Они вышли из дома, у машины закурили.

— Давай, Константин, выкладывай, что здесь да как? — обращаясь к Завиткову, сказал Степан.

— Да как… К Лаптеву домой заехали, обратно едем, дежурный звонит.

— К Лаптёву! — поправил сержант.

— Это ты к чему про Лаптёва сейчас сказал? — спросил Круча, предостерегающе глянув на парня. Его поправлять совсем не обязательно. — К тому, что доехали быстро?

— Так в том-то и дело… Дорога три минуты заняла, в квартире порохом еще пахло.

— И сейчас пахнет, — кивнул Степан.

— Но не так… Жаба у подъезда лежит, ты видел, Шагай и Хунтик в квартире.

— Что они здесь делали?

— А что они еще в этом гадючнике могли делать?

— Хунтик хаты здесь проституткам снимает, — пояснил сержант, виновато глянув на Кручу.

— Ты откуда все знаешь?

— Да как-то были здесь… — замялся парень. — Из армии вернулся, пацаны потащили.

— Пацаны в каком смысле, друзья или бандиты?

— Или друзья-бандиты? — усмехнулся Комов.

— Да нет, просто друзья. Я с бандитами никогда не водился!

— Но всех знаешь?

— Не всех…

— Убийцу кто видел?

— Пока никто, — развел руками Завитков.

— Кто в милицию звонил?

— Жильцы. Мужчина… Лименов его фамилия, он сейчас дома, я отпустил…

— Что видел Лименов?

— Он откуда-то возвращался, смотрит, человек у подъезда лежит, а на втором этаже дверь приоткрыта, он зашел, ну а там…

— Что там?

— Трупы.

— А проститутка? Где проститутка?

— Ну, не знаю…

— Кто-нибудь слышал выстрелы?

— Так не было выстрелов… То есть выстрелы были, но стреляли с глушителем. Ну а как еще?

— Порохом, говоришь, пахло?.. Не мог Лименов ничего не видеть, — проговорил Степан.

— Ну, сказал, что фура от дома отъехала. С другой стороны дома стояла, на улице.

— Так здесь везде фуры, на трассе, на улицах…

— На улицах редко бывают, — качнул головой Лаптев.

— Без номеров особенно.

— Без номеров?

— Ну, машина без номеров стояла, — кивнул Завитков.

— С этого и надо было начинать! — хмуро глянул на него Круча.

Лименов с недовольным видом открыл дверь. Маленькие, навыкате глаза, будто поджатый снизу широкий нос. Волосы густые, черные, а усы и бородка уже седые. Круча представился, задал вопрос.

— Да, была фура, «КамАЗ», кажется, оранжевая кабина… Точно не скажу, кабина грязная была.

— И без номеров.

— Да.?Кабина грязная, а там, где номера были, чисто, в глаза бросалось.

— А водитель в глаза не бросался?

— Да нет, водитель в кабине уже был, дверь за собой закрывал.

— То есть вы видели, как водитель садился в кабину?

— Самого водителя не видел, он уже дверь за собой закрывал, когда я обратил внимание на отсутствие номеров.

— А пассажир? Может, еще кто-то в машину садился?

— Да нет, не садился никто. Один только водитель был.

— Может, покажете, где машина стояла, где и что вы видели?

— А это не опасно? — замялся Лименов.

— Так уехал уже «КамАЗ», как он может на вас наехать? — усмехнулся Комов.

— Один уехал, другой приедет, это же дальнобойщики, народ беспокойный, скажем так, нервный. Не знаешь, что у них на уме!

— А что у них может быть на уме?

— А я говорил, рано или поздно они устроят здесь резню! — Мужчина воинственно нахмурил брови. — Всех этих скотов вырежут!

— В смысле бандитов?

— Ну а кто еще их терроризирует?

— Нет сейчас никого, ни бандитов, ни дальнобойщиков, спокойно.

— Сейчас спокойно, а потом подъедут, дальнобойщиков этих несчастных искать начнут. А им все равно, из милиции вы или откуда!

— А вы думаете, это дальнобойщики бандитов убили?

— А кто же еще, если они в фуру садились!

— Они садились или он?

— Ну, я одного видел…

— Может, вы видели, как этот человек со двора к машине шел, может, оружие видели?

— Как он к машине шел, я не видел, я с одной стороны к дому подходил, а он с другой, к машине. Там, на улице, темно было… Может, он и не из нашего двора шел, — пожал плечами Лименов.

— Но вам показалось, что с вашего?

— Такое сложилось впечатление.

— Может, этот человек торопился сесть в машину?

— Да, да, торопился!

— Как он выглядел?

— Высокий такой. Он когда в машину садился, дверь открыта была, я его лицо успел заметить. В профиль. Не все лицо, до подбородка… Был бы коротышкой, я бы лица не увидел.

— Что конкретно вы увидели? Какое у него было лицо?

— Лицо, знаете ли, такое плоское… Нет, не такое плоское, как у якутов, например, нос такой вдавленный, прямой, ну, не выступает, а потом шишечка на конце, раз, и выступила. Лоб и подбородок на одной линии, — Лименов провел пальцами по своему лицу, опуская их вниз.

