Пожалуйста, прочтите этот и следующий абзацы три раза подряд, прочтите не торопясь, стараясь вникнуть в то, что я хочу вам внушить.
...(Вместо слова внушить иной учитель скажет: втемяшить, вдолбить, вбить, вселить в ваши головы, заронить в вас — какой синоним точнее?)
Как только вы станете себя контролировать (а большинство говорящих не умеют себя контролировать, не слышат собственную речь), тут же постараетесь точнее подбирать слова; прежде чем что-то сказать, вы подумаете, сначала слово промелькнёт в голове, а только потом окажется на языке. Вы наконец услышите себя, автоматически займётесь отбором слов и сможете произносить фразы, используя принцип: сначала подумай, а потом скажи.
Как просто звучит — как трудно выполнить! Верно? Согласны?
...(Время от времени, с кем бы вы ни говорили, перед какой бы аудиторией ни выступали, обязательно обращайтесь к слушающим, спрашивая, всё ли понятно, не нужно ли что-то уточнить, добавить, разъяснить.)
Стоит только начать кукарекать или мяукать, лаять или чирикать — и вы многого добьётесь.
Сколько времени потребуется на это задание?
Всё зависит от вашей внимательности, серьёзности, веры в собственные силы и доверия ко мне как к преподавателю.
Ну (гав-гав), пожалуйста, значит (мяу-мяу), попробуйте, и тогда, вот (чик-чирик), вас будут лучше воспринимать окружающие.
Тем, кто по разным причинам не сможет кукарекать, можно назначить штраф в виде жеста: сказали слово-паразит — щёлкните пальцем, топните ногой, снимите и наденьте (если носите) очки.
Я думал, как лучше написать (сказать) эту фразу. Не будет скобок — кто-то, скорее всего человек, склонный к демагогии, обязательно спросит: а если у меня нет очков, что тогда? Да он, автор, что, нас за идиотов принимает? Зачем подобное добавление, если носите очки? Как будто мы сами не сможем понять, что просьба снять и надеть очки относится только к тем, кто их носит?
Демагог тем и страшен: вроде бы всегда прав, но начнёшь его убеждать, спорить, доказывать — утонешь в словах, а предмет спора забудется, отойдёт в сторону. Демагоги, как правило, многословны и формально довольно прилично, хотя и пусто, говорят. Сколько же мы с вами ежедневно слышим демагогов по телевидению, радио, на митингах, совещаниях, собраниях, заседаниях!
Убедил я вас в пользе кукареканья или нет?
Конечно, сорных слов много. И они индивидуальны.
На одной радиостанции одно время каждый ведущий, комментатор слишком часто к месту и не к месту использовал слово итак. Слово въелось, прижилось и стало как компьютерный вирус — размножилось и заразило всех. Тогда вывесили плакат: «Товарищ, знай: не дремлет враг, не говори зазря итак!». К тому же штраф ввели: кто произносил слово итак, опускал в копилку рубль. Через две-три недели никто автоматически этого слова не говорил. Штраф сработал, а ведь этот штраф — то же самое, что и кукареканье.
Один человек постоянно произносит итак, а другой в каждой фразе использует от двух до десятка матерных слов или заменяет матерное слово другим — блин. В чём повинен блин, понять не могу.
...(Конечно, притворяюсь, что не понимаю: прекрасно знаю, какое слово созвучно блину, но тремя абзацами выше я же рассуждал о демагогии. Кстати, многие выступающие говорят: «выше сказал», «ниже я к этому вернусь». Неверно. В устной речи нет понятий «выше» и «ниже». Это в письменной речи возможно что-то написать выше, ниже. В публичном выступлении правильнее сказать: «раньше я уже говорил», «позже я вернусь к этой теме»… В устной речи — протяжённость во времени, в письменной — по месту: выше или ниже.)
Борис Николаевич Ельцин в каждое предложение вставлял слово понимаешь, да и произносил его слишком быстро: понимаш. Многие преподаватели, ваш покорный слуга не исключение, злоупотребляют словом понимаете. Я свои лекции записываю на диктофон — и однажды обнаружил, что говорю одно понимаете в минуту. Начал кукарекать после каждого. Теперь студенты слышат его от меня значительно реже.
Если вы хотите, чтобы занятия проходили успешнее, чтобы жизнь стала интереснее, чтобы вы могли учиться на собственных ошибках и не повторять их, — конечно, нужно каждый день вести дневник.
Своих студентов, учеников я всегда прошу вести дневник. Но некоторые к моей просьбе относятся с недоверием:
— Дневник? А зачем? Да я и так всё помню, не люблю писать, и вообще это занятие для барышень из института благородных девиц.
О, какое заблуждение!
...(Не сердитесь за резкость: если бы я не писал, а произносил эти слова, то постарался бы вложить максимум доброжелательности в интонацию.)
Дневник не только даст возможность зафиксировать, что вы делали, с кем встречались, что подумали, что прочитали, но и поможет ежедневно себя совершенствовать, научит лучше мыслить, анализировать события, разовьёт память.
Дневник — это гимнастика ума.
Что выбрать, что записать? При подготовке к выступлению проблема выбора (о чём сказать) — одна из важнейших.
Дневник — это разговор с самим собой, постоянная самооценка.
Дневник — это лучший способ самовоспитания.
В дневнике не стоит писать ничего секретного, того, чем вы не хотели бы делиться с другими. У каждого человека могут быть свои тайны, и не советую о них ни под каким видом никому рассказывать. Если знает один — это тайна, если знают двое — это секрет, если трое — это уже сплетня.
Анализ собственного развития, анализ встреч, размышления на бумаге — всё это пригодится вам. Не надейтесь на память. Мысль только тогда становится мыслью, когда она записана, зафиксирована.
Писатели Лев Толстой, Фёдор Достоевский, Михаил Пришвин, Жорж Сименон, медики Александр Вишневский и Николай Пирогов, режиссёры Константин Станиславский, Анатолий Эфрос, Мария Кнебель, академики Андрей Сахаров и Андрей Туполев — все они вели дневники. Загляните в них.
Ведение дневника — психологическая настройка на то, чтобы постоянно анализировать жизнь.
Дневник — это собственная лаборатория. Учиться лучше всего на своём опыте, учитывая ошибки других.
Если вы хотите повысить профессиональный уровень, научиться интересно рассказывать о том, что знаете, что волнует и беспокоит вас, лучше всего, поверьте, вести дневник ежедневно — независимо от того, есть у вас вдохновение (и желание) или нет.
Записывать нужно всё, что происходило с вами, что вы видели, о чём думали, размышляли, — и ровно через месяц, самое большее — через три месяца после первой записи вы автоматически и говорить станете лучше, чем прежде.
Почему? Да потому, что научитесь формулировать свои мысли, размышлять, сопоставлять, аргументировать.
Пожалуйста, запишите в дневник, как вы выполняли этюд № 3. А через час-полтора, не заглядывая в него, перескажите записанное на диктофон. Прослушайте запись и проведите устный разбор своего отчёта.
Научить нельзя, научиться можно…
Главное — делайте всё с увлечением, это страшно украшает жизнь.
Лев Ландау (1908–1968), физик-теоретик
— Владимир Владимирович, ну (кукареку, кукареку, кукареку), — обратился ко мне на одном из занятий мой ученик Алексей Макридин; он сделал все три этюда, поэтому после слова ну кукарекает, — не называйте свои занятия школой, меня от слова школа просто воротит.
У каждого человека свои ощущения от школы. Мне лично слово школа нравится. Это же не обязательно средняя школа, но и школа того или иного учёного, и направление в науке, искусстве, так что не стоит это слово воспринимать ограниченно.
— Я поддерживаю ваш курс, мне он пригодится, — сообщил программист Александр Дмитревский, занимавшийся в моей заочной школе «Учимся говорить публично», которую я вёл на страницах журнала «Студенческий меридиан». — Но одна просьба: не будьте столь категоричны в требованиях к нам. Не требуйте стопроцентного выполнения упражнений.
Мой комментарий. Я могу не требовать. Любой занимающийся сам способен определить, когда и сколько заданий ему выполнять. И как выполнять — формально или серьёзно.
Вынужден ещё раз повторить: результат будет, если заниматься ежедневно, делать все задания полностью, не перескакивать, а выполнять всё по порядку. Только в этом случае я гарантирую успех.
С радостью читаю письма учеников. Рассказы о том, кто и как относится к занятиям, какие трудности возникают. Вот письмо, полученное от Дениса Владимировича Левшина:
Занятия начались с искоренения слов-паразитов. Для этого применялся следующий метод: при произнесении одного из «мусорных» слов мой приятель останавливал меня и указывал на мою ошибку, а в «наказание» я должен был сказать «кукареку» трижды.
Впечатления.
Первое время 20–30 минут я практически не мог произнести ни слова, только кукарекал. Потом (что меня больше всего удивило) я кукарекал сам (стал контролировать свою речь). Так я занимался в течение рабочего дня. Когда я пришёл домой, мамой было отмечено значительное уменьшение слов-паразитов в моей речи. Самого меня смущали паузы в речи, которые обнажились из-за отсутствия слов-паразитов, которые служили связками. Приходилось говорить медленнее.
