— Слушаю, — быстро пересчитав, сверкнув алчным взором, сказал тот. Деньги явно пойдут этому наемному сотруднику, начальство о них не узнает.

— Меня интересует великий князь Романов Владимир Кириллович и его личный помощник Казарин. По непроверенным сведениям, они оба покинули Россию. Хочу знать, как это произошло, каким транспортом и, главное, куда. Мне нужно знать их местоположение. И еще, у их дома засада. Чья, не знаю. Надеюсь, это вам не помешает?

— Думаю, нет. Как передать информацию?

— Я позвоню вам.

Обговорив момент контакта с передачей добытых сведений, я покинул контору. Парень явно сел на крючок, такая сумма для него равняется четырехлетнему доходу, так что, надеюсь, отработает с полной отдачей. Сам я прогулялся по столице, возвращаясь пешком к снятой квартире. Если учесть, что я находился чуть ли не на другом конце Северной столицы, прогулка вышла очень даже познавательной.

Следующие два дня квартиру я старался не покидать, а также решил продлить аренду. Изредка только выходил, звонил на номер конторы, прося позвать Вячеслава, нанятого сотрудника. Ответил он дважды, сообщив, что пока идет сбор информации. И на третий день доложил, что всю нужную информацию собрал. Предлагал встретится. Я назначил набережную Невы. Уже через час, арендовав скоростной моторный катер, подошел к причалу и подозвал сыщика. Вроде хвоста не было. Он сел на мягкий диван на корме, а я, разогнав катер, увел его в сторону бухты, там, найдя место для стоянки (имеются три пути отхода, если что), не стал глушить моторы и, сев рядом, сказал:

— Рассказывайте.

— Дело оказалось не простое. Для начала, то, что они отбыли за границу, это пущенный ложный слух. Великий князь в императорском госпитале. Это не афишируются, и мне потребовались значительные усилия, чтобы получить нужные сведения.

— Что он там делает?

— Инсульт, паралич разбил, говорить не может, двигаться — тоже, лишь шевелит пальцами на левой руке и может моргать. Это точно, я подкупил санитара. Он за ним ухаживает.

— Какой еще инсульт? Ему едва тридцать исполнилось.

— И в этом возрасте бывает. И не редко. Как врач говорил, тот санитар подслушал, князь испытал страх или большой ужас, это и стало причиной.

— Ладно, допустим. Что по второму?

— Вот с ним работы было больше. Мне повезло, что он заказал фальшивые документы у того человека, что мне должен. Я проследил его путь, он отбыл во Владивосток, к дальневосточной арене боевых действий. Вчера в газетах написали, что японцы в окрестностях высадили десант. Билет взял до конечного пункта, но не факт, что он доедет до конца.

— Ясно. Что ж, благодарю за работу.

Передав остаток гонорара, я высадил сыщика на ближайшей набережной, где были ступеньки спуска к воде, и, сдав катер, вернулся на квартиру. Затем, собравшись, покинул город.

История с инсультом и параличом меня озадачила, это может быть фикцией. Я решил проверить. Проникнуть в госпиталь оказалось сложно, но возможно. В медицинском халате, завязки до сих пор сзади, я подошел к столу регистрации и пролистал журнал. Записи о великом князе не было. Ну, если не афишируют, то могли и не внести. Пришлось вырубить дежурного, он из туалета вернулся, и быстро допросить. Оставив его связанным в туалете с кляпом во рту, покинул здание.

Все же Романов тут был, дежурный подтвердил наличие важного пациента на втором этаже. Проникнуть через дверь не получится, там два гвардейца у дверей охраняют, меняются каждые шесть часов. Поэтому, покинув здание, я скинул халат (он демаскировал, ночь все же), закинул кошку на крышу. На третий раз крюк зацепился крепко, подтягиваясь на руках, я поднялся к нужному окну. Оно было открыто. Заглянув, обнаружил койку, рядом с которой на стуле дремала медсестра. А ничего, миленькая.

Проникнув в комнату, делая все бесшумно, пережал точку на шее медсестры и, подхватив обмякшее тело, уложил на пол. Подойдя к Романову, всмотрелся. Без сомнения, это он. Судя по расслабившимся мышцам (лицо асимметричным было, мне не солгали), инсульт и паралич присутствовали. Достав кинжал, я замахнулся, больной вдруг резко открыл глаза, после чего они у него закатились. Испугался? Убивать его я и не думал. Пощупав пульс (слабый, но был), я надрезал руку и, набирая кровь, написал пальцами следующее послание:

«Нет мести более сладостной, нежели побить врага его же оружием, обойти по всем статьям, оставить далеко позади. Генерал Волков убит, и ответная месть исполнилась. Нет ничего слаще, чем обездвиженный враг. Паралич хуже смерти. Это не жизнь, а медленное угасание».

Убивать я его действительно раздумал. С тем, что с ним произошло, лучшей мести и не придумаешь. Сам себя наказал. Так что, вытерев пальцы о простыню (кровь по руке текла медленно, не истечет), вернулся к окну, ухватившись за веревку, спустился вниз. Дважды послал волну наверх по веревке, и кошка слетела, упав к ногам.

Я побежал прочь, покинув охраняемую территорию так же, как пришел, через дренажную ливневую систему. Думаю, утром обнаружат сломанную решетку. Добежав до угнанной машины, я сел на место водителя и погнал в сторону столицы. Мне нужно от Петергофа, где находился госпиталь, доехать до города, объехать его и добраться до стоянки самолета. Шанс нагнать поезд, в котором ехал нужный мне человек, личный помощник Романова, был немалый. Самолет куда быстрее поезда. Странно, что он не использовал такой способ передвижения. А может, и использовал, и покупка билета на поезд была ложным следом. Я бы так и сделал. Он не мог не знать, что с его посредником я сделал в купе. Однако проверить все же нужно.

До рассвета я не успел. Много времени потратил на проверку князя. Так что рассвет застал меня в тот момент, когда я объехал столицу. Пришлось бросить машину. Через час рядом остановился автобус, тут специально оборудованная стоянка была, и дальше я доехал до того села, откуда отправился в столицу. Автобус покатил дальше по маршруту, а я скрылся в лесном массиве, что вплотную прилегал к селу. Добежав до укрытия, проверил, никто стоянку не нашел, я поел и, обустроив лежанку, вскоре уснул. Сил потрачено немало, нужно отдохнуть и выспаться.

Проснулся за час до заката. Привел себя в порядок, умывшись и покупавшись. От раны осталась розовая полоска. Мне одному кажется, что заживление уж больно быстрое? Я подкрепился и, подняв «Аиста» в воздух, полетел следом за поездом, что уходил на Владивосток.

Сыщик действительно проделал титаническую работу: помимо места в купе и в вагоне имелось расписание, где поезд должен оказаться в определенный временной промежуток. Пусть самолет уже давно летает без серьезного обслуживания и ремонта, в баках треть топлива осталось, но я нагоню. По моим прикидкам, поезд на данный момент в семистах километрах от меня находится, проехав Вологду. Я планировал перехватить его в Вятке, в моей истории это Киров.

Проблему с топливом я решил заранее. Пока ожидал вестей от сыщика, изучил буклеты гражданского воздушного флота. Оказалось, есть карты с частными аэродромами. Некоторые фермеры у своего дома оборудуют полосу, многие даже на бетонную тратятся, на заправщик, кто-то из семьи на авиационного техника обучается для обслуживания самолетов. Также имеется обслуживание пассажиров, и так на этом зарабатывают. Им за такие частные аэродромы заметные снижения налогов идут.

Я купил карту всей России, от Владивостока до бывших турецких проливов, что уже больше двадцати лет как стали нашими. Кстати, английские части в основном именно там наших выбить пытаются, прямо медом намазаны им эти проливы. А так в двухстах километрах от Питера мной был запланирован первый такой аэродром, бензина у меня было километров на триста, запас имелся.

Подлетая, стал вызывать по позывному диспетчера этого аэродрома:

— Гамма-ноль-четыре-шесть. Я — борт сто восемь Евдокия. Прием.

Ночь, время пол-одиннадцатого, но ответили быстро, дежурный при рации имелся. Ответил явно стариковский голос:

— Гамма-ноль-четыре-шесть на связи. Сто восемь Евдокия, слышу вас. Прием.

— У меня заправка и обслуживание машины. Могу два часа на вас потратить. Подлетное время — пять минут, захожу с северо-запада. Прием.

— Принято. Пять минут, с северо-запада. Включаю освещение полосы. Прием.

— Принято.

Вот и аэродром стало видно, и я с ходу пошел на посадку. С бортовым номером самолета я не дал маху, я купил копию журнала посещения столичного аэродрома. Есть такой борт, принадлежит купцу из Твери. Совпадает с моделью моего «Аиста». Ну а то, что он имеет военную раскраску и тактические знаки, объяснить смогу легко. Самолет мобилизовали. Вполне достаточно. Так что в журнале учета аэродрома появится запись, но кто ее проверять будет? То-то и оно.

Останется последняя проблема, возраст. Мне от силы тринадцать дашь. Иван был крепким парнем, но акселератом его не назвать, я едва тяну на четырнадцать, которые мне еще даже и не исполнились. Ничего, скажу, что взрослее, чем выгляжу. Тем более голос меняется, басом могу говорить, да и одет в зеленый технический комбинезон, что скрадывал фигуру.