А может, Алешина стала служить назло родителям. Хотя вряд ли. Не тот у нее характер, чтобы назло… Впрочем, Альберт мог и ошибаться. Он, в конце концов, далеко не экстрасенс.
— Мы?
— Я на стороне Чернова Юрия Витальевича. Заявляю, подтверждаю и настаиваю.
— Давно вы его знаете?
— Пять лет. Срок вместе отбывали, сошлись. На почве личных интересов.
— И какие это, хотелось бы знать, интересы? — усмехнулась Алешина.
— Плохие интересы. Для нормальных людей плохие интересы. А для плохих людей нормальные.
— Вы плохой человек?
— Я нормальный плохой человек, — не моргнув глазом ответил Альберт.
И на Алешину он смотрел, взглядом потихоньку навязывая ей свою волю. Не подчиняя, а просто навязывая. Умел он так смотреть на людей, не всегда этим пользовался, но сейчас самое время.
— Даже так?
— Со мной можно иметь дело.
— А я собираюсь иметь с вами дело?
— Нет, конечно. Но мне нужен результат. Нужно знать, кто пытался обокрасть моего босса. И я буду работать на этот результат. И вы тоже, хотите вы того или нет, — улыбнулся Альберт.
— То есть наши интересы совпадают?
Алешина, казалось, уже ощущала его влияние, но противилась навязываемой ей воле. И всегда будет противиться, потому что при погонах. Потому что девушка с каким-никаким, а характером. И мент по жизни. С Альбертом ей не по пути, и она четко это знает. И всегда будет знать. Впрочем, он и не претендовал на ее душу. Хотя и хотелось бы заполучить ее тело. Девять лет без женщины, крышу снести может.
— Вдруг мы сможем помочь друг другу? — пожал плечами Альберт.
— Это вряд ли.
— Не буду настаивать.
— Я вам даже больше скажу: работать на ре-зультат вы, гражданин Чистов, не будете. По крайней мере, два дня.
Алешина улыбнулась ему почти ласково. И нежным своим решением отправила его в изолятор временного содержания. На двое суток, для выяснения обстоятельств. И ночью в камеру к нему не пришла.
Глава 3
Человек может врать без зазрения совести, но глаза слезятся ото лжи. Едва заметно слезятся, на уровне ощущений, но Альберт все видит, все замечает. Может, и не врет баба, но точно недоговаривает.
— Я не знаю, кто мог нанять Олега на такую работу. — Она мотнула головой и при этом глянула в окно.
Мельком глянула, инстинктивно, это называется «отвести взгляд».
— Но Олег же устраивался на работу? — спросил Альберт.
Сутки его продержали взаперти, в дело вмешался адвокат Антрацита, подъехал, предъявил, и Альберта выпустили. Пока оформляли возврат, адвокат успел провернуть сделку. Знал он криминалиста, когда-то работал с ним, через него и пробил личность посредника между Мироном и заказчиком картины. В тот же день Альберт с Филимоном выехали в Ярославль, где проживал некий Бережной Олег Александрович. Ночью вернулись в Москву и уже утром навестили Хромову Лидию Михайловну, с которой Бережной познакомился в Ялте прошлым летом. А этой зимой перебрался к ней в столицу. Квартира у бабы своя, деньги водятся, в общем, неплохо мужик устроился.
— А он устраивался на работу? — для вида спросила Хромова.
— Ну не на шее же у вас сидеть? Или вы любите нахлебников?
Альберт игриво толкнул плечом стоящего рядом Филимона. Дескать, есть у него один такой на примете, может одолжить — взамен безвременно ушедшего Олега. Женщина восприняла это как интересную шутку, улыбнулась, сверкнув глазами на Филимона. Не может она без мужиков, жизни без них нет, потому и тащит в дом кого попало.
— Я бы Олега так не назвала, — еще раз глянув на Филимона, зажеманилась дама.
— Значит, все-таки устраивался на работу?
— Дело не в этом…
— Дело в том, что Олег все-таки устраивался на работу! — надавил Альберт. — Куда?
— Ну-у…
— Куда?
— Я бы не хотела об этом говорить…
— Ну чего ты такая овца? — не выдержал Филимон.
Подошел к Хромовой, ладонями своими, как щечками тисков, сжав ее голову. И приблизил к себе, наклоняя. Женщина дико глянула на него. Испугалась она, но в то же время ей стало интересно. Действительно, а вдруг понравится то, к чему ее склонял этот брутальный здоровяк? Угроза ее заинтриговала, а наказание может и возбудить. Но если вдруг, Филимону лучше не начинать. Хромова, может, и слаба на передок, но она не шлюха. А если да, то ни за что себе в этом не признается. И будет сопротивляться. Может и укусить. А бить ее точно нельзя: рано или поздно менты доберутся до нее, отбрехивайся потом.
