Стоит добавить, что команда второго миноносца, головного, явно сообразила, что что-то происходит, и разворачивала корабль, возвращаясь. Времени у меня мало, но есть. Зачистив всю команду «Оборо», я убрал шлюпку в большое хранилище (пальцами до мачты дотянулся) и бегом на мостик, где проверил оба пулемёта, они смотрели на правый и левый борт соответственно, заряжены, но не приведены к бою, я сам взвёл затворы. Я быстро всё обдумал и понял, от второго японца мне не уйти, расстреляют артиллерией со стороны, а то и торпеду пустят. Нет, есть шанс отбиться, если те встанут борт к борту, чтобы вернуть свой бывший корабль, но тогда да, пулемётами прочешу, ну и отобьюсь короткостволом. При нужде ПКМ использую. О захвате второго «истребителя» я не думал, мне бы этот удержать, хотя его абордаж меня поразил лёгкостью. Нет, японцы рвались ко мне как безумные, с кортиками в руках, но отсутствие огнестрельного оружия сыграло с ними злую шутку, я просто вынес их, хотя меня дважды и порезали, раны неглубокие, потом перевяжу.

А вот с командой второго миноносца другое дело, те уже были во всеоружии, открыв арсенал, у пулемётов и пушек расчёты стояли. Щурясь и наблюдая за приближением второго эскадренного миноносца, я стоял на мостике. Быстро перезарядил ПКМ, потом «браунинги» и, вытряхнув гильзы из двух «Смит и Вессон», тоже перезарядил. Мне всё оружие необходимо. Японцы освещали прожекторами «Оборо», видели трупы вповалку на палубе, поэтому подходили осторожно. Всё же рискнули пристать к борту, что порадовало, на палубу хлынула толпа. Двое матросов связали канатами оба боевых корабля, когда я появился с двумя револьверами в руках и открыл огонь — не по боевой группе в тридцать голов, что оказались на «Оборо», а по прожекторам и расчётам, пулемётов, быстро сокращая их количество. Потом и по артиллеристам. Только одна пушка успела грохнуть выстрелом, когда я закончил. Это и даст мне преимущество.

Сделав дело, а я и офицеров успел застрелить на мостике «истребителя», который, оказывается, назывался «Ниджи», и спрыгнув на палубу, высунул ствол пулемёта из-за мостика, дал длинную очередь. Перебежав к правому борту, также не показываясь, высунул ствол и дал вторую очередь по толпе, что там собралась. После чего убрал пулемёт, разбежался и перепрыгнул на соседний корабль, став его зачищать, используя любое укрытие для защиты. Ох как гранат не хватало. Коптер показал, что я уже уничтожил половину команды «Ниджи», но работы ещё было много.

* * *

Уже час как рассвело, когда мой «Оборо», густо дымя трубами, на скорости пятнадцати узлов стал подходить к бухте, буксируя за собой второй трофей, «Ниджи». Да, три ножевые раны и две огнестрельные — вот результат моих действий. Я погасил все огни на обоих кораблях, что дало мне преимущество, в темноте с помощью прибора ночного видения я видел отлично и уничтожал незаметно или из засады японцев. Так и зачистил. Сам не ожидал, потом после зачистки минут двадцать сидел, приходил в себя. Потом за работу. Подвести толстый канат для буксировки, стравить пар и погасить топки на втором трофее, подкинуть угля в топки первого, дальше дать малый ход. Канат размотался, и я стал буксировать «Ниджи», набрав ход. Бегать много пришлось, но перевязать себя времени хватило, но только на это.

Японцы на крейсерах заинтересовались, кто там у берега крадётся, но не успели, я уже опознался световым кодом с батареей береговой обороны, те вели мои корабли стволами орудий. Оттуда сразу рванул ко мне номерной миноносец. Хм, тот самый, что и выводил всего несколько часов назад, но они стали для меня такими долгими. Я ещё помню, как доложил лейтенанту, командиру миноносца, что и как было, и тут меня вырубило, всё же ранение в плечо было самым серьёзным, второе — царапина, вскользь прошло, но крови потерял достаточно, вот и сказалось. Как я это возращение выдержал, сам не знаю, на упорстве и жадности, не хотел потерять добытое, поэтому выиграл пари. Отлично, в историю этой войны я себя уже вписал, причем ярко. Надо было видеть глаза лейтенанта и его матросов, что осматривались, поднявшись на палубу «Оборо». А что, у меня времени не было, палубы были завалены телами японцев. Только сдвинул часть, чтобы быстро перебегать в котельное или машинное отделения, и всё.

Глава 6

Как заводили трофеи в гавань, я уже не видел, очнулся в другом месте. Почему-то в военно-морском госпитале, а не в армейском.

