Мы проделали все это за секунды. Были повозки — и пропали. Часовые стали недоуменно озираться, выискивая повозки. А по центру площадки, где были ранее повозки, забегали трое моих самых нужных и где-то бестолковых бойцов невидимого фронта, принявших образ жрецов. Они орали, что горе сверзилось на головы неразумным оркам, ибо не послушались господина, и он забрал свой столб. Смотрящие за этим действием орки пребывали в шоке. А между ними ходил Авангур и вкладывал им в уста нужные слова. В лагере орков поднялась тревога.

Смотреть далее на это представление я не видел смысла. Нужно было использовать представившуюся возможность зачерпнуть у Рока благодати. Повозки мы поставили в глубокие подземелья в недрах горы и разделили потоки благодати на шесть рукавов.

— Теперь просите у Рока, что вам нужно, — засмеялся я и затряс от смеха плечами. Вот умора-то. Рок будет выполнять просьбы других хранителей.

И конечно, каждый стал просить, чтобы благодать шла на строительство его горы. Я решил ее копить и отправлять в хранилище. Только предупредил:

— Тяните благодать циклично, не постоянно, а то Рок обратит внимание на ее утечку. Делайте это через разные промежутки времени.

Мате дал станер.

— Каждый день по утрам облучай этих еретиков, и они не будут нам мешать. А еще, дополнительно насылай на них сон, ты это умеешь…

Я знал — что внизу, что наверху, во вселенной высоких, техника, сделанная людьми, работает. Но техника, сделанная во вселенной высоких, внизу, среди смертных, просто исчезнет. Как бальное платье Золушки.

Я вернулся в замок и решил навестить Чернушку. По коридору я шел голый, потому что «платье Золушки» исчезло. Прошел мимо удивленной стражи и спрятался в спальне Чернушки. Обнял ее, а она повернулась ко мне и обняла меня. Положила свою ногу на меня, и я увидел, как она во сне улыбнулась.

Я стал дремать, согретый ее теплом, и, вдыхая запах спящей расслабленной женщины, в какой-то момент поплыл сознанием. Когда сознание прояснилось, увидел, что нахожусь рядом с фазендой Шизы. Она сидела в шезлонге у пруда, а рядом с ней стоял ее новый распорядитель, лесной эльфар, и обмахивал опахалом. Я подошел ближе. Посмотрел на небо.

— Солнце вроде не жарит? — сказал я.

Шиза подняла голову и посмотрела на меня.

— Что-то ты бледная. Не загораешь? — спросил ее.

— Дурак, — услышал я в ответ, но не обиделся. Такую фразу я слышал довольно часто и конкретно из ее уст.

Я создал шезлонг для себя, сел и участливо спросил:

— Так плохо?

— Тошнит постоянно и хочется чего-то.

— Чего? — наивно спросил я.

— Ну, может быть, мороженого.

Я создал пломбир в стаканчике и протянул ей.

— Это вкусно? — спросила Шиза.

Я кивнул.

— А оно с кислинкой?

— Хочешь с кислинкой? — вновь спросил я, и Шиза кивнула.

Я прибавил кислинку лимона во вкус мороженого и снова протянул ей стаканчик.

— Попробуй сам, — попросила Шиза. — Какой вкус кислинки?

— Лимонный, — лизнув мороженое, ответил я.

— А я хочу ягодный.

— Крыжовник пойдет? — спросил я.

— Я не знаю, что это такое, но думаю, пойдет, — кивнула она.

Я по памяти сделал вкус крыжовника.

— Бери, — протянул я стаканчик.

— Уже не хочется, — ответила Шиза. — У тебя есть соленые огурчики? Тут никто не знает вкус соленых огурцов, а я жить без них не могу.

— Есть, — немного сатанея, ответил я. — Вот, — и как фокусник вытащил банку огурцов из штанов.

— Они с кислинкой? — спросила Шиза.

— Я добавил туда уксус, — кивнул я. — Чтобы не портились.

— Попробуй, какие они на вкус, и скажи мне, — попросила Шиза и вроде как без сил откинулась на спинку шезлонга.

Я откусил кусок огурца.

— Вкус такой, какой ты хотела, — хрустя, пояснил я. — Ешь.

— Спасибо, Виктор, но я уже не хочу огурцов. Может, селедочки под шубой…

От пруда раздался голос Лиана:

— И вот так каждый день, студент, то седелку требует, то мороженого.

— Вот, — я сунул в руки Шизе тарелку с селедкой под шубой. — Тут есть все, кроме мороженого. И огурцы, и селедка. А я пошел. Некогда мне, — и стал, поднявшись с шезлонга, поспешно ретироваться спиной вперед.

Пятился, пока образ Шизы не померк и окончательно не пропал. Дремота сошла. Я увидел, как в темноте на меня смотрела Чернушка и морщилась.

— Не спишь? — спросил я. — Хочешь ласки?

— Нет, — ответила чернокожая красавица. — Просто ты пахнешь потом. Не хочешь помыться?

— Я сейчас, — подскочил я и применил заклинание очистки идришей. — Так хорошо?