До нее менты добраться могли, а до угонщиков уже нет. Антрацит лично говорил с дядей Сашей, пацаны вышли на пацанов, которые продали две угнанные тачки каким-то левым. Но их еще ночью нашли мертвыми в своем гараже. Типа, друг друга убили. Один молотком по голове ударил, а другой из переделанного «газовика» в него выстрелил. Поверят менты в такой подлог или нет, дело десятое, но факт есть факт: заказчик картины тщательно убирает ведущие к нему нити. И работают на него профи. Ну так по-другому и быть не могло. Бросить вызов Антрациту мог только ну очень уверенный в себе и в своих возможностях человек.
— Да не овца! — напрягая голову, проблеяла женщина.
Филимон снова потянул ее на себя, а потом резко отпустил. Голова как мячик отскочила назад.
— Тогда говори!
— Олег в охранную фирму ходил устраиваться. Универсам тут у нас, охранником туда хотел пойти работать.
— А в чем секрет? — спросил Альберт.
— Не секрет… Просто у меня были кое-какие отношения с Егором.
— Кто такой Егор?
Альберт смотрел фотографии, выставленные на полке мебельной стенки. На одной Хромова была снята с мужем и еще какой-то семейной парой. Возможно, он уже видел Егора — с женой.
— Ну брат моего покойного мужа… Не совсем брат. То есть брат, но не родной.
— Короче!
— Егор сказал, к кому обратиться. Но сказал, никому ничего не говорить.
— О чем никому ничего?
— Ну, если спрашивать будут. А вы спрашиваете. И не из милиции вы.
— Да, но тоже из мафии, — усмехнулся Альберт. — Только ты про нас никому ничего, поняла? Если вдруг кто-то будет спрашивать.
— Поняла! — Одну руку Хромова приложила к груди, а другую поднесла к лицу, собрав пальцы в щепотку.
Но так и не перекрестилась. Альберт едва не назвал ее дурой. Побожиться готова, а расколется влет, как орех с тонкой скорлупой.
— К кому Егор сказал обратиться?
— Я не знаю.
— А вы сами вышли на этого Егора или он сам вариант предложил?
— Так в том-то и дело, — замялась Хромова.
— В чем — в том?
— Отношения у нас… Ну, в прошлом были, — торопливо и невпопад уточнила она. — Разговорились, он спросил, чем Олег занимается, давай, говорит, я его поближе к дому устрою… Олег, он такой домашний… — с умилением сказала женщина.
— И как нам найти этого благодетеля? — спросил Альберт.
— Он просил не говорить!
На этот раз Хромова поднесла к груди две руки, крепко, до нервного дрожания сжав кулачки.
— Он просил не говорить, как трахал тебя! — ухмыльнулся Филимон. — А мы расскажем! Его жене!.. Если не скажешь!
Хромова сказала. И Филимон ей за это ничего не сделал. Только предупредил, что рот нужно держать на замке реально, а не на словах. И он, и Альберт понимали, что менты могут выйти на нее. Так оно и оказалось.
Они уже сели в машину, когда к дому подъехала старенькая «пятерка», из которой вышел напарник Нахабина. Парень торопился, по сторонам смотреть было некогда, поэтому черный «БМВ» не заметил. Да и не царское это дело — ходить, оглядываться. Парень усердно жевал, нарочно раздувая желваки, видимо, в этом он видел признак крутости. Он очень хотел быть крутым опером, но, похоже, не прикладывал к этому особых усилий. Такие экземпляры обычно плывут по течению. И болтаются в проруби, если течение вдруг остановилось… Но на Хромову он тем не менее вышел. Может, Алешина поручение дала, она баба толковая и даже шустрая. Может, и в постели такая.
Альберт усмехнулся. Не по Сеньке шапка, зря только губу раскатывает.
— А вот и менты нарисовались… Где там у нас Наличная улица? — спросил Филимон. — По сколько там нала на рыло отсыпают, не в курсе?
— Лефортово там, нагрузят так, что не унесешь.
— Свят-свят!
— Домой не поедем, еще не вечер, на работу давай.
Работал Егор Копелев в районе метро «Курская», барменом в пивном ресторане.
— Так это ж по пути: сначала домой, если его дома нет — на «Курскую» погоним! — решил Филимон.
— Не совсем по пути, — качнул головой Альберт.
— Ну, минут на двадцать крюк.
— А с пробками?
— Ну, можно и на час влететь… Для бешеной собаки не крюк, — хмыкнул Филимон.
— Бешеные собаки конокрадов наших, коробочников, замочили. И Егорку замочить могут… Он точно с этими псами связан.
— А я так не думаю! — буркнул Филимон, букой глянув на Альберта.
— Сам смотри, ты у нас за старшего.
— Вот! Я за старшего!.. Поэтому делать будем как я сказал!.. А говорю я, что Егорку реально завалить могут!.. Ты сам подумай: зачем он работу Олежке подогнал? Олежа здесь чужой, попробуй на него выйти…
— Ну да, если бы не привод в милицию… — кивнул Альберт, с усмешкой глянув на Филимона, который жонглировал чужими идеями как своими, но делал это как-то очень уж бесхитростно и беззлобно. — Хрен бы на него вышли.