Кучер испуганно взглянул на Басаргина и исчез, медленно закрывая дверь.

— Нужно похоронить, где укажет патриарх! — старшина протянул стрельцу записку. — Повезешь тело на подводе. Поторапливайся.

— А как же вы, ваше благородие? — сделал непонимающее лицо стрелец.

— А я оставлю пару стрельцов, сам доберусь как-нибудь, — с тоской в голосе, еле слышно произнес старшина.

Басаргин смотрел вслед удаляющейся по пыльной дороге подводе, увозящей тело старца, и мысленно прощался с Дионисием.

Глава 9

Венец Базилевса

На линии фронта гулко грохотали снаряды. По позициям немцев бил шестой артиллерийский дивизион, в кратчайшие сроки передислоцированный с Дальнего Востока.

По разбитой бомбежками дороге медленно шла колонна из шести броневиков и двух легковых «Хорьхов».

Заубер Люггер, полковник СС из отдела «Аненербе», сидел на заднем сиденье автомобиля, подняв меховой воротник офицерской шинели.

Командировка из Берлина в грязную, холодную Россию не доставляла ему никакого удовольствия. Шла война, самая жестокая и продолжительная во всей истории. Люггер понимал, что это путешествие может сыграть фатальную роль в его жизни, но приказ рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера обсуждать не положено. Ему пришлось следовать чувству долга каждого немца в это неспокойное время.

Холодный сентябрьский дождь превратил эти дороги в месиво грязи, осколков и человеческой крови, а пронизывающий ветер грозился добраться до костей. «Хорьх» скрипел, словно кривые половицы. Переваливался колесами из одной ямы в другую. На головной машине дали сигнал остановки.

Линия фронта русской армии отступила на десять километров, и теперь эта территория принадлежала рейху, по крайней мере так считал Заубер Люггер. Что же считали рядовые солдаты, сгрудившиеся в крытых грузовиках, его совершенно не интересовало. Их долг — завоевывать победу для великой Германии, а его долг — собирать артефакты, незаконно находящиеся на захваченной территории. Таково было мышление этого эсэсовца, везущего в своем черном кожаном портфеле от руки нарисованную карту.

— Господин офицер! — к машине подбежал фельдфебель. — Впереди партизаны.

Люггер опустил стекло. Холодный ветер ворвался в окно.

— Отправьте в разведку роту солдат и освободите проезд.

Фельдфебель взял под козырек и умчался к машинам.

Солдаты выпрыгивали из кузова и выстраивались в шеренгу, раздался хриплый лай овчарок. Цепь немецких солдат, ощетинившись стволами автоматов, двинулась вперед.

Люггер махнул рукой помощнику:

— Пусть радист свяжется со штабом, мне нужно два юнкерса для поддержки.

Вскоре над разбитой дорогой показались пикировщики и ушли вслед за цепью.

Солдаты возвращались усталые, но довольные, потерь не было.

— Мы загнали партизан в болото, господин полковник. Самолеты сбросили бомбы впереди нас. Путь свободен, — отрапортовал фельдфебель.

— Гуд! — полковник удовлетворенно кивнул.

Колонна миновала сожженную деревушку, от которой остались лишь кирпичные остовы печей да дымящиеся головешки. Скрипя, забралась на пригорок и миновала небольшую рощу.

— Господин полковник, наше путешествие проходит на минорной ноте, — водитель «Хорьха» улыбнулся в зеркало заднего вида.

— Рано радуетесь, Груммер, — оборвал его Люггер. — Эта варварская страна еще преподнесет нам сюрпризы.

В подтверждение его слов из подлеска выкатился русский танк Т-34 и развернул орудие на колонну. Машины резко затормозили. Но было поздно, гулкий выстрел превратил грузовик в пылающую груду металлолома. Машины дернулись и дали задний ход, но горящий грузовик и выпрыгивающие, объятые пламенем солдаты преградили им путь. Оставалось только двигаться вперед. Заубер хлопнул водителя по плечу.

— Гони, — приказал Люггер.

Машина взревела двигателем и рванула по грязной дороге, оставляя за собой остановившуюся колонну.

— Проклятые русские! — выругался Люггер. — Они знают свое дело. Гитлер говорил, что русские не умеют воевать, мы раздавим их, как котят. Лучше бы этот ефрейтор оставался в своей Вене и рисовал картины, — рассуждал полковник, глядя на разбитые военные дороги.

Водитель испуганно посмотрел на своего шефа, откровенность Люггера настораживала его.

— Да-да, Груммер, оставался бы в своей Вене, — повторил Люггер. — Мы воюем уже два года, и все больше погружаемся в эту трясину. Это не Австрия, Груммер. Это Россия, а она бесконечна. Война с ней высасывает все соки из нашей Германии. Мой дед, кадровый прусский офицер, сложил голову в ее бескрайних снегах. Я не хочу повторить его судьбу. Я хочу вернуться в Тюрингию и встретить старость, слушая, как звенит по вечерам колокол на лютеранской кирхе.

Люггер замолчал. Кажется, он выплеснул все, что накопилось у него в душе с того момента, как его самолет пересек границу России.

«Хорьх» притормозил на пригорке. Люггер вышел из автомобиля и достал бинокль. Русский танк был уничтожен, и колонна двинулась догонять «Хорьх».

— Вы всерьез полагаете, господин полковник, — продолжил водитель, — что нам нужно убираться отсюда.

— Да, Груммер! — вскипел Люггер. — И как можно скорее. После выполнения задания ни секунды не задержусь в этой варварской стране.

— Господин полковник, я понимаю, что не имею права спрашивать вас о цели нашего визита в Россию. Но если уж придется сложить голову, то хотелось бы знать, ради чего мы приехали сюда, кроме интересов Германии.

Люггер осторожно посмотрел на своего водителя. Обычно Груммер не задавал таких вопросов.

— Скажу, Груммер, тебе скажу! — неожиданно для себя выпалил Люггер. — Речь идет об одном старинном и магическом предмете. В штабе рейхсфюрера его называют Венцом Базилевса. Это корона последнего византийского императора Константина. Он заключил сделку с дьяволом, и тот наделил эту корону великим могуществом. Венский художник ошибочно предполагает, что венец поможет ему закончить победой войну с Советами и сломить Британию и Америку. Иногда его желания больше похожи на желания шизофреника, чем вождя великой нации.

Груммер пожал плечами. Он не знал, что ответить. Некоторых приказов фюрера он, как и его босс, не понимал.

Но сейчас это было неважно. Они в России. Груммер, как верный пес, следовал за своим хозяином всюду, в какой бы дыре ни оказался господин Люггер. Он никогда не подводил своего начальника, что и произошло в этот раз. Колонна подъехала к «Хорьху». Из кабины грузовика вновь выскочил тот самый грузный фельдфебель и замер у машины Люггера.

— Какие будут приказания, господин полковник? — отчеканил он, глядя в глаза Люггеру.

В этом молодом человеке сразу было видно строгую офицерскую выправку и страсть к строевой технике.

Люггер с удовольствием посмотрел на столь достойного Великого рейха солдата, вытянувшегося по стойке смирно, и дал указание:

— Фельдфебель, чтобы больше в дороге не произошло подобных инцидентов, крайне рекомендую вам выслать двух мотоциклистов впереди колонны. Пусть они встанут у ворот монастыря и проведут разведку. Затем вернутся и доложат по форме.

Фельдфебель взял под козырек и, чвакая по русской грязи сапогами, помчался к грузовикам. Через минуту в сторону монастыря покатили два мотоцикла с установленными на колясках пулеметами MG 30.

Их каски раскачивались в разные стороны, словно в ритм какой-то веселой песенки, что говорило о качестве русских дорог.

— А русские знают об этой короне? — осторожно спросил Груммер.

— Сейчас вряд ли. В одно время при императоре Павле в России существовали масоны, они-то и упрятали корону в монастырь. Эту карту, что у меня в портфеле, мы изъяли у одного из их потомков в Кракове. Наш агент из Польского Сопротивления донес, что в центральной библиотеке города по ночам проводит тайные собрания неизвестная подпольная организация. Руководит ночной оргией бывший польский офицер Радзиховский. Гестапо нагрянуло туда ночью, к счастью, взяли всех, а также нашли много интересных материалов, полезных для Великого рейха. Они связались с руководителями «Аненербе», чтобы доставить все в Берлин, а наши специалисты, в свою очередь, выяснили некоторые, весьма любопытные сведения. Таким образом, Груммер, руководить операцией «Венец Базилевса» поручили мне.

— А если ее там нет? — спросил Груммер.

— Если нет, значит, Гиммлеру нужно лучше работать со своими людьми, — с усмешкой добавил Люггер. — Но то, о чем мы сейчас говорим, должно остаться между нами, мой друг.

Груммер молча кивнул, согласившись с полковником Люггером, ведь проблемы шефа автоматически становятся и его проблемами.

За передвижением немецкой колонны пристально следила в бинокль группа людей в разномастной одежде. Кто-то был одет в ватник, кто-то в старую потертую шинель, но у каждого из них на головном уборе была пришита красная полоска из ткани. Партизанский отряд, вооруженный добытыми в бою автоматами и ружьями, был наспех сформирован из окруженцев и местных добровольцев, способных взять оружие в руки. Связаться с головной частью Красной армии было весьма сложно, но некоторые приказы отряд уже мог получать через изредка применяемую рацию. Линия фронта неизбежно откатывалась на восток.