Они вышли из дома, у машины закурили.
— Давай, Константин, выкладывай, что здесь да как? — обращаясь к Завиткову, сказал Степан.
— Да как… К Лаптеву домой заехали, обратно едем, дежурный звонит.
— К Лаптёву! — поправил сержант.
— Это ты к чему про Лаптёва сейчас сказал? — спросил Круча, предостерегающе глянув на парня. Его поправлять совсем не обязательно. — К тому, что доехали быстро?
— Так в том-то и дело… Дорога три минуты заняла, в квартире порохом еще пахло.
— И сейчас пахнет, — кивнул Степан.
— Но не так… Жаба у подъезда лежит, ты видел, Шагай и Хунтик в квартире.
— Что они здесь делали?
— А что они еще в этом гадючнике могли делать?
— Хунтик хаты здесь проституткам снимает, — пояснил сержант, виновато глянув на Кручу.
— Ты откуда все знаешь?
— Да как-то были здесь… — замялся парень. — Из армии вернулся, пацаны потащили.
— Пацаны в каком смысле, друзья или бандиты?
— Или друзья-бандиты? — усмехнулся Комов.
— Да нет, просто друзья. Я с бандитами никогда не водился!
— Но всех знаешь?
— Не всех…
— Убийцу кто видел?
— Пока никто, — развел руками Завитков.
— Кто в милицию звонил?
— Жильцы. Мужчина… Лименов его фамилия, он сейчас дома, я отпустил…
— Что видел Лименов?
— Он откуда-то возвращался, смотрит, человек у подъезда лежит, а на втором этаже дверь приоткрыта, он зашел, ну а там…
— Что там?
— Трупы.
— А проститутка? Где проститутка?
— Ну, не знаю…
— Кто-нибудь слышал выстрелы?
— Так не было выстрелов… То есть выстрелы были, но стреляли с глушителем. Ну а как еще?
— Порохом, говоришь, пахло?.. Не мог Лименов ничего не видеть, — проговорил Степан.
— Ну, сказал, что фура от дома отъехала. С другой стороны дома стояла, на улице.
— Так здесь везде фуры, на трассе, на улицах…
— На улицах редко бывают, — качнул головой Лаптев.
— Без номеров особенно.
— Без номеров?
— Ну, машина без номеров стояла, — кивнул Завитков.
— С этого и надо было начинать! — хмуро глянул на него Круча.
Лименов с недовольным видом открыл дверь. Маленькие, навыкате глаза, будто поджатый снизу широкий нос. Волосы густые, черные, а усы и бородка уже седые. Круча представился, задал вопрос.
— Да, была фура, «КамАЗ», кажется, оранжевая кабина… Точно не скажу, кабина грязная была.
— И без номеров.
— Да.?Кабина грязная, а там, где номера были, чисто, в глаза бросалось.
— А водитель в глаза не бросался?
— Да нет, водитель в кабине уже был, дверь за собой закрывал.
— То есть вы видели, как водитель садился в кабину?
— Самого водителя не видел, он уже дверь за собой закрывал, когда я обратил внимание на отсутствие номеров.
— А пассажир? Может, еще кто-то в машину садился?
— Да нет, не садился никто. Один только водитель был.
— Может, покажете, где машина стояла, где и что вы видели?
— А это не опасно? — замялся Лименов.
— Так уехал уже «КамАЗ», как он может на вас наехать? — усмехнулся Комов.
— Один уехал, другой приедет, это же дальнобойщики, народ беспокойный, скажем так, нервный. Не знаешь, что у них на уме!
— А что у них может быть на уме?
— А я говорил, рано или поздно они устроят здесь резню! — Мужчина воинственно нахмурил брови. — Всех этих скотов вырежут!
— В смысле бандитов?
— Ну а кто еще их терроризирует?
— Нет сейчас никого, ни бандитов, ни дальнобойщиков, спокойно.
— Сейчас спокойно, а потом подъедут, дальнобойщиков этих несчастных искать начнут. А им все равно, из милиции вы или откуда!
— А вы думаете, это дальнобойщики бандитов убили?
— А кто же еще, если они в фуру садились!
— Они садились или он?
— Ну, я одного видел…
— Может, вы видели, как этот человек со двора к машине шел, может, оружие видели?
— Как он к машине шел, я не видел, я с одной стороны к дому подходил, а он с другой, к машине. Там, на улице, темно было… Может, он и не из нашего двора шел, — пожал плечами Лименов.
— Но вам показалось, что с вашего?
— Такое сложилось впечатление.
— Может, этот человек торопился сесть в машину?
— Да, да, торопился!
— Как он выглядел?
— Высокий такой. Он когда в машину садился, дверь открыта была, я его лицо успел заметить. В профиль. Не все лицо, до подбородка… Был бы коротышкой, я бы лица не увидел.
— Что конкретно вы увидели? Какое у него было лицо?
— Лицо, знаете ли, такое плоское… Нет, не такое плоское, как у якутов, например, нос такой вдавленный, прямой, ну, не выступает, а потом шишечка на конце, раз, и выступила. Лоб и подбородок на одной линии, — Лименов провел пальцами по своему лицу, опуская их вниз.
