— Не было и быть не могло, — тихо, но четко сказал Родион.
Плечо у Леры опустилось, левая бретелька съехала снова. Поправлять она ее не стала, напротив, сбросила с плеча и вторую бретельку.
— Мне завтра к двенадцати, — загадочно улыбаясь, сказала она.
— Значит, можешь подольше поспать, — кивнул он, усаживая Леру ровно. Родион опустил бретельки до локтей, а затем освободил тело от сорочки, любуясь потрясающей фигурой супруги.
Какая может быть Майя, когда у него есть любимая Лера, самая красивая женщина в мире? Только от нее у Родиона захватывает дух. Только с ней он может быть по-настоящему счастлив.
— Мы будем всегда вместе, — сказала она, прильнув к мужу. — Только ты, и только я.
— Только мы, — прошептал он, укладывая супругу на спину.
Он и Лера — и без того единое целое, но все же существовал способ сделать их монолит еще крепче. Именно этим он сейчас и занялся, теряя голову от сумасшедших ощущений.
Глава 4
Знакомое здание в три этажа, знакомый двор, знакомые лица. Завхоз Потапыч устанавливает колонки, готовит микрофон для директрисы, народ подтягивается. Сначала линейка, затем занятия. И в школе так было, и в колледже все то же самое, что на первом курсе, что на третьем. Только вот Майя уже совсем другая. Она девушка замужняя, и нет знакомого чувства свободы. И не важно, что на мужа смотреть не хочется. Все равно флиртовать она ни с кем не будет.
— Если занятий не будет, позвонишь, я подъеду, — сказал Семен.
— Подъезжай, — угрюмо глянула на супруга Майя.
При параде она — белый верх, темный низ, все как положено. А настроение совсем непраздничное. Настроение — темный низ.
— Я дома буду.
Родители Семена жили здесь же, в Верховерском, совсем недалеко от техникума, десять минут пешком. Но лучше она в Пшеничную пешком отправится, чем к свекрови в гости пойдет. Таисия Дмитриевна женщина спокойная, мудрая, Майя ни разу не услышала от нее плохого слова в свой адрес, но с ней чувствуешь себя как на иголках.
— Побудь, — кивнула она.
— Побудь, — поморщился Семен.
— Что не так? — Майя косо глянула на мужа.
— К родителям надо переезжать. — Семен кивком указал в сторону своего дома.
— Переезжай. — Она совсем не прочь была пожить немного вдали от него.
— Вместе.
— Только не в этой жизни.
— Я серьезно… — недовольно сказал Семен.
— Серьезно? К мамочке под юбку?.. Давай уже тогда отдельно от всех, — пожала плечами Майя.
А ведь это идея — снять квартиру и жить отдельно. Отец Семена строит для сына дом, но ход работ отстает от графика, новоселье обещают не раньше лета следующего года.
— Отдельно?
— Квартиру снимем.
— Можно… Даже вариант есть. — Семен смотрел на Майю в легком недоумении, действительно, как он сам не додумался. Тем более что вариант имелся.
— Давай, рассматривай вариант, а я пойду.
Майя не чувствовала себя свободной, но все же, открыв дверь, с радостью и полной грудью вдохнула воздух свободы. А на линейке послала к черту Кольку Пруднева — без всякой к нему злости. И даже мило улыбнулась парню, хотя терпеть его не могла.
На сегодня планировалась только лекция общего плана — задачи на год и прочие вопросы, связанные с выпускными экзаменами. Занятия, как и предполагалось, не заняли много времени.
Семену Майя звонить не стала. Решила не отвлекать его от вариантов, вдруг он уже сегодня сможет снять приличное жилье, где она будет единственной и полноправной хозяйкой.
На полпути к дому Гуляевых путь ей перегородил знакомый «Мерседес». Из машины вышел Варшавин, Майя хлопала глазами, потрясенно глядя на него. Ну нельзя же быть таким до нелепости назойливым!
— Давай мириться? — с ходу предложил он.
Майя постаралась взять себя в руки. И включила сарказм.
— Это ты спрашиваешь?
— Спрашиваю, — настороженно улыбнулся Варшавин. — А что?
— Не надо спрашивать, надо предлагать. И так предлагать, чтобы я не смогла отказаться. А ты спрашиваешь. Давай мириться! — передразнила Глеба Майя. — Мужик ты или не мужик?
— Давай мириться!
— Ну вот, я уже не могу отказаться… Миру мир! Чао-какао! — Майя обогнула Варшавина и продолжила путь.
Ему пришлось ее нагонять.
— Так мы помирились?
— Так мы и не ссорились. — Майя остановилась, повернулась к Варшавину лицом и с сочувствием глянула на него. — Просто мне с тобой совсем не интересно.
