— Я понимаю ваше негодование, сэр Атней, но в следующий раз решайте вопросы чести оружием, — ответил барон.

— А как? У вас, милорд, нельзя оголять меч, а он сквернословил. В общем, господин барон, в следующий раз я просто удушу того, кто на меня начнет кричать.

— Да-а? — удивленно протянул со своего места Ошбрак. — Как интересно. Сэр Антей пинками чуть не убил этого пузатого мудреца. — Ошбрак с интересом посмотрел на Антона.

Антон поморгал и с надеждой спросил:

— Может, сэр Жульбар или сэр Космин лучше подойдут для этой цели?

— Сэр Жульбар силен в конном бою, предан нашему делу, но не годится для такой роли. Он больше молчун. Сэр Космин, — терпеливо пояснил барон, — на турнире выиграл у графа. Сами понимаете, не самый лучший кандидат в послы. Тут нужен более тонкий подход, сэр Антей. Вы справитесь. В вас чувствуется имперское воспитание и дикость кочевников. Графу такое сочетание качеств понравится.

— Только не запинай графа, сынок, — со смешком произнес со своего места Ошбрак. — Да, Газан, ну и дипломаты у тебя…

— Дядя, — строго произнес барон, — других нет. Не нравится, езжайте вы.

— Не, я не могу, Газан, стар уже. Столько, сколько пьет граф, я уже не выпью.

— Тогда не мешайте.

Антон с огромным удивлением на лице посмотрел на Ошбрака, потом на барона и тихо произнес:

— Дядя?..

— Да, дядя, — ответил Ошбрак. — Тебе, сэр, не сказали? Я отдал ему баронство, потому что не имел наследников. А Газан сын моей покойной сестры. Вот теперь племянник разоряет дядю…

— Я не разоряю вас, сэр Ошбрак, — воскликнул барон. — Мы пришли к вам на помощь…

— Да, я слышал эту сказку, — отмахнулся старый рыцарь. — Ты как был неумелым командиром, так и остался. И маршала себе выбрал под стать, из сыновей кухарки. Только потому, что твой отец его признал, он не носит нам пиво, а сидит рядом. Что зыркаешь глазами, Гунтер? Не нравится? Терпи. Вот сдохну, тогда отпразднуешь… Думаете, я не знаю, что вы ждали, когда замок захватят, а меня пленят? И никто из вас медной монеты не дал бы за мой выкуп. Только вот вам, — Ошбрак показал дулю, — кукиш, а не мой домен. Я еще вас переживу… Ладно, — Ошбрак неожиданно живо, по-молодому бодро поднялся со стула. — Вы дальше брешите, а я спать пойду…

«Так вот почему герцог отправил дружины захватить замок Ошбрака. Он знал, что Газан обязательно придет дяде на помощь», — догадался Антон.

Как хитро рассветные все организовали. Газан теперь вроде бы как вне закона. Если граф придет к нему на помощь, то сам станет вне закона. Уж лучше бы Газан сидел дома и не лез в сражения. Ошбрак прав.

Глава 4

Работорговец Раам сделкой с бродягами остался доволен. Он с усмешкой смотрел вслед уходящим двум остолопам. И было чему радоваться. Раам получил крепкого раба, которого можно продать, если хорошо постараться, за пять золотых, и вдобавок избавился от вонючих сапог, которые ему всучили обманом.

После того, как вернулся Ибрагим, сопровождавший купленных молодым аристократом рабов, и рассказал, что хозяина обманули, Раам почувствовал себя униженным и уязвленным. Как он мог так опростоволоситься? Повелся на слова шера про волшебные сапоги. Его самолюбие долго страдало. Но сейчас он получил удовлетворение. Сам надул дурней и остался с прибылью.

Раам сложил руки на груди и с интересом посмотрел на нового раба. Тот лежал у его ног на песке и широко раскрытыми глазами пялился на работорговца.

«Крепкий, ухоженный раб, хоть и в лохмотьях», — отметил Раам. На теле видны старые шрамы. Но это похоже на следы пыток, а не наказания. Уж Раам в этом разбирался.

— Ибрагим, — позвал он чернокожего слугу-надсмотрщика. — Развяжи рот рабу. Поговорю с ним.

Ибрагим кривым кинжалом разрезал веревки и вытащил палку изо рта раба.

— Дай ему глоток воды, — распорядился многоопытный Раам.

Инквизитор Шургар Железная воля, посвященный второго ранга, сделал три судорожных глотка.

— Хватит, — остановил Ибрагима Раам, и слуга убрал кружку. — Кто ты? — спросил Раам нового раба.

— Я… Я, — хрипло отозвался раб, — Шургар Железная воля, посвященный второго ранга… инквизитор.

— Сектант? Какой культ?

— Не культ, — облизав запекшиеся губы, ответил раб, — орден охотников на вампиров.

— Вот как? — Раам хмыкнул. — Это где же такой орден существует? Я во многих местах побывал, а о таком не слышал. Может, в глубине Святой земли?.. Но глядя на тебя, не скажешь, что ты выходец из пустыни. Ты похож на имперца.