— Еще что?

— Да все, в общем-то, если вы думаете, что я цвет волос разглядел, так нет, шапочка на нем была вязаная.

— Вязаная шапочка, летом? — Степан выразительно глянул на Комова.

— Балаклава, — сообразил тот.

— Вы имеете в виду маску? — спросил Лименов. — Мне кажется, что да, шапочка эта высоко была поднята, как колпак. Видимо, он ее с лица стягивал, но до конца не стянул…

— Вы говорили, что машина уехала, вы видели, как она уезжала?

— Да, человек этот захлопнул дверь, и машина сразу поехала.

— Тяжело пошла или легко? — спросил Комов.

— Тяжело или легко? — не понял мужчина.

— Груженая или пустая?

— Кажется, пустая! А если груженая, то шла нетяжело.

Лименов все-таки спустился вниз, показал место, где стояла машина. За домом фура находилась. С одной стороны улицы уже жилые дома, а с другой — замороженная стройка, причем на уровне фундаментов. За этим недостроем пустырь, дальше — парковка дальнобойщиков.

— Странно, если это дальнобойщик бандитов убил, зачем им на фуре подъезжать? — пожал плечами Комов. — Тут пешком очень удобно, стройка, стопудово, неохраняемая.

— И неосвещаемая, — кивнул Кулик.

— Да, там тропинок много, — сказал Лименов. — Все через пустырь, к стоянкам.

— Народные тропинки? — спросил Федот.

— В смысле, народные?

— Ну, не зарастет народная тропа. К женскому телу. Говорят, у вас тут проститутки живут? — кивнув на дом, спросил Круча. — Квартиры снимают.

— Есть такое! — вздохнул мужчина.

— А кто в двадцать второй квартире жил?

— Проститутка и жила… Думаете, мы в милицию не жаловались? Еще как жаловались! Участковый уже и реагировать перестал. А что он может сделать? Шагай этот такую мафию здесь развел! Дальнобойщики сюда и пешком шастают, — Лименов повел рукой, указав на ближайший недостроенный дом. — И на машинах.

— А как зовут эту девушку из двадцать второй квартиры?

— Я откуда знаю? Ходил к ней, что ли?.. Но симпатичная такая, стройная… Джуди!

— Джуди? — фыркнул Комов.

— Я как-то шел, слышу, мужик в дверь стучит, по имени ее зовет… Если честно, все это так достало! Хорошо, что Шагая убили! Я думал, что рано или поздно нас кого-нибудь убьют!

— А Шагай часто у этой Джуди бывал?

— Где он здесь только не бывал. Там ведь по соседству еще одна такая же Джуди живет. В восемнадцатой квартире на первом этаже.

— Надо бы зайти! — легонько хлопнул в ладоши Комов.

— К проститутке? Толпой? — усмехнулся Круча. — Это неприлично! Сам пойду, а вы по соседям, кто-то должен был видеть киллеров.

— Эй, а это кто такие? — громко прошептал Кулик.

Из-за недостроенного дома вышли двое, один высокий, другой низкий, оба торопятся, глаза рыскают по сторонам.

— Кто такие?! — всплеснул руками Лименов. — Говорю же, и ходят, и ходят! Спасу нет!

Подозрительные личности действительно оказались дальнобойщиками, и шли они к проституткам, ничего не зная об убийстве. Степан оставил их на съедение своим операм, а сам отправился в 18-ю квартиру. Пусть работают ребята, вдруг узнают что-то о «КамАЗе» с грязной оранжевой кабиной и без номеров.

Открыли ему не сразу. Степан сначала звонил, затем стучал, наконец пригрозил выбить дверь.

— Чуть что, сразу выбивать! — жалостливо и с осуждением глянула на него худосочная брюнетка с узким прыщавым лицом и красивыми глазами.

Волосы стянуты в хвост на затылке, и глаза накрашены, и губы, щеки сильно напудрены, чтобы хоть как-то скрыть прыщи.

— Капитан милиции Круча, проверка документов, — Степан пресно смотрел на нее.

— Проверка документов? — заметно удивилась девушка. — Ну, хорошо!

Она попыталась закрыть дверь, но Степан подставил ногу. Удивила ее цель визита, похоже, она думала, что его интересует убийство, а не документы. Знала эта прыщавая мисс, что произошло в квартире выше, потому и затаилась, открывать не хотела.

— Эй, это беспредел!

— Прежде всего меня интересует ваша прописка.

— Прописка?.. Ну, я не местная, — замялась брюнетка и лишь вздохнула, когда Степан оказался в прихожей.

Квартира однокомнатная, в комнате расправленный диван, люстра не светила, горел только торшер. Телевизор выключен, музыка не играет, тихо, спокойно, как будто хозяйка квартиры сладко спала, пока ее не разбудили.

Но на кухне в темноте сидел какой-то мужчина. Он вздрогнул, когда Степан включил свет. Высокий лоб, широкие скулы, пышные брови, глаза и нос маленькие, а рот широкий. На голове кепка задом наперед, куртка джинсовая, футболка с английским львом на ней, синие джинсы.