Вот и сейчас моя задача в том, чтобы приземлить этот стрекочущий кусок пластика. Он висит в воздухе уже долго — сколько еще заряда в его батарейках? Это что-то небольшое, он не должен быть очень выносливым и обладать бесконечными запасами энергии. Уже совсем скоро он должен начать автоматическое снижение, чтобы пропеллеры просто не замерли в воздухе и дорогой кусок пластика не рухнул вниз, разбившись о пожженную взрывами землю.

Я оказался у угла забора и понял, что моя цель близка как никогда — понемногу коптер снижался. Очень вальяжно, очень неторопливо, но спускался вниз. Причем не над какой-то крышей или кустарником — над куском дороги, где его можно было спокойно забрать и использовать в своих целях. Вот она, маленькая, микроскопическая, но все-таки моя победа! Пусть она не идет ни в какое сравнение со взятым Киевом или даже каким-нибудь селом на три дома, но я сам добился приземления этого ублюдка. Представляю, какое сейчас настроение у того, кто находится по ту сторону экрана и просто пытается слетать к москалям, понаводить на них минометы…

Но дрон — здоровый, белый, с торчащими из пуза ножками — вовсе не собирался садиться на землю. Вместо этого он повис где-то в полутора метрах над землей и не двигался никуда дальше, а я продолжал давить его своим невидимым «лучом смерти» из пушки. Итак, пока я его давлю, он висит на одном месте. Перемещаться до дрона и обратно достаточно далеко по открытой местности, больше сотни метров, могу быть оперативно срисован и получить неприятности, поэтому чинно идти в сторону цели, не сводя с нее пушки, у меня просто не получится. Нужно подбежать к этой херне, схватить ее и побежать обратно, и тогда шансы на выживание у меня заметно вырастут. Было бы глупо погибнуть из-за дрона, было бы глупо погибнуть из-за своей медлительности, да и в целом погибать — очень глупо. Я никогда не понимал людей, которые стремятся к геройской гибели. Хотя… Лет в восемнадцать-девятнадцать понимал и даже к ней стремился. Но сейчас я уже слишком стар для таких мыслей и слишком молод для того, чтобы повисшее надо мной лезвие обрубило нить жизни на каких-то задрипанных угледарских дачах. Нужно что-то придумать.

— Командир — Графу! Командир — Графу! Срочно нужна помощь.

Ротный оставался неподалеку, я даже слышал, как сработала его рация, шипя передав мой голос на несколько десятков метров в строну. Через минуту он оказался неподалеку и также привалился к забору чуть поодаль. Я спрятал голову обратно за угол и стал объяснять свой план действий. До ужаса примитивный, но весьма (на мой взгляд) действенный.

— Вон, видишь, квадрокоптер висит? Полностью не садится, не знаю, сколько еще будет. Сейчас возьми у меня пушку и гаси его дальше, а я побегу туда, схвачу его и обратно.

Все просто, понятно, все должно сработать. Быстро туда, быстро обратно. Разве что поперек дороги грозно стояла еле заметная МОН-50 (она же мина осколочная направленная), способная изрешетить меня за доли секунды и разбросать по окрестностям слайсами мелко нарезанного мяса, но кто не рискует, то не собирает вражеские дроны!

Пушка была в руках у командира, дрон не двигался с места, а я рванул вперед, опасливо поглядывая под ноги в попытке разглядеть натянутую к монке леску. Такой я на своем пути не заметил и поэтому понесся дальше, обогнул ТМ-62, семикилограммовые тротиловые фугасы, которые должны были остановить продвижение по этому участку танков, и, будучи на виду у противника (благо до него еще было очень далеко, но из побитых окон Угледара за моим спринтом точно сейчас наблюдали), побежал к своей цели, продолжающей уныло болтаться в воздухе на небольшой высоте. А чем меня сейчас вообще можно достать, на бегу? Минометчики не прицелятся, время подлета очень высокое. Снайпер… Нет, на ходу тоже невозможно. Если бегом, на таком расстоянии я почти неуязвим. ОстротА, может, и бежит за мной где-то поблизости, но не успевает, не догоняет, не дотягивается крепкими и пропахшими гнилью лапами. Я ее переигрываю — не схватит, не получится, не сможет.

Только быстрее! Бег в полной выкладке, в куче слоев кевлара, с автоматом, с магазинами и гранатами напоминал мне идущую в атаку тяжелую рыцарскую конницу — с тем лишь отличием, что я сейчас играл роль как рыцаря, так и его коня. Зато не убьют, мои шансы высоки, от МОН-50 я далеко… Мне еще через нее возвращаться обратно, но если я в первый раз бежал мимо и не подорвался, значит и обратно пробегусь.

А сейчас — вижу цель, бегу к цели! Дыхание уже начинает сбиваться, когда я вплотную подбегаю к добыче и что есть силы дергаю ее вниз за одну из торчащих вниз ножек, что вызывает автоматическую остановку пропеллеров.

Но… Как это говно вообще сюда долетело? Округлый дутый корпус, дешевый пластик, здоровая и как-то тупо сделанная камера. Что это за артефакт из начала 2010-х? Как они его сюда вообще запустили? Как это в принципе летает? Плевать, обратно.

Пусть добыча мне с самого начала показалась не особо-то и применимой в военных целях (мой Mavic-3, с помощью которого мы искали танк, по сравнению с добытой машиной представлялся образцом технологического совершенства), но сам факт того, что я смог его добыть, уже радовал. Люди же охотятся далеко не всегда для того, чтобы сожрать полученное. И я снял дрон вовсе не для того, чтобы запускать его самостоятельно, пусть так. Все-таки небольшая, но победа. Хотя бы крохотная месть. С куда большим удовольствием я бы накидал по скоплению противника из какого-нибудь «Гиацинта», обнаружив вражескую пехоту и скорректировав стволы орудий, но даже бесполезный дрон — это уже небольшая монеточка в бездонную копилку, на которой большими алыми буквами написано «Победа».

Конец ознакомительного фрагмента