— Еще что?
— Да все, в общем-то, если вы думаете, что я цвет волос разглядел, так нет, шапочка на нем была вязаная.
— Вязаная шапочка, летом? — Степан выразительно глянул на Комова.
— Балаклава, — сообразил тот.
— Вы имеете в виду маску? — спросил Лименов. — Мне кажется, что да, шапочка эта высоко была поднята, как колпак. Видимо, он ее с лица стягивал, но до конца не стянул…
— Вы говорили, что машина уехала, вы видели, как она уезжала?
— Да, человек этот захлопнул дверь, и машина сразу поехала.
— Тяжело пошла или легко? — спросил Комов.
— Тяжело или легко? — не понял мужчина.
— Груженая или пустая?
— Кажется, пустая! А если груженая, то шла нетяжело.
Лименов все-таки спустился вниз, показал место, где стояла машина. За домом фура находилась. С одной стороны улицы уже жилые дома, а с другой — замороженная стройка, причем на уровне фундаментов. За этим недостроем пустырь, дальше — парковка дальнобойщиков.
— Странно, если это дальнобойщик бандитов убил, зачем им на фуре подъезжать? — пожал плечами Комов. — Тут пешком очень удобно, стройка, стопудово, неохраняемая.
— И неосвещаемая, — кивнул Кулик.
— Да, там тропинок много, — сказал Лименов. — Все через пустырь, к стоянкам.
— Народные тропинки? — спросил Федот.
— В смысле, народные?
— Ну, не зарастет народная тропа. К женскому телу. Говорят, у вас тут проститутки живут? — кивнув на дом, спросил Круча. — Квартиры снимают.
— Есть такое! — вздохнул мужчина.
— А кто в двадцать второй квартире жил?
— Проститутка и жила… Думаете, мы в милицию не жаловались? Еще как жаловались! Участковый уже и реагировать перестал. А что он может сделать? Шагай этот такую мафию здесь развел! Дальнобойщики сюда и пешком шастают, — Лименов повел рукой, указав на ближайший недостроенный дом. — И на машинах.
— А как зовут эту девушку из двадцать второй квартиры?
— Я откуда знаю? Ходил к ней, что ли?.. Но симпатичная такая, стройная… Джуди!
— Джуди? — фыркнул Комов.
— Я как-то шел, слышу, мужик в дверь стучит, по имени ее зовет… Если честно, все это так достало! Хорошо, что Шагая убили! Я думал, что рано или поздно нас кого-нибудь убьют!
— А Шагай часто у этой Джуди бывал?
— Где он здесь только не бывал. Там ведь по соседству еще одна такая же Джуди живет. В восемнадцатой квартире на первом этаже.
— Надо бы зайти! — легонько хлопнул в ладоши Комов.
— К проститутке? Толпой? — усмехнулся Круча. — Это неприлично! Сам пойду, а вы по соседям, кто-то должен был видеть киллеров.
— Эй, а это кто такие? — громко прошептал Кулик.
Из-за недостроенного дома вышли двое, один высокий, другой низкий, оба торопятся, глаза рыскают по сторонам.
— Кто такие?! — всплеснул руками Лименов. — Говорю же, и ходят, и ходят! Спасу нет!
Подозрительные личности действительно оказались дальнобойщиками, и шли они к проституткам, ничего не зная об убийстве. Степан оставил их на съедение своим операм, а сам отправился в 18-ю квартиру. Пусть работают ребята, вдруг узнают что-то о «КамАЗе» с грязной оранжевой кабиной и без номеров.
Открыли ему не сразу. Степан сначала звонил, затем стучал, наконец пригрозил выбить дверь.
— Чуть что, сразу выбивать! — жалостливо и с осуждением глянула на него худосочная брюнетка с узким прыщавым лицом и красивыми глазами.
Волосы стянуты в хвост на затылке, и глаза накрашены, и губы, щеки сильно напудрены, чтобы хоть как-то скрыть прыщи.
— Капитан милиции Круча, проверка документов, — Степан пресно смотрел на нее.
— Проверка документов? — заметно удивилась девушка. — Ну, хорошо!
Она попыталась закрыть дверь, но Степан подставил ногу. Удивила ее цель визита, похоже, она думала, что его интересует убийство, а не документы. Знала эта прыщавая мисс, что произошло в квартире выше, потому и затаилась, открывать не хотела.
— Эй, это беспредел!
— Прежде всего меня интересует ваша прописка.
— Прописка?.. Ну, я не местная, — замялась брюнетка и лишь вздохнула, когда Степан оказался в прихожей.
Квартира однокомнатная, в комнате расправленный диван, люстра не светила, горел только торшер. Телевизор выключен, музыка не играет, тихо, спокойно, как будто хозяйка квартиры сладко спала, пока ее не разбудили.
Но на кухне в темноте сидел какой-то мужчина. Он вздрогнул, когда Степан включил свет. Высокий лоб, широкие скулы, пышные брови, глаза и нос маленькие, а рот широкий. На голове кепка задом наперед, куртка джинсовая, футболка с английским львом на ней, синие джинсы.