Она не лукавила, не набивала себе цену, просто ей на самом деле скучно рядом с этим человеком. И близко нет чувства окрыленности, не отрывает ее от земли и уж тем более не бросает в объятия Варшавина. Это за Фоминым она бы побежала, махнув рукой на мужа, а Варшавин — отстой.
— Совсем-совсем не интересен?
— Достал!
Майя резко повернулась к Варшавину спиной, и он схватил ее за руку, пытаясь остановить. В этот момент и появился Семен. Остановил машину, открыл дверь. Но Варшавин не замечал его.
— Извини, — отпуская Майю, растерянно пробормотал он.
Своим отказом она явно выбила Варшавина из колеи. Сейчас он был похож на павлина с ощипанным хвостом. Жалкий, подавленный.
— Давай уезжай! — глянув на мужа, без всякой улыбки сказала Майя. — А то сейчас начнется!
— Что начнется?
Но Варшавин смотрел только на нее. Он не видел стремительно надвигающегося Семена. И прозевал, казалось, удар.
На самом деле так только казалось. В самый последний момент Варшавин уклонился, и кулак пробил пустоту в нескольких сантиметрах от его носа. В эту пустоту перед собой Семен и провалился, потеряв равновесие. Варшавин тут же этим воспользовался, он ударил его по ногам, и Семен беспомощно шлепнулся на живот, даже не успев подставить руки.
Варшавин оттянул назад ногу, собираясь ударить, но в самый последний момент удержался от искушения подло добить лежачего. Он включил благородного, отступил, позволив Семену подняться, вскинул перед собой руки, движением пальцев приманивая противника.
— Ну давай, чего ты!
Из машины выбрался телохранитель Варшавина, но хозяин подал ему знак не вмешиваться.
— Оставь Майю в покое! — поднимаясь, потребовал Семен.
— А то что?
Вместо ответа Семен снова ударил Варшавина, но тот готовился к его выпаду. На этот раз он уклоняться не стал, всего лишь ударил на опережение кулаком в лицо. Попал точно в подбородок. Семен сел на пятую точку, но тут же вскочил. И Варшавин снова ударил, сбив его с ног. Семен представлял собой легкую добычу, поэтому телохранитель в драку даже не вмешивался.
Семен снова вскочил; обескураженный, он уже и не собирался бросаться на Варшавина, но тот все равно ударил его. И снова Семен упал. В этот момент появился Фомин.
— Нехорошо маленьких обижать! — с насмешкой сказал он, стремительно приближаясь к Варшавину.
— Кто это маленький? — поднимаясь с земли, обиженно буркнул Семен.
Майя на него даже не посмотрела, она просто не могла отвести глаз от Фомина. Он ведь немногим крупней Семена и как минимум на полголовы ниже Варшавина, но сколько же в нем силы — и моральной, и физической.
— Может быть, со мной попробуешь подраться? — спросил Фомин.
— С чего это вдруг? — спросил Варшавин.
Он, казалось, отказывался от поединка, но Родиона перехитрить не смог. Неожиданный удар не застал Фомина врасплох. Более того Родион сам ударил на опережение, причем в живот, заставив Варшавина согнуться вдвое.
Тут в движение пришел телохранитель Варшавина. Разминая плечи, бугай пошел в атаку.
— Майор полиции Фомин. — Родион предостерегающе глянул на него.
Но бугай уже зарядился на удар, и Фомину пришлось уходить с линии атаки. Он имел дело с подготовленным противником, поэтому на опережение бить не стал. Поднырнул под летящий на него кулак, ушел от одной руки, блокировал другую, сошелся с противником в клинче, руками обхватил корпус и тут же, лишив его равновесия, ловко провел прием.
Падая, бугай вцепился Фомину в плечо, но тот, поймав его за руку, заломил ее за спину.
— Все-все! — Бугай шлепнул по земле свободной рукой.
Болевой прием заставил его сдаться на милость победителя, и Фомин принял капитуляцию и снял с пояса наручники.
Варшавин справился с болью, разогнулся, он мог атаковать противника со спины, но Семен вовремя понял это. И приняв стойку боксера, встал перед ним.
— Смотри сюда! — Варшавина он не напугал, но голову включить заставил.
— Фомин, ты хоть знаешь, как это называется? — начальственным голосом спросил он.
— Товарищ полковник, ну будьте же вы наконец мужчиной! — прыснула Майя.
Никогда Варшавину не превзойти Фомина с его убойным обаянием, но стремиться к этому нужно.
Фомин защелкнул наручники за спиной у бугая, помог ему подняться.
— Ну, хорошо, хорошо, повздорили, с кем не бывает! — Варшавин поднял руку, давая понять, что готов идти на уступки.
— Мы не повздорили, ваш помощник нарушил общественный порядок. Вы, кстати, тоже, полковник! — Фомин посмотрел на Варшавина тяжелым взглядом.
— И меня задержишь?
— Вы же полковник юстиции, вы сами явитесь в отдел полиции.
— С повинной, — добавила Майя.