— Хорошо, родной. Но что-то хочется такого, сама не знаю чего, — она горестно вздохнула. — Ребенок забирает так много сил…

Я мысленно засмеялся, сравнив ее с Шизой. И испытав прилив нежности, брякнул:

— Хочешь мороженого?

— А это что?

— Это сладкий снег.

— Ой, я хочу попробовать сладкий снег.

И где его брать? Конечно, на корабле. Но туда надо телепортироваться. Я понял, что сморозил глупость. Но делать нечего, сам предложил. И я, истратив четверть своей эртаны, прибыл на корабль в чем мама родила.

— Странный у вас мундир, командор, — встретил меня Брык. — Вас, случаем, не ограбили по дороге?

— Ты кто? — спросил я.

— У вас что, командор, с памятью плохо стало? — в ответ спросил луковый человек.

— Нет, Брык, с памятью у меня все в порядке. Я спрашиваю, ты кто? Капитан или стюард?

— Дежурный офицер, командор. Сегодня вы без женщин… Какие будут указания?

— Никакие, — отрезал я и прошагал мимо него в кают-компанию.

Создал на пищевом синтезаторе три порции мороженого. Сладкое, с лимоном и с крыжовником. Разложил в стаканчики и вернулся в спальню Чернушки.

— Вот, — подал я один стаканчик.

— А оно какое? — спросила Чернушка.

— Сладкое, — ответил я.

— А я хочу с кислинкой.

— Вот с лимонной кислинкой, — протянул я второй стаканчик.

— Не хочу. Я хочу с ягодами, — капризно произнесла Чернушка.

— Вот с ягодами, — терпеливо перенося ее каприз, предложил я следующий стаканчик.

Чернушка понюхала и брезгливо отвернулась.

— Убери, пожалуйста, меня сейчас вырвет, — взмолилась она. — У тебя огурчики есть малосольные, свежезасоленные, с укропчиком и чесночком?

Я почувствовал, что у меня случилось дежавю.

— Найдется, — глухо ответил я и убыл на корабль.

Пока синтезатор готовил разные огурцы: и соленые, и квашеные, и малосольные, и маринованные, и свежие, я с помощью Лиана восполнял свой запас энеронов. Это было еще то занятие. Меня било током, но я стоически терпел. Чего не вытерпишь ради любимой беременной женщины.

Забрав огурцы, я решил сделать еще и селедку, и малосольный лосось, и икру: красную и черную. Потом махнул рукой — гулять так гулять. Забацал кабачковую и баклажанную. Все это сложил в контейнер со льдом и вернулся в замок.

— Я принес огурчики, дорогая, — просюсюкал я.

— А я уже не хочу огурчики, — в тон мне ответила Чернушка, — я хочу тебя.

— Только не ешь, — засмеялся я и лег в постель.

Чернушка зашевелила носом и ушами. Отодвинулась и поморщилась.

— В чем дело? — спросил я. — Селедочки захотелось?

— От тебя воняет потом, Ирри… из подмышек. Сходи помойся.

— Я схожу, — кивнул я. — Вот прямо сейчас.

Разозлившись, я быстро схватил контейнер и выскочил из спальни. Навстречу мне шла с озабоченным видом Лианора. Она увидела меня, а я с досадой понял, что бегаю голым.

— Ты не беременная? — спросил я дворфу.

— Слава богам, нет, милорд. А в чем дело?

— Вот, возьми, — я всучил ей в руку контейнер. — Если беременные захотят огурцов, сразу давай им весь комплект. Я на завтрак не остаюсь, — сообщил я и побежал дальше в комнату Ганги за одеждой.

Планета Сивилла. Степь

Командир авангарда оседлых орд гаржик Гартым, родной брат военного вождя волчат Буртыма, вышел из походного шатра.

В лагере стоял громкий шум, а рассвет только прорезал у вершин Снежных гор тонкую нить.

— Что за шум? — спросил он охранников его шатра.

— Не знаю, гаржик. Старший караула послал воина узнать, в чем дело. Шумят в центре, а по краям лагеря тихо. Нападения вроде нет.

Гартым кивнул и вразвалочку пошел к источнику шума. Следом поспешил с факелом воин охраны.

Гартым остановился у кольца охраны столба и жрецов. Даже ему не разрешалось проходить внутрь. Жрецов охраняла личная гвардия верховного жреца шамана Зылымкрыра. Вспомнив могущественного жреца, подумал: «Как много там рождалось и быстро гибло всяких великих и верховных шаманов. То хранители старой веры, то вот появились жрецы нового бога». Гартым сплюнул себе под ноги и стал рассматривать центр лагеря.

Но в центре на охраняемой площадке не было ни повозок, ни столба. Только три фигуры, неказистые и неподобающие для орка, бегали и что-то кричали. А что кричали, было малопонятно.

— Спроси у охраны, где повозки и столб? — приказал Гартым сопровождавшему его воину.

Тот быстро устремился к охране жрецов. О чем-то поговорил с воинами и быстро вернулся.

— Они говорят, что их бог украл столб и повозки, а жрецы сошли с ума. Бегают и вопят. О чем — не понять.

— Прикажи привести сюда мою сотню, — приказал гаржик и остался стоять у круга охраны.