Надо сказать, очнулся легко, как будто после долгого сна. Рядом сиделка, лет сорока на вид, в костюме сестры милосердия. Она сразу проверила меня и убежала за врачом. Два врача меня осматривали и опрашивали, сообщили, что пулю из плеча уже вынули, разворотили конечно же, но сказали заживёт. Конечно, заживёт, сам и излечу. Ещё на другие раны швы наложили. А так меньше суток я без сознания. Вечер уже, снаружи темно. Сегодня утром привёл трофеи, их в порту к пирсам поставили, чтобы все любопытные могли изучить со стороны. Там работали офицеры штаба Тихоокеанского флота. А японцев собрали и вполне торжественно похоронили, недавно закончили. Ну и я стал самым знаменитым офицером в Порт-Артуре, как и думал. В общем, состояние так себе, голова кружится, но в принципе нормально. Пить хотелось, напоили и накормили кашей, моё состояние вполне стабильно, разрешили посещения. Первым был штабс-капитан Иволгин. Светясь радостью, тот сообщил, что документы на дом в столице оформлены как надо, у нотариуса. Как буду в столице, переоформлю. Граф уже телеграфировал домой, что дом теперь их семье не принадлежит. Там будет их слуга следить за особняком, и, когда я прибуду, официально, как и положено, передадут мой выигрыш. Ну и вернул мои тридцать тысяч. Мы немного пообщались, когда прибыли два офицера из штаба флота, один капитан первого ранга, второй второго ранга. Вот и стали вести опрос, попросив поминутно описывать сам захват миноносцев. Причём они мне сообщили, что я действовал по приказу адмирала Алексеева, о чём был оформлен приказ, ему уже дали ход. Хитрые какие, приказ написали, если бы ничего не получилось, порвали бы, а раз вышло, наместник на коне. Уже телеграфировали в столицу, самому императору, о таком событии, так что мне стоит ждать благодарностей от Николая. Описали всё в лучших тонах, поэтому посоветовали подтвердить, что я действовал по приказу Алексеева. Согласился, куда деваться? Да и не стоит мне это ничего.

Два часа мурыжили, но распрощались, и я вскоре уснул, устал. А там дальше закрутилось. Две недели я лежал в госпитале, плечо восстанавливал всеми силами, работая опцией лечения. Шикарный опыт получил, видел свои ошибки и исправлял, так что заживлю быстро, врачи дивились, конечно, но не сильно, бывает такое. Ещё говорят — как на собаке заживает. Надо сказать, за эти две недели я был изрядно осыпан милостями. Правило, кто захватил, тот и принимает командование кораблём, не изменили, оно вписано в устав военно-морского флота несколько веков назад и не изменено до сих пор, хотя об абордажах забыли. Тут же один человек взял не один, а два боевых корабля. Такого и не упомнит никто. За границей это тоже не слабо обсуждали. Да, всего лишь миноносцы, но эскадренные и довольно скоростные. Хорошее приобретение нашему флоту. Со мной же возникла заминка по той причине, что устав касался моряков, а я из пехоты. Это вообще другой род войск. Как всё обдумали и поступили в столице? Первое: за захват вражеского корабля «Оборо» прапорщик Иванов возводится в наследуемое дворянское достоинство, с изменением фамилии на Ивановского. Также награждается Золотым оружием, с надписью «За храбрость», и возводится в чин мичмана, с переводом его в Морской Корпус с внесением в списки офицеров. Далее, за захват «Ниджи» дворянин, мичман Ивановский, как военный моряк, согласно своду правил, принимает командование над захваченным кораблём с присвоением чина лейтенанта. А также за храбрость при захвате корабля, с ранениями в бою, награждается орденом Святого Георгия четвертой степени. Я стал первым награждённым на этой войне этим орденом, что тоже войдёт в историю. Обычно Георгиевский комитет рассматривает заявки довольно долго, а тут за считанные дни. То есть я уже числюсь в списках награждённых, могу заказать у ювелира выделку себе ордена.

Много дали? А вы идите, захватите два вражеских корабля, повторите это, тогда и будете говорить, что слишком осыпали наградами. Были и такие, мне Иволгин, что раза три приходил, так, поболтать, рассказывал об этом. Кстати, мы теперь одного звания. Ко мне вообще паломничество устроили, от купцов были, что из уважения ко мне за свой счёт снарядили меня полностью, форму заказали, оплатили материал и работу портного, награды тоже они заказали, кортик, как Золотое оружие, с клюквой ордена Святой Анны четвертой степени. Действительно полностью снарядили. Разный люд был, дворяне тоже. Чаще прибегал мичман Волков, мой старпом.

Да, «Ниджи» теперь мой боевой корабль, всё так, как я и предполагал, меня всё же поставили командовать боевым кораблём, одним из трофеев, причём как хитро вывернули, с первым я ещё не моряк, а со вторым уже, да ещё провели дважды в повышении чина. Мичман сначала, и сразу в лейтенанты, что соответствовало званию для капитана такого корабля. Что по названиям, они остались прежними, таковы правила русского флота. У нас в эскадре есть броненосец «Ретвизан», его недавно торпедировали, так вот, назван в честь шведского линейного корабля, захваченного когда-то давно, и это название потом носили ещё несколько русских тяжёлых кораблей. Так что ещё два трофейных названия в будущем будут носить военные корабли, когда эти трофеи спишут или они погибнут. Правила такие, Волков пояснил, я не знал. Ещё был адъютант адмирала Алексеева. Тот доволен всем был и сообщил, что мне дали всё, что я честно заслужил, но и отработать придётся. В смысле, после войны поеду в столицу, в единственное в стране морское училище. А то лейтенант, военный моряк, а ничего не знаю. Подтвердил это решение. Меня тут поднатаскают, а учиться в столице буду. Угу, в отставку я выйду, но последнее мысленно сказал, пусть думают, что хотят.