— Я из королевства Гвандалана…

— Ох ты ж, какая неудача! — всплеснул руками Раам. — Сумасшедшего купил! Что же со мной происходит в последнее время?..

— Я не сумасшедший, я нормальный. Просто из другого мира, — поспешил ответить Шургар.

Раам опустил руки и недоверчиво посмотрел на раба.

— Не сумасшедший, говоришь? А где этот твой мир?

— Далеко. Туда можно пройти, открыв портал между мирами. Так я сюда и попал.

— Хм, — неопределенно хмыкнул работорговец. — Не сумасшедший, а несешь такое… — Раам еще раз внимательно посмотрел на раба. — Но с другой стороны, может, ты и вправду не сумасшедший. Рассуждаешь как нормальный. Просто выдумщик, набиваешь себе цену. Я таких хитрецов встречал. Что умеешь делать?

— Я писать могу, считать…

— И все? Ты что, из благородных господ? — удивился Раам.

— Нет, я из семьи лавочников. Ребенком меня продали ордену за долги…

— Так все-таки ты раб! — подхватился Раам. — А говоришь, свободный…

— Мне дали свободу в ордене и тренировали волю.

— Зачем?

— Затем, чтобы на меня не действовала волшба.

— Правда, что ли? — не поверил Раам. — Сейчас проверим.

Он достал амулет оцепенения и направил заклятие на раба.

— Скажи что-нибудь, — приказал Раам.

— Что сказать? — спросил раб.

— Хм. Как интересно. Точно не действует. Может, руна исчерпала заряд? А это? — Работорговец из сумки, висевшей у него на поясе, достал пучок крысиных хвостов, связанных красной нитью, и провел ими по коже раба.

— Щекотно, — произнес тот.

— И все? — сильно удивился Раам. От этого амулета темных раба должно было скрючить от боли, а ему только щекотно.

— Ибрагим, подойди, — приказал Раам, и когда тот подошел, провел тому по руке хвостами. Ибрагим громко закричал и отскочил.

— За что, хозяин? — почти плача и качая мгновенно онемевшую руку, спросил он.

— Проверяю, Ибрагим. Странный раб у нас. На него волшебство не действует… И я знаю, кому его продать. Закатные рады будут приобрести такого раба. Радуйся, инквизитор, ты получил шанс снова стать свободным. Веди себя хорошо, не бунтуй, и я продам тебя таким же, как и ты, выдумщикам.

— Правда? — воскликнул Шургар. — Я буду свободным? Спасибо, уважаемый Раам.

— Я тебе, раб, не Раам, а хозяин. Ибрагим, всыпь ему несколько ударов плетью.

— Не могу, господин, все тело судорогой свело, — поклонился чернокожий слуга.

— Ах да, я и забыл. Ну, потом поучишь его манером. А сейчас развяжи раба и загони в клетку к пустынникам.

— Так он же светлокожий, хозяин?.. — удивился слуга.

— Я знаю, Ибрагим, знаю. Делай, как я приказал. Он потом сапоги мне лизать будет, чтобы пожить отдельно.

— Будет исполнено, господин.

Ибрагим ловко распутал узлы ремней и, подхватив под руки обессиленного раба, потащил его к клетке. Там уже сидели трое мужчин в грязных свободных одеждах, с худыми, морщинистыми, почти коричневыми лицами. Ибрагим впихнул туда раба. Шургар сделал пару шагов и упал на колени.

Один из пустынников, седой, с редкой бородкой плюнул в сторону Шургара.

— Гяур, бледнокожий аяксиль. Ночью бурмек делать будем.

Он закрыл глаза и потерял интерес к новому пленнику.

Шургар с трудом дополз до противоположной стороны клетки и упал на спину. Он не обращал внимания на слова других рабов. Закрыл глаза и приступил к медитации.

Со стороны могло показаться, что он спит или умер, но Шургар медитировал. Восстанавливал силы, разгонял кровь и собирал внутри себя, в районе солнечного сплетения, Арану — психическую энергию. Он видел, как внутри него разрастается из маленького огонька желтое солнце, и успокаивался.

Наконец пришло время, когда он мог спокойно подумать о том, что с ним произошло, и о своем будущем. Он не боялся рабства и готов был бороться за свою свободу, но он также понимал, что попал в ситуацию, когда предпринимать что-либо кардинальное было еще рано.

В тот раз его подловили, когда он был беззащитен. Сначала оглушили, потом связали и истязали. Ему не давали времени прийти в себя. Арану он исчерпал по пути сюда. Теперь же он мог думать и анализировать. Этот мир непрост. Надо осмотреться, узнать получше этот мир. Чем он опасен и как тут можно выжить.

Обратно Шургар мог вернуться только с Шузмаралом, и ради этой цели он готов был потерпеть.

Инквизитор испытывал сильную жажду, но чем сильнее была жажда, тем больше его воля собирала энергии из окружающего пространства. Тут была магия, но неровно разлитая в эфире. Не так, как у него дома, а полосами, обрывками. И он подполз к тому месту, откуда ее можно было постепенно качать.

Весь остаток дня он не шевелился. Ибрагим сквозь прутья озабоченно ткнул его палкой.