Владимир Шорохов
В поисках натурального человека
1
Яков был встревожен тем, что его друг не появился в ресторане, где они договаривались встретиться.
— Что-то не так! — сказал Яков и быстрым шагом направился в сторону монорельса, он хотел уехать из центра развлечений.
Был выходной. Народу было много, люди смеялись, прыгали и обнимались словно дети. Яков не понимал их радости, но это его не касалось. Он удалялся от центра как можно дальше, там опасно оставаться.
— Зарги? — Яков окликнул мужчину, что шел впереди.
— Ты? Как я думал…
— Идем, есть вопросы.
Это тот самый человек, с которым Яков должен был встретиться. И вот он его увидел. Зарги посмотрел по сторонам, словно боялся, что его увидят.
— Что-то произошло? — спросил Яков и подошел поближе к мужчине.
— Да, — сказал Зарги. — Извини, мой друг, но так надо.
Яков услышал гудение, а после что-то обожгло ему грудь. Он отпустил мужчину и посмотрел вниз. Зарги сделал шаг назад, из его рук выпал плазменный нож, который тут же погас.
— Но… — Яков хотел что-то сказать, но почувствовал, как в легких забулькало. Он поднял голову, но его друга уже не было.
Люди продолжали плясать и смеяться. Даже то, что среди них упал человек, не дало им повода остановиться и поинтересоваться, что случилось. Город растянулся на несколько сотен километров, он ликовал, наступил праздник воды. Это означало, что через неделю пойдут дожди, которые будут лить не один месяц.
Кир возвращался домой в надежде, что успеет пойти с женой на площадь и испытать блаженство, когда будут петь гимн счастья. Звонок прервал его от мыслей.
— Все отменяется, тебя вызывают в участок, — сказал дежурный.
— Что ты несешь, я же…
— Это приказ, срочно!
Кир не любил этого слова, но вынужден был подчиниться.
— Что случилось?
Его редко вызывали, он уже второй десяток работал в полиции, хотя это громко звучит. От той полиции, что была сотню лет назад, ничего не осталось. После того как стали внедрять обязательный контроль за эмоциями и программу улучшения, преступность испарилась, словно ее никогда и не было. Он слышал рассказы своего деда, как тот в свое время участвовал в забастовках полицейских, требуя вернуть обратно преступность. Нет убийств, нет грабежей, воровства — это мир, в котором жил Кир. Эту эпоху называли раем. «Да, наверное, так и есть», — думал Кир, смотря, как люди ликуют.
— Доложи!
— В секторе С3-87-30 произошло убийство.
Кир остановился, ему показалось, что он ослышался и переспросил.
— Повтори.
— Убийство в секторе С3-87-30, вы направляетесь туда. Приказ ясен?
— Да, — коротко ответил он и, отключившись, пошел спускаться, чтобы как можно быстрее добраться до сектора.
Даже тут, в метро, Кир слышал музыку и эти счастливые лица. Он расстроился, что не увидел жену, но его срочно вызвали, значит, это не розыгрыш.
Весь город состоял из трех колец. Центр города также делился на три кольца. В самом его центре, что занимал не менее сотни километров, располагался центр развлечений. Чего тут только не было: парки, бассейны, магазины, тысячи кафе и ресторанов. Далее шло кольцо офисных секторов, а за ним спальные блоки, которые делились на блоки. Каждый блок имел букву. В блоке было 100 районов, а в районе 100 домов. Поэтому Кир прекрасно знал, куда ему направляться в С3-87-30.
Далее за центральным городом шло кольцо шириной в 150 километров, это поля, сады, фабрики мяса. Тут никто не жил, это пищевое кольцо, так иногда его называли. Последнее кольцо — это промышленная зона, в которой располагались заводы и фабрики, что выпускали всю необходимую продукцию для города.
А дальше шло забытье. Да, именно так и называли: забытье, поскольку никто толком не знал, что там дальше. Пески, камни, высохшие русла рек, старые, уже развалившиеся дороги и здания. Там ничего не было.
Кир, когда учился в школе, хотел выяснить. Даже с друзьями пару раз устраивали вылазки за третье кольцо. Но к вечеру, уставшие и обезвоженные, возвращались обратно и получали нагоняй от полицейских.
— Ты никогда не задумывался над тем, что там? — когда закончил академию, спросил он у своего друга Влада. В учебниках все было сжато, словно взяли и вырвали страницу из прошлого.
— Говорят, болезни заставили покинуть те земли.
— Нет, — сказал Кир, — это ведь была война.
— С кем?
— С южанами.
— Не верю.
— Но ведь именно это и написано в книгах.
А потом Кир потерял интерес к тайне. Ему было и тут хорошо, а после обновления тела, он забыл свои детские мечты узнать, что там за горизонтом.
Кир добрался до сектора С3-87-30. Идеально ровные дома, словно кубы, уходили в небо.
— Долго, капитан, долго, — увидев его, сказал начальник подразделения.
«Не к добру, если он тут», — подумал Кир и, пожав руку Хромову, спросил:
— Что произошло?
— На, подпиши, — тут же появился лейтенант и протянул Киру планшет с документом.
— Что это?
— О неразглашении, — пояснил Хромов, — заканчивай быстрей и пошли.
Кир только успел прочитать: расписка о неразглашении… Быстро подписав документ, отдал его лейтенанту.
— Слушаю.
— Это убийство.
— Но…
— Не перебивай, слушай. Убийство, ты ведешь расследование. Никого в помощь не дам, дело надо срочно раскрыть, а у тебя нюх как у борзой.
Эту кличку Кир получил еще десяток лет назад, когда раскрыл несколько преступлений подряд, хотя это громко сказано, что преступления. Просто дети где-то нашли старые книги, начитались и решили ограбить лавку сладостей. Он нашел все книги, и они были изъяты.
— Хорошо, — сказал Кир и направился к закрытой зоне, где уже была установлена палатка.
Робот, что стоял у входа, пропустил инспектора, Кир зашел внутрь. Тут никого не было, только он и труп человека, что лежал на земле. Кровь еще не засохла. Он впервые видел мертвое тело, от увиденного стало не по себе.
— Как же тебя?
— Плазменным ножом, — услышал Кир голос Хромова. — Он лежит в трех метрах от тебя. Необычно, правда?
— Что вы хотите сказать? — Кир стал вспоминать, что проходило в академии по этому поводу. Он присел и посмотрел в застывшие от удивления глаза мужчины. — Нападение произошло неожиданно и, по всей вероятности, погибший его знал.
— Почему ты так решил, — спросил начальник и подошел поближе.
— Его лицо не выражает ужаса, он удивлен. Нападающий знал, что делал, хотел именно убить.
— Может, случайность?
— Нет, удар в грудь, и нож распорол легкие. Если бы случайно, то удар был бы в районе бедер или живота, а так ему пришлось поднять руку, а это неудобно. Еще убийца хотел уйти.
— С чего ты взял?
— Если бы он хотел сразу его убить, то увеличил бы длину плазмы, нож этой модели позволяет это сделать. Или мог бы задеть артерию, но убийца рассчитал, — Кир ткнул пальцем на труп, — что он еще какое-то время будет стоять, и это даст ему возможность незаметно уйти.
— Ладно, я оставляю тебя, к утру жду доклада.
— Есть, — сказал Кир и, даже не поднявшись, продолжил рассматривать брошенный нож.
Кир вызвал криминалиста и уже через час имел полную картину происшедшего, но он так и не знал, кто убийца, и главное — причину, из-за чего убили.
— Милый, я тебя заждалась, скоро зазвучит гимн, — сказала в телефон его любимая Нонна.
— Извини, но я не приду, ты уж одна испытай блаженство.
— Работа?
— Да.
Блаженство — это эйфория, которую все жители города получали одновременно. Ради этого они трудились последние месяцы. На что это похоже? Трудно сказать. Раньше, до эпохи восстановления тела, этого не было. Тела старели и разваливались под болезнями. Но после того как удалось внедрить программу омоложения, все изменилось. Это нельзя назвать массовым психозом, но в момент, когда звучал гимн счастья, все без исключения испытывали блаженство. Кто-то плакал, кто-то кричал и прыгал от радости, а кто-то целовался с совершенно незнакомыми людьми. Это и было блаженство, которое могло длиться не один час. Но его можно было получить только в центральном городе, а тут, в спальном районе Кира, как бы он ни напрягался, не уловит нотки счастья.