох. Тогда я ему сказал: или кончай поддавать, или уходи! Он психанул и написал заявление.

— А этот Иван Божко носил серую куртку с желтой полосой?

— Конечно, носил. Как и все.

Сергей почувствовал волнение.

— Скажите, Иван Федорович, а в день увольнения Божко был в такой куртке?

— Был. На базе у нас все только в таких и ходят.

— И уехал от вас, не переодевшись?

— Нет у нас времени для переодеваний. Рабочих из города везет автобус сразу в рабочей робе. Берут они с собой только теплые вещи и смену белья.

Сергей поднялся.

— Адрес Божко знаете?

Борода достал записную книжку и вынул клочок бумаги.

— Вот, Заводская, 17, квартира 27, Божко Иван Вячеславович. А это, — он протянул фотографию 3х4, — из его личного дела. Может, пригодится.

Сергей поблагодарил Басова, пожелал его супруге скорейшего выздоровления, после чего быстро оделся и выбежал из здания Управления. В милицейской машине с включенным двигателем его дожидался успевший задремать Минин.

— Женя, срочно едем на Заводскую, 17, — выпалил разом Дружинин и плюхнулся в кресло «газика» рядом с водителем.

Звонок не работал, пришлось стучать. Дверь открыла немолодая женщина, не спросив даже, кто.

— Божко Иван Вячеславович здесь проживает?

— Нет его.

Сергей раскрыл удостоверение, Евгений последовал его примеру.

— Разрешите войти. Мы по важному делу.

Женщина отступила на шаг. Вид у нее был далеко не респектабельный: старый, не до конца застегнутый халат, неухоженные волосы; вдобавок от нее пахло хозяйственным мылом. Облезлые обои, трещины в потолке — все это говорило о запущенности квартиры. Рядом с женщиной стояла, держась за руку, худенькая девочка лет пяти; чуть поодаль недоверчиво наблюдала за пришедшими другая, постарше.

Конец ознакомительного